иры,  как  сверло,  и  надо  было
бежать, чтобы выдержать эту пытку.
     "Не трогай! - думал Кирилл, а сам между тем осторожно, словно к мине,
подходил к аппарату.
     - Да! - закричал он в трубку.
     На том конце провода испуганно охнули. Потом послышалась быстрая речь
на незнакомом языке, а потом опять, уже спокойно, спросили:  "Клор?"  -  и
Кирилл, уже не думая о последствиях, отрывисто сказал:
     - Клор слушает. Кто со мною говорит?
     - О, господи! - послышалось в ответ. - Как вы меня напугали. Зачем вы
кричите?
     - Что за шутки! - возмутился Клор. - Представьтесь,  иначе  я  положу
трубку.
     - Не делайте глупостей, - скорее попросил, чем приказал незнакомец. -
До вас не так легко дозвониться. Выслушайте меня внимательно. На  Земле  я
уже двадцать лет и больше известен  здесь  как  Эстебан  Альворадо.  Может
быть, слышали?
     - Нет, не приходилось.
     - Ну вот, а критики утверждают, что у меня мировая слава.
     - И все же, что это значит?
     - Это значит, Клор, простите, Кирилл, что вам пора  узнать  -  вы  на
этой планете не одиноки.
     - Мне ли не знать этого, - усмехнулся Клор.
     Он стал постепенно приходить в себя и теперь уже не  сомневался,  что
разговаривает с одним из инспекторов, прибывшим с проверкой.  Поэтому,  не
совсем вежливо перебив незнакомца с ничего не говорящим ему  именем,  Клор
продолжал уверенно и сердито:
     -  На  этот  счет  меня  предупредили  особо.  Никаких  контактов   с
соотечественниками. Если хотите знать, за время пребывания на Земле я  это
условие не нарушил ни разу. К тому же правила инструкции  предписывают  ни
при каких обстоятельствах не прибегать к родной речи. Сегодня я  ослушался
приказа, но, согласитесь, провокация налицо. Я  не  желаю  больше  с  вами
разговаривать. Для того, чтобы вы могли доложить начальству,  что  я  этот
запрет больше не нарушу, я отключаю телефон. Вы слышите меня?
     - Подождите! - раздалось в телефонной трубке. - Еще одну  минуту.  Не
отключайте аппарат! Справьтесь в энциклопедии. Я -  Эстебан  Альворадо!  Я
хотел...
     Клор резко дернул за шнур и телефон отключился. Наступившее  молчание
было полным, как в барокамере, и прошло какое-то время,  прежде  чем  стал
различим шум улицы: скрежет скребка дворника по мерзлому снегу, трамвайный
звонок, топот шагов на лестнице.
     - Это какое-то безумие! - сказал Кирилл.
     Он поднялся со стула и, не оглядываясь на телефон, вышел из комнаты.


     Идти в редакцию не хотелось, и Кирилл решил позвонить из  автомата  и
отпроситься у редактора  на  вторую  половину  дня.  Но  телефон  шефа  не
отвечал, и он набрал номер Сергея.
     - Пробный звонок? - весело спросил Сергей,  как  только  услышал  его
голос. - Поздравляю. Давай я тебе перезвоню.
     - Я не из дома, - замялся Кирилл.
     Ему не хотелось сейчас объяснений.
     - Вот те на! - удивился Сергей. - Человеку поставили  телефон,  а  он
звонит из автомата. Что случилось?
     - Да так, пустяки. Не мог бы ты сказать шефу, что сегодня  не  приду.
Задание, пусть не беспокоится, выполню.
     - Ладно, чего там, - Сергей вздохнул. - Тебе Вера звонила.
     - Слушай, - Кирилл подумал о Вере и понял, что ее приход сегодня  был
бы совсем ни к чему. - Передай Вере, если позвонит еще, что я вечером буду
занят. Хорошо?
     - Хорошо, - недоуменно согласился Сергей.
     Кириллу хотелось побыть одному, просто побродить по  улицам,  остужая
лицо под резкими порывами февральского  ветра,  посидеть  где-нибудь,  где
много незнакомого народа и поразмышлять  о  своем.  Нигде  так  хорошо  не
думается, как в людном месте, лишенном привычных лиц.
     Машинально пройдя два квартала, Кирилл свернул на набережную.
     Редкие скамейки, засыпанные снегом, не привлекали сейчас  никого.  На
рейде, вмерзнув суриком в лед, стояли некрасивые баржи. С противоположного
берега тянуло дымом с  ТЭЦ,  и  Кирилл,  быстро  миновав  пристань,  опять
повернул к центру.
     У выхода из  метро  его  подхватила  толпа  и  повлекла  за  собой  к
центральному проспекту.
     "Это все неспроста, -  размышлял  Кирилл,  автоматически  переставляя
ноги и совсем не глядя по сторонам. - Телефон мне установили, конечно,  не
случайно. Разумеется,  Альворадо  -  имя  вымышленное.  На  такой  дешевый
приемчик попасться может, пожалуй, какой-нибудь простак.  Но  неужели  они
решили, что он глупо клюнет на такую уловку? Нет,  это  было  бы  чересчур
просто. Но что же тогда делать? Опять включить телефон и ждать еще  одного
звонка?"
     Кирилл совсем запутался. Он подумал о  рукописи,  лежащей  в  верхнем
ящике письменного стола, и даже  остановился.  Его  толкнули  сзади  и  он
привычно извинился. Как же он мог забыть о рукописи. Вот в  чем  дело!  Но
как они узнали?
     Вести записи о прошлой жизни  также  запрещалось.  Он  знал  это,  но
нарушил правило сознательно, надеясь, что такое сугубо личное дело вряд ли
станет известным.
     "А они узнали. Что же теперь будет?  Рукопись  надо  уничтожить,  вот
что, а не стоять столбом посреди дороги. Ведь и на ЭН-12  не  было  лишних
глаз".
     Быстро развернувшись и вытащив руки из  карманов,  Кирилл  зашагал  к
своему дому, надеясь успеть туда до визита непрошенных гостей.
     - Ах, Альворадо! - приговаривал он на ходу, мстительно сжимая губы. -
Ах, "с вами будет говорить Бразилия!".
     Он почти бежал мимо серых домов, не  обращая  внимания  на  прохожих,
углубленный в свои мысли. Вот уже и кинотеатр "Альтаир", вот читальный зал
областной библиотеки.
     - Стоп! - произнес  вдруг  вслух  Кирилл,  поровнявшись  с  читальным
залом. - Что он сказал этот Эстебан? Посмотрите в энциклопедии?
     Кирилл немного помешкал, но нащупал в кармане  твердый  прямоугольник
читательского билета и резко толкнул дверь.
     На второй этаж он  забежал,  прыгая  через  две  ступени,  и  тут  же
бросился к стеллажам, где ровными рядами стояли малиновые тома с  золотыми
буквами.
     - Молодой человек! - услышал он строгий оклик. - Ваш билет!
     Кирилл,   не   глядя,   сунул   билет   молоденькой    библиотекарше,
неодобрительно качавшей головой, и снова устремился к полкам.
     - Альворадо, -  приговаривал  он,  отыскивая  нужный  том.  -  Сейчас
посмотрим.
     Найдя требуемую страницу, Кирилл заскользил пальцем по строчкам.
     Так, Альварес... Альвеолы... Альворадо... Вот!
     Альворадо Эстебан (р.1945),  браз.  композитор.  Один  из  крупнейших
композиторов современности. Особо значительны  его  достижения  в  области
симф. музыки (6 симфоний, в т.ч.  1-я  [1967],  4-я  [1980]),  а  также  в
кантатно-ораторных  и  камерных  жанрах.  Гуманистическая   направленность
творчества Альворадо...
     Завершал статью длинный перечень  работ,  который  Кирилл  читать  не
стал. Хватило и этого.
     "Все, - подумал Кирилл. - Теперь и вовсе ничего не понять".
     Он сдал книгу, и снова началось бесконечно кружение  по  улицам,  где
по-зимнему рано темнело и было людно от возвращающихся с работы. Домой  он
уже не спешил.
     - Что же такое получается, - бормотал он себе под  нос.  -  Известный
композитор - агент Денты. Это уже перебор. Так внедрить инспектора  только
для того, чтобы подлавливать новичков? Концы с концами не сходятся.  Но  и
контакты ведь строго запрещены. Так  для  чего  Альворадо  рисковать?  Или
здесь что-нибудь такое, такая хитрая игра?
     Махнув в конце концов на все рукой, так и не  придя  к  единственному
решению, Кирилл повернул домой. Стало совсем темно, усилился ветер,  и  он
почувствовал, что изрядно замерз и проголодался.
     Дома он внимательно осмотрел телефон и с опаской включил, но не успел
пройти на кухню, как раздался звонок.
     Включая аппарат, Кирилл втайне надеялся, что  таинственный  вызов  из
Бразилии повторится, но не так же скоро.
     - Да! - громко, как и в  первый  раз,  крикнул  Кирилл  в  трубку.  -
Слушаю!
     - Что случилось? - услышал он Верин голос. -  Целый  вечер  звоню,  а
тебя все нет.


     Прошла почти неделя, и Кирилл совсем измучился.
     После работы он каждый  день  мчался  домой  и  садился  у  молчащего
телефона. Нет, иногда звонили, но это  обычно  была  Вера,  а  чаще  всего
путали номера и спрашивали то прачечную, то роддом.
     Рукопись лежала заброшенная. Уничтожить ее Кирилл не  решался,  но  и
работать над ней так, как раньше, не мог.
     На всякий случай он собрал все листки, в том числе и  те,  где  делал
только черновые записи для будущей расшифровки, в  одну  большую  папку  и
спрятал в самый дальний угол платяного шкафа.
     - Ты больше не пишешь? - обеспокоенно спрашивала Вера.
     - Пустяки все это, - как правило, хмуро отвечал Кирилл.
     В последние дни между ним и Верой словно кошка пробежала. Встречались
они, правда, почти также часто, но эти встречи уже  не  приносили  прежней
радости. Вера, казалось, ждала от Кирилла каких-то объяснений, а тот делал
вид, что ничего не понимает.
     Их молчание по вечерам становилось все более и более тягостным.
     Звонок раздался утром, перед самым уходом на работу.
     Долгий междугородний зуммер.
     У Кирилла, хотя он и ожидал этого, упало сердце. Но, выдержав  паузу,
он поднял трубку и услышал знакомое:
     - Вызывает Куритиба. Ответьте.
     - Здравствуйте, Клор, - послышалось с другого конца земного  шара.  -
Вы недовольны, что я вас так называю? Хорошо, оставим наши прежние  имена,
как оставляют мирские, идя в монастырь. Все мы теперь одной веры - земной.
Вот только разговаривать  придется  на  языке  Денты,  тут  уж  ничего  не
поделаешь. Русским я не владею, а вы вряд ли выучили португальский.
     - Ладно, - коротко ответил Кирилл. - Пусть будет так. Говорите.
     - Спасибо, - в голосе Альворадо послышалась явная ирония. -  Надеюсь,
вы сегодня не бросите трубку, как в прошлый раз.
     - Не могу понять одного, что вам от меня надо.
     - Многое, - уже серьезно ответил Альворадо. - Очень многое. Нам надо,
чтобы вы знали, что не одиноки на Земле, что у вас есть друзья и мы  можем
встречаться. Нам надо, чтобы вы продолжали писать и поверили в свои силы.
     Новое упоминание о рукописи насторожило, и Кирилл ничего не ответил.
     Альворадо тоже  молчал,  но,  не  дождавшись  от  Кирилла  ни  слова,
продолжил:
     - Да, нам надо, чтобы вы продолжали писать. Знаете, я ведь не уверен,
что вы пишете, но надеюсь на это. И потом мне подсказывает опыт, что  дело
обстоит именно так.
     - Вот уж нет! - резко возразил Кирилл.
     - Выслушайте, что я вам скажу, а потом решайте  по-своему,  -  похоже
Альворадо начал терять терпение. - Через  неделю  я  буду  в  Москве.  Нам
просто необходимо встретиться. Запомните или запишите адрес. Это вас  пока
ни к чему не обяжет.
     - Хорошо, - устало согласился Кирилл. - Диктуйте.
     Он записал адрес аккуратным почерком отличника и отодвинул  листок  в
сторону.
     - Только учтите, я смогу быть в этой  квартире  в  точно  назначенное
время. Визит по приглашению министерства культуры очень насыщенный  и  мне
вряд ли удастся встретиться с вами в другой день. По  этому  адресу  живет
один из наших людей, он все знает.  И  еще.  Соблюдайте  осторожность,  не
исключено, что за вами следят. Впрочем, здесь это не так уж и страшно.
     - Вот как! - хмыкнул Кирилл. - Не очень страшно?
     - Не будем больше спорить. До скорой встречи, -  сказал  Альворадо  и
первым положил трубку.
     В тот же  день  Кирилл  попросил  у  редактора  десять  дней  в  счет
очередного отпуска и взял билет до Москвы.


     До  этого  дня  путешествовать  Кириллу  не  доводилось.   Не   из-за
отсутствия времени, его как раз всегда было навалом, особенно в  ежегодные
отпуска. Он запросто мог бы купить, например,  путевку  и  отправиться  по
туристическому маршруту в любой уголок страны или  за  границу.  Но  город
давал ощущение спокойствия,  защищенности.  И  первоначальные  планы,  как
можно лучше узнать свою среду обитания, все чаще откладывались.
     О том, что происходит в стране и в мире, Кирилл достаточно узнавал из
газет и телевидения. У него даже появились свои суждения по тому или иному
поводу, но это были  суждения  рака-отшельника,  боящегося  покинуть  свою
раковину.
     Постепенно Кирилл стал подзадоривать себя мыслью, что вот возьмет  да
и поедет в настоящее путешествие, но дальше этого дело не шло.
     Первый выход в мир ощущался болезненно.
     Оказывается он ничего не знает о том, как купить билет и что  следует
брать с собой в дорогу. Любой пустяк, вроде выбора времени нужного  рейса,
ставил в тупик.
     Только накануне он сказал Вере, что уезжает, и очень удивил ее  этим.
За годы их  знакомства  Вера  привыкла,  что  Кирилла  из  дома  силой  не
вытянешь. В кино сходить и то проблема. О том, чтобы  поехать  куда-нибудь
вместе в отпуск она даже думать перестала. И вот те на, Кирилл  неожиданно
собрался в Москву.
     - Зачем? - спрашивала Вера.
     - Просто так, - не вдаваясь в подробности, отвечал Кирилл.
     - Ты что, Москвы не видел?
     И тут бы Кириллу ответить правду, ведь может такое случиться, что  за
всю свою жизнь человек ни разу не видел Москвы, но он упорно отмалчивался,
что не делало разлуку спокойнее.
     Перепрятав перед отъездом папку с рукописью раз пять, Кирилл в  конце
концов положил ее прямо на стол. Если будут искать, то прятать бесполезно,
а уничтожить не хватило сил.
     До последнего дня он  так  и  не  смог  избавиться  от  двойственного
ощущения. Что хотел сказать ему Альворадо, зачем эта встреча,  тем  более,
возможно,  опасная?  Не   провокация   ли?   И   упоминание   о   рукописи
настораживало, и интерес, проявленный к нему со стороны изгнанных с  Денты
товарищей.
     Но все же что-то неодолимо влекло вперед.  За  годы  одиночества  еще
никогда Кириллу так не хотелось хоть  на  короткое  время  прикоснуться  к
прежней жизни.
     Отстояв длинную очередь на регистрацию билета и промаявшись  потом  с
полчаса в душном  накопителе,  Кирилл  еще  раз  подивился  отвратительной
организации службы полета. Но по-настоящему ему стало не по  себе  уже  на
трапе.
     Допотопная реактивная повозка доверия не внушала.
     Он посмотрел на жизнерадостную толпу землян, бодро ныряющую  в  чрево
самолета, и поежился. На Денте такому монстру место, пожалуй, было лишь  в
музее.
     Смирившись с довольно простым городским транспортом, Кирилл  все  еще
не успел привыкнуть к тем научным изобретениям,  что  составляли  гордость
землян и олицетворяли научно-технический  прогресс.  Здесь  разница  между
"той" жизнью и  настоящим  была  столь  велика,  что  Кирилл  лишь  тяжело
вздохнул, но отступать было поздно.
     Полет прошел на удивление гладко.
     Проскучав четыре часа и даже вздремнув под конец в неудобном  кресле,
Кирилл по команде проводницы покинул самолет  и  через  десять  минут  уже
слонялся по аэропорту "Домодедово". Хотелось есть,  но  от  гудящей  массы
народа кружилась голова, и он пошел на остановку автобуса.
     День встречи был  назначен  на  завтра,  и  осторожный  Кирилл  решил
вначале не ехать по указанному  адресу.  Но  город  встретил  его  неуютом
насквозь продуваемых улиц, где по тротуарам вместо снежной  поземки  несло
песком,  наглыми  лицами  продавцов  ларьков  и  киосков,   отчужденностью
неприветливых зданий. В какой-то момент Кирилл понял, что весь его  земной
опыт полетит сейчас к черту. Никогда еще на Земле он  не  чувствовал  себя
чужаком настолько, как здесь, и малодушно начал искать справочное бюро.
     Став обладателем листка бумаги с  коротким  текстом,  он  внимательно
изучил предстоящий маршрут.
     Сначала  надо  было  ехать  в  метро  до  станции  "Кузьминки,  затем
пересесть на автобус с черным "Б" и через две  остановки  сойти  на  "Доме
101".
     Подумав некоторое время стоит  ли  ему  обратиться  в  гостиницу  или
ринуться в неизвестное, Кирилл здраво рассудил, что  чему  быть,  того  не
миновать. Один день отсрочки ничего не дает.
     В общей сложности дорога заняла около часа.
     Выйдя из автобуса, он прямо перед собой увидел  нужный  дом,  но  еще
помедлил несколько минут у подъезда, собираясь с духом.  Желтая  панельная
пятиэтажка ничем не выделялась среди  других  таких  же  скроенных  наспех
коробок, но ощущение опасности, казалось,  возрастало  по  мере  того  как
Кирилл приближался к цели.
     Он нажал кнопку звонка и вместо  ровной  трели  за  дверью  раздалось
какое-то  чихание.  "Контакт  заедает,  -  подумал  Кирилл,  -  мог  бы  и
починить". Еще не видя хозяина, у него родилось острое чувство  неприязни.
Кирилл поймал себя на этом и сам же поставил диагноз - опять шалят нервы.
     Послышались тяжелые шаги, и дверь стремительно  распахнулась.  Кирилл
внутренне сжался - неужели засада!
     В дверном проеме, так же напряженно вглядываясь  в  его  лицо,  стоял
высокий мужчина с бледно-голубыми глазами, короткой  шкиперской  бородкой,
которая, очевидно, должна была компенсировать редеющую рыжеватую шевелюру.
Но на мощном и круглом плече незнакомца, равнодушно щурясь,  сидела  серая
кошка, почти  котенок,  мягко,  но  крепко  запустив  коготки  в  толстый,
домашней вязки джемпер.
     Почему-то эта кошка в  одно  мгновение  решила  все.  Исчез  страх  и
Кирилла, словно обдало теплой волной. Он облегченно рассмеялся.
     Кирилл еще топтался, неуклюже скидывая сырую  куртку,  а  хозяин  уже
властно и вместе с тем мягко подталкивал его в комнату.
     Никто из двоих не пытался заговорить первым, молчание затягивалось.
     - Меня зовут Михаил, - первым разрядил обстановку мужчина, протягивая
крупную руку.
     - Кирилл, - машинально представился  Куликов,  а  про  себя  подумал:
"Неужели он тоже с Денты? Непохоже".
     - Так, значит, здравствуйте!
     Теперь они рассмеялись уже вместе.
     - Альворадо приедет завтра? - полуутвердительно спросил Кирилл.
     - Да, ничего  не  изменилось,  -  Михаил  продолжать  стоять  посреди
комнаты, но потом, спохватившись, добавил. -  Вы  располагайтесь,  я  ждал
вас, но очень волнуюсь. Видите, даже не предложил чаю с дороги. Но это  мы
мигом исправим, - пообещал он. - Садитесь пока в кресло, - послышалось уже
из кухни. - Сейчас что-нибудь приготовлю.
     Михаил проворно двигался  по  кухне,  было  слышно,  как  он  включил
газовую плиту и поставил на огонь чайник. Хлопнула дверца холодильника.
     Оставшись на несколько минут один, Кирилл быстро оглядел комнату.  До
мелочей она напоминала  его  собственную.  Много  книг,  письменный  стол,
пишущая машинка. Аккуратные пачки бумаги, телефон, аскетичная мебель.
     "Даже, если он и не с Денты, - думал Кирилл, - все  равно  мы  одного
поля ягодки. Вон, тоже что-то пишет".
     Из кухни вышла кошка и уставилась на Кирилла неподвижным взглядом.
     - Что, гипнотизируешь? - спросил Кирилл.
     - Не привыкла видеть незнакомых, - услышал вопрос хозяин. - А так это
вполне деликатная кошка и довольно общительная. Ну что, давайте за стол.
     Отхлебывая горячий чай из чашки  синего  кобальта,  Кирилл  продолжал
удивляться нелепости ситуации.
     Встречаются два соотечественника, изгнанных из родного дома за  сотни
световых лет от своей планеты, но вместо радости встречи - настороженность
и осмотрительность, как будто тень Денты продолжает лежать на них обоих  и
не дает забыть об этом ни на минуту.
     Первым отбросил условности Михаил.  Но  он,  очевидно,  думал  то  же
самое, что и Куликов, поэтому первый вопрос дался ему не без труда.
     -  Вы  давно  оттуда?  -  спросил  он,  нервно  поглаживая   широкий,
начинающий лысеть лоб.
     "Откуда оттуда?" - привычно хотел переспросить Кирилл. Но все же  имя
Альворадо было уже названо и надо делать следующий шаг.
     - Вы имеет в виду Денту? - протянул он. Но потом сразу же и  решился.
- Четыре земных года.
     - Ого! - заметил Михаил. - А я всего второй год.
     - Ну и как там? - не удержался Кирилл.
     - Освоение