широкие бедра, широкие ступни и отсутствие сережек имеют значение.
     "Берлинер тагеблатт".

     Мои скитания по Украине продолжались. Теперь я повернул к северу и утром 22 июня въезжал в столицу Украины. Киев встретил меня тридцатиградусной жарой и новым сортом мороженого в виде полена, которое стоило аж целых 40 копеек! Я навестил нескольких моих киевских знакомых: двоих вообще не существовало на свете, а третий меня не узнал (представлялся я, естественно, советским Вальдемаром). У четвертого моего знакомого я как раз попал на его свадьбу, где меня напоили до полусмерти. Дав себе зарок больше ни за какую дружбу не пить, я побродил по книготоргам (в советские времена Киев славился своими книготоргами). Купил наконец-то наиболее подробную историю второй мировой войны в пяти томах (15 рублей 50 копеек).
     Война началась 1.09.1939, закончилась 8.11.1941. Принимало участие 21 государство. Затраты на военные нужды: у Великобритании и союзников - 60 млрд долларов, у Германии и союзников - 77 миллиардов. Потери: Германия и союзники - 300 тысяч убитых, Великобритания и союзники - 700 тысяч. "Война, развязанная британскими империалистами, превратилась в освободительную войну европейских народов - был завершён вековой прцесс воссоединения немецкого народа; народы Западной Украины и Западной Белоруссии навеки воссоединились со своей исторической родиной - и привела к распаду британской колониальной империи" (Т 5, с 357). Затем начался раздел "британского наследства", и эта цепь войн не прекращается и по сей день (в том же Киеве я видел пышные проводы на Бенгальский фронт: статный, увитый аксельбантами офицер даже процитировал в пространной речи Гегеля; а в другой раз на запасных путях маленького банхофа городишки Шостка, известного единственно свои заводом кинопленки, я увидел целый товарный вагон, наполненный гробами с телами солдат, погибших во время последнего штурма ассамской столицы; охранники заметили меня и хотели задержать, но мне удалось скрыться и через час уехать из города).
     Вообще я покупал много книг, и к концу путешествия мой багаж удвоился. Что касается художественной литературы, то здесь меня ждало много открытий. Жанры советской литературы сохранились в принципе те же, но их содержание было куда разнообразнее. В сороковые годы литература под влиянием германских образцов была захвачена откровением патриотизма, фигура историка стала монументальной и почти магической; именно тогда создавались все крупные исторические романы (первым "Петр Первый" Толстого). В следующее десятилетие (опять под германским влиянием) усиливаются моралистические тенденции - это было связано со становлением в Европе возрожденных на новом уровне развития традиционных, "языческих" религий. В Советском же Союзе тяга к "языческой" эстетике диктовалась дальнейшей борьбой с христианством, а первые диссиденты, наоборот, прокламировали библейские сюжеты. В эти же годы Гайдар становится классиком. Шестидесятые годы ознаменовались в европейской культуре возрождением романтизма - на неколебимом тоталитарном фундаменте выросло новое поколение людей, не знавшее ни безработицы, ни преступности, и воспринимавшее комфорт послевоенной жизни как нечто само собой разумеющееся; в советской литературе этому соответствовали "лирики", "деревенщики" и "космисты". Семидесятые годы отрезвили "лириков" и к западу и к востоку от Бреста. В Рейхе национал-консерватизм, провозглашенный Геббельсом на очередном партейтаге в 71-и году, породил поколение "людей 71-го года"; казалось, история пошла вспять; "новое средневековье", предсказанное Бердяевым, стало реальностью; средневековым мироощущением пронизана вся советская литература 70-х: баллады бардов, романы балашовского цикла, даже в кинематографии на первый план вышел герой, чья жизнь чужда суеты и неторопливо течет по руслу бытия. В восьмидесятые годы в обеих наших империях наступил "разброд и шатание", интеграционные процессы в Европейском сообществе привели к возрастанию роли негерманских культур Европы и всевозможных гибридов: музыка стала "бургундской", в кинематографии на первые роли выдвинулись итальянцы, целое литературное направление основал молодей талантливый автор немецко-венгерского происхождения Карой Рек. Усилился нажим на европейскую культуру "ангриканства" (так французские Философы называли американизм). В этой ситуации происходит становление романа "культурологического", фабула которого - столкновение культур, их субъективных "правд". То же самое характерно и для советской литературы начала 90-х годов, в которой происходит перекличка веков русской истории, но уже на более высоком, "культурологическом" уровне. Из эссеистов последние пять лет наиболее популярен Кургинян, из прозаиков - Заварзин, молодой ленинградский писатель, по стилю близкий к Кафке. Колоссальное влияние на современную русскую поэзию оказал российский немец Гарольд Вогау, написавший в 86-м году новый текст гимна Советского Союза.
     А мои скитания продолжались. Размеры Украины невелики, а железнодорожные переезды кратки и неутомительны. 1 июля я был уже в Одессе. Этот грязный, шумный, галдящий город произвел на меня скверное впечатление. В отличие от других украинских городов он не имел юденблока, и казалось, что евреев здесь гораздо больше, чем индоевропейцев. Из Одессы я на водной ракете доплыл до Запорожья, а потом посетил Миргород, Полтаву, Харьков и Чернигов.
     В Миргороде действительно существует знаменитая лужа перед зданием миргородского горсуда, а бублики и минеральная вода восхитительны. В Миргороде я случайно познакомился с правозащитником моих лет, но, как вы догадываетесь, в этом знакомстве не было ничего приятного. Правозащитники здесь надеются на постепенное разложение советской системы и действуют по принципу: чем хуже, тем лучше, полагая, что только страдания способны воспитать гражданское общество, а прочие лишения должны сбить с русских "имперскую спесь" и обеспечить в будущем гегемонию оплота демократии - США.
     Помню еще, как в Полтаве я набрел в сумерках на летний кинотеатр: шел "Иван Васильевич", еще мелькали титры, и мне вспомнилась очень грустная песня какой-то рок-группы о безвозвратно ушедшем времени.

АВЕНТЮРА ШЕСТНАДЦАТАЯ,
В которой Вальдемар всеми силами не дает мне скучать.

     "Равенство" есть нечто такое, чему природа не дает никакого примера.
     Р.Генон.

     Прошу не считать это описание докладной запиской на имя какого-нибудь демократического одержимца или практика с масонским партбилетом. Если мне когда-нибудь будет суждено возвратиться обратно, в Россию демократическую, я всячески буду бороться против возможной интервенции демократических государств, которая неизбежно закончится поражением войск интервентов, а, возможно, и к ответному вторжению Германского Рейха и Советского Союза в наш мир. Если со временем будет освоена техника перехода из одного мира в другой, эту возможность необходимо использовать исключительно для мирных целей - туризма, культурного обмена и налаживания родственных связей.
     Когда я 16 августа вышел на перрон Витебского вокзала, меня встречал сам Вальдемар, чисто выбритый и в форме своего министерства (он уже сдал государственные экзамены и получил право повсеместно носить форму госбезопасности). Новенький белый китель подпоясан темно-синим поясом, стирать такой - сущее наказание для любящей супруги.
     - Ну что? "репатриант"? - таким насмешливым тоном я разговариваю со своими близкими друзьями.
     - Нет, - ответил я, - репатриация - это было бы, если бы я оказался году эдак в 1913-м. А это - эмиграция, хуже того - "беженство", хотя и непреднамеренное.
     - Месяц назад... - он сделал паузу для того, чтобы предъявить документы на контроле, - месяц назад правительство, как мне об этом дали знать, решало вопрос о твоей судьбе...
     - Да?! Никогда не думал, что мое затерянное существование станет проблемой для целого кабинета министров. И любопытно, что же они там решили?
     - До сих пор для всех людей ты был как бы моим двойником, мною...
     - Так я и есть ты.
     - Физически нет. Ты занимаешь свое место в пространстве и ведешь независимый образ жизни. Юридически, следовательно, ты тоже - не одно со мной.
     Я улыбнулся.
     - Что?
     - Мы с тобой как два лица некой двоицы - подобосущны, но не единосущны. Они хотят меня натурализовать, в смысле смены имени и места проживания?
     - Видишь ли, все это составляет государственную тайну - пока, во всяком случае. Когда мы освоим технику перехода в параллельный мир, тогда пожалуйста: ты рассекретишься.
     - И то дело! Может, назад хоть вернусь.
     - Тебя так тянет назад?!
     - Каждому - свое, Вальдек. Здесь я как Грильдриг завишу от ваших великанов. Достаточно единого их сомнения, и мои часы будет нетрудно сосчитать.
     - Какие у тебя пессимистические взгляды.
     - Я не верю в гуманность вашей системы.
     - Дорогой мой, на тебя уже истратили больше, чем на любого космонавта, а ты все еще считаешь себя обреченным. В общем, пока они ничего не решили, и все оставлено как есть...
     - Куда отвезти прикажете? - спросил чернявый таксист на привокзальной стоянке, приняв нас за братьев-двойняшек.
     - Улица Героев Халхин-Гола.
     Всю, дорогу водитель и Вальдемар оживленно обсуждали последние события на маньчжурской границе (водителя на эту тему навел наш адрес). В начале этого месяца участились провокации со стороны маньчжурских пограничников, и значительная группировка войск на Дальнем Востоке была еще более усилена. Водитель полагал, что это и есть начало большой войны с Ниппонией, и что мы можем наконец отомстить за Спасск и Оху. Вальдемар, наоборот, был уверен, что все обойдется, как обходилось все прошлые разы. Я же рассматривал улицы города, не знавшего ни блокады, ни приватизации. По сравнению с весной появилось множество новых машин скорой помощи германских марок, а частные ларьки, стоявшие раньше где попало, убрали в строго отведенные места. На многих фонарях висели предостерегающие надписи: "Выгул собак строго запрещен! Штраф - 10 рублей".
     Двумя близнецами мы вошли в вальдемарову квартиру, где нас ожидала белокурая Виола, чья внешность сама по себе была пропагандой расизма. За ужином Вальдемар рассказывал:
     - Моего отчима едва не разжаловали в рядовые... Да... Обыкновенная борьба ведомств, в Рейхе это часто случается... По счастью, его выручил его давний знакомый по летной академии в Ванзее: и они завтра, да, завтра отправляются на новое место службы - в Южную Африку в Ивангород, то есть Йоханнесбург. И приглашают меня на новоселье... Поедешь?
     - Нет! На сей раз - нет. У меня что-то вроде аэрофобии - боюсь летать на самолетах. Все время представляется, что мои кости белеют где-нибудь в сахарских дюнах вперемешку с обломками самолета, а в теленовостях всех континентов проходит короткой строкой: "Потерпел аварию самолет "Люфтганзы", следовавший рейсом Берлин - Йоханнесбург".
     - В таком случае тебе предстоит прогулка на сопки Маньчжурии, ибо мне через месяц надо быть в двух разных концах планеты. М-да, если бы тебя не было, тебя надо было бы придумать!
     - А если я там часом погибну? Или в этом и состоит попытка вашего правительства решить мою проблему?
     - Дурак ты, Вальдемар! У тебя часом, - передразнил он меня, - не развилась мания преследования?
     - А откуда мне знать, не нахожусь ли я под колпаком у твоих коллег? Тут не только мания преследования появится.
     - На основании знакомства с твоим вариантом моей биографии я могу сделать вывод, что с психическим здоровьем у вас плоховато, - он безнадежно махнул рукой. - Да нет же: погибнуть ты можешь и на ближайшем перекрестке под колесами грузовика. Или - как ты мне рассказывал - погибнуть, не родившись от аборта, как у вас при демократии заведено. Ты меня убил, Вальдемар. В стране, где разрешены аборты, ни одна диссидентская тварь не смеет и рта открывать насчёт каких-то там "репрессий".
     - Ладно, извини, мне просто надоело быть переезжей свахой. Очень жаль, что правительство не пришло ни к какому выводу.
     - Вальдемар, неужели тебе здесь плохо?! Ну скажи, положа руку на сердце, где лучше: там или здесь?
     - Мне кажется, наши миры просто несоизмеримы.
     - Хотя у вас же там капитализм со всеми его прелестями - чего я спрашиваю?
     - Я тебе писал о том, что был в Наславче?
     - Ты там был? Когда?
     - 21 июня.
     - Так в это самое время...
     - Да, вы с Виолой тоже были там. Но меня никто не заметил: для всех я был невидим, люди даже проходили сквозь меня. Я решил, что начался мой переход в мой мир, но нет - эффект исчез через несколько часов.
     - И это случилось именно в то время, когда ты приехал к деду?
     - Я думаю, это совпадение. Первое, что я заметил, это равнодушие ко мне собак.
     - Да, это показатель! Но ведь это же уникальное явление! Ты был в тот момент сразу в двух мирах! Тебе надо немедленно обратиться к ученым.
     - Оставьте вы все меня в покое! Я устал от этого всего! Я ненавижу шпиономанию, научные исследования и медицинские процедуры!
     - Ты часом не замыслил самоубийство?
     - Дойдет и до этого.
     - Смотри на вещи проще, Вальдемар. Ты был у Антона в пионерлагере?
     - Да. Я как раз поспел к его дню рождения - 17 июля - и передал ему подарок от родителей - видеоплеер.
     - Что?
     - У нас это называется плеер, а у вас - проигрыватель. Антон в чинах не обойден - замначальника лагеря. Он недолго горевал о той своей любви и нашел себе очень миниатюрную медсестру пионерлагеря. Хильда сохранила мне верность, хотя в мое отсутствие ее домогались несколько мальчишек, и моя личная жизнь впервые за последние несколько лет приобрела плавные и предсказуемые очертания. Я ведь был в этом пионерлагере еще в 86 году, в 12 лет. Помню одного парня, который был похож на зазнавшегося ученика факира. С ним у меня тогда вышла ссора из-за девчонки, и мы, здраво рассудив, что не гоже двум таким панам из-за этого чубы друг другу рвать, поделили ее: мне - четные дни, ему - нечетные.
     - Эге! Когда из пана пан, то еще ничего, а когда из Ивана пан!..
     - Потом...
     - Стоп! Сейчас десять: новости, - Вальдемар включил радио.
     - Генеральный секретарь ЦК КПСС Алексей Иванович Архипов посетил город металлургов и машиностроителей - Свердловск. Трудящиеся города встретили руководителя страны своими трудовыми достижениями: ПО "Уралмаш" досрочно выполнило годовой план по производству нефтебуровых установок новой конструкции; НПО "Урал-гормаш", переведенное в этом году на совместный советско-германский капитал, запустило на проектную мощность производство вагонов типа пульман; на Верх-Исетском металлургическом заводе опробованы новые очистные сооружения, снижающие загрязнение атмосферы в этом экологически неблагополучном городе вдвое.
     - На встрече с представителями интеллигенции города в киноконцертном зале "Космос" Алексей Иванович Архипов получил ходатайство комсомольской организации города о возвращении городу Свердловску "исторического названия "Екатеринбург" в ходе борьбы с проявлениями космополитизма, а также в честь двухсотлетия со дня смерти императрицы Екатерины II, неустанно боровшейся с британским империализмом и антинациональным масонством".
     - Продолжается работа XXI съезда Всесоюзного Ленинского Коммунистического Союза Молодежи в Москве. Делегаты подавляющим большинством голосов одобрили доклад Первого секретаря комсомола Дмитрия Алексеевича Архипова и переизбрали его на этот пост. Рассмотрен вопрос о космополитической группе Кагана - Кричевского: принято решение об исключении ее активных членов из рядов комсомола.
     - Союзный министр микробиологической промышленности Овсиенко арестован по обвинению во взяточничестве в особо крупных размерах. Арестованный оказал при задержании сопротивление, ранив одного сотрудника госбезопасности.
     - Разворачивается уборочная страда на Кубани. В нынешнем году хлеборобы планируют собрать до тридцати центнеров яровой пшеницы с гектара. В закрома Родины уже засыпано более миллиона тонн зерна.
     - Сегодня чрезвычайный и полномочный посол Тамилнада в СССР был вызван в МИД, где ему была вручена нота советского правительства по поводу факта задержания властями Мадраса советского научно-исследовательского судна "Академик Лихачев". Советское правительство требует безоговорочного освобождения судна и всех членов команды, а также возвращения всего расхищенного имущества.
     - Победоносная германская армия продвигается по джунглям северного Заира. Части вермахта завершают окружение и разгром повстанческой группировки троцкиста Чикесенди. В результате диверсии доблестно погиб командующий центральноафриканской группировкой вермахта фельдмаршал Манфред Вернер.
     - В ознаменование пятидесятилетия злодейского убийства американскими сионистами вождя американских национал-социалистов Питера Брауна Американская национал-социалистическая партия белых людей устроила траурное факельное шествие по улицам Вашингтона. Произошли столкновения демонстрантов с полицией и еврейскими активистами.
     - Согласно подсчетам Берлинского института этнологии численность немцев на планете составляет: рейхсдойче - 150 миллионов, фольксдойче - 50 миллионов - итого 200 миллионов немцев. Общая численность нордической расы - 300 миллионов человек. Численность союзной немцам балто-славянской расы - 220 миллионов человек. Общая численность арийских рас на планете - 1 миллиард 260 миллионов человек, что составляет пятую часть населения Земли. По тем же данным численность евреев составляет 20 миллионов, а цыган - около миллиона.
     - Советский космический корабль "Буран-4" находится сегодня в десяти миллионах километров от Марса. Дальнейшая программа предусматривает облет красной планеты на высоте двухсот километров и высадку спускаемой "шлюпки" с двумя космонавтами около десятого градуса северной широты. Это произойдет через пятнадцать дней. Самочувствие команды нормальное. У бортмеханика Юрия Красовского на Земле родилась дочь.

АВЕНТЮРА СЕМНАДЦАТАЯ,
в которой я все еду и еду.

     Я не русский, мои предки были немцами.
     Иван Грозный.

     Через две недели после этого разговора ваш покорный слуга уже стоял в тамбуре спецпоезда министерства обороны у широко раскрытого окна и сосредоточенно рассматривал местность. Поезд мчался по евразийским просторам - час назад мы миновали Красноярск и теперь находились на полпути к Канску. Здесь уже были заморозки, и ледяной ветер то и дело обдувал меня, неожиданно врываясь в окно.
     В тамбур вошел Андрей Титомиров - как и я, в форме "студенческого легиона":
     - Какая холодина! Пойдем в карты подуемся.
     - Постой, - ответил я. - Мы уже неделю на колесах, а мне ничего кроме банальностей типа "перед ним расстилались необозримые просторы его Родины" не приходит на ум.
     - Это что-то в стиле позднего Гайдара. Не ты первый потрясен нашими просторами. Чего-чего, а жизненного пространства у нас достаточно. Пойдем.
     В шестиместном купе (здесь купе шестиместные), где расположились Борис, Андрей Малиновский и еще один студент со знаками отличия бригадира, шла азартная игра. На столе стояли наполовину опорожненная бутылка с квасным концентратом и полевой бинокль без футляра.
     - Какие репрессии? - переспрашивал Борис. - Не было никаких репрессий! Это все выдумки диссидентов. Я как-то попытался сложить число жертв этих репрессий по разным диссидентским брошюркам - так получилось четыреста миллионов человек - это при том, что население при Сталине было около двухсот миллионов. Неувязочка получается.
     - Каждое государство имеет право уничтожать тех субъектов, которые желают уничтожить государство, - сказал бригадир. - Это признают даже буржуазные ученые - например, Гоббс. К тому же вы упустили из виду обстановку 30-х годов - борьбу с троцкистами не на жизнь, а на смерть.
     - А интересно, что бы было, приди к власти Троцкий? - спросил Малиновский.
     - Ничего бы не было - вот что! Индустриализацию бы не провели, вместо колхозов были бы коммуны казарменного типа, а в 39-м этот