- А о чем предупреждал Биг-Баг? - глупо переспросил он.
   - Ну, ты же сам говорил: необычные какие-то явления...
   - Говорил...
   - Стрельба из скорчера - это необычное явление или нет?
   - Смотря где...
   Они снова замолчали.
   Это не лагерь, подумал Вадим ошеломленно. Это сумасшедший дом!
   - Надо бы пойти посмотреть, - предложил наконец Серосовин. - Оружие в
доме есть? - повернулся он к Вадиму.
   - Только мечи, - быстро сказал Вадим.
   - Давай мечи.
   Вадиму пришлось подсуетиться. Серосовину он выделил свой  тяжелый  от
обилия драгоценных камней парадный меч, а Сандро - более простой клинок,
но зато более ценный, потому что именной и выданный лично Лучезарным Ко-
лесом за особые заслуги стражника Перейры перед "отечеством".
   - Вы ими не очень-то машите, - предупредил Вадим. -  Не  в  Арканаре,
небось.
   - Разберемся, - у Серосовина был один ответ на все вопросы.
   Одевшись и вооружившись, комконовцы направились к  выходу.  Вадим  же
покачал головой и прошептал чуть слышно:

   На душе собаки воют,
   Звезды на небе зажглись,
   Но не ведает отбоя
   Структуральнейший лингвист.

   - Что ты сказал? - Серосовин оглянулся.
   - Нет, ничего особенного, - поспешно отозвался Вадим.
   Они вышли в ночь, сгустившуюся над притихшим лагерем.

   6.
   - Это очень странно, - сказал Вадим через минуту.
   - Что именно? - Водолей приостановился.
   - Стража молчит.
   - Я так понимаю, в лагере отбой?..
   - Да, но ночная стража бодрствует. Это чтобы  не  было  побегов.  Или
чтобы велосы с равнины не зашли. Стражники обычно беседуют между  собой,
перекликаются...
   - А теперь, значит, молчат?
   - Молчат. Мне это не нравится.
   - Мне тоже, - признался Серосовин.
   - Вах, непонятина происходит, - вставил словечко Сандро.
   В полной тишине взошла Третья Луна. В ее  неверном  призрачном  свете
комконовцы отыскали место, где, по выражению Серосовина, "работал  скор-
чер". И остановились, открыв рты. На стене одного из бараков здесь  раз-
рядами скорчера, установленного на малую мощность, была выжжена  надпись
- странными иероглифами, на неизвестном языке.
   - Что это за язык? - спросил Водолей.
   Вадим всмотрелся и начертания иероглифов  показались  ему  знакомыми.
Потом он сосредоточился, и иероглифы сложились в слова.
   - Это хонтийский, - сказал он, когда смог преодолеть  шок  от  смысла
прочитанного.
   - Хонтийский? - переспросил Серосовин. - Змеиное  молоко,  откуда  на
Сауле взяться хонтийскому?
   - А откуда скорчеру? - напомнил Сандро.
   - Тут написано... - сказал Вадим, судорожно сглатывая, - тут  написа-
но: "Корней Яшмаа здесь был"!
   - Яшмаа? Это который Прогрессор? - изумлению Серосовина не было  пре-
дела.
   - И который "подкидыш", - подытожил Сандро.
   - Бред, - сказал Серосовин. - Полнейший бред!
   - Что будем делать? - Сандро поправил перевязь с мечом.
   - Драка будет нешуточная, - словно и невпопад отозвался Водолей.
   Потом он принял решение.
   - Так где ты говоришь проживает твой Гарайра? - обратился он к Вадиму
и зловеще добавил: - Думаю, именно там мы получим ответы на все вопросы.

   Вадим повел комконовцев к бараку, где жил номер сто двадцать  шестой.
Было темно и тихо, как в гробу. Только скрипел снег  под  подошвами.  Да
чуть посипывал, вдыхая морозный воздух, Серосовин.
   У входа в барак они остановились. Не  потому  что  намеревались  соб-
раться с духом перед последним решительным штурмом, а потому что увидели
лежащего в снегу, у самой двери, закутанного в шубу человека. Он  лежал,
раскинув руки (правая неестественно вывернутая  рука  судорожно  сжимала
древко копья), и Вадим сразу понял, что это Хайра. Помедлив,  он  накло-
нился над копейщиком.
   - Мертв? - спросил Серосовин, заглядывая за его плечо.
   Хайра был бледен и совершенно недвижим. Но дышал. Вадим взял его сво-
бодную от копья руку и поискал пульс. Сначала ему показалось, что пульса
нет, но потом он ощутил толчок крови в вене. А через пять секунд  -  еще
один.
   - Не понимаю, - сказал Вадим, выпрямившись. - Он жив, но будто в ана-
биозе...
   Наступившую за его словами тишину  вдруг  нарушил  скрип  открывшейся
двери. Из черного проема вышла серым призраком и уселась на пороге круп-
ная большеголовая собака с маленькими, торчащими вверх треугольными  уш-
ками и с круглыми навыкате глазами под массивным лбом.
   - Люди, - сказала собака. - Человеки. Снова люди. И  лезут  и  лезут.
Сами не знают зачем, а лезут, - собака зевнула. - Лезут и  переделывают.
Переделывают миры, переделывают других. Себя бы  сначала  переделали,  -
собака подняла переднюю лапу и стала  что-то  сосредоточенно  выкусывать
между когтями; гортанный голос ее от того стал еще более невнятен. - Вот
ты, например, - темный взгляд огромных глаз собаки остановился на  Водо-
лее, - Григорий Серосовин. Прекрасный работник, но груб. Или ты,  Сандро
Мтбевари. Стареешь, а все на той же должности. Несправедливо, а ты  рад,
что хоть это перепадает. Или ты, Вадим Дубровин. Трудяга, но  в  душе  -
примитив. Меняться вам надо, ребята. И в лучшую сторону. Меняться, а  не
Странников искать...
   - Это же голован! - сказал звенящим голосом Серосовин.
   И от ясных, четких звуков его речи наваждение мгновенно прошло. Ника-
кой большеголовой собаки на пороге не было - сгинула, испарилась. Сейчас
же Хайра в сугробе зашевелился и заворчал пьяненько: "Ниоба-Ниобея, ску-
чаю по тебе я!...". Вадим сплюнул: "Опять напился,  свинья!  Где  только
успевает ухватить?". А над лагерем зазвучали пронзительно тоскливые  го-
лоса перекликающихся постовых ночной стражи.
   - Впер-ред! - зарычал Серосовин и, выхватив меч, устремился к двери в
барак.
   Сандро и Вадим последовали его примеру.
   Помещение барака было ярко освещено. А из каторжан здесь  было  поче-
му-то только двое. Причем, один из них, Гарайра, раздетый догола,  висел
на стене, распятый вниз головой при помощи хитрой системы ремней; а вто-
рой - в новенькой рабочей робе, сидел за грубо сколоченным столом, лицом
к Гарайре и вызывающе спиной ко входу, и низким голосом с неудобоваримым
акцентом вел допрос:
   - Итак, я повторяю, - говорил он, - кто и с  каким  заданием  прислал
тебя сюда?
   - Я здесь живу! - сдавленно промычал Гарайра, лицо которого было баг-
ровым от прилившей крови.
   Перед тем, как Серосовин бросился на второго, Вадим  еще  успел  уви-
деть, что на столе перед этим вторым имеет место быть  некий  футляр  из
гладко отполированного материала ярко-янтарного цвета с выпуклой крышкой
и плоским массивным основанием. В следующую секунду чемпион  по  субаксу
Серосовин отлетел в сторону, к нарам, шипя от боли, а человек за  столом
уже разворачивался к Вадиму с Сандро, но тут (и надо отдать ему должное)
Мтбевари выхватил меч и, не раздумывая, приложил рукояткой допросчика по
макушке. То пошатнулся от удара, но сумел выпрямиться  и,  уже  обернув-
шись, прорычал:
   - Dummkopf! Rotznase! Scheisemann!..
   - Шеф, я же не знал! - немедленно запричитал Мтбевари.

   7.
   - Идиоты! - кричал Каммерер на понурившихся комконовцев. -  Дилетанты
бездарные! Дураки и сопляки! Тебе что было сказано? - набросился  он  на
Сандро. - Сидеть и ждать тебе было сказано! И наблюдать! А ты что делал?

   - Сидел и ждал, шеф. Наблюдал... - попытался оправдаться Сандро.
   - Размахивая в центре лагеря мечом?  Теперь  это  называется  "наблю-
дал"?! А ты... - Каммерер переключился на Серосовина, - тебя  кто-нибудь
сюда звал?! Ты где должен быть сейчас?..
   Водолею в отличие от Сандро было чем крыть.
   - Я получил распоряжение от самого Сидорова! - заявил он. - Мне  было
приказано разыскать вас, Биг-Баг, живым или мертвым. Я вас  разыскал.  И
ставлю в известность, что Мировым  Советом  вам  предписано  явиться  не
позднее десятого числа в особую группу по депутатскому расследованию де-
ятельности КОМКОНа-2.
   - Ага, - озлился Каммерер. - Уже бегу. Галоши вот только надену.  Ка-
кие все-таки кретины, - сказал он очень тихо и с неожиданной тоской. - Я
тут, можно сказать, человечество спасаю. От  всемирной,  можно  сказать,
катастрофы. От вторжения Странников, можно сказать, а они... "предписано
явиться"!
   - Вторжение Странников? - вскинулся Серосовин. - Все-таки  они  нача-
ли?!
   - Пока еще нет, - сказал Каммерер, - но если вы,  разгильдяи,  будете
продолжать в том же духе, они начнут!
   - Я все понял, шеф, - быстро сказал Сандро. - Осознал и  раскаиваюсь.
Гриша, ты осознал?
   - Я хочу... - начал было Водолей в  непреклонной  интонации,  но  тут
Мтбевари толкнул его в отбитый бок, Серосовин охнул и замолчал.
   - Гриша тоже осознал и раскаивается, - проинформировал Сандро  Камме-
рера. - Давайте перейдем к делу, шеф.
   Каммерер явно остался доволен находчивостью Сандро.
   - Ладно, - сказал он. - Пока амнистия. Но на будущее - смотрите у ме-
ня!
   - Так точно, шеф!..
   - Меня зовут Максим Каммерер, - начал Биг-Баг  свой  рассказ.  -  Мне
пятьдесят пять лет. Когда-то, давным-давно,  я  прочитал  старинную  по-
весть, которая начиналась таким вот манером... О чем это я? - спохватил-
ся Каммерер, потом задумался. - А в общем, неплохое вступление для мему-
аров, - заявил он, после чего продолжил: - Итак, когда Сикорски исчез  и
мне было поручено вести его розыск, я в первую очередь запросил БВИ,  но
ничего принципиально нового для себя не выяснил: в таком-то году Рудольф
Сикорски родился, с такого-то по такой-то учился, работал сначала  лабо-
рантом в Институте Экспериментальной Истории, потом  резидентствовал  на
Саракше, затем возглавил КОМКОН-2, после убийства Абалкина отправился  в
отставку. Ознакомившись с данными БВИ, я  решил  действовать  последова-
тельно и стал просматривать архивы соответствующих ведомств  на  предмет
прояснения подробностей каждого этапа жизни Сикорски на Земле и в космо-
се. Первую загадку мне подкинул архив реорганизованного ныне Совета  Га-
лактической Безопасности. Оказалось, в СГБ были убеждены, что весь пери-
од своей деятельности в качестве резидента Сикорски безвылазно находился
на Саракше и никуда, даже в отпуск, оттуда  не  отлучался.  Однако  я-то
отчетливо помню, что он постоянно исчезал,  причем,  как  и  сейчас  без
объяснения причин. Там же, в архиве СГБ, я наткнулся на весьма  любопыт-
ный документ, из которого следовало, что КОМКОН-1  проявлял  к  личности
Сикорски интерес примерно такого же рода, какой в  свое  время  проявлял
КОМКОН-2 к личности Абалкина. Я насторожился и послал запрос в КОМКОН-1,
в результате чего поимел нелицеприятную беседу с Геннадием Комовым,  ко-
торый, конечно, всячески приветствовал  мое  желание  Рудольфа  Сикорски
найти, но как-нибудь иначе, не слишком глубоко копаясь в  прошлом  этого
"во всех смыслах выдающегося" человека. Запахло тайной личности.
   У нас мало времени, поэтому я не буду описывать все перипетии рассле-
дования по делу об исчезновении Сикорски. Скажу только, что  приходилось
действовать одному, на свой страх и риск, и очень осторожно. Закончилось
же расследование тем, что я был вынужден обратиться за помощью к  выдаю-
щемуся историку науки Айзеку Бромбергу...
   - К этому старому вонючему козлу?! - возмутился Серосовин.
   - Я предпочитаю называть его "выдающимся историком"! - жестко отрезал
Каммерер, а Сандро снова ткнул Водолея  в  бок;  Серосовин  всхлипнул  и
заткнулся. - Итак, - продолжал Биг-Баг, - я обратился к Бромбергу, и ему
удалось выяснить, что Рудольф Сикорски  является...  -  голос  Каммерера
дрогнул, и все присутствующие заметно напряглись,  -  Сикорски  является
Странником! - закончил Каммерер.
   - И что же тут особенного? - Серосовин  пожал  плечами.  -  Этот  его
псевдоним всем известен...
   - Сикорски не называется Странником, - вкрадчиво перебил  его  Камме-
рер. - Он им является!
   - Это точно, шеф? - быстро спросил Сандро.
   - Абсолютно точно, - ответил Каммерер в интонациях похоронной речи. -
И это связано с тайной его личности, с тайной его рождения. В начале ве-
ка, восемьдесят четыре года тому назад, высадившиеся на северном  полюсе
Владиславы Следопыты обнаружили разбитый и частично затопленный  корабль
Странников. Корабль был пуст, если не считать камеры из  полупрозрачного
янтарина, в которой лежал мальчик лет двух.  Когда  камеру  с  мальчиком
доставили на орбиту, сработал какой-то скрытый механизм,  камера  откры-
лась, ребенок ожил и закричал от боли и страха. Назвали его Руди Сикорс-
ки, в честь одного из Следопытов, первым проникнувшего  в  разбитый  ко-
рабль. На Земле ребенка отдали в интернат, придумали ему соответствующую
легенду и стали наблюдать. Комиссии по Контактам  было  очень  интересно
проследить за развитием и поведением самого настоящего Странника...
   - Да-а, - сказал Мтбевари и шумно почесал в затылке. - Это мне  напо-
минает дело о "Ковчеге".
   - Мне тоже, - кивнул Каммерер, - только эти  дилетанты  из  КОМКОНа-1
все прогадили. Им не наблюдать за  Сикорски  надо  было,  а  засадить  в
"Призрак" и... Он обвел их вокруг пальца. Восемьдесят четыре года он жил
и работал с нами и среди нас и все это время готовил плацдарм для  втор-
жения Странников. Он - военный агент Странников.  А  Комов  и  остальные
хлопали ушами и распускали нюни: ах, какой интересный образчик; ах,  как
он хорошо адаптировался; ах, значит,  мы  сумеем  найти  общий  язык  со
Странниками, если даже самый рядовой среди них... и так далее.
   - В вашей версии есть противоречие, шеф, - сказал вдруг Серосовин.  -
Если Сикорски был Странником, зачем ему понадобилось убивать Абалкина?
   - Я тоже об этом подумал, - признался Каммерер, -  и  это  натолкнуло
меня на идею, как остановить готовящегося к побегу Странника, - он  пох-
лопал по стоящему на столе футляру из янтарина. - Здесь  так  называемые
детонаторы. Я бы приволок сюда и кого-нибудь из "подкидышей", но  те  из
них, к кому я обращался, отказались участвовать  в  этом  деле  наотрез.
Пришлось пойти на имитацию присутствия здесь одного из  них,  известного
под фамилией Яшмаа.
   - Зачем?
   - Понимаешь, Гриша, любой социум состоит из групп. Эти  группы  могут
придерживаться различных взглядов, отстаивать свои взгляды перед другими
группами, вступать в конфликт друг с другом. Странники не являются  иск-
лючением. Я думаю, "подкидыши" представляют оппозицию, и  Сикорски  убил
Абалкина, чтобы остановить деятельности оппозиции Странников  на  Земле.
Поэтому, когда я проанализировал маршрут Сикорски по Галактике и  понял,
что он хочет удрать, а также догадался, что единственное  место,  откуда
он реально может попасть к Странникам, - это Дорога на Сауле, я выкрал -
да! выкрал! - детонаторы из Музея и отправился  сюда,  чтобы  попытаться
привлечь внимание Сикорски к себе и таким образом задержать  его.  Очень
мне помог резидент Академии Прогрессоров в Столице. Он там изображает из
себя какую-то Третью Спицу, - (Вадим мысленно присвистнул),  -  чиновник
очень высокого ранга, помог мне с документами. Я прибыл  сюда  и  только
устроился в бараке, как этот кретин... этот карманник... попытался  вык-
расть у меня футляр! Вы уверены, что он не может быть подослан  Странни-
ком? - Каммерер оглянулся на Вадима.
   - Абсолютно! - уверенно отвечал Вадим. - Он работает на меня, а не на
Сикорски.
   - Значит, уловка не удалась, - подытожил мрачно Каммерер.  -  Где  же
нам теперь искать?..
   - Кстати, шеф, - спросил Сандро, - а зачем вам понадобился голован?
   - Какой голован? - рассеянно переспросил  Каммерер,  но  тут  входная
дверь скрипнула, и чуть хрипловатый, но до боли знакомый голос поинтере-
совался:
   - Можно, я лягу?

   8.
   Каммерер вскочил:
   - Леонид Андреевич, и вы здесь?!
   - Ну здесь я, здесь, - Горбовский вошел в комнату.
   На нем была грязная рабочая роба, протертая на локтях до дыр, и Вадим
с ужасом понял, где он видел давешнего старика с тусклым взглядом. И  уж
конечно, не в Стеклянном Зале, у ног доморощенного Утеса - а на  бесчис-
ленных репродукциях и во всепланетных трансляциях заседаний Мирового Со-
вета.  Знаменитый  звездолетчик,  блестящий  контактер,  живая  легенда,
больше двух месяцев находился здесь, у него в лагере, а он... Он  разре-
шал этому мелкому подлецу Хайре лупить "легенду" древком копья по спине.
Да меня же проклянут, содрогнулся Вадим, моим именем детей  пугать  ста-
нут. Ну, Хайра, с внезапным ожесточением подумал  он.  Высеку  мерзавца!
Всю кожу на ремни спущу! И раны солью присыплю!
   Он хотел уже вызвать копейщиков и отдать  соответствующие  распоряже-
ния, но вовремя спохватился.
   - А что вы здесь делаете, Леонид Андреевич? -  подозрительно  осведо-
мился Каммерер.
   Горбовский отмахнулся от него и целенаправленно устремился к разворо-
ченной постели. Серосовин едва успел посторониться.
   Однако просто так игнорировать Биг-Бага, Белого Ферзя и  гвардейца  в
отставке Мака Сима не удавалось даже ротмистру Чачу.
   - Я задал вопрос, Леонид Андреевич, - сказал он сурово.
   - Ну, Максик, - сказал капризно Горбовский. - Ну если ты задаешь глу-
пые вопросы, я что же на них должен всегда отвечать?
   - Леонид Андреевич, мне сейчас не до шуток!
   - Ох, Максик, какой ты у нас строгий, -  Горбовский  пошевелил  своим
знаменитым туфлеобразным носом. - Ну умирать я сюда прилетел...
   - Умирать?!
   - В проспекте же было написано: "лагерь смерти", вот я и...
   - В каком проспекте? - спохватился Вадим.
   - А-а, неважно, - ответствовал Горбовский, как-то неопределенно поше-
велив рукой. - И я, значит, сюда прилетел. И хорошо уже так устроился, а
тут снова вы, снова бегают, махают  руками,  снова  у  них  Странники  -
сколько ж можно, мальчики мои?
   - Я не ваш мальчик! - заявил Каммерер. - Я свой собственный мальчик.
   - Молодо-зелено, - пробормотал Горбовский и, закряхтев, повернулся на
другой бок.
   - Хорошо, - сказал Каммерер, - я вам верю, Леонид Андреевич. В  конце
концов, вы всегда славились своими чудачествами, поэтому я даже не удив-
ляюсь, встретив вас на дикой варварской планете в лагере смертников.
   Горбовский покивал.
   - Однако на этот раз, - продолжал Каммерер в той же официозной  мане-
ре, - ситуация действительно критическая. Мой бывший  шеф,  Рудольф  Си-
корски...
   - А-а, Рудик. Бедняга. Я с ним беседовал с час назад. Он был в  таких
расстроенных чувствах.
   - Вы видели Странника?!
   Все трое комконовцев разом вскочили со своих мест. Вадим поколебался,
но тоже вскочил.
   - Да. А что в этом такого? Он уже две недели здесь. Все с духом соби-
рался. На Дорогу ходил смотреть.
   - Какая у него легенда? - быстро спросил Каммерер.
   - Генералом побитым прикинулся, - Леонид Андреевич хихикнул. - Его  у
нас в бараке уважали.
   Нет, подумал Вадим. Это не лагерь смерти. И не сумасшедший  дом.  Это
цирк какой-то!
   - Где он сейчас?
   - Да ушел уже, - очень просто сказал Горбовский. - Попрощался и ушел.

   - Что же вы молчали?!
   Комконовцы быстро засобирались.
   - Если пешком, то не успеем, - сказал Сандро.
   Каммерер повернулся к Вадиму:
   - Я знаю, у вас есть глайдер. Вызывайте его немедленно.
   - Это только в исключительном случае! - воспротивился Вадим столь яв-
ному нарушению всех и всяческих правил прогрессорской деятельности.
   - Считайте, что он уже случился! - жестко отрезал Каммерер.
   - Но я не могу... прямо сюда...
   - Бросьте, - Каммерер поморщился. - Легендой больше, легендой меньше.

   9.
   - Зря ты так развоевался, Максик, - говорил Горбовский, откинувшись в
кресле. - Ну какую опасность для человечества может представлять старый,
измотанный жизнью человек? Вот, например, я - какую я могу  представлять
опасность?
   - Во-первых, - упрямо поджав губы, отвечал ему Каммерер, - Сикорски -
давно уже не человек; во-вторых, Леонид Андреевич, вы принадлежите к той
категории людей, которые представляют опасность уже потому, что  слишком
легкомысленно смотрят на вещи.
   Каммерер сидел впереди, рядом с креслом водителя и всматривался в