ионы лет?
    - Ты  хочешь  сказать,  что  такая  уродливая  цивилизация   могла
развиться на Земле? Задолго до появления человека? - сказала Лена.
    - Гипотеза не хуже других.
    - Кто же создал эту цивилизацию?
    - Предположим, инопланетные пришельцы.
    - Твоя гипотеза не выдерживает никакой критики, - сказала Лена.  -
Высокоразвитая цивилизация не могла бы совершенно бесследно  исчезнуть
с лица Земли. Она обязательно оставила бы после себя хоть какие-нибудь
материальные памятники.
    - Не обязательно. Могла же когда-то бесследно исчезнуть Атлантида?
    - Существование Атлантиды не доказано.
    - Но Атлантида могла быть точно так же, как могло  быть  на  нашей
Земле все то, что мы только  что  услышали.  В  древности  Жорж  Кювье
выдвинул теорию катаклизмов. Согласно этой  теории  катастроф  процесс
эволюции на Земле время от времени прерывался страшными  потрясениями,
все живое гибло, и природе каждый раз приходилось начинать сызнова.
    - Теория наивная.
    - Но в ней есть рациональное зерно, - возразил  я.  -  Грандиозная
катастрофа  могла  целиком  уничтожить   доисторическую   цивилизацию,
завезенную на Землю инопланетянами. Эдакий всемирный потоп, только без
Ноя и его ковчега. Что мы вообще знаем  о  нашей  Земле?  Очень  мало.
Представь себе школьную доску. Я пишу на ней, а потом  тряпкой  стираю
написанное. Много ты узнаешь о том, что было написано, если не  видела
надписи?
    - Планета - не школьная доска.
    - На пришельцах не настаиваю, - сказал я. - Землецы и эти, как их,
урбаны, могли быть и коренными жителями Земли.
    - Между прочим, мозг линга-центра помнит все языки Земли,  начиная
с самых древних. И  среди  этих  языков  нет  того,  которым  написаны
листки.
    - Как же мозг расшифровал их?
    - Логический анализ букв. Метод  подобия.  Плюс  опыт  расшифровки
космических сигналов... Пойдем на мыс? - неожиданно предложила Лена.
    Море  встретило  нас  неумирающим  шелестом  прибоя.  Восход   уже
разгорелся  в  полную  силу.  Восток  исчертили   огненные   струи   -
провозвестники солнца. Треть неба была залита  алым  светом  -  цветом
надежды и борьбы.


    Находку нашу мы, конечно, не оставили в тайне.  Текст,  записанный
на таинственных листках, обсуждал  форум  виднейших  ученых  Солнечной
системы. Однако ясность достигнута не была. Мнения разделились.
    Высказана была масса предположений, но больше всего меня  поразило
выступление молодого киберолога с Венеры. Быстрой походкой  взошел  он
на кафедру и внимательно оглядел битком набитый амфитеатр,  щурясь  от
яркого света юпитеров.
    - Есть  у  вас  на  линга-центре   моделирующие   машины,   Ельена
Викторовна? - вдруг обратился он к Лене,  сидевшей  рядом  со  мной  в
первом ряду, - она выступала как раз перед ним.
    - Нет, - покачала головой удивленная Лена.
    Киберолог был, казалось, разочарован ее ответом.
    - И не было? - спросил он.
    - Когда-то была.
    Лицо киберолога просияло.
    - Я  так  и  думал!  -  воскликнул  он.  -  Кольеги!   -   чуточку
торжественно произнес киберолог (по-моему, он сильно  волновался,  что
усиливало его акцент, характерный для коренных венериан).  Я  убежден,
что  события,  о  которых  нам  только  что  поведал   дешифратор,   в
действительности не имели места.
    Зал загудел.
    - Что же это, по-вашему? Выдумка?
    - Сказка?
    - Фантастика?
    Киберолог подождал, пока град вопросов утихнет.
    - Сказка? Не совсем, - покачал он головой. - Мне кажется, что  это
древняя  моделирующая   машина   попыталась   сконструировать   модель
будущего.
    - Модель будущего? - переспросил я.
    - Ну да, один из возможных вариантов.
    - При чем тут модель будущего? - возразил кто-то. - Ведь  то,  что
мы слушали, - это художественное  произведение.  Маленькая  повесть  о
двух людях...
    - Так что же? - не сдавался киберолог. - Машина могла облечь  свой
прогноз в художественную форму.
    - Зачем?
    - Возможно,  она  начиталась  произведений   научной   фантастики,
которыми был так богат XX век, и решила подражать этим  произведениям,
- сказал киберолог.
    - А язык? Откуда взяла машина этот странный, ни на что не  похожий
язык? - не отставал оппонент.
    - Моделирующая машина могла изобрести особый язык  специально  для
этого случая. Кстати, не этим ли объясняется, что машины  линга-центра
так быстро расшифровали листки? Ведь эти машины - дальние потомки той,
моделирующей. Ну а электронные машины, как известно, на память никогда
не жаловались... - Киберолог сделал паузу.
    - Значит,  этот  рассказ  -  несбывшееся  пророчество?  -   сказал
председатель форума.
    - Вот именно. Мрачный прогноз, к  счастью,  оставшийся  только  на
бумаге, - ответил ученый с Венеры.
    - На пластике, - уточнила Лена с места.
    - Но мне бы очень хотелось послушать окончание истории о  юноше  и
старике, - так закончил молодой киберолог свое выступление.
    До глубокой ночи кипел форум, между тем  как  химики  и  астрономы
Земли напряженно трудились, чтобы поставить в  общем  споре  последнюю
точку.
    На следующий день зал начал заполняться  задолго  до  назначенного
часа. Волнение ученых было понятным: каждый в глубине  души  надеялся,
что именно  его  теория  сегодня  подтвердится,  именно  его  гипотеза
окажется правильной.
    Мы с Леной пришли за полтора  часа  до  открытия,  и  нам  удалось
занять два местечка в одном из первых рядов.
    Все двери, ведущие в зал, были распахнуты, и  из  каждой  вливался
поток. Мы здоровались со знакомыми, перекидывались с  ними  отдельными
фразами.
    Подле нас остановился киберолог с  Венеры,  с  которым  мы  успели
познакомиться.
    - Ваша гипотеза, Андрьюша, доживает последние минуты, - сказал  он
мне с улыбкой.
    - Вы  считаете,  что  события,  о  которых  нам  поведали  листки,
развивались не на Земле? - спросил я.
    - Нигдье не развивались, - загорячился киберолог, - таково  мнение
группы ученых, которую я представляю... Ни на Земле, ни на Венере,  ни
на Аларди. Весь  рассказ,  начало  которого  мы  вчера  прослушали,  -
выдумка моделирующей машины...
    - Виртуальная модель. Одна из возможных, - уточнила Лена.
    - Благодарю, Ельена Викторовна, - церемонно поклонился  киберолог.
- Именно модель, которая осталась нереализованной. Другими  словами  -
сказкой.
    - Однако эта сказка задела вас за живое, - заметила Лена.
    Киберолог сощурился.
    - Почему вы так думаете? - спросил он.
    - Потому что вчера, заканчивая сообщение, вы сказали, что очень бы
хотели послушать окончание истории о юноше  и  старике,  -  произнесла
Лена.
    - О! - поднял палец киберолог. - Вы не только  очаровательная,  вы
еще и проницательная  девушка.  Вам  повезло,  друг  мой  Андрьюша,  -
повернулся он в мою сторону.
    Лена покраснела.
    - Не думаю, что рассказ, записанный на листках, машинная  выдумка,
- возразил я.
    - Доказательства?
    - Доказательства сейчас будут, - ответил я. -  Вы  услышите  их  с
этой трибуны, из уст химиков и астрономов. Но я убежден, что  рассказ,
прослушанный нами, не выдумка. Все описано настолько выпукло, зримо...
Я до сих пор вижу перед собой Румо, Грено...
    Киберолог покачал головой. Затем посмотрел на часы  и  заторопился
на свое место.
    - Сейчас  увидите,  кто  из  нас  прав!  -  крикнул  нам  издалека
венерианин.
    Зал к этому времени был полон и гудел,  как  растревоженный  улей.
Однако  все  стихло,  едва  на  трибуну  поднялся  человек.   Осмотрев
замеревшие  ряды,  которые  возвышались  амфитеатром  перед  нами,  он
вытащил из кармана записную книжку и принялся неспешно листать ее.
    - Представитель химического центра, - еле склонившись, шепнула мне
Лена.
    - Мы произвели тщательный анализ  вещества,  из  которого  состоят
пластинки с текстом, - сказал химик. - Результаты таковы:  пластик  не
числился ни в одном из  каталогов  веществ,  которые  были  когда-либо
синтезированы на Земле и вообще в пределах Солнечной системы...
    В зале поднялся невообразимый шум. Химик еще что-то говорил, но мы
видели только его шевелящиеся губы.
    Когда гул немного утих, я услышал заключительные слова химика:
    - Таким образом, мы считаем, что пластинки принадлежат не  земной,
а инопланетной цивилизации.
    Сейчас бурно  выражали  свою  радость  те,  чья  точка  зрения  на
пластинки только что подтвердилась.  Однако  противники  и  не  думали
признавать свое поражение.
    - Каталог не может охватывать все вещества! - выкрикнул кто-то  из
задних рядов.
    Химик покачал головой.
    - Электронная память нашего центра хранит все, что в нее ввели  за
последние двести лет, - сказал он. - А компьютер в отличие от человека
не забывает ничего.
    - Компьютер хранит в памяти только то,  что  ему  сообщили,  -  не
сдавались задние ряды. - А если я изобрел вещество и забыл сообщить об
этом машине? - Запальчивый  выкрик  был  покрыт  аплодисментами  части
присутствующих.
    - Остроумно,  -  сказал  химик  без  улыбки,   -   но   не   очень
доказательно. Любое мало-мальски сложное вещество, полученное в  любой
лаборатории любой из Содружества Свободных  планет,  регистрируется  у
нас в обязательном порядке. А пластик, о  котором  сейчас  идет  речь,
исключительно сложен по структуре... Не попасть в каталог он не мог.
    - И все-таки это еще не доказательство инопланетного происхождения
листков, - прозвучал в зале одинокий голос киберолога с Венеры.
    - Согласен, - неожиданно согласился химик, пряча в карман записную
книжку. - Послушаем, что скажет астроном.
    Он сошел с трибуны, покинул сцену и примостился в первом ряду.
    Астроном сразу же, что называется, взял быка за рога.
    - Листок с математическими символами оказался необычайно ценным по
заключенной в нем информации, - прогудел он, нависнув над кафедрой.  -
На астрономическом центре удалось установить, что в тексте идет речь о
планете,  принадлежащей,  по  всей  вероятности,  к  системе  Сириуса.
Параметры светила,  которые  приводятся  и  которые  мы  расшифровали,
относятся именно к этой звезде...
    - Ну, вот и конец красивым догадкам, - вздохнула  Лена,  когда  мы
вышли из зала.
    Я взял ее за руку.
    - Тебе жаль? - спросил я.
    - Немного, - призналась Лена. - Сириус так далеко от Земли.
    Мы медленно шли вниз по  приморскому  бульвару.  Заходящее  солнце
осветило волосы Лены.
    Наша излюбленная скамейка под раскидистым вязом оказалась занятой.
    - Пойдем к морю, - предложила Лена.
    Мы забрались на огромный валун, по пояс вросший  в  песок.  Теперь
все помыслы наши были связаны с морем. И хотя создана была специальная
комиссия по прочесыванию морского дна в районе  мыса,  где  я  впервые
обнаружил листки, хотя сотни добровольцев решили  попытать  счастья  в
поисках недостающих пластиковых прямоугольников,  мы  с  Леной  решили
продолжать поиск самостоятельно.
    - А я вас ищу, - раздался сзади негромкий голос.
    Мы одновременно обернулись и увидели венерианина.
    - Прощу, - сказал я и протянул ему руку. Киберолог легко взобрался
на валун и сел рядом со мной. Его кожа, синеватая, как у всех  жителей
жаркой планеты, обитающих  там  постоянно,  в  косых  солнечных  лучах
приобрела какой-то фиолетовый оттенок.  Впрочем,  венерианин,  похоже,
чувствовал себя в земных условиях совсем неплохо.
    - Значит, поиск в море будет  продолжаться,  -  сказал  он,  глядя
вдаль. - Это хорошо. Надеюсь,  будут  найдены  новые  данные,  которые
подтвердят мою теорию.
    Лена удивленно воззрилась на него.
    - Вашу теорию? Но ведь вы только что слышали доказательства химика
и астронома, которые...
    Венерианин махнул рукой и рассмеялся.
    - Что с того? - сказал он беспечно. - Ничто в мире не абсолютно, в
том числе и доказательства. Отыщутся новые листки,  и  все  повернется
по-новому... Вы согласны со мной, Льеночка?
    Лена  улыбнулась,  ничего  не  ответив.  Меня  несколько   уколола
"Льеночка".
    Солнце наполовину  погрузилось  в  море.  Переходные  камеры  мыса
работали с полной нагрузкой, через них непрерывно  шли  два  встречных
потока: одни спешили домой, на поверхность, другие - домой, в море...
    Долго потом мы с Леной вспоминали этот вечер.


    ...Я давно уже работаю на линга-центре. Инженеру здесь  тоже  есть
где приложить руку. После работы мы с Леной спускаемся  к  морю.  Чаще
всего отправляемся на мыс. Камеры перехода работают, как и повсюду  на
побережье, круглые сутки. Облачившись  в  подводную  амуницию,  быстро
пройдя несложную процедуру, мы ныряем в морские глубины.
    Днем в верхних слоях воды достаточно светло. Но по мере погружения
зеленоватое солнце меркнет, и мы включаем свет.
    В море чудо как хорошо! Оно никогда  не  может  надоесть.  Медузы,
попавшие под луч, кажутся таинственными  космическими  пришельцами.  А
может, и в самом деле?..
    Море, море! На каком-то витке спирали, по которой развивается наша
цивилизация, человечество снова вернулось к тебе - колыбели  жизни  на
Земле. Сделав рывок в космос, люди одновременно  шагнули  в  океанские
глубины, чтобы обрести там новые запасы энергии, полезных  ископаемых,
благородных металлов...
    Я шел рядом с Леной, отдаваясь привычному течению мыслей.
    Жить в море можно, как и на суше. Канули в прошлое времена,  когда
аквалангисты устанавливали и  побивали  рекорды  на  продолжительность
пребывания под водой. Теперь любой человек  может  пробыть  под  водой
столько, сколько ему нужно. Для этого ему  достаточно  отправиться  на
ближайший причал и получить  там  необходимую  экипировку.  С  помощью
простого аппарата "искусственные жабры" под водой можно дышать так  же
легко, как на высокогорном швейцарском или кавказском  курорте.  Лена,
правда, со мной не согласна. Она считает, что под водой дышится легче,
чем на суше. Кто прав - сказать трудно.  По-моему,  дело  в  привычке.
Лена родилась в подводном городе: там же провела детство. Поэтому море
для нее - родная стихия.
    Мы медленно идем по дну. Внимательно смотрим под ноги. Каждый день
дно кажется мне иным. Может быть, в этом  повинно  глубинное  течение,
которое проходит неподалеку.
    Юркие рыбки вьются вокруг легкими стаями. Мне кажется  они  к  нам
уже привыкли.
    Но не рыбы интересуют нас, не водоросли, не кораллы и не раковины.
Мы ищем листки, на которых  странные  письмена  начертаны  несмываемой
краской.
    И верим, что найдем!

______________________________________________________________________

    Сканиpовал: Еpшов В.Г. 09/01/99.
    Дата последней редакции: 10/01/99.



    Владимир Михановский.
    Аполлон.


OCR UGRA-2001

Фантастическая повесть

Журнал "Юный техник" ‘‘ 4-6, 1984

Мы лишь звенья блистающей цепи.
После нас еще будут века.
И лежат заповедные степи -
Затекла горизонта рука.

ПРОЛОГ

Орнитоптер шел по основной траектории, давным-давно усвоенной его памятью.
Пробив облачный слой, аппарат вскоре пошел на снижение.

Прошло еще несколько минут, и лес внизу поредел, расступился, уступив место
обширной равнине. Посреди нее сиротливо белела заброшенная башня
космосвязи, похожая на старинную церквушку или часовню. К башне вели две
еле заметные тропинки, еще покрытые предутренним хрупким ледком. Картину
довершали несколько стожков прошлогодней соломы. Граница равнины и леса
обозначалась небольшой речкой, прочно закованной в ледяной панцирь.

Из-за линии горизонта плавно выплыли верхушки первых строений Зеленого
городка.

Предоставив управление автопилоту, Иван Михайлович, не отрываясь, смотрел
вниз, словно видел все это впервые - и стайки коттеджей, выбежавшие на
крутой берег реки, и строгие институтские корпуса, и матовые, день и ночь
светящиеся кубы лаборатории биосинтеза, и многослойные испытательные
полигоны для выращиваемых в них белковых систем - гордости ученых и
инженеров Зеленого.

Что греха таить, он волновался сегодня как никогда, и, быть может, именно
поэтому восприятие Карпоносова было особенно обостренным: он обращал
внимание на любую мелочь проплывающего пейзажа.

Кое-где вдоль городских улиц еще лежал снег, собранный в аккуратные
сугробы, съежившийся, потемневший.

Солнце вот-вот должно было показаться над горизонтом; на востоке с каждой
минутой ширилась неяркая, туманная апрельская заря. "Скоро солнце
напророчит свет и радость навсегда, сладко-сладко забормочет пробужденная
вода", - мелькнуло у Карпоносова. В минуты сильного душевного волнения его
мысли непроизвольным образом выливались в строки стихов.

Через некоторое время аппарат опустился на прозрачный купол Биоцентра.
Цепкие присоски впились в пластиковую поверхность, и дверца орнитоптера
распахнулась.

Карпоносов ступил на серебристую ленту, и она, вздрогнув, побежала вниз, к
вестибюлю, украшенному розоватыми колоннами из марсианского лабрадора.

Огромный сферический зал, еще хранивший в себе настороженную ночную тишину,
был пустынен. Он казался еще больше из-за дуговых металлических перекрытий.

Невидимый луч фотоэлемента скользнул по фигуре конструктора-воспитателя,
вспыхнул рубиновый глазок транспортной тележки, но Иван Михайлович прошел
мимо.

Карпоносов все привык делать не спеша и основательно. Последние две сотни
метров ему захотелось пройти пешком, чтобы сосредоточиться. Ведь сейчас ему
предстояло действие, венчающее долгие годы усилий его единомышленников и
друзей, большой группы ученых разных специальностей, которую он возглавлял.

Последнее время его мучила неясная мысль, но четко сформулировать ее никак
не удавалось. Что-то недодумали они с Аполлоном. Недодумали, несмотря на
восторженную оценку, которую дала новой белковой системе и ее возможностям
Государственная комиссия.

Впрочем, теперь, пожалуй, поздно изменить что бы то ни было. Через
несколько минут он включит Аполлона, "вдохнет в него жизнь", как несколько
выспренне любит выражаться Иван Михайлович, и первая в мире самостоятельная
белковая система начнет существование...

Вдали, за шеренгами лабораторных установок, показался Аполлон - элегантный
красавец с угловатыми контурами, любимое его детище.

Карпоносов приблизился к белковому и медленно обошел массивную фигуру,
неподвижно стоящую на пологом возвышении. В течение многих лет обучения
Иван Михайлович имел дело с роботом, и сейчас конструктору показалось, что
Аполлон даже внешне чем-то похож на него. И все-таки, что ни говори,
Аполлон останется машиной, подумал Иван Михайлович с неожиданной грустью.
Пусть умной, невероятно сложной, самой совершенной в своем роде, но все
равно машиной.

Конструктор улыбнулся внезапно пришедшей в голову мысли. Удачное имя
выбрали они своему детищу! Пожалуй, среди себе подобных робот и впрямь
будет выглядеть Аполлоном - красавцем из красавцев.

Мощное прямоугольное туловище. Крепкие и быстрые конечности, легко
сгибающиеся в сочленениях. Упругие и чуткие многопалые руки-щупальца... А
как прекрасно смотрится чубчик антенны на макушке!

Карпоносов вздохнул. Он понимал, что ему не придется проследить весь путь
Аполлона. Роботы такого класса, по компьютерным расчетам, смогут - даже при
предельных нагрузках - существовать долго, лет триста - четыреста.

- Сколько дел предстоит совершить Аполлону... И как важен для него какой-то
общий принцип, которым он мог бы всегда руководствоваться в этих делах. -
Он и не заметил, как вслух пробормотал эти слова.

Подойдя к пульту, Карпоносов протянул было руку к верньеру, чтобы включить
биоритмы Аполлона, но тут же отдернул ее, словно обжегшись. Мысль, которая
донимала конструктора в последнее время, начала приобретать более четкие
очертания.

- Аполлон, конечно, сумеет прокладывать тоннели в горах, взрывать породу,
рыть шахты, добывать руду и уголь, конструировать машины заданного
назначения, - продолжал рассуждать вслух Иван Михайлович. - Сможет, если
понадобится, вести корабль по им же проложенному маршруту. Но догадается ли
он ободрить