Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Фантастика. Фэнтези
   Фэнтази
      Корепанов Алексей. Раздумья Атланта -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  -
. Пресс наступавшей ночи все сильнее давил на землю, давил на грудь, мешая дышать... Чьи-то тени маячили за окном, недобрые тени... Под кустами прятались полулюди-полукошки с горящими глазами, тянули ко мне руки-лапы с хищно шевелящимися пальцами, и пальцы заканчивались огромными кривыми когтями... Телефонный звонок прогнал дремоту с кошмарными видениями. На экране телевизора кто-то в кого-то стрелял - выпученные глаза, кровавые пятна поперек спины, залитые кровью подбородки... - Слушаю, - сипло сказал я в телефонную трубку. - Будь ты проклят! Я не сразу узнал голос Людмилы. Уже не горные льды это были, а вулканы, извергающие потоки огненной лавы. - Что... что случилось? - Будь ты проклят! Порчу решил навести, сволочь? Лесю только что на "скорой"... С отравлением... Это ты позаботился, да?.. Утром меня разбудили глухие удары, доносящиеся со двора. Это значило, что наступила последняя суббота месяца и сосед с третьего этажа выбивал ковры под бдительным оком наблюдающей с балкона жены. Вставать мне не хотелось - я был бы рад вообще не просыпаться, навсегда переселиться в собственные сны... Вчера, после звонка Людмилы, я заехал за ней и бывшей тещей, и мы до двух часов ночи просидели в вестибюле больницы. Все обошлось. На этот раз все обошлось... Пищевое отравление у дочки тоже, безусловно, было не простым совпадением, а демонстрацией возможностей. Кто будет следующим - я сам?.. Я лежал и думал, думал, думал... Как избавиться от блюда? Его нельзя выбросить - оно все равно вернется ко мне. Его, скорее всего, нельзя уничтожить - что-то подсказывало мне, что блюдо уцелеет даже в аду атомного взрыва. Его можно только подарить. Слова лже-Кузи сбывались: я действительно готов был подарить блюдо кому угодно... только не полиморфам... Они (или он? или оно?) очень долго искали его - и вот наконец нашли. Зачем оно им? Мне не верилось в то, что они так настойчиво стремятся заполучить блюдо ради свершения добрых дел. А что если подарить блюдо не конкретному человеку, а учреждению или организации? Передать в музей или в тот же культурологический фонд... Но где гарантия, что я не навлеку тем самым беду на сотрудников музея, на организаторов фонда? Фонд... Как там дела у Вадима Юрьевича, вычитал ли он что-нибудь из той надписи?.. Утро было солнечным и безмятежным, а мне хотелось выть от тоски. Конечно, оставался еще один выход. Если предположить, что полиморфы уже давно начали поиски блюда и только сейчас отыскали его, то, значит, найти его было сложно. А коль так - я мог, в принципе, сменить место жительства и спрятаться от них, лечь на дно, затеряться на просторах родины моей. В принципе. И жить, каждый день жить в ожидании, принимая окружающих тебя людей за полиморфов, никому не верить и ждать, ждать... Нет, уж лучше бы такого выхода вообще не было... Звонок телефона заставил меня вздрогнуть и я грустно отметил, что начал бояться звонков. Я вздохнул и направился к телефону. - Доброе утро, Андрей. - Я немного расслабился, потому что узнал голос Вадима Юрьевича. - Если вы ничем таким не заняты, можете зайти - я уже получил результаты. - Какие результаты? - вновь насторожился я. - Результаты экспертизы вашего текста, - несколько удивленно ответил Вадим Юрьевич. - Или я не туда попал? Это двадцать три-пятнадцать-ноль девять? - Извините, Вадим Юрьевич, - смущенно отозвался я. - Я просто еще не совсем проснулся. Сейчас я к вам приеду. Прежде чем отправиться к эксперту, я позвонил Алене, а затем Людмиле. Алена еще спала, как сообщила мне ее мама, а ночь провела плохо, часто просыпалась от боли. Людмила была немногословна и холодна и посоветовала мне не лезть со своей фальшивой заботливостью. Из чего я заключил, что опасность пока миновала. Никакой радости мне эти разговоры не доставили, и душа моя была как утопленник на дне реки с привязанным кем-то к ногам камнем... Вадим Юрьевич вновь, как и в прошлый раз, приступил разыгравшегося в прихожей бульдога и провел меня в кабинет. Кабинет у него был солидный, оборудованный словно по описаниям из книг о прошлых веках - с застекленными шкафами темного дерева от пола до потолка, забитыми книгами; с креслами и обширным письменным столом с антикварного вида лампой и каменными статуэтками; с тяжелыми черными шторами, закрывающими окно, и мрачного вида картиной на стене, изображающей, по-моему, что-то вроде Страшного Суда; в интерьер не вписывалась, пожалуй, только портативная пишущая электромашинка "Ятрань" на тумбочке у окна. Блюдо я заметил сразу - оно находилось на столе, увенчивая собой стопку книг, окруженную исписанными листами бумаги. - Садитесь, Андрей. - Вадим Юрьевич указал на кресло, собрал со стола эти исписанные листы и сел в кресло напротив. - Хотите кофе? Я отрицательно качнул головой и нетерпеливо подался к нему. Эксперт перебрал листы, взглянул на меня и неожиданно улыбнулся широкой улыбкой ковбоя и шерифа. - Могу вас поздравить, Андрей. Моя предыдущая оценка раритета оказалась несколько поспешной. Мы имеем дело именно с раритетом. Даже не прибегая к лабораторному исследованию, из анализа текста можно с очень высокой степенью вероятности предположить, что возраст блюда никак не менее трех тысяч лет. Истинного блюда, а не той оболочки, под которой скрыт его первоначальный облик. Да, не менее трех тысяч лет, - повторил Вадим Юрьевич, с удовольствием глядя на меня. - Можете сами убедиться; сейчас я вам покажу ближневосточные источники, а потом сравним с египетскими сообщениями. Он потянулся было к книгам на столе, но я остановил его. - Вадим Юрьевич, я не сомневаюсь в вашей правоте. Меня интересует текст. Что там написано? Эксперт не добрался до книг и вновь повернулся ко мне. У него было несколько изумленное лицо, но потом он улыбнулся и притронулся ладонью ко лбу. - Ах, да, вы ведь специалист в несколько иной сфере. Видите ли, Андрей... - Он пошевелил пальцами и задумчиво прищурился, глядя на пол; у меня возникло впечатление, что он размышляет, как бы объяснить мне что-то в доступной форме. - Может быть, сравнение будет неудачным, но мне извинительно - в компьютерном деле я не профессионал. Вот, допустим, залезу я в какую-нибудь вашу компьютерную программу, да? И ведь, наверное, ничего в ней не пойму, не зная других программ. Вроде бы каждый знак в отдельности понятен, а если все в целом взять - какая-то абракадабра получится. Какой-нибудь "зеленый снег свистит беззвучным ухом". Да? - Ну почему же... - начал я, но Вадим Юрьевич не дал мне пуститься в объяснения. - Это я просто к примеру, Андрей. Возможно, пример неудачный. Я к тому, что если дать вам сейчас мой перевод надписи на вашем блюде, дословный перевод, то получится именно "беззвучно свистящий глазом зеленый снег". - Ухом, - машинально вставил я. - Ну да, ухом, глазом - какая разница! - Вадим Юрьевич махнул рукой. - Чтобы понять смысл, нужно, как минимум, во-первых, владеть информацией о сходных текстах из других источников - я не говорю "аналогичных", я говорю "приблизительно сходных"! Во-вторых, разбираться в оттенках значения того или иного слова - "парк осенний гол" и "забили третий гол". В-третьих, иметь представление о символике слов и словосочетаний, знать, что именно в каждом случае подразумевается. То есть понимать их истинное значение. Представьте, что вы иностранец и вам попался текст с такими, скажем, оборотами: "валять дурака"; "дело в шляпе"; "вешать лапшу на уши"... Поймете ли вы, иностранец, абсолютно незнакомый с русским языком, подлинное значение этих выражений, даже если будете пользоваться словарем? Вы переведете дословно - и останетесь в недоумении, причем здесь лапша на ушах. А теперь представьте, - увлеченно продолжал Вадим Юрьевич, - что вы имеете дело не с элементарным текстом типа "мама мыла раму", а с текстом литературным, с ритмической прозой на грани поэзии, изобилующей метафорами, аллегориями и, возможно, гиперболами... А речь идет именно о таком тексте. - Он кивнул на блюдо. - Смог бы понять древний грек, о чем говорит, например, Пастернак, попадись этому греку для перевода ну хотя бы такие строки: "Пути себе расчистив, на жизнь мою с холма сквозь желтый ужас листьев уставилась зима"? Да наш грек с ума бы сошел от этого "желтого ужаса"! А Хлебников? "Они в голубое летеж, они в голубое летуры. Окутаны вещею грустью, летят к доразумному устью, нетурные крылья, грезурные рты! Незурные крылья, нетурные рты!" Что поймет здесь наш переводчик? Я решил промолчать, поскольку вопрос, по-моему, был чисто риторическим. - А возьмем хрестоматийный пример. Как вы думаете, Андрей, какое понятие кроется за вот такими словами: "метатель огня вьюги ведьмы луны коня корабельных сараев"? Я пожал плечами. Для меня это действительно было "зеленым снегом, свистящим молчаливым ухом". - Воин! - Вадим Юрьевич поднял палец. - Цепочка этих слов обозначает воина, бойца. Это древнескандинавский многоступенчатый кеннинг. Если знаешь, разобраться нетрудно: конь корабельных сараев - корабль; луна корабля - щит; ведьма щита - копье; вьюга копий - что? Битва. Огонь битвы - меч, а метатель меча - воин. Все очень просто. Но без чутья, без нюха тут никак не обойтись. И это будет мое "в-четвертых"... Ваш текст, Андрей, можно пересказать, как говорится, своими словами, можно изложить его смысл, потому что взятый сам по себе он вам ничего не скажет. Это похлеще "зеленого снега". - Так мне именно это и нужно, Вадим Юрьевич! Именно смысл и нужен. Эксперт положил листки на пол возле меня, откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди. - Тогда позвольте еще немного общих положений. Как мы недавно узнали, существует весьма и весьма древняя теория, именуемая Учением трех мудрецов Джавайи о великом равновесии. Тексты обнаружены два года назад в Северной Африке. Согласно этому учению наша Вселенная является не единственной данностью, а просто последним на настоящий момент звеном в цепи предшествующих вселенных. Она устойчива исключительно благодаря тому, что в ней поддерживается абсолютное равновесие двух противоположностей, того, что мудрецы Джавайи обозначают, как "ран" и "хак". Эти понятия в самом общем смысле соответствуют нашим категориям Добра и Зла. Разумеется, я излагаю не само учение, а даю несколько отвлеченную и крайне упрощенную схему. "Рак" и "хак" распределены во Вселенной, конечно же, неравномерно, не так, как полосы на арбузе или красная и синяя полусферы детского мяча; они перемешаны, они вообще не существуют, так сказать, в чистом виде. Вселенная - это смесь "ран" и "хак"; по весу они равны друг другу. И пока это равенство соблюдается, Вселенная, балансируя на канате, сохраняет равновесие и может существовать. Если же "хак" начинает перевешивать, Вселенная, условно говоря, дает крен, соскальзывает с каната и падает, пополняя собой средоточие предшествующих миров, в которых царит абсолютное Зло, поскольку Добро после падения полностью уничтожается Злом... Так утверждают мудрецы Джавайи. - А если наоборот? Если перевешивает Добро? Вадим Юрьевич переменил позу - ссутулился и положил руки на колени, и внимательно посмотрел на меня. - Видите ли, Андрей, учение мудрецов Джавайи не предполагает, что "ран" когда-нибудь в какой-либо вселенной сможет взять верх над "хак". Учение содержит некий парадокс: умножение "хак" ведет к падению, краху, но умножение "ран" не ведет к падению в другую сторону, в средоточие миров, наполненных Добром, или к взлету к этим мирам; умножение "ран", Добра, просто позволяет сохранять равновесие, позволяет как можно дольше балансировать на канате... - Но это же несправедливо... - пробормотал я. Вадим Юрьевич развел руками и вновь улыбнулся своей ковбойско-шерифской улыбкой. - Это всего лишь одно из воззрений, одно из мнений о мире, Андрей. И я столь долго морочу вам голову лишь потому, что в тексте на вашем блюде тоже говорится о понятиях "ран" и "хак". Кстати, я не располагаю никакими данными о том, что эти противоположности, вернее, именно эти термины - "ран" и "хак" - упоминаются где-нибудь еще. Разумеется, кроме североафриканских текстов. Андрей, ваше блюдо уникально! Не берусь определить его ценность в денежном выражении, но смею предположить, что вам хватит надолго. Если вы не будете возражать, я готов сделать предложение руководству нашего фонда о приобретении блюда. Все это, конечно, было очень здорово, но нисколько меня не радовало. Продажа реликвии ничего не меняла - я просто подставил бы других... - Спасибо, Вадим Юрьевич, - сказал я. - Так что там говорится о "ран" и "хак"? - Ваш текст, Андрей, является, если можно так выразиться, методическими рекомендациями, указывающими путь к достижению преобладания "хак" над "ран". Я хочу повторить: вселенные, сорвавшиеся с каната, не исчезают; они продолжают свое существование, но в них господствует абсолютное Зло и им никогда уже не суждено вновь попытаться балансировать на канате. Второй попытки не дано. Рекомендации эти адресованы не людям, а неким сущностям, которые обозначены в тексте как "дуг-дхор". Вероятнее всего, имеются в виду духи или демоны, способные, как следует из текста, для умножения "хак" трижды пронестись сквозь Луну, проникнуть в земные недра и даже превратиться в дерево и дождаться удара молнии. И это только малая часть рекомендаций. В случае выполнения их в полном объеме гарантируется, так сказать, положительный конечный результат, то бишь быстрое нарушение баланса "ран" и "хак" в пользу "хак" и падение в миры Зла. Конечно, быстрое относительно Вселенной, а не нас с вами, поскольку речь идет о сотнях лет. В общем, Андрей, - эксперт улыбнулся, - советую вам беречь блюдо от этих дуг-дхоров. А еще лучше, если эту функцию возьмет на себя наш фонд. Вы так и не сказали, как относитесь к моему предложению. Или вам необходимо подумать? Вадим Юрьевич поднял с пола листки со своим переводом и принялся любовно перебирать их, давая мне время для размышлений. Но я не стал размышлять. Я подался к нему и тихо сказал: - Дело в том, Вадим Юрьевич, что они уже приходили за блюдом. ...И тянулся, тянулся, тянулся бесконечный субботний вечер. Позади была встреча с Вадимом Юрьевичем, позади был визит к Алене. Позади были километры серых тротуаров, пройденные мной в бесцельном блуждании по городу. Мне просто не хотелось возвращаться домой и оставаться в одиночестве в своей квартире. Завернутое в газету блюдо лежало на кухонном столе. Вечер нужно было чем-то заполнить, и я принес в прихожую инструменты и принялся ремонтировать дверь. Но ни на минуту не переставал думать все о том же: о блюде; о дуг-дхорах; об учении трех мудрецов Джавайи. Я не собирался ни в чем убеждать Вадима Юрьевича. Я просто рассказал ему обо всем, что случилось со мной за эти дни. Мне был нужен человек, который мог бы хоть что-нибудь посоветовать, подсказать... или даже снять с меня часть моего бремени... Вадим Юрьевич слушал меня молча и внимательно, и ни разу в его глазах не мелькнула тень недоверия. Как оказалось, он слишком много знал об оккультизме, чтобы считать его заблуждением или преднамеренным обманом. Я закончил свой сбивчивый рассказ, смахивающий на бред, и Вадим Юрьевич долго молчал, размышляя. Мы сидели в его сумрачном кабинете и мне казалось, что там мало воздуха; хотелось выбраться на простор, подставить лицо ветру... и в то же время я почему-то чувствовал себя в безопасности в этом кабинете с черными шторами на окнах - словно сквозь них не могло прорваться Зло. Потом Вадим Юрьевич заговорил. Он сказал, что крайне трудно бороться с демонами, чьи истинные имена нам неизвестны. Тут не помогут ни кровавая жертва, ни магический круг, ни заклинания - демон не только не подчинится, но и просто не явится, и бесполезными будут как перевернутая пентаграмма, так и сама Печать Соломона. Бороться крайне трудно, но не безнадежно, сказал Вадим Юрьевич. Потому что имена дуг-дхоров все-таки можно установить, если набраться терпения и поочередно перечислять все имена демонов, известные из древних источников. Дуг-дхоры проявляют себя не в дальнем космосе, а здесь, на Земле, поскольку именно наш мир, как центр Вселенной, играет главную роль в решении ее судеб, именно здесь возможно изменение баланса "хак" и "ран". А коль дуг-дхоры связаны с нашим миром - их имена можно отыскать. Не беда, что тексты учения трех мудрецов Джавайи не упоминают этих имен; дуг-дхоры могут фигурировать в других источниках как "демоны зла" или "духи тьмы" или под какими-то другими определениями, но имена их, несомненно, известны. Достаточно перебрать имена, повторил Вадим Юрьевич, вызвать дуг-дхоров и связать их клятвой оставить попытки поисков путей к умножению Зла. Решение этой проблемы Вадим Юрьевич брал на себя. У него, как представителя фонда, были большие связи, и он намеревался привлечь и убедить нужных людей. Моя задача была иной. Я должен был ждать и терпеть... Всего лишь. Всего лишь ждать и терпеть, и не падать духом, и не отчаиваться, и, стиснув зубы, позволить прокручивать себя через мясорубку больших и малых неприятностей. Как долго будет работать эта адская мясорубка, сказать, конечно же, не мог никто. Но я должен был ждать и терпеть - в противном случае дуг-дхоры получат желаемое и направят мир в средоточие Зла... Вот и все, что требовалось от меня... Только в первом часу ночи я прекратил возиться с дверью и поплелся спать. С утра предстояла поездка на дачный участок - плоды земли требовали заботы и ухода. Я лежал в душной темноте, стараясь ни о чем не думать, и зловещий хруст равномерно и непрерывно звучал во мне, и ничто не могло заглушить его - это хрустела огромная невидимая мясорубка. Дождь все стучал и стучал по корпусу "москвича", от реки тянуло какой-то гнилью, и я вдруг подумал, что можно выбраться из машины, зайти подальше от берега, на глубину, и лечь на дно. В прямом смысле. И навсегда. Правда, это отнюдь не снимало проблему. Я был волен уйти - но проблема оставалась. И решать ее пришлось бы уже не мне, а тому, кто станет следующим владельцем блюда. Решать ее пришлось бы моей дочери... И внезапно я осознал, что весь мой альтруизм, все мое нежелание подставить других улетучилось без следа. Потому что теперь пострадал не кто-то другой, пусть даже близкий, не Алена, не моя дочь, а я. Я сам. И это, несомненно, только начало. Цветочки. Ждать и терпеть... Сколько же придется ждать и терпеть? Да пропади все оно пропадом, да провались в тартарары - я же, в конце концов, не бессребреник Атлант, чтобы, до треска в костях сгибаясь под тяжестью неба, не давать ему упасть на землю! Не год, и не два - сотни лет будет крениться Вселенная, сотни лет падать в скопище миров Зла. Сотни лет! Так почему это должно меня волновать? Пусть волнуются те, другие, кто будет через сотни лет... Подарить блюдо этим демонам, чтобы отстали, отвязались, подарить - и наплевать и забыть..

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору