й  речи  он  наблюдал  за  небольшой  группой  из  двухсот
шестидесяти пяти человек. Он видел, как Лори вздрогнула,  взглянула  наверх,
как Серкумбрайт обернулся, хлопнул Тереби по плечу.  Шорн  буквально  ощутил
исходившую от них волну чувств: благодарность,  нетерпение,  почти  безумный
восторг. В тот момент он, наверное, любого из них мог бы послать на смерть.
   Радостное волнение охватило Шорна. Он старался, чтобы голос не дрожал.
   - Этот номер - небольшая импровизация в благодарность Леману де  Тролеру,
ведущему вашей программы, за превосходную работу. Сейчас  мы  соединим  наши
силы и будем действовать как единый разум. Я поведу этот  белый  мяч,  -  он
поднял в воздух мячик, использовавшийся в соревнованиях с  препятствиями,  -
выписывая следующие слова: "Спасибо, Леман де Троллер". А вы общими усилиями
будете повторять эти движения большим мячом для бампбола. - Он  выкатил  мяч
на середину стадиона. -  Будь  у  нас  побольше  времени,  мы  придумали  бы
что-нибудь посложнее. Но я знаю, Леману будет приятно, когда он увидит,  что
все мы с чувством  благодарности  сосредоточились  на  большом  мяче.  Итак,
следуйте за маленьким белым мячом.
   Маленький мячик стал медленно описывать  в  воздухе  воображаемые  буквы,
большой мяч четко следовал за ним. Надпись была окончена.
   Шорн озабоченно взглянул на Серкумбрайта. Сигнала не было.
   Еще раз.
   - Есть еще один  человек,  которому  мы  обязаны  словами  благодарности.
Адлари Доминион, превосходный офицер связи. На этот раз мы напишем: "Спасибо
и желаем удачи, Адлари Доминион".
   Белый мяч пришел в движение. Большой последовал  за  ним.  Четыре  тысячи
умов действовали как один, двести шестьдесят пять старались  присоединиться:
новые Прометеи пытались похитить секрет более ценный, чем огонь,  у  существ
более могущественных, чем титаны.
   Шорн закончил последнее "н", взглянул на Серкумбрайта. Все  еще  никакого
сигнала. Беспокойство овладело им. Правильной ли была  такая  техника?  Что,
если она эффективна лишь в специальных условиях;  что,  если  он  все  время
исходил из неверных посылок?
   "Хорошо, -  упрямо  сказал  себе  Шорн.  -  Еще  раз.  Но  зрители  могут
забеспокоиться. Кому сказать спасибо на этот раз?"
   Однако мяч уже двигался сам по себе. Шорн завороженно следил за ним.
   Мяч выписывал  буквы.  У-и-л-л.  Затем  пропуск.  Ш-о-р-н.  Еще  пропуск.
С-п-а-с-и-б-о.
   Шорн откинулся на спинку кресла. Его глаза наполнились слезами облегчения
и благодарности.
   - Кто-то благодарит Уилла Шорна, - сказал он в  микрофон,  -  Им  пора  в
путь.
   Он сделал паузу, и двести шестьдесят  пять  новых  телеков  поднялись  со
стадиона, направились в сторону Трэна и исчезли в вечернем небе.
   Шорн вернулся к микрофону:
   - Я хочу сказать еще несколько слов. Пожалуйста, потерпите минуту-другую.
Только что вы были свидетелями - правда, не сознавая того - события не менее
важного, чем Первый конгресс Джоффри. История будет рассматривать  прошедший
шестидесятилетний период как переход к окончательному отделению человечества
от животного мира.
   Мы полностью подчинили материальный мир, познали основные законы природы.
Ныне  человечество  вступает  в  новый  этап  развития.  Перед  нами   лежат
удивительные  перспективы.  -  Он  заметил,  как  по  рядам  телеков  прошло
волнение. - Новый мир заключен  в  нас,  и  мы  не  в  силах  избежать  его.
Шестьдесят  лет  телеки  наслаждались  особыми   привилегиями.   Но   теперь
человечество сбрасывает последние оковы - идею о том, что один человек может
господствовать над другим  -  Шорн  остановился:  беспокойство  на  стадионе
нарастало. - Грядут сложные времена - период коренной перестройки  сознания.
Сейчас вы не вполне доверяете моим словам. Тем не менее дело обстоит  именно
так. Благодарю за внимание. Надеюсь, программа доставила  вам  удовольствие.
До свидания.
   Он встал, перешагнул через  тело  Доминиона,  открыл  дверь  и  вышел  из
кабины.
   Телеки  покидали  стадион,  поднимаясь  над  ним,  словно  рой   поденок.
Некоторые с любопытством смотрели на Шорна, а он, улыбаясь, наблюдал за тем,
как они проносятся мимо, к своим сверкающим павильонам,  заоблачным  замкам,
дворцам из морской пены. Последний телек скрылся из виду. Шорн  помахал  ему
рукой на прощание.
   Потом он сам поднялся в воздух и направился на запад к небоскребам Трэна,
где двести  шестьдесят  пять  мужчин  и  женщин  уже  начали  распространять
искусство телекинеза среди населения Земли.