Ли Бреккет
   Марсианский гладиатор
   Танцовщица с Ганимеда


   Ли Бреккет
   Марсианский гладиатор


   Перевод Г. Старина

                         1.

   Бэрк Винтерс вышел из пассажирского купе звездолета
"Старлайт", когда тот произвел посадку на космодроме
Кахора-Порт. Бэрк не мог смотреть, как другой человек -
пусть даже его ближайший друг Джонни Нильс - командует
кораблем, который так долго был его, Бэрка, кораблем.
   Бэрку даже расхотелось прощаться с этим блестящим молодым
офицером, но Нильс уже ожидал его внизу у трапа. Бэрк
улыбнулся, но не смог скрыть раздражения.
   - До скорого, старик! - Нильс протянул ему руку, -
Отдыхай. Ты заслужил эту пенсию.
   Бэрк осмотрел огромный космодром, тянувшийся долгими
километрами по красно- охряной пустыне. Машины, грузовики,
переполненные платформы, звездолеты всех типов - рудничные
транспорты, товарняки и элегантные пассажирские, вроде
"Старлайта" - все это на первый взгляд громоздилось на
космодроме в полном беспорядке под всевозможными флагами
трех планет и десятка колоний, трепетавшими на марсианском
ветру.
   - Этот космодром производит впечатление, - сказал Нильс,
проследив за его взглядом.
   - Скорее, вгоняет в шок, - ответил Бэрк Винтерс.
   За много километров отсюда, укрытый от оглушительных
взлетов и посадок, поднимался гласситовый купол Кахоры -
торговые ворота Марса, как драгоценное украшение, брошенное
в груду краевых песков. Маленькое солнце устало висело над
городом и древними холмами, пылевые ветры лениво проносились
над ними - казалось, что старая планета терпеливо переносит
присутствие Кахора и этого космопорта, как какую-то местную
и не очень зловредную лихорадку, которая скоро пройдет,
исчезнет.
   Бэрк Винтерс был высоким, сильным и твердым человеком;
его характер сформировался долгами годами полетов в открытом
космосе. Жесткая радиация окрасила его кожу в стойкий
темный цвет и добела обесцветила его волосы. Даже серые
глаза Винтерса, казалось, взяли что-то жестокое от этого
безжалостного излучения; легкого и сговорчивого нрава - как
не бывало; а смешливые морщинки у глаз превратились в
глубокие грустные складки много повидавшего человека.
Сейчас он беспрерывно курил короткие венерианские сигаретки,
но это неплохое успокаивающее средство не спасало от
дрожанья рук и нервного тика в правой щеке.
   Голос Нильса вернул Бэрка к реальности:
   - Конечно, это не мое дело, Бэрк. - Извини, но зачем
тебе понадобился этот Марс? - Не лучше ли тебе?
   - Это мои проблемы, дружок, - перебил его Винтерс. -
Лучше заботься о нашем "Старлайте", Джонни, и не суй свой
нос в чужие дела.
   Он ушел в космопорт, а Нильс еще долго смотрел ему в
след.
   - Старик сильно сдал, - сказал помощник командира,
спускаясь по трапу. - Боюсь, он сейчас упадет.
   Нильс кивнул. Он обожал Винтерса, поднялся в чинах под
его командой и стал командиром "Старлайта" - и теперь
чувствовал себя не в своей тарелке.
   - Ему не надо возвращаться сюда, - объяснил он помощнику,
оглядывая Марс, который презирал от всей души. - Здесь
пропала его возлюбленная - даже тела не нашли.

                          2.

   Такси космопорта умчало Бэрка в Кахор, и поверхность
Марса наконец-то исчезла с глаз долой. Он снова вернулся в
привычный мир космополитических Коммерческих Городов,
которые принадлежали или сразу всем цивилизациям или
никакой.
   Виа на Венере, Нью-Йорк на Земле, Сан-Сан на сумеречной
стороне Меркурия, гласситовые убежища Внешних Миров - все
они были одинаковы, слеплены из одного теста - каждый из них
был маленьким раем для обогащения и наживы, где с легким
сердцем выигрывались, проигрывались, прожигались миллионные
состояния, где мужчины и женщины из всех закутков Солнечной
системы могли тратить свою лихорадочную энергию, ни о чем не
заботясь - города предлагали им все удовольствия и пороки
всех известных миров.
   Винтерс презирал коммерческие города, он привык к простой
честности Космоса - здесь же все казалось искусственным,
ненастоящим, фальшивым... Но у него было еще одно, более
веское основание для презрения...
   Он с такой поспешностью покинул Нью-Йорк и прибыл в
Кахор, что теперь не мог вытерпеть и минуты задержка Он
выкуривал короткие сигаретки одну за другой прямо в такси и
поспешно выскочил из машины, оставив шофера подбирать
пластиковые жетоны с пола кабины.
   Он на секунду остановился перед знакомым фасадом; над
дверью мелкими буквами зеленоватым серебром было написано
одно слово:

                 "ШАНГА"

   "Возврат, - перевел Винтерс, - Ход назад".
   Он толкнул дверь и вошел с застывшей улыбкой на лице.
   Рассеянный свет, удобные диваны, тихая музыка... В
приемной "Шанга" находилось пять-шесть землян, мужчин и
женщин, с экзотическими прическами; одетые в простые и
элегантные туники Коммерческих Городов с драгоценными
лунными украшениями. Их лица, бледные и изнеженные, несли
на себе отпечатки жизни в постоянном напряжении эпохи
ультрамодерн.
   За гласситовым письменным столом сидела
секретарша-марсианка. Матовое лицо, поддельная красота; в
коротком марсианском платье, старинном, но искусно
подогнанным под современную моду, без всякого орнамента.
Она взглянула на Бэрка Винтерса, ее топазовые глаза выразили
только профессиональную любезность, но хорошо чувствовалась
такие древние презрение и надменность, что рядом с ней
утонченные земляне Коммерческих Городов выглядели
неотесанными детьми.
   - Рада видеть вас, капитан Винтерс! - сказала она.
   - Я хочу повидать Кор Хала, - ответил тот. - И
немедленно!
   - Боюсь, что - хотела отказать секретарша, но снова
взглянула в лицо Винтерсу, передумала и пригласила: -
Входите Бэрк!
   Винтерс вошел в огромный солярий со множеством маленьких
пещер по бокам, с кварцевыми, потолками, излучавшими, как
гигантские луны. Проходя вдоль прозрачных стен, Бэрк с
презрительной гримасой разглядывал экзотический лес -
деревья, папоротники, лианы, яркие цветы, зеленые лужайки со
множеством птиц и с резвящимися фанатиками Шанга.
   Сначала эти люди растягивались на мягких столах в камерах
и отдавались радиации... Винтерс был в курсе дела:
нейропсихическая термованна - так называли врачи это
излучение. Наследство утерянной древней мудрости Марса -
специальное лечение издерганной нервной системы современного
человека, перевозбужденного слишком быстрым жизненным ритмом
и хаосом взаимоотношений.
   Вы лежите в камере, и радиация пронизывает все ваше тело.
Равновесие желез чуть- чуть изменится, ритм
жизнедеятельности мозга замедляется. В то время, как
излучение приводит в порядок вашу нервную систему, рефлексы
и метаболизм, в вашем теле происходят странные и
удивительные метаморфозы - вы постепенно превращаетесь в
РЕБЕНКА - если можно так выразиться с точки зрения эволюции.
   ШАНГА - возврат к прошлому. Умственно и чуть-чуть
физически возвращение к примитивной жизни - до тех пор, пока
не прекратится влияние радиации, и человек не почувствует
себя лучше и счастливее, и пока не восстановится равновесие,
когда вы будете пользоваться священным отдыхом.
   Новые ухоженные тела, одетые в звериные шкуры и в нелепые
пестрые ткани - земляне Кахора играли здесь среди деревьев,
и их заботы ограничивались пищей, любовью и разноцветными
жемчужными побрякушками.
   Но за ними тайно следили невидимые охранники с
парализующим оружием - нередко случалось, что кто-нибудь
слишком далеко заходил по эволюционной дороге "назад к
обезьяне". Винтерс испытал это на себе в свой последний
визит к Шанге и получил серьезное предупреждение: он
пытался убить человека. По крайней мере, так ему сказали
служители Шанга - обычно, в состоянии расторможенности
человек почти ничего не помнил, что происходило с ним в
периоде Шанга; тем она и ценилась - элегантный порок, одетый
наукой в видимость респектабельности, возбуждение нового
рода, новейший способ убежать от сложностей жизни...

   Люди были без ума от Шанга - но только они, земляне.
Венерианские варвары сами еще не вышли из состояния дикости,
чтобы нуждаться в Шанга, а марсиане принадлежали к слишком
древней цивилизации и слишком уж были изощрены в грехе,
чтобы поддаться искушению воспользоваться Шанга.
   "Кроме того, - вспомнил Винтерс, - они, марсиане,
сотворили Шанга и знают его слишком хорошо".
   Он вошел в кабинет с табличкой:

                    ДИРЕКТОР
                    КОР ХАЛ

   Кор Хал был тонким смуглым существом неопределенного
возраста, его происхождение маскировала анонимная
белоснежная туника - но можно предположить, что он был
марсианином, и его вежливость была всего лишь бархатным
футляром, ножнами, скрывающими ледяную сталь.
   - Я помню вас, капитан Винтерс, - произнес он. -
Садитесь, пожалуйста.
   Винтерс сел. Кор Хал изучал его, пытаясь заглянуть в
саму душу...
   - Вы нервничаете, капитан... Хотите повторить курс
лечения? Это опасно. Ваш атавизм рвется наружу. Вы ведь
помните, что происходило в последний раз?
   Винтерс кивнул.
   - Со мной то же случилось в Нью-Йорке, - Винтерс
доверительно наклонился к марсианину, - Я не хочу, чтобы
меня лечили. Ваши методы недостаточны и не приводят к цели.
Сэр Кэри сказал мне это в Нью-Йорке и посоветовал вернуться
на Марс.
   - Он поставил меня в известность, - ответил Кор Хал.
   - Значит, вы заранее знали о моем возвращении? И уже
подготовились к нему?
   Кор Хал не ответил и откинулся в кресле. Полное
спокойствие на лице - только зеленые глаза таят чуть
заметную жесткую усмешку кота, который играет с
парализованной страхом мышью. Наконец он спросил:
   - Вы уверены в том, что делаете, Винтерс?
   - Да.
   - Люди очень разные, капитан. Эти марионетки, - Кор Хал
указал на стены солярия, - не имеют ни сердца, ни настоящей
крови. Они - искусственный продукт искусственного
окружения. Настоящие люди - как вы, Винтерс, - играют с
огнем, если играют с Шанга.
   Винтерс закурил очередную венерианскую сигаретку, но руки
продолжали дрожать.
   - Послушайте, - сказал он. - Женщина, которую я любил,
однажды летела над пустыней... Один бог знает, что с ней
случилось. Я нашел геликоптер там, где он разбился - но что
стало с ней?.. Никаких следов. И теперь для меня все
неважно - кроме собственного забвения.
   - Я понимаю. Трагедия, капитан Винтерс. Я знал мисс
Леланд, очаровательную молодую женщину. Она часто бывала у
нас - Здесь.
   - Я знаю, - ответил Винтерс. - Но по правде сказать,
Леланд происходила не из Коммерческого Города, у нее
водилось слишком много денег и слишком много свободного
времени. В любом случае, я не боюсь играть в ваши игры, Кор
Хал. Я уже обжегся и чересчур жестоко. Как вы сказали,
"люди разные". Эти создания идут в свои джунгли только для
развлечения, у них нет никакого желания идти дальше по
Шанге, по дороге назад. Для этого у них нет ни храбрости,
ни даже простого желания, - голос Винтерса задрожал. - Я
хочу вернуться назад, Кор Хал. Хочу уйти так далеко, как
Шанга сможет меня увести.
   - Дорога окажется длинной, - ответил Кор Хал.
   - Это мне безразлично
   - Для таких как вы возврата не бывает, - с угрозой
напомнил Кор Хал.
   - Мне ничего не надо. Нет ничего, что я желал бы обрести
снова.
   - Это нелегко устроить, Винтерс. Шанга - настоящая
Шанга, а не эти солярии и кварцевые луны - уже много веков
запрещена. - Тут риск и всякие другие проблемы...
   - Это будет дорого стоить? - усмехнулся Винтерс.
   - Да.
   - У меня есть деньги. Подите вы к черту вместе со своими
аргументами! Они - не более, чем лицемерие. Вы прекрасно
знаете, чего я хочу от Шанга. Как только люди кладут деньги
в ваши грязные лапы, вы даете им все, что они пожелают.
Сколько вам?.. Ладно, заполните сами...
   Винтерс положил на стол чековую книжку. Первый чек был
пуст, но подписан.
   - Я предпочитаю наличными, - сказал Кор Хал, возвращая
книжку Винтерсу, - Все сразу и вперед. Сумму я заполнил.
   - Когда? - спросил Винтерс, прочитав сумму прописью.
   - Сегодня вечером, если сможете.
   - Смогу. - Где?
   - А где вы остановились?
   - На "Перекрестке Трех Орбит".
   - Пообедайте там и останьтесь в баре до вечера. Вечером
к вам подойдет проводник. - Ваш проводник.
   - А если не подойдет?
   Кор Хал улыбнулся, обнажив длинные и острые зубы,
напоминавшие клыки волка.

                      3.

   Только когда взошел Фобос, Бэрк Винтерс наконец установил
место, где он находится, и угадал, куда они направлялись с
проводником.
   Он и молодой марсианин, который подошел к нему в баре "На
Перекрестке Трех Орбит", вышли из Кахора к частной стоянке,
где их уже ожидал потрепанный геликоптер. В нем находились
Кор Хал и еще один марсианин - по виду из тех, что живут на
севере Кеши.
   Управлял геликоптером сам Кор Хал.
   Винтерс был уверен, что геликоптер направляется к Нижним
Каналам. Древние водные пути и древние города Дебеша не
подчинялись законам городов-государств и были понемногу
рассеяны повсюду: в Джаккаре, Волкисе, Варокеше, где
занимались торговлей - краденным, рабами, женщинами,
наркотой и всем на свете - землянам советовали держаться от
них подальше, что земляне и делали.
   Внизу проносился бесконечно унылый пейзаж из камней и
красных барханов, а молчание внутри геликоптера становилось
нестерпимым. Кор Хал, высокий кеши и худощавый молодой
марсианин, казалось затаили какую-то одну мысль,
доставлявшую им порочное наслаждение. Винтерс не выдержал и
недовольно проговорил:
   - Далеко еще до вашей штаб-квартиры?
   Ответа не последовало.
   - Зачем эти тайны? - с раздражением сказал Винтерс. - В
конце концов, сейчас мы все заодно, а я - один из вас.
   - Животные не ночуют вместе с хозяевами, - отвечал
молодой марсианин.
   Винтерс уже был готов вспылить, но варвар взялся за
кинжал, торчавший у него за поясом, а Кор Хал сказал ледяным
голосом:
   - Вы хотите практиковать Шанга в ее истинной форме -
верно, капитан Винтерс? Вы заплатили за Это и вы Это
получите. Все остальное неважно.
   Винтерс угрюмо пожал плечами, и стал посасывать свою
венерианскую сигаретку, ни о чем больше не спрашивая.
   Время тянулось медленно, но вот пустыня, казавшаяся
бесконечной, стала изменяться - чуть возвышающиеся над
песком и лишенные растительности холмики выросли в горную
цепь, за которой простиралось дно высохшего моря. При свете
Фобоса морское дно выглядело постепенно углубляющимся до
гигантской черной воронки-шахты; меловые и коралловые
прожилки поблескивали тут и там, пробиваясь сквозь рыжий
лишайник, как кости мертвеца сквозь иссохшую кожу.
   Но вот Винтерс увидел город, раскинувшийся между горной
грядой и высохшим морем, город будто следовал вдоль холмов
за исчезнувшей водой. Винтерс увидел следы пяти портов,
покинутых один за другим по мере того, как отступало море.
Широкие каменные набережные странно выглядели в этой
пустыне... Сохранились, и полузасыпанные жилые дома - они
покидались марсианами и строились заново на более низком
месте, а теперь сгруппировались вдоль канала, самого
глубокого, где сохранилось немного растительности.
   Было что-то бесконечно печальное в этой тонкой темной
линии, в этом остатке когда-то бурного голубого океана...
   Геликоптер сделал круг над каналом и опустился. Кеши
что-то протараторил на своем диалекте. Винтерс понял только
одно слово: "Валкие". Кор Хал ответил ему и сказал
Винтерсу:
   - Нам отсюда недалеко. Держитесь возле меня.
   Они вышли из геликоптера. Винтерс чувствовал, что Кеши
следит за ним, и что это делается не только ради его
собственной безопасности.
   Дул сухой порывистый ветер, из-под ног поднимались облака
пыли. Перед ними лежал Валкие - масса темных камней
громоздилась на берегу, холодных в слабом свете обеих
марсианских лун. Поднявшись на гребень, Винтерс увидел
разрушенные башни дворца. Они прошли мимо черной стоячей
воды по мостовой, выглаженной сандалиями бесчисленных
поколений. Даже в этот поздний час Валкие не спал. Желтый
свет факелов пробивал темноту ночи, была слышна странная
музыка - улицы, переулки, плоские кровли домов кишели
жизнью.
   Гибкие худощавые мужчины, изящные женщины с искрами в
глазах, молча следили за чужаками; а над всем Валкисом
слышались характерные звуки городов Нижнего Канала - звон
колокольчиков, которые носили женщины-марсианки, вплетая в
свои серые косы и подвешивая к ушам и щиколоткам.
   Колдовским был этот древний город - колдовским и
зловредным, но не уставшим как другие города. Винтерс
чувствовал здесь горячую и мощную пульсацию жизни. Ему
стало страшно. Его городская одежда и белые туники его
спутников бросались в глаза среди обнаженных грудей,
коротких блестящих юбок и поясов с драгоценными камнями.
   Но, казалось, никто не обращал на них внимания, и они
вслед за Кар Халом вошли в бронзовую дверь в стене.

                        4.

   - Скоро? - спросил Винтерс с нетерпением, тщетно пытаясь
унять дрожь в руках.
   - Все готово, - ответил Кор Хал. - Холк, проводи нашего
друга.
   Кеши, которого оказывается звали Холком, поклонился, и
Винтерс последовал за ним.
   Дом был совершенно не похож на резиденцию Шанга в Кахоре.
Между этими стенами из тесанного камня мужчины и женщины
жили, любили и умирали насильственной смертью, а кровь и
слезы, собиравшиеся веками, высыхали в трещинах между
плитами.
   Древние ковры, шторы и мебель стоили миллионное состояние
- время их изрядно подпортило, но древняя таинственная
красота все еще существовала - даже Усиливалась...
   Холк внезапно остановился:
   - Раздевайтесь, - приказал он.
   В другом конце коридора находилась бронзовая дверь с
узким "тюремным" отверстием, забранным решеткой.
   Винтерс заколебался - он не хотел расставаться с
револьвером...
   - Почему именно здесь? - Я хочу сохранить одежду.
   - Раздевайтесь здесь, - повторил Холк. - Таково правило
для всех.
   Винтерс повиновался.
   Он голым вошел в узкую камеру. Здесь не было обитого
мехами стола, только несколько звериных шкур брошено на
голый пол. На противоположной стене - еще одно отверстие с
решеткой.
   Внезапно за ним закрылась бронзовая дверь, и Винтерс
услышал, как загремел тяжелый засов. Стало абсолютно темно.
На этот раз он по-настоящему испугался.
   Но вот глаза привыкли к темноте, и Винтерс увидел -
скорее, почувствовал - что над ним в своде потолка что-то
отсвечивает. Он лег на шкуры. Свет в потолке разгорался.
Это светилась призма, оправленная в камень, вырезанная из
цельного кристалла огненного цвета.
   Через решетку послышался голос Кор Хала:
   - Землянин!
   - Да, - ответил Винтерс, не вставая со шкур.
   - Эта призма - одна из оставшихся драгоценностей Шанга.
Ее резали мудрецы Каер Ду полмиллиона лет назад, когда твои
прародичи еще не дошли до Космоса. Наши мудрецы унесли с
собой секрет и умение резки граней. В мире осталось всего
три таких драгоценности... Искры - они были скорее
энергией, чем светом - потрескивали на стенах камеры.
Красные, оранжевые, зеленовато-голубые. Маленькие огоньки
Шанга, сжигающие сердца. Винтерсу опять сделалось
страшно...
   - А радиация? - спросил он. - Эти лучи в призме - той
же природы, что и в Кахоре?
   - Да, природа та же. Но тайна их возникновения исчезла
вместе с мудростью Каер Ду. Наверно, они использовали
космические лучи, а мы употребляем обыкновенный кварц - он
подходит для тех целей, которые мы преследуем в Коммерческих
Городах, радиация получается достаточно слабой.
   - Кто это "мы"? - поинтересовался Винтерс.
   - Землянин, мы - это Марс! - ухмыльнулся Кор Хал.
   Разгорающийся свет от призмы, казалось, пронизывал тело
Винтерса и горячил кровь, заполнял мозг - это состояние не
походило на бурное наслаждение в солярии Шанга в Кахоре -
Винтерс корчился и извивался в судорогах от невыносимой, но
сладкой боли... Голос Кор Хала звучал бесконечно далеко:
   - Мудрецы Каер Ду оказались не такими уж мудрыми.
Обнаружив секреты Шанга, они ушли, а попросту, удрали Туда,
спасаясь от жизненной скуки и