изодрана, а задний карман - его любимый задний карман, в
котором еще водились динары, оторван с мясом.
   О'Хара почувствовал себя неуютно.
   - Спрячь нож, - приказал он. - Или отдай мне.
   Танцовщица подумала и спрятала нож на бедре, раздвинув
лохмотья.
   При виде обнаженной ноги и бедра у О'Хары дух захватило.
В последние времена - так уж получилось - ему не приходилось
наблюдать вблизи обнаженных женских ног и бедер.
   - Что, слюни потекли? - ухмыльнулась танцовщица.
   Пусть ухмыляется, но хоть волком не смотрит, - отметил
О'Хара.
   - Вроде, потише стало, - сказала танцовщица. -
Посторонись, дай пройти.
   - Куда ты пойдешь?
   - Искать братьев, - танцовщица смотрела за спину О'Хара в
Игроцкий переулок.
   Крупная зловредная псина, пробегавшая по переулку в
поисках кого бы цапнуть, заглянула к ним в закуток и
зарычала, оскалив клыки. О'Хара дал ей пинка, псина
отступила, но не убежала, продолжая рычать и уставясь на
танцовщицу налитыми кровью глазами.
   О'Хара был благодарен псине...
   - Куда ты пойдешь?.. Собаки тебя сожрут, девочка, -
наставительно, как старший брат, разъяснял О'Хара. - Собаки
тебя почему-то не любят.
   - Ты на себя посмотри. Они тебя чуть не сожрали, -
улыбнулась танцовщица.
   Улыбается - это уже хорошо.
   - С чего это они взбесились? - спросил О'Хара.
   - Кто? Собаки? Или люди?
   - Собаки.
   - Со страху. Везде страх. Всегда страх. Вот они и
взбесились. Прогони ее!
   - С дороги! - приказал О'Хара псине. - Пшла вон!
   Но собака не уходила. Она отчаянно боялась танцовщицы,
но чувствовала, что О'Хара не гонит ее по-настоящему.
О'Хара был благодарен псине - ее следовало бы прикормить.
   - Не уходит, - сказала танцовщица, теряя терпение.
   - Куда тебе торопиться? Я спас твою жизнь, красотка.
Разве твоя жизнь ничего не стоит?
   О'Хара осторожно положил руку ей на плечо, ожидая
очередного истеричного взбрыка, но на этот раз танцовщица не
выхватила финский нож и не попыталась его продырявить; а
лишь напряглась, будто к ней никогда не прикасалась мужская
рука - ишь, недотрога! Корчит из себя недотрогу...
   "А может, в самом деле, еще недотрога?!" - поразился
О'Хара такому невероятному, дивному предположению.
   Не может такого быть! В этом мире под Красным Пятном
Юпитера с его кольцами и сто...надцатью лунами принципиально
не могло существовать ни одной недотроги. Он проверил это
на собственном опыте. Даже ему, Вене-бабнику, за всю жизнь
не попалось ни одной недотроги. Все, все, все девушки, с
которыми он имел Это Дело, были тронутыми. Вот так.
   О'Хара сжал плечо танцовщицы... Ее белая кожа на ощупь
казалась свежей и упругой - и Веня опять крепко задумался.
   Наконец-то он понял, что танцовщица не могла быть земной
аристократкой, удравшей с любовником из графского дворца в
поисках приключений она вообще неземлянка... Сразу и не
поймешь, какая сложная расовая смесь лежит в основе этого
обольстительного и грозного существа...
   О'Хара чувствовал, что надо бы отпустить ее с миром и не
связываться, она была чуждой ему и этому миру, который он
так хорошо знал... Но Веню уже понесло.
   - Хочешь, научу тебя русскому мату? - спросил он. Это
была высшая степень доверия с его стороны.
   - Боулван ты! - миролюбиво ответила танцовщица.
   О'Хара наклонился и испуганно поцеловал танцовщицу в лоб.
Испуганно целовать женщину - с ним такое случалось впервые.
Он даже не поцеловал, а чмокнул и тут же отскочил... Нет,
он не боялся ни ее финского ножа, ни удара, ни пощечины -
О'Хара вообще ничего не боялся, кроме неизвестности, -
впрочем, неизвестности он тоже не боялся, но чувствовал себя
неуверенно.
   - Как тебя зовут, малышка? - спросил он.
   - Моррит.
   Она назвала свое имя - это была почти победа. Но О'Хара
слишком хорошо знал лингву воровских притонов и позволил
себе усомниться:
   - Почему тебя зовут "смертельной"?
   Танцовщица сумрачно взглянула на О'Хара. Он должен был
сам догадаться: всех "моррит" нельзя трогать; овладев
"моррит", мужчина погибает.
   "Легенды и мифы заколдованного мира Юпитера", -
усмехнулся О'Хара.
   - Ты в самом деле недотрога?!
   - Ни один мужчина не может меня иметь, - сумрачно
объяснила она.
   - Любить? - уточнил О'Хара.
   - Это одно и то же.
   Но "иметь" и "любить" означали все-таки не одно и то же -
даже греховоднику О'Хара было понятно различие в этих
глаголах - "иметь" и "любить".
   - Значит, ты не хочешь пойти ко мне домой, Моррит... -
вздохнул О'Хара.
   - У тебя даже дом есть?
   - А ты с юмором! - засмеялся О'Хара и уже уверенней
приобнял танцовщицу, - Пойдем ко мне, Моррит. Почему ты так
меня ненавидишь?.. Ты еще дите, а дети не умеют ненавидеть.
Я накуплю тебе красивых кукол, буду целовать тебя в лоб и
научу настоящему русскому мату. "Сволотч", "дурра",
"коззел" и "боулван" это еще не все, только начало. Знаешь
ли ты, например, что означает слово "японамать"!
   Моррит не сразу ответила, будто прислушиваясь к себе или
к кому-то издалека.
   - Хорошо, я пойду с тобой. Ночевать все равно где-то
надо. Ты спас меня, землянин. - Но помни: я несу смерть.
Не притрагивайся ко мне - так будет лучше.
   - Помню, помню, помню! - заторопился О'Хара.
   Он торопился переспать с самой смертью - это конечно
страшновато, но такого случая нельзя упускать; такой
оплошности О'Хара никогда бы себе не простил.
   Он шуганул караулившую их псину, и они выбрались из
закутка. Уже наступила ночь. Юпитер совсем разбушевался и
навис над Ганимедом в своем астрономическом зените - неба на
Ганимеде уже не было, все небо закрыл Юпитер, а его живое
Красное Пятно окрасило ганимедскую ночь в черно-кровавый
цвет, как в мастерской фотографа.
   Они шли по Игроцкому переулку через площадь Галилея домой
к О'Харе. Толпа попряталась по домам и трущобам, но О'Хара
чувствовал на себе взгляды, взгляды и взгляды. - На них
смотрели со всех сторон. Смотрел красным глазом Юпитер,
смотрел нержавеющий Галилей, смотрели собаки из
подворотен... Пусть смотрят. О'Хара обнимал Моррит за
плечи, потом совсем осмелел и обнял за талию. Дурное
предвечернее настроение испарилось, играть в карты и
прожигать время не требовалось, безденежье не пугало - пусть
смотрят и видят: он гуляет по Ганимеду в обнимку с самой
"моррит", он ведет к себе в дом саму моррит - пусть смотрят,
завидуют и боятся. Конечно, сомнения и даже страх сжимали,
как говорится, его сердце; О'Хара не понимал, всё же, кого
обнимает - ребенка, женщину или какое-то по-настоящему
чуждое создание?..
   Он вспомнил Слоп-стопа - тот не советовал ему ходить на
площадь. "Не ходяй, мистера О'Хара, тама пахнет смертью".
Вспомнил удирающих во все лопатки аборигенов, вопящих что-то
о сумрачных демонах". А собаки почему все разом
взбесились?..
   Кто эти братья-близнецы с сестричкой, откуда взялась на
Ганимеде эта семейка?..
   Белые ножки танцовщицы так легко ступали по серной пыли
переулков рядом с его десантными ботинками, что О'Хара,
чувствуя опасность, уже не мог отпустить ее.
   Они подходили к Овощному рынку. Еще немного, еще
поворот, перелезть через забор в проходной двор - и там, в
подвале его квартирка: сразу две комнатки с двумя окнами
под потолком. В одной живет О'Хара, во второй тоже
кто-нибудь обитает - друзей в сто...надцати лунах у него
предостаточно, не квартирка, а продолжение проходного
двора...
   О'Хара так был занят своими мыслями, что даже не обратил
внимания, как из черно- кровавой подворотни в конце переулка
выскользнули две тени и преградили им путь к Овощному рынку.
Моррит замедлила шаг, вопросительно на него взглянула, и
О'Хара, наконец, пришел в себя. Ему преградили путь, а он
не к добру размечтался...
   Ему, О'Хара, преградили путь на Овощной рынок!.. Он шел
домой и ему преградили путь! Он шел не просто через Овощной
рынок домой, он шел домой со своей подругой! - Завтра об
этом узнает весь Ганимед - фараоны преградили путь Вене
О'Хара, когда он возвращался домой со своей подругой!..
   О'Хара остановился, прикрывая Моррит плечом - прикрывать
ее грудью еще не было надобности. Фараоны, конечно,
ошиблись. Они его с кем-то спутали. О'Хара частенько с
кем-нибудь путают... Сейчас фараоны принесут свои
извинения, пожелают О'Хара "доброй ночи" и уступят дорогу.
   Но это были не фараоны.
   Во всяком случае, не ганимедские фараоны. Первый был
высоченным и широкоплечим землянином с шеей шире головы,
второй - тонкий изящный венерианец - то, что называется,
отборные представители своих рас; такие на все годятся - в
особенности на интеркосмические фараонские операции по
наведению порядка.
   Если они из Интеркоса - это меняло дело. Интеркосовских
фараонов О'Хара не любил всеми фибрами своей широкой души.
Местных фараонов он терпел за то, что те заняты своими
делами, а пришлых терпеть не мог именно за то, что те всегда
лезли не в свои дела. Но все же он миролюбиво спросил:
   - В чем дело, ребята?
   - Нам нужна она, а не ты, - объяснил высоченный землянин,
признав в О'Хара землянина - пусть и бродячего, но все же
собрата. С аборигеном он и говорить бы не стал.
   - Ты можешь идти, - добавил венерианец тонким голоском
сутенера - такие уж у венериаяцев голоса.
   - Сзади еще один... - испуганно предупредила Моррит и
схватила О'Хара за руку.
   О'Хара оглянулся. От площади Галилея к ним приближался
третий - марсианин с кошачьими повадками и зелеными глазами;
с такими глазами в такси работать...
   - Не отдавай меня им, - зашептала Моррит. Она дрожала,
как затравленное животное.
   Конечно, это была засада, а не случайное нападение. За
ним и Моррит следили и устроили ловушку.
   - Ты знаешь этих людей? - спросил О'Хара.
   Моррит кивнула:
   - Да... Но не знаю имен.
   Она была перепугана.
   - От вас пахнет фараонами, - засмеялся О'Хара. - Вы не
понимаете, где находитесь. Это Ганимед. Здесь фараонов не
любят. Это вам не Земля.
   - Мы не из полиции, парень, - миролюбиво ответил высокий
землянин. - У нас к ней личное дело.
   - Не затевай истории, - посоветовал сзади марсианин. -
Против тебя мы ничего не имеем.
   Грациозный венерианец стал приближаться к О'Харе - так с
опаской подходят к дикому мустангу, боясь получить удар
копытом.
   - Осторожно! Сзади подходит... - предупредила Моррит,
прижимаясь к плечу О'Хара.
   - Дай нож! Быстрее! - потребовал О'Хара и с нетерпением
запустил руку под юбку Моррит за ножом. Но О'Хара не успел
вооружиться. Сзади прямо над ухом раздались два
оглушительных выстрела. Марсианин выстрелил в воздух и в
мостовую, пуля отрекошетировала от булыжника и вонзилась в
бедро О'Хара. Его оглушило и скособочило, а жестокий удар
рукояткой в висок уложил О'Хара на мостовую.
   Послышался отчаянный крик Моррит, и русский мат
полицейских:
   - Кусается, стерва!..
   - Давай мешок!
   О'Хара пытался подняться, но лишь извивался на мостовой.
Тем временем фараоны скрутили Моррит, связали руки, а
марсианин накинул ей на голову мешок из блестящей
металлоидной ткани. Все было кончено. Моррит уводили от
него...
   Он пополз вдогонку за ними, но переулок опять уже стал
бесшумным и пустым.
   - Моррит! - закричал О'Хара.
   Потом он потерял сознание, и когда открыл глаза, увидел
над собой братьев Моррит. Их бледные суровые лица не
предвещали для О'Хара ничего хорошего.

     ГЛАВА 3. Японская вишня за овощным базаром

   Один из братьев, с серьгой в ухе, наклонился, схватил
О'Хара за рубашку и без всяких усилий поставил на ноги.
   - Осторожно, я ранен, - сказал О'Хара.
   Он чувствовал пулю в бедре, она сидела неглубоко.
   - Где она? - со злобой спросил братец.
   - В бедре, - ответил О'Хара, думая о пуле. Можно было
попробовать выдавить ее пальцами.
   - В каком-таком "бедре"? - совсем обозлился братец. -
Где сестра?
   Так... Сестрицу потерял, теперь приходилось объясняться
с братцами...
   - Не знаю... Ее увели какие-то нездешние фараоны, -
О'Хара обнаружил, что может самостоятельно держаться на
ногах, и попытался высвободиться из цепких рук музыканта.
Не тут-то было...
   - Где она? - музыкант стал заворачивать рубаху О'Хара,
сдавливая ему горло. - Ты увел ее, землянин!.. Ты натравил
на нас собак.
   - Отпусти, я ранен, - взвыл О'Хара. - Лучше помоги, а
потом мы найдем Моррит.
   - Ты уже знаешь ее имя? - удивился братец с серьгой. -
Ты, я вижу, парень-не- промах! Ты хорошо будешь выглядеть
мертвым!..
   - Отпусти его, Кейлин, - сказал второй брат. - Мертвый
он нам ни к чему.
   Итак, одного из них, с серьгой, и, наверно, самого
старшего, звали Кейлин. Они были так похожи, что второго
братца, как видно, звали Кейлин-2 , а третьего - Кейлин-3.
   Кейлин с сожалением отпустил О'Хара, и тот чуть было
опять не упал на мостовую. О'Хара не был напуган - он, как
известно, никого и ничего не боялся, - но ощущал
неуверенность - рука, чуть не задушившая его, была сильна
какой-то сверхъестественной силой.
   - Что здесь произошло? - с железным терпением спросил
Кейлин.
   - Фараоны всадили в меня пулю, а Моррит увели.
   Кейлин ни слова не говоря задрал рубаху О'Хара и осмотрел
неглубокую рану.
   - Держите его покрепче, - приказал он братьям, и те
сдавили О'Хара железной хваткой.
   Кейлин засунул музыкальные пальцем в тело О'Хара и
выдернул пулю. О'Хара даже взвыть не успел, и резкая боль
тут же прошла. Ему приложили к ране носовой платок и
объявили, что, он еще хорошо отделался.
   - Опиши мне фараонов, - потребовал Кейлин, и когда О'Хара
описал ему высоченного землянина, грациозного венерианца и
похожего на кошку марсианина, заключил: - Это не фараоны из
Интеркоса, это кое-что похуже... Моррит надо быстро найти.
Немедленно, понял? Она в страшной опасности!..
   - Нужен Слоп-стоп, - догадался О'Хара.
   - Это кто еще такой? - Не впутывай в наши дела
посторонних - тебя одного нам предостаточно!
   - Слоп - мой друг, местный абориген. Без него нам не
справиться. Аборигены знают все, что происходит на Ганимеде
- знают еще до того, как событие произойдет.
   О'Хара собрался отвести братьев-музыкантов домой, чтобы
дождаться Слопа, но Кейлин остановил его:
   - Подожди... Сейчас мы его найдем...
   Лицо Кейлина приняло то странное выражение, что и лицо
Моррит. Он закрыл глаза, и, казалось, к чему-то
прислушивался, но не к звукам - что-то впитывал в себя из
самой атмосферы Ганимеда. Вскоре он сказал:
   - Идет твой Слоп.
   Телепаты вы, что ли?! - поразился О'Хара.
   Кейлин кивнул.
   - Вот значит как вы нашли меня! Тогда найдите Моррит!
   - Эта способность у нас ограничена, - ответил Кейлин, -
Мы можем общаться между собой и контролировать низший разум
- животных или аборигенов, вроде твоего Слоп-стопа - но не
разум людей. Тебе мы почти не слышим.
   - Тогда установите прямую связь с Моррит! - подсказал
О'Хара.
   - Не получается. Ей мешают выйти на связь.
   - Они накинули ей на голову металлоидный мешок! -
вспомнил О'Хара.
   - Да. Мысли Моррит заэкранированы.
   Они замолчали и ожидали появление Слоп-стопа. Наконец в
переулке появилась лемуроподобная тень Слоп медленно и с
опаской подходил к ним, чувствуя непреодолимое желание
удрать - но все-таки шел сопротивлялся и шел, как рыба на
крючке.
   Слопа притягивал разум Кейлина, он был насмерть
перепуган, бросал на О'Хара умоляющие взгляды, но продолжал
идти и наконец упал у ног Кейлина. О'Хара хотел помочь
Слопу, но один из братьев остановил его:
   - Если не хочешь его смерти - не трогай его!
   О'Хара повиновался.
   Кейлин не произносил ни слова, а Слоп корчился в пыли у
его ног и тихо, стонал. Еще через минуту Кейлин отвел глаза
и объявил:
   - Он в самом деле знает, где находится Моррит. Веди нас,
Слоп, и побыстрее!
   Слоп тут же вскочил и повел Кейлина из переулка - куда-то
дворами, огибая площадь Галилея. За ними шел О'Хара, братья
замыкали эту процессию, дыша ему в спину, готовые схватить
при малейшей попытке к бегству. Слоп шел быстро, почти
поспешно, животный страх перед сверхъестественным разумом не
покидал аборигена.
   "Демоны... Демоны с сумеречными глазами", - вспомнил
О'Хара панические крики соплеменников Слопа.
   Конечно, аборигенам Ганимеда не следовало слишком
доверять, - они готовы любую тень принять за нечистую силу;
но сейчас О'Хара готов был поверить в потустороннее
демоническое происхождение Моррит и братьев Кейлинов...
   Что ж, демоны так демоны; но плохо то, что О'Хара опять
был безоружным. Ему надоело идти в полной тишине - тем
более, зная, что его мысли могут быть прозрачны для этих
таинственных созданий. С чертями и демонами он еще не имел
дела, похоже, что в самом деле они читают мысли на
расстоянии. Следовало завести разговор, чтобы сбить их с
толку.
   - Зачем фараоны напали на меня и Моррит? - спросил он, -
Зачем им это нужно?
   - Это не фараоны, - ответил Кейлин-2. - И они нападали
не на тебя. Ты им не нужен.
   - Хорошо, я им не нужен. Зачем им Моррит?
   - Моррит красива, - ответил Кейлин-3, - Не знаешь разве,
зачем им могла понадобиться красивая женщина?
   - Они не думали об Этом, - заговаривал зубы О'Хара. -
Это уж точно! Они нападали не с этой целью. Обычных самцов
я бы сразу узнал.
   - Заткнитесь! - приказал Кейлин-старший и добавил
нехотя: - У нас с ними старые счеты - если тебе это так
нужно знать, землянин.
   Ганимед, казалось, совсем опустел. Все живое попряталось
после нападения обезумевших псов, и хотя О'Хара был уверен,
что аборигены из тьмы наблюдают за ними, как наблюдали за
похищением Моррит, но будут оставаться неощутимыми и не
сунутся в чуждые им дела.
   Теперь Слоп кружил по городу, бесшумно перебегая из
переулка в переулок. Они шли по кривому кварталу Продавцов
Грез, но это поэтическое название никак не вязалось с
лабиринтом собачьих нор и закутков, провонявшихся брагой и
наркотиками. Наверно, это был самый жуткий и преступный
район в Солнечной системе - разве что сатурнианский Япет не
уступал ему. Скользящие кровли здесь были всегда наглухо
закрыты, и что происходило под ними знали только Слоп-стоп и
О'Хара, - чужакам, пусть даже нечистой силе, этого не дано
понять.
   Но вот Слоп стал в стойку и поднял лапку: они пришли!
   Кейлин удовлетворенно кивнул, освобождая Слопа, и тут же
забыл про него. Лемур бесшумно ушёл в тень и исчез, будто
его и не было.
   Они осмотрелись. Прямо перед ними располагался не дом и
не особняк, а какие-то полуразрушенное строение под насквозь
прогнившей японской вишней, завезенной для благоустройства
Ганимеда еще первыми переселенцами и вымахавшей в
радиационном поле Юпитера до самой крыши - вишни на этих
мутантах были величиной с голову О'Хара, в его детстве их
собирали и продавали по дешевке на Овощном рынке; но те
благодатные времена уже были в прошлом.
   Не спрашивая разрешения Кейлина, О'Хара, привычно, как в
детстве, забрался на дерево, а с него - на крышу строения.
Старые прогнившие створки кровли были закрыты, но из трещин
пробивался свет и доносились голоса.
   За ним бесшумно следовали братья Кейлины. Из дома
доносился знакомый голос высокого землянина:
   - Нас занесло в эту дыру только из-за тебя, - со злостью
говорил землянин. - Слышишь, дрянь? Мы бросили все дела и
примчались сюда только из-за тебя с твоими братиками. Мы не
могли не приехать, фараоны с вами не справятся. Мы,
разумные цивилизованные существа, вынуждены гоняться - за
кем?! - подумать только! Ты погнала нас, процессоров, в
эту глушь, и мы конечно сумеем с тобой разделаться...
   О'Хара заглянул в щель.
   Моррит лежала на полу с металлоидным мешком на голове.
От наручников на ее руках тянулись провода к портативному
генератору. Грациозный венерианец невозмутимо поправлял
что-то в этом черном ящике.
   О'Хара пришел в ярость, но братья Кейлины с жутким
спокойствием наблюдали за происходящим.
   - Мы хорошо знаем тебя, - продолжал землянин. -
   Еще бы! Кому, как не нам, знать тебя! И ты нас знаешь!
Мы не уйдем отсюда ни с чем. Еще раз спрашиваю: сколько и
где! Отвечай!..
   И землянин грязно выругался.
   Мор