писать заявку на материалы, послать пару  машин  к  складу
взрывчатых веществ...
   Кустистые брови Гескампа причудливо изогнулись:
   - Взрывчатки? Сколько?
   - Тонну митрокса.
   - Этого хватит, чтобы поднять стадион миль  на  десять  в  воздух,  -  со
скрытым уважением заметил Гескамп.
   Шорн усмехнулся:
   - Точно. Вам лучше составить  заявку  прямо  сейчас.  Потом  вы  добудете
ключи. Завтра прибывает основная группа.  А  сегодня  мы  с  вами  разместим
митрокс под опорами.
   Гескамп открыл рот:
   - Но...
   Суровое лицо Шорна стало почти добродушным.
   - Я понимаю - массовое убийство. Неблагородно. Коварное нападение, подлый
удар в спину - согласен. Но другого пути у нас нет.
   - Но.., почему вы так стремитесь к кровопролитию?
   Шорн внезапно взорвался:
   - Послушайте, откройте глаза! Когда у нас появится другой шанс заполучить
всех разом?!

***

   Гескамп с каменным лицом вышел из своего служебного аэробота и зашагал  к
строительной конторе. Слева высилась двухсотфутовая стена из свежего бетона,
освещенная утренним солнцем. Гескамп думал о ящиках, которые  они  с  Шорном
таскали вчера  ночью,  словно  кроты.  Он  все  еще  действовал  неохотно  и
неуверенно - только благодаря понуканиям Шорна.
   Теперь капкан поставлен. Единственный сигнал по  радио  превратит  свежий
бетон в пыль.
   Гескамп боролся со своей совестью.  Стоит  ли  идти  на  поводу  у  кучки
террористов? Страшно подумать, какую месть могут придумать телеки!  Но  если
они представляют такую страшную угрозу для людей, как утверждал Шорн,  тогда
убийство, несомненно, оправданно, - это вроде защиты  от  опасных  животных.
Конечно, телеки никогда всерьез не подчинялись человеческих  законам.  Взять
хотя бы убийство Форенса Ноллинруда. При  обычных  обстоятельствах  было  бы
расследование. Ноллинруд убил водителя.  Гескамп  в  порыве  бессознательной
ярости убил телека. В худшем случае суд нашел бы его виновным в убийстве при
смягчающих обстоятельствах и приговорил бы к условному сроку. Но телеки... У
Гескампа кровь застыла в жилах. Похоже, экстремистские  методы  Шорна  имеют
смысл. Конечно, телеков невозможно удержать в рамках закона.
   Он обогнул здание инструментального  склада,  заметил  внутри  незнакомое
лицо. Все  нормально.  На  него  никто  не  обращал  внимания.  Передвижение
служащих не интересовало тех, кто имел власть задавать вопросы.
   Он заглянул в комнату диспетчера и спросил у чертежника:
   - Где конструктор?
   - С утра не показывался, мистер Гескамп.
   Гескамп вполголоса выругался. Похоже на Шорна: втянул его в  неприятности
и смылся. Может, лучше выйти из игры? Это только несчастный случай,  приступ
слепой ярости. Телеки все поймут.
   Краем глаза Гескамп заметил какое-то движение.  Он  присмотрелся.  Что-то
вроде большого черного жука скрылось за книжной полкой. "Большой таракан,  -
подумал Гескамп, - обычный таракан".
   Он взялся  за  работу  в  отвратительном  настроении.  Мастера  удивленно
спрашивали друг друга; "Что за черт вселился в Гескампа?" Трижды за утро  он
заглядывал в контору в поисках Шорна, но тот не появлялся.
   Однажды, когда он поднимался на одну из верхних площадок,  вслед  за  ним
устремился большой черный жук. Гескамп быстро оглянулся,  но  насекомое  уже
исчезло под перекладинами.
   - Странный жук, - сказал он  новому  мастеру,  которому  показывал  фронт
работ.
   - Я ничего не  заметил,  мистер  Гескамп.  Гескамп  вернулся  в  контору,
разыскал  домашний  адрес  Шорна  -  отель  в  Мармион-Тауэр  -  и   включил
видеофонный вызов. Шорн не отзывался Гескамп повернулся и едва не  наткнулся
на ноги парившего  в  воздухе  мрачного  худощавого  телека  с  серебристыми
волосами и масляно-черными глазами. Наряд телека был  двух  оттенков  серого
цвета. Плащ скреплялся на груди сапфировой пряжкой. На ногах -  обычные  для
телеков туфли из черного вельвета.
   Сердце Гескампа екнуло, руки стали влажными. Ужас охватил  его.  "Где  же
Шорн?"
   - Вы Гескамп?
   - Да, - сказал Гескамп.
   Его подбросило в воздух. Далеко внизу остались стадион, долина  Сванском,
окрестные селения. Трэн напоминал черно-серые соты.  Гескамп  с  невероятной
скоростью мчался в сияющем небе. Ветер свистел в ушах, но не давил на кожу и
не рвал одежду.
   Внизу простиралась голубизна океана, впереди что-то блеснуло.  В  воздухе
без всякой опоры парило причудливое здание из стекла и металла. Что-то  ярко
вспыхнуло.  Гескамп  стоял  на  стеклянном  полу,  пронизанном  зелеными   и
золотистыми нитями. За столом в желтом  кресле  сидел  худощавый  человек  в
сером. Комнату заливал солнечный свет. Гескамп был слишком  потрясен,  чтобы
заметить другие детали.
   - Гескамп, скажите, что вы знаете о Форенсе Ноллинруде? - спросил телек.
   Гескампу почудилось, будто телек читает его мысли,  и  любая  ложь  будет
немедленно разоблачена и отвергнута с мрачной насмешкой. К тому  же  Гескамп
был неумелым лжецом. Он огляделся по сторонам, ища, куда бы примостить  свое
большое тело. Появилось кресло.
   - Ноллинруд? - Он сел. - Я видел его вчера. А что с ним?
   - Где он?
   Гескамп с трудом выдавил усмешку:
   - Откуда мне знать?
   Что-то серебристое пронеслось по воздуху и укололо Гескампа сзади в  шею.
Он испуганно вскочил.
   - Сядьте, - приказал телек неестественно ледяным тоном.
   Гескамп  медленно  сел,  ощущая   странное   головокружение.   В   глазах
помутилось, стало казаться, будто он бесстрастно наблюдает  за  происходящим
со стороны.
   - Где Ноллинруд?
   Гескамп затаил дыхание. Какой-то голос произнес:
   "Он мертв. Залит в бетоне".
   - Кто его убил?
   Гескамп стал ждать, что скажет голос.

Глава 3

   Шорн сидел в тихой таверне в той части Трэна, где старый город граничил с
новыми районами. На юге виднелись дома с башнями, опрятные площади и скверы;
на севере простирался уродливый  нарост  трех-четырехэтажных  жилых  зданий,
постепенно переходивший в индустриальный квартал.
   За столом напротив Шорна сидела девушка с красивыми каштановыми волосами,
в коричневом плаще без украшений. Больше всего  в  ней  привлекали  глаза  -
большие, темно-карие, печальные.
   Шорн пил крепкий чай. Его худое темное лицо хранило спокойствие.
   Девушка, вероятно, почувствовала, что спокойствие  это  внешнее.  Быстрым
изящным движением она коснулась руки Шорна. За три месяца их знакомства  она
впервые прикоснулась к нему.
   - Разве ты мог поступить иначе? - В ее голосе звучало мягкое убеждение. -
Что ты мог сделать?
   - Взять всех шестерых в подполье. Держать Гескампа при себе.
   - И что бы это дало?  Все  равно  будет  сколько-то  смертей,  сколько-то
разрушений, - тут мы бессильны. Гескамп наш человек?
   - Нет, обычный работяга. Недостаточно сообразителен для агента. Не думаю,
чтобы он пошел с нами. Ему больше по душе открытая игра. Такие, как он, чтут
законы.
   - А может прежние соглашения сохранили какую-то силу?
   - Исключено. Единственный вопрос:  сколько  людей  убьют  телеки  и  кого
именно?
   Девушка помрачнела и откинулась на спинку кресла.
   - Если так, - произнесла она, глядя прямо  перед  собой,  -  этот  эпизод
означает новый этап в... Не знаю, как назвать это. Борьба? Операция? Война?
   - Назови войной.
   -  Мы  существуем  почти  легально.  Можно  привлечь  на   нашу   сторону
общественное мнение. Шорн уныло покачал головой.
   - Телеки  купили  почти  всю  полицию  и,  подозреваю,  владеют  крупными
газетами,  через  подставных  лиц  конечно.  Нет,  мы   не   можем   ожидать
общественной поддержки. Нас назовут нигилистами, экстремистами...
   - Когда вы хотите вывести оппонента  из  себя  или  даже  навредить  ему,
обвиняйте его во всех недостатках и пороках,  которые  сознаете  в  себе,  -
произнесла девушка.
   - Именно так. - Шорн горько усмехнулся. - Если все станут антителеками, у
телеков будет простая задача - уничтожить всех.
   - Тогда им придется работать самим.
   - Тоже верно.
   Она поежилась и с дрожью в голосе произнесла:
   - Это кара за грехи человечества.
   - Мистика, - усмехнулся Шорн.
   Она, продолжала, словно не слышала его замечания:
   - Если бы людям вновь и вновь пришлось развиваться из низших обезьян, они
все время проходили бы одни и те же этапы, и каждый раз обязательно  был  бы
этап телеков. Это такая же часть нашей жизни, как голод или страх.
   - А после того как телеки сойдут с арены, какой  этап  наступит?  Неужели
история лишь череда кровавых боен? Когда это кончится?
   Она слегка улыбнулась:
   - Может быть, когда мы сами станем телеками. Шорн бросил на нее  странный
взгляд - задумчивый, любопытный, удивленный  -  и  вернулся  к  чаю,  как  к
привычной реальности.
   - Наверное, Гескамп разыскивал меня  все  утро.  -  Он  задумался,  потом
поднялся:
   - Позвоню на работу, узнаю, как там.
   Вскоре он вернулся:
   - Гескампа нигде нет. Мне в отель только что пришла записка, должна  быть
передана лично в руки.
   - Может, Гескамп ушел сам?
   - Возможно.
   - Или... - Она остановилась.  -  Во  всяком  случае,  в  отеле  лучше  не
показываться.
   Шорн сжимал и разжимал кулаки.
   - Я очень боюсь.
   - Чего? - слегка удивилась она.
   - Своей.., мстительности. Ненавидеть кого-то - несправедливо.
   - Ты неисправимый идеалист, Уилл. Шорн задумался.
   - Наша война - война муравьев против гигантов. У них есть  сила,  но  они
слишком заметны - сразу бросаются в глаза. А мы живем в стаде.  Пройдем  сто
футов  -  и  теряемся  в  толпе.  Анонимность  -  наше  преимущество.  Мы  в
безопасности, пока муравей-иуда не укажет на нас, вырвав из  стада.,.  Тогда
мы пропали. Ступня гиганта опускается, и спасения нет. Мы...
   Внезапно девушка подняла руку:
   - Послушай!
   Голос из репродуктора под потолком произнес:
   - Поступило сообщение об убийстве телека Форенса  Ноллинруда,  лейтенанта
связи.  Убийца,  Ян   Гескамп,   управляющий   строительством   стадиона   в
Сванскомской долине, исчез. Предполагается, что он связан с террористической
организацией и назовет сообщников, когда будет задержан.
   Шорн застыл.
   - Что они сделают, если поймают его? Передадут властям?
   Шорн кивнул.
   - Если они хотят сохранить миф о своей лояльности федеральному закону, то
должны передать дело в обычный суд. И когда Гескамп окажется вне их  прямого
контроля, он умрет какой-нибудь нехорошей смертью. А затем последуют  другие
"божественные акты". Какой-нибудь метеорит  в  родном  городе  Гескампа  или
что-нибудь в этом роде.
   - Почему ты улыбаешься?
   - Мне только сейчас пришло в голову: родиной Гескампа была деревня Кобент
в Сванскомской долине - телеки уже стерли ее с лица земли.  Но  они  устроят
что-то грандиозное, дабы  все  усвоили:  убийство  телека  -  очень  дорогое
удовольствие.
   - Странно, что они вообще заботятся о легальности.
   - Это значит,  что  они  не  хотят  сразу  раскрывать  карты.  Их  больше
устраивает  постепенный  переворот  с  минимальными   беспорядками   и,   по
возможности, без кровопролития.  -  Он  забарабанил  пальцами  по  столу.  -
Гескамп был хорошим парнем. Меня интересует записка в отеле.
   - Если его поймают и обработают наркотиками,  твое  имя  и  адрес  станут
известны. Ты был бы для них ценным пленником.
   - Едва ли, пока могу раскусить ампулу в зубе. Но  мне  любопытно,  что  в
этой записке. Если она от Гескампа, значит, ему нужна помощь,  и  мы  должны
ему помочь. Мое имя может и не всплыть на допросе,  особенно  с  применением
наркотиков, но рисковать не стоит.
   - Может, это ловушка?
   - Ну.., попробуем как-нибудь узнать.
   - Кажется, я могла бы достать ее, - неуверенно сказала девушка.
   Шорн нахмурился.
   - Нет, я вовсе не собираюсь идти прямо туда и  спрашивать  о  записке,  -
пояснила она. - Это было бы глупо.  Ты  просто  напишешь  другую  записку  -
доверенность.
   Молодая женщина втолковывала мальчику-посыльному:
   - Очень важно, чтобы ты сделал все точно по инструкции.
   - Да, мисс.
   Посыльный встал на движущуюся дорожку и направился  к  Мармион-Тауэр,  на
седьмом и восьмом этажах которого находился "Корт-отель". Поднялся  в  лифте
до седьмого этажа, вышел из кабины, спокойно подошел к клерку:
   - Мистер Шорн послал меня за своей почтой. - Он протянул записку.
   Клерк на миг  заколебался,  озабоченно  оглянулся,  затем  молча  передал
посыльному конверт.
   Мальчуган вышел на улицу, немного  подождал.  Похоже,  за  ним  никто  не
следил. По движущейся дорожке он направился по  серым  улицам  на  север,  к
Таррогату, свернул за угол и быстро перешел на Восточную  скоростную  линию.
Мимо с грохотом проносились  грузовики  и  редкие  легковые  машины.  Улучив
удобный момент, мальчик соскочил на  тротуар,  стремительно  пересек  улицу,
встал на дорожку, движущуюся в обратном направлении, оглянулся через  плечо.
Его никто не преследовал. Он проехал с милю, миновал  Флэтирон,  свернул  на
Гранд-авеню, сошел у станции, немного подождал за углом.
   Никто не спешил следом.
   Он перешел улицу, вошел в  кафе  "Гран-Мэзон".  В  центре  зала,  подобно
острову, возвышалась стойка.  По  обеим  сторонам  от  нее  стояли  столики.
Мальчик обошел стойку, не  обращая  внимания  на  стол,  за  которым  сидела
девушка в коричневом плаще. Он вышел на улицу  через  другую  дверь,  обошел
здание и вошел снова.
   Девушка поднялась, пошла за ним. У выхода они случайно задели друг друга.
   Мальчик отправился по своим  делам,  а  девушка  повернулась  и  зашла  в
комнату отдыха. Когда она открывала дверь, мимо пролетел большой черный жук.
   Девушка внимательно осмотрела потолок, но  насекомое  уже  скрылось.  Она
подошла к видеофону, набрала код.
   - Да?
   - Она у меня.
   - Кто-нибудь следил?
   - Нет. Я видела, как он вышел из Мармион-Тауэр. Я наблюдала за ним в... -
Она осеклась.
   - В чем дело?
   - Уходи скорее. Торопись. Не задавай вопросов. Уходи скорее!
   Она отключила видеофон,  делая  вид,  будто  не  замечает  черного  жука,
который прижался к стеклу и наблюдал за экраном видеофона.  Открыв  сумочку,
она выбрала одно из средств самообороны, зажмурила глаза и нажала на спуск.
   Ослепительное белое сияние, ощутимое даже за сомкнутыми веками, наполнило
комнату. Девушка распахнула дверь, подняла оцепеневшего жука, завернула  его
в носовой платок и сунула в  сумочку.  Он  оказался  необыкновенно  тяжелым,
словно из свинца.
   Следовало спешить. Она покинула комнату  отдыха,  стремительно  пересекла
зал и выбежала на улицу.
   Смешавшись с толпой, она увидела, как к кафе  подкатили  шесть  фургонов.
Оттуда выскочили люди в черно-золотой униформе и бросились к выходам.
   С  горьким  чувством  она  ехала  по  движущейся   дорожке   в   северном
направлении. Было ясно: телеки управляли полицией.
   Ее интересовал жук в платке. Он не подавал признаков  жизни.  Похоже,  он
остается в покое, пока его камеры укрыты от света, пока не начнет  поступать
зрительная информация.
   В течение часа она блуждала по городу и наконец юркнула в узкий  переулок
в одном из промышленных кварталов,  поднялась  по  деревянным  ступенькам  и
вошла в скромную прихожую.
   Она прошла в чулан, нашла небольшую канистру с  навинчивающейся  пробкой,
осторожно просунула платок с жуком внутрь и завинтила крышку.
   Потом она сняла плащ, налила из автомата чашку кофе и стала ждать.
   Прошло полчаса. Дверь открылась. На пороге появился Шорн. Лицо  его  было
измученным и бледным, как у покойника. Глаза горели нездоровым огнем.
   Она вскочила:
   - Что случилось?
   - Сядь, Лори, со мной все в порядке.
   Он тяжело опустился в кресло.
   Она налила в чашку кофе, протянула ему.
   - Рассказывай.
   Его глаза загорелись ярче.
   - После нашего разговора я сразу вышел из таверны. Через двадцать  секунд
- не больше - она взорвалась. Пламя вырывалось из дверей,  из  окон...  Там,
внутри, было человек тридцать - сорок. Я и  теперь  слышу  их  крики.  -  Он
облизнул пересохшие губы. - Слышу...
   - Как муравьев. Шорн мрачно кивнул.
   - Великан наступил на сорок муравьев, а виновный муравей, которого хотели
раздавить, ушел. Она рассказала ему про черного жука.
   - Ай как нехорошо! - притворно вздохнул Шорн. - Всех обманула - и шпиков,
и черно-золотых.... Кстати, эти жучки могут слышать?
   - Не знаю. Думаю,  что  да.  Сейчас  он  закрыт  в  канистре,  но  звуки,
наверное, доходят.
   - Лучше убрать его подальше.
   Она обернула канистру полотенцем, отнесла в чулан и закрыла дверь.  Когда
Лори вернулась, Шорн встретил ее удивленным взглядом:
   - Ты быстро соображаешь, Лори.
   - Приходится.
   - Записка у тебя? Она протянула конверт. Шорн прочел:
   - "Встреться с Клиборном в Парендалии". Знаешь такого?
   - Нет. Можно как-нибудь осторожно расспросить. Только,  мне  кажется,  из
этого ничего хорошего не выйдет.
   - Все-таки это кое-что.
   - Легко великанам. Один или двое справляются с общей проблемой, а  другие
даже не подозревают, что существуют какие-то неприятности. Как у  нас:  есть
ловец собак, и мы уже не заботимся о проблеме бродячих животных.
   Немного погодя она спросила:
   - Как ты думаешь, мы выиграем, Уилл?
   - Не знаю. Нам нечего терять. - Он зевнул, потянулся. - Вечером встречусь
с Серкумбрайтом. Ты помнишь его?
   - Такой маленький круглощекий биофизик? Шорн кивнул.
   - Извини, если не возражаешь, я немного вздремну.

Глава 4

   В одиннадцать часов вечера Шорн вышел на улицу. Небо светилось от вспышек
реклам и вывесок на небоскребах в центре Трэна.
   По темной улице  он  вышел  на  Беллман-бульвар  и  встал  на  движущуюся
дорожку.
   Дул холодный, пронизывающий ветер.  На  улице  было  мало  народа.  Снизу
доносилось  монотонное  гудение  механизмов   дорожек.   Шорн   свернул   на
Стокбридж-стрит. Когда  он  приблизился  к  кварталу  ночных  магазинов,  на
движущейся  линии  стало  людно,  и  Шорн  почувствовал   себя   в   большей
безопасности. Он принял обычные меры предосторожности, быстро  проскальзывая
через Двери, чтобы жуки-шпионы не смогли прицепиться к одежде.
   В полночь со стороны гавани потянулся густой туман, пропитанный  запахами
нефти и аммиака. Откинув капюшон, Шорн спустился  по  ступенькам  в  игровой
зал, миновал людей, стоявших у игровых автоматов  с  бессмысленными  лицами,
свернул в короткий боковой  коридор,  открыл  дверь  с  вывеской  "Служебное
помещение" и оказался в мастерской, заваленной деталями  и  частями  игровых
автоматов.
   Шорн немного  подождал,  прислушиваясь,  затем  прошел  в  дальний  конец
комнаты, отпер стальную  дверь  и  вошел  в  другую  мастерскую,  оснащенную
значительно лучше первой. Его встретил коренастый человек с большой  головой
и добродушным взглядом:
   - Привет, Уилл. Шорн поднял руку:
   - Привет, Горман.
   Он оглядел стены в поисках черных, с виду  невинных,  жучков.  "Вроде  не
видно". Он написал на бумажке: "Мы должны осмотреть  комнату.  Ищи  летающих
шпионов, вроде этого". Шорн  нарисовал  жука,  которого  принес  с  собой  в
канистре, потом приписал:
   "Я закрою люк вентилятора".
   Поиски в течение часа не дали результата.
   Шорн облегченно вздохнул.
   - Забавно. Окажись здесь одна из этих тварей, она бы заметила, что мы  ее
ищем, и телек там, у себя, понял бы, что игра окончена.  У  нас  могли  быть
неприятности. Взрыв, пожар. Они уже прозевали меня сегодня - опоздали секунд
на десять.
   Он поставил канистру на скамью.
   - Я принес  одного  из  этих  жуков.  Его  поймала  Лори.  У  нее  редкое
самообладание. Она предположила, что если  глаза  и  уши  жука  не  получают
информации - другими словами, если его лишили способности ориентироваться  в
пространстве, - он прекращает передачу  и  телеки  не  могут  им  управлять.
Думаю, она права. Во всяком случае, это весьма правдоподобно.
   Горман Серкумбрайт взял канистру, взвесил в руке:
   - Довольно тяжелый. Зачем ты принес его сюда?
   - Нам нужно придумать, как с ними бороться. Судя