о, что он сейчас у костра не один.
     Больше всего появившееся существо  напоминало  классический  призрак,
каким его принято описывать или показывать в кино.
     Бесплотная,  словно  сотканная  из  пара,  человекоподобная   фигура.
Широкий плащ и лишь угадывающиеся просторные рукава; остроконечный капюшон
и полное отсутствие лица: то ли магистр тайного общества, то ли балаганный
волшебник, но ростом не  менее  пяти  метров.  Выглядел  новый  незнакомец
достаточно угрожающе и непонятно.
     -  Боишься?  -  удовлетворенным  басом   констатировал   пришелец   и
презрительно хмыкнул, когда Павел попытался ответить, но вместо слов  лишь
несколько раз судорожно кивнул. - Тебя ведь  предупреждали,  что  со  мной
лучше не встречаться.
     Пока фигура в балахоне,  подобно  отражению  в  воде,  колебалась  на
противоположном конце поляны, Павел лихорадочно вспоминал, о чем  же  или,
вернее, о ком предупреждал его Китоврас, а, вспомнив,  попытался  отползти
подальше.
     - Я вижу, что ты понял, с кем имеешь дело, - голос Кэшота  загромыхал
на немыслимо низких регистрах. - Почему ты молчишь?
     - О чем говорить, - с усилием выдавил из себя Павел. -  Ты  -  Кэшот,
сеющий смерть. Но ведь ты пришел не за мной, а за драконом.
     - Вот уж глупости! - Кэшот умерил тембр  и  стал  как  будто  меньше.
Очертания его фигуры приобрели большую отчетливость. - Сейчас настроюсь, -
пообещал он.
     На том  месте,  где  только  что  колебался  полупрозрачный  призрак,
вспыхнуло голубоватое пламя, и вместо  силуэта  в  балахоне  Павел  увидел
вполне обыкновенного смуглолицего молодого человека в шортах и  рубашке  с
короткими рукавами.
     - Так лучше? - спросил он.
     - Вы - дьявол? - неуверенно поинтересовался Павел,  продолжая  лежать
на земле.
     - Дьявол, демон... воскликнул Кэшот и сел прямо  на  траву,  скрестив
ноги. - Можно сказать так. Правда, эти глупости говорят люди, а  они  сами
не знают, что говорят.
     Ничего особенно  страшного  пока  не  происходило,  и  Павел  осмелел
настолько, что  тоже  сел  напротив  Кэшота.  Собеседников  разделял  лишь
костер.
     - Значит вы - демон, - Павел испытующе посмотрел на Кэшота, -  пришли
сюда затем...
     -  Если  под  "демоном"  ты  понимаешь  злобное,   сверхъестественное
существо, обладающее огромной  силой  и  способностью  временно  принимать
любые формы, то ты не прав. Всего лишь в одном, но не прав.
     - И в чем же я ошибаюсь?
     - В моей сверхъестественности.
     - Но все остальное верно?
     - Да.
     - Тогда я не вижу разницы, коли вы обладаете остальными качествами.
     -  Разница  есть  и  большая.  Это  разница   между   непознанным   и
непознаваемым, между наукой и фантазией - это вопрос самой  сути,  которую
люди пока понять не могут. Четыре полюса компаса  -  это  логика,  знание,
мудрость и непознанное, оно же неведомое.
     - Значит вы...
     - Познаваем. Я и  мне  подобные  -  порождение  скорее  энергии,  чем
материи. И у нас когда-то были тела, но в поисках  личного  бессмертия  мы
вступили  на  другой  путь,  нежели  человек.  Нам  удалось  найти  способ
увековечить себя в виде стабильных энергетических полей. При этом, правда,
была допущена одна, но существенная ошибка - мы вечно будем  тосковать  по
покинутым телам.
     - И что, обратного пути нет?
     - Есть временный выход - завладеть любым другим материальным телом. Я
бы мог сейчас это сделать запросто.
     - Моим телом? - Павел  почувствовал,  как  похолодела  его  спина.  В
отчаянье он поискал глазами арбалет.
     - Без глупостей, -  предупредил  Кэшот.  -  Это  тебе  все  равно  не
поможет. Да и не собираюсь я делать ничего плохого.  Скажи  честно  -  это
Китоврас так тебя напугал?
     В ответ Павел смог лишь утвердительно кивнуть.
     - Еще один из распространенных предрассудков, - замешательство  Павла
немного развлекло его  собеседника.  -  Дух  смерти,  да?  Ужасный  Кэшот,
противник всего живого? Глупости. Я бы, конечно, мог уничтожить здесь все.
Понимаешь - все, а не тебя одного, дурачок. Это такая ерунда, что не стоит
даже тратить усилий. Зачем уничтожать то, что и так обречено.
     Увидев, что Павел постоянно дотрагивается до обожженной  кожи,  Кэшот
пояснил:
     - Когда ты днем шел к водопаду, то встретился со  мной.  Я  спешил  к
Алабелле.
     - Как, и вы? Разве может Алабелла сказать вам то, что  вы  не  знаете
сами?
     - Конечно. Но то, что он сказал мне, не может  интересовать  тебя.  Я
узнал, что хотел, и теперь  удаляюсь.  Это  Путешествие  предотвратить  не
удастся.
     - Но что же плохого в том, что где-то во  Вселенной  зародится  новая
жизнь. Зачем вам препятствовать этому?
     - Ты - человек. Тебе непонятно многое.  Даже  этот  наш  разговор,  я
уверен, опередил события. Но и здесь, на Земле, вы  обеспокоены  тем,  что
вас становится слишком много. В космосе достаточно различных  форм  жизни.
Зачем множить сущности?
     - Сущности?  Разве  вы  только  что  не  говорили,  что  формы  жизни
различны.  Значит  и  задачи  у  этих  жизней  разные.  Некоторые  еще  не
догадываются о своем предназначении, и человечество относится к их  числу,
но это ведь не значит, что они бесполезны или вредны. Космос многообразен,
и неужели вы не допускаете, что вновь появившийся  разум  может  быть  тем
самым недостающим звеном, способным привести мир к гармонии.
     - Знакомая теория. Но знаешь ли ты, человек, сколько  миров  пришлось
мне уничтожить, чтобы не допустить  исчезновения  той  самой  гармонии,  о
которой ты так глубокомысленно рассуждаешь? Разве хирург,  избавляющий  от
болезни посредством скальпеля, хуже терапевта, лечащего таблетками.
     - Вы - хирург? Кэшот, сеющий смерть?
     - Повторяя слова Китовраса, ты только доказываешь свою  неспособность
мыслить самостоятельно. Ты - примитивен. И  скучен,  -  с  зевком  добавил
Кэшот. - Я зря надеялся развлечься. Но тебе еще предстоит повеселиться.  Я
побывал у  Алабеллы  не  напрасно.  Пусть  мне  не  удастся  предотвратить
Путешествие, но есть еще кое-кто, желающий вмешаться в эту идиллию. Тебе и
твоим друзьям очень скоро скучать не придется - сюда плывет Нагльфарк. А я
пока удаляюсь. Будет забавно понаблюдать, как вы справитесь с ситуацией.
     Павел глядел широко  раскрытыми  глазами,  как  силуэт  Кэшота  начал
терять четкие очертания и поднялся над поляной.  Пламя  костра  в  тот  же
момент свернулось в узкую огненную спираль и устремилось вслед за Кэшотом,
почти касаясь его ступней. Вновь  послышался  легкий  хлопок,  и  Павла  в
очередной раз бросило на землю, мгновенно ставшую  сухой  и  горячей,  как
песок в пустыне.


     Растерянно оглядев потухший костер и разбросанные вокруг вещи,  Павел
медленно встал и  отряхнул  ладони.  Похоже,  поход  к  Алабелле  придется
отложить. Что там говорил Кэшот о Нагльфарке? Пока понятно только  одно  -
это новая опасность, способная повредить дракону и его  Путешествию.  Если
так, то надо  предупредить  Китовраса  и  Колдуна.  Обратно  следует  идти
немедленно, ведь раньше утра назад вернуться не удастся.
     - Не бойся, я друг,  -  послышался  звонкий  голос  с  другого  конца
поляны, и Павел от неожиданности выронил  рюкзак,  куда  начал  запихивать
разбросанные по траве банки консервов.
     Не очень уместное теперь упоминание о  дружбе  заставило  его  быстро
распрямиться. То, что он увидел,  не  могло  пока  сильно  напугать,  ведь
тонкая фигура в свободном белом  платье,  отделившаяся  от  старой  сосны,
принадлежала несомненно девушке, но приобретенный  за  последние  два  дня
опыт заставил Павла насторожиться. В этом  враждебном  для  человека  мире
трудно  рассчитывать  на  внезапную  дружбу,   здесь   слова   не   всегда
соответствуют своему первоначальному значению,  здесь  следует  полагаться
только на себя иначе запросто можно попасть в очередную переделку.
     - Я друг, не бойся, - повторила девушка и сделала два скользящих шага
по направлению к Павлу.
     Она не переставала улыбаться, и Павел, несмотря  на  настороженность,
почувствовал, как спадает напряжение.
     - Не спеши говорить, -  продолжила  девушка,  пока  Павел  пристально
изучал ее открытое лицо с правильными чертами.
     Русые волосы девушки были  схвачены  широким  берестяным  обручем,  а
большие серые глаза смотрели спокойно и бесхитростно.
     - Я уже давно следую за тобой, - девушка  остановилась  у  дымящегося
костра. - Я хотела подойти раньше, но появился Кэшот, - с легкой  гримасой
отвращения добавила она. -  Он  не  злой,  но  просто  очень  равнодушный.
Равнодушный, как смерть. Я не люблю с ним встречаться, потому что  он  мне
не нравится и потому что он совсем чужой. Из другого мира.
     - А ты из нашего? - недоверчиво спросил Павел.
     - Не будем спорить, - девушка откинула прядь волос со  щеки.  -  Я  -
берегиня. Пинна. Я услышала о Нагльфарке и испугалась.  Нагльфарк  никогда
не приплывал сюда. Я пришла помочь тебе быстрее добраться до Колдуна. Ведь
если сюда приплывет Нагльфарк, будет бой.
     - Да кто это такой, Нагльфарк?
     - Это не кто, а что. Нагльфарк -  корабль  мертвых.  Корабль  существ
совсем не таких, как ты, Колдун или даже Кэшот.  Я  не  могу  сейчас  тебе
рассказать всего, и знаю только одно - следует торопиться.
     - А я разве не тороплюсь, - Павел крепко затянул шнуровку  рюкзака  и
попытался продеть в лямки руки, но сморщился от боли. - Ты  же  видишь,  я
иду обратно. Если ты не будешь мешать, то к утру я доберусь до Китовраса и
Колдуна и расскажу им обо всем.
     - Ты мне не веришь, - огорчилась Пинна. - Ты устал  и  болен.  Дай  я
хотя бы вылечу ожоги. Там, где появляется Кэшот, - всегда огонь.
     Павел недоверчиво посмотрел на девушку. Юная берегиня была не  просто
успокаивающе приветлива, она была, Павел подыскал определение, удивительно
естественна в этом лесу, среди высокой травы  и  каменистых  валунов,  как
будто сама являлась частью природы.  Взгляд  широко  открытых  глаз  Пинны
излучал спокойствие, и Павел  на  мгновение  почувствовал  себя  ребенком,
подчиняющимся взгляду матери.
     - Вот так, - Пинна неожиданно оказалась совсем рядом  и  прикоснулась
ладонями к обожженным щекам Павла. - Теперь не больно?
     - Теперь нет, - прошептал Павел, невольно ловя себя на мысли, что  не
хочет, чтобы девушка отнимала ладони от щек.
     - Так ты позволишь мне пойти с тобой? - рассмеялась берегиня,  уловив
перемену в его настроении. - Я могу и сама добраться до Колдуна, но нельзя
сейчас оставлять тебя одного. Есть более безопасный  и  короткий  путь.  К
тому же, я постоянно живу в этом мире, а ты здесь пришелец. Не  удивляйся:
мы соседи на этой земле, но, к сожалению, очень редко ходим друг к другу в
гости.
     - Колдун и Китоврас мне  о  тебе  ничего  не  говорили,  -  грубовато
ответил Павел, пытаясь за напускной суровостью скрыть смущение.
     Они не говорили еще о многом. Они предупреждали об опасностях, а я  -
не опасна. Они позволили тебе идти к Алабелле, надеясь, что  узнают  через
тебя что-нибудь новое о будущем Путешествии, но  сейчас  такая  надобность
отпала. Кэшот опередил  тебя  и  узнал  о  Нагльфарке,  а  это  достаточно
серьезная причина, чтобы немедленно объединить силы.
     - Хорошо, мы пойдем вместе.
     - Вот и договорились, - по лицу Пинны скользнула  улыбка.  -  Только,
пожалуйста, следуй точно за мной, не отставай и не оборачивайся.
     - Прямо как в сказке,  -  иронично  заметил  Павел.  -  Обернешься  -
пропадешь.
     - Может статься и так.  Мы  пойдем  очень  быстро  и  совсем  не  той
дорогой, что привела тебя сюда. Мы пронзим этот лес насквозь,  и  за  нами
устремятся враждебные криттеры. Они не смогут причинить нам вреда, но если
ты отвлечешься и отстанешь, то выйдешь из-под моей защиты.
     - Вот это уже понятнее, - Павел вздохнул и поудобнее расправил  лямки
рюкзака. - Что ж, вперед!
     Пинна вышла на тропу и, обернувшись, заметила:
     - Не дальше, чем в пяти шагах. Постоянно помни об этом.
     Пока двое путешественников поднимались по тропе в гору, поспевать  за
берегиней было для Павла не слишком утомительно. Он с самого  начала  взял
правильный темп и только иногда удивлялся, как девушка может идти  в  гору
таким быстрым шагом.  Они  снова  миновали  водопад  Три  Ступени  и  даже
остановились там на минуту  отдохнуть,  подставляя  лица  мелким  брызгам,
рассеянным в воздухе. Но  около  священной  березы,  на  которой  Павел  с
изумлением заметил свой  повязанный  в  дар  кусочек  бинта,  теперь  явно
обгоревший, Пинна резко свернула в сторону, прямо  в  лесную  чащу.  Павлу
ничего не оставалось делать, как послушно следовать за ней. И там,  уже  в
лесу, началась настоящая гонка.
     Плотный  подлесок  из  кустарника  и  высокой  травы,  едва  берегиня
приближалась  к  нему,  самым  волшебным  образом  расступался,  пропуская
путников, и тут же смыкался за спиной Павла.  Белое  платье  и  берестяной
обруч Пинны мелькали впереди, сливаясь иногда в  размытые  светлые  пятна.
Часа через два зашло солнце, и в сгустившемся мраке Павел, чувствуя  дрожь
в уставших ногах, напрягал последние силы, чтобы не отстать.
     Временами по бокам  и  сзади  слышались  непонятные  шорохи  и  треск
сучьев, как будто кто-то большой и быстрый неотступно следовал за ними,  а
пару раз прямо впереди вспыхивал бледно-фиолетовый холодный огонь и  земля
колебалась под ногами, как трясина.
     "Не отставай!" - время от времени подгонял сам себя  Павел,  стараясь
не отвлекаться на шум и возню в чернеющей по сторонам чаще.
     Еще он иногда думал о Пинне, удивляясь легкости ее скользящего  бега,
и тогда его занимал  вопрос  -  материальна  ли  она  или  только  сгусток
энергии, облеченный в форму человеческого тела. Почему-то хотелось,  чтобы
берегиня была похожа на обычную земную девушку, но он тут же  отгонял  эту
мысль, сосредоточившись лишь на том, чтобы  не  запнуться  и  не  остаться
одному в темном и враждебном лесу.
     Потом, даже еще не видя  воды,  Павел  понял,  что  они  движутся  по
высокому  берегу  и,  вроде  бы,  узнал   тропу,   на   которой   пришлось
повстречаться с дакинями, а затем неширокую просеку, и в следующую  минуту
впереди послышалось глухое  ворчание  Гарма,  и  просека  озарилась  ярким
неестественным  светом,  выхватив  из  мрака  рослые  фигуры  Китовраса  и
Колдуна, а рядом с  ними  Тима,  придерживающего  за  ошейник  гигантского
лохматого пса.


     - Да ты не расстраивайся, - утешал Павла Китоврас. Забытый  в  спешке
арбалет остался лежать в кустах у потухшего костра. - Неужели ты  думаешь,
что эта игрушка и впрямь может сгодиться в битве с мертвыми? Тут даже  вот
такая штуковина мало чем поможет.
     Китоврас в свою очередь тяжело вздохнул, но  не  перестал  заниматься
делом - подгонять друг к другу загадочные металлические детали, которые на
глазах превращались в некое подобие огнестрельного оружия.
     - Излучатель вполне способен пригодиться,  -  заметил  Колдун.  -  Но
только на него рассчитывать не стоит.
     - Вообще непонятно, на что рассчитывать, а на  что  нет!  -  Китоврас
стукнул могучим кулаком по столешнице. - Нагльфарк  -  худшее  из  зол.  С
Кэшотом  можно  договориться,  можно  отбиться  от  криттеров,  но  против
Нагльфарка оружия нет. Такой случай, правда, единственный, уже был. Далеко
отсюда. Тогда Инкубатор был уничтожен.
     - Да что это за враги такие! - не выдержал Павел. -  Неуязвимые,  что
ли?
     Изба Колдуна походила сейчас на штаб перед сражением и  это  ощущение
не  нарушали  даже  вполне  мирные  берегиня  и  Никишка,  хлопочущие   по
хозяйству. Домовой и Пинна сразу нашли общий язык, впрочем, кажется они  и
до этого были знакомы. Павла занимало другое: почему следует так опасаться
Нагльфарка. Враждебные  криттеры  в  Инкубаторе  не  редкость  -  об  этом
говорили и Китоврас и Колдун, - так почему же именно Нагльфарк, пусть он и
называется  кораблем  мертвых,  обеспокоил   бесстрашного   Инспектора   и
взволновал бесстрастного Хранителя. Их опасения полностью разделял и  Тим,
об этом говорили его потемневший взгляд и  суровая  складка,  пролегшая  в
углу крепко сжатых губ.
     Самым обидным  было  то,  что  никто  не  спешил  посвятить  Павла  в
известную всем тайну, а такая доброжелательная при первой встрече Пинна на
прямой вопрос лишь отрицательно помотала  головой  и  указала  глазами  на
Китовраса, мол, он тут главный, с ним и разговаривай.
     - А что с гостем делать будем? - вспомнил наконец о  Павле  Китоврас,
обращаясь к Колдуну.
     - Гостем? - Павел чуть не задохнулся от возмущения. Он-то считал себя
здесь своим среди своих. - А кто вам рассказал об  этом  корабле?  Пушкин?
Может, еще в чулане запрете, чтобы под ногами не путался?
     - Очень дельная  мысль,  -  в  глазах  Китовраса  мелькнула  шутливая
искорка. - Запрем, и еще Гарма приставим, чтобы охранял.
     - Гарм будет нужен на берегу, - без тени улыбки ответил Колдун. -  Не
забывай - он из их мира. Никто лучше Гарма не знает Хрюма и его воинов.
     - Да,  об  этом  я  как-то  забыл,  -  Китоврас  приподнял  полностью
собранное оружие, опираясь согнутым локтем о стол, и прицелился. -  Сейчас
попробуем на самой малой мощности.
     Не успел Павел  ничего  понять,  как  раздалось  слабое  шипение,  по
комнате мелькнул зеленоватый шарик величиной с горошину и ударил  в  раму.
Вслед за этим массивный оконный переплет вместе с косяком с  оглушительным
треском вылетел наружу.
     - У, варнак! - раздался в наступившей вслед за этим тишине негодующий
голос Никишки. - Окошко выбил. А чинить кому, мне?
     - Перебор, - огорченно сознался Китоврас и смущенно втянул  голову  в
широкие плечи, как будто боялся, что домовой отвесит ему подзатыльник.


     Из  выбитого  окна  тянуло  ночной  сыростью,  и   не   перестававший
негодовать  Никишка  заткнул  проем  большой   пуховой   подушкой.   После
неудачного  выстрела  общее  напряжение  как-то  ослабло,  и  даже  Колдун
позволил себе усмехнуться в бороду, глядя на  то,  как,  неловко  подогнув
колени, Китоврас помогает домовому собирать осколки.
     К Павлу подошел Тим и, обняв за плечи, увлек в угол избы, подальше от
суматохи.
     - Ты на них не очень обижайся,  -  кивнул  он  в  сторону  Колдуна  и
Китовраса. - Они сегодня  просто  нервные,  ведь  вся  ответственность  за
Инкубатор лежит на них.
     - Так это же я рассказал вам о корабле! Я! А меня в чулан.
     - Не будет тебя никто запирать. Ты  что,  шуток  не  понимаешь?  А  о
Нагльфарке мы уже и без тебя знали.
     - То есть как?
     - Остынь. Ну, не совсем без  тебя.  Вернее  сказать,  через  тебя.  Я
постоянно поддерживал с тобой ментальную связь. Это было необходимо и  для
твоей безопасности, и еще была для этого пара причин. Так что, как  только
Кэшот сказал тебе о Нагльфарке, это стало известно и нам.
     - А Пинна об этом знала?
     - Знала. Но ведь она - берегиня. Ей надо было увести  тебя  оттуда  в
относительно безопасное место, то есть сюда. К тому же,  по-моему,  ты  ей
нравишься.
     - Скажешь тоже, - недоверчиво покосился на Тима Павел.  Но  последнее
замечание неожиданно привело его в хорошее настроение.  -  Ладно,  говори,
что знаешь о Нагльфарке.
     На этом месте в разговор приятелей вмешался Китоврас.
     - Нагльфарк - слишком серьезная тема, чтобы говорить о ней походя,  -
заметил он. - Его не зря называют кораблем  мертвых.  Мы  даже  не  знаем,
корабль ли это в привычном  смысле  этого  слова.  Сведения  о  нем  очень
отрывочны. Упоминание  о  Нагльфарке  есть  в  мифологиях  народов  Земли.
Древние скандинавы называли его кораблем, сделанным из  ногтей  мертвецов.
Поэтому те, кто умирает с неостриженными ногтями, дают новый материал  для
его строительства. И пусть это всего лишь иносказание, но  оно  не  лишено
смысла. Ведь отрицательная биологическая энергия  погибших  организмов  не
исчезает бесследно. Часто она служит для