основе... В середине марта удалось создать большой и
сложный аппарат. В учреждениях штаба (Союза. -- В. В.), начальником которого был
Перхуров, работало от 150 до 200 человек, обслуживавших и об'единявших до 5
тысяч офицеров в Москве и некоторых провинциальных городах".
Печатный устав Союза защиты родины и свободы2) носил название "Основные задачи".
Они делились на задачи ближайшего момента и последующие. Первые имели 4 пункта:
1. Свержение советского пра-
њњњњњњњњњњњњњњ
1) Данные, приводимые в статье, сверены мною с документами, взятыми по делу
Союза, с показаниями Савинкова и с показаниями арестованных офицеров. Статья
совершенно верно рисует картину возникновения Союза. Она была помещена в
"Отечественных Ведомостях", No 13, 1918 г.
2) Взятый у них при обыске.



-- 244 --
вительства. "2. Установление твердой власти, непреклонно стоящей на страже
национальных интересов России. 3. Воссоздание национальной, армии на основах
настоящей воинской дисциплины, без комитетов, комиссаров и т. д. Восстановление
нарушенных права командного состава и должностных лиц... 4. Продолжение войны с
Германией, опираясь на помощь союзников".
Задачи последующего момента были формулированы в одном пункте: "Установление в
России такого образа правления, который обеспечит гражданскую свободу и будет
наиболее отвечать потребностям русского народа". Пункт этот формулирован нарочно
туманно. Некоторый свет на то, какой строй предполагал установить в России Союз,
проливает примечание к указанному пункту. Оно гласит: "Учредительное собрание
первых выборов считается аннулированным". Как известно, в Учредительном собрании
в большинстве были эсеры-черновцы, всегда ратовавшие за коалицию с кадетской
буржуазией. Однако для членов Союза защиты родины и свободы этого было
недостаточно, ибо они хотели без всяких помех итти к восстановлению монархии.
Состоял Союз главным образом из офицеров. Об этом же говорит и "Положение 1-е".
Оно гласит: "Несомненно, что вся тяжесть первого удара в начале выступления
неизбежно ляжет на плечи наиболее идейных людей, обладающих кроме того
технической подготовкой и твердой решимостью жертвовать собой до конца в борьбе
за желанные результаты. Таким элементом в первую голову является офицерство...
затем идейное гражданское население, обладающее некоторой технической
подготовкой... Все остальные, технически мало или вовсе не подготовленные,
послужат резервом для закрепления и развития успеха первоначального удара".
Но указанная программа и цели Союза были известны лишь весьма ограниченному
числу его членов. Официальное лицо организации было -- беспартийность. Но это
лишь спекуляция на беспартийность, чтобы привлечь разношерстное, а подчас и
неопределившееся офицерство и интеллигенцию. Союз защиты родины и свободы
старался затушевать и свою партийность и свою программу. Игра шла втемную. Даже
цели организации, по показаниям арестованных, говорились не всем. Чтоб привлечь
отдельные группы офицеров, приходилось с каждым говорить на его языке. Благодаря
строго конспиративному принципу, по которому один человек должен был знать
только четырех из организации, эта игра втемную удавалась.
Устав Союза требовал полного и беспрекословного подчинения своим начальникам. В
 1 устава говорилось: "Верховное командова-




- 245 -
ние российской добровольческой армией принадлежит бывшему верховному
главнокомандующему, генералу М. В. Алексееву, командующему в настоящее время
южной армией. Командующим северной добровольческой армией... является бывший
управляющий военным министерством Б. В. Савинков".
В  2 устава об условиях службы была указана таблица жалованья, которое
выплачивалось каждому члену Союза защиты родины и свободы. По ней рядовой
получал 300 рублей в месяц, отделенный -- 325 рублей, взводный командир--350
рублей, ротный командир--400 рублей, батальонный--500 рублей и командир
полка--600 рублей. Кроме того выдавались пособия семьям от 150 до 300 рублей в
месяц и бесплатные продукты и обмундирование.
Таким образом завербованные офицеры получали жалованье от штаба Союза и несли
только 2 обязанности: хранить абсолютную тайну и по приказу явиться на сборный
пункт для вооруженного выступления. Отказы от участия в организации при условии
сохранения тайны принимались до 25 мая. "После этого всякие уклонения от
обязанностей и отказы будут считаться сознательной изменой, равно как и
разглашение тайн организации, и караться до лишения жизни
включительно",--говорил устав Союза.
О схеме формирования Союза Савинков рассказывает следующее1): "Мы формировали
отдельные кадровые части всех родов оружия. Нормальный кадр пехотного полка мы
считали 86 человек (полковой командир, полковой ад'ютант, 4 батальонных, 16
ротных и 64 взводных командиров)". Организация Союза создавалась на очень
конспиративных началах: отделенный командир знал лишь своего взводного
командира, взводный -- ротного, ротный -- батальонного, батальонный -- полкового
командира, так что каждый член организации снизу знал только одного человека.
Сверху же каждый член организации знал 4, т.е. начальник дивизии знал 4 полковых
командиров, полковой командир--4 батальонных и т. д. При наступлении
благоприятных обстоятельств Союз думал произвести набор солдат (!).
"К концу мая,--пишет Савинков,--в Москве и... (ряде.--В. В.) городов России было
до 5 500 человек, сформированных по указанному образцу, пехоты, артиллерии,
кавалерии и саперов".
Союз защиты родины и свободы являл собою трогательное единение всех
антисоветских партий. Савинков, называющий себя незави-
-њњњњњњњњњњњњњ
1) Савинков, "Борьба с большевиками", изд. Русского политического комитета,
Варшава, 1920 г.



-- 246 --
симым социалистом, так описывает персональный состав руководящей верхушки Союза:
"Я приехал в Москву и... встретился с Перхуровым (монархист. -- В. В.). С этой
встречи с Перхуровым началась немедленная первоначальная работа по созданию этой
организации..." 1).
Во главе Союза стоял штаб; возглавлял штаб Савинков. "Во главе вооруженных сил
(командующим войсками),--повествует Савинков2),--стоял генерал
Рычкев--монархист; начальником штаба был полковник Перхуров--монархист;
начальником оперативного отдела был полковник У.--республиканец; начальником
мобилизационного отдела --1 штаб-ротмистр М. -- с.-д. группы Плеханова;
начальником разведки и контр-разведки--полковник Бреде--республиканец;
начальникам отдела сношений с союзниками--Дикгоф-Деренталь--с.-р.; начальником
агитационного отдела--Н. Н.--с.-д. меньшевик; начальником террористического
отдела--с.-р; начальником иногороднего отдела--Григорьев, с.-д. плехановец;
начальником конспиративного отдела--с.-д. меньшевик; секретарь--Ф.
Клепиков--независимый социалист".
Чем занимались указанные отделы конспиративного штаба, ясно из их названий.
Остановимся лишь несколько на работе террористического отдела. Савинков
повествует3): "Был такой момент, когда я, помню, был в полном отчаянии, когда я
не знал, откуда взять средства, и в это время без моей просьбы,--я не обращался
к ним,--ко мне явились чехи, и эти чехи мне передали сразу довольно большую
сумму -- 200 тысяч керенских денег. Их передал мне Клецандо от имени Масарика "и
говорил, что они хотели бы, чтобы эти деньги, по возможности, были употреблены
на террористическую борьбу, не указывая персонально на кого... Предполагались
(Союзом. -- В. В.) покушения на Ленина и Троцкого в 1918 году. Делалось очень
мало. Пытались организовать наблюдение по старому способу. Но нужно сказать, что
они (очевидно, члены Союза. -- В. В.) ни Ленина, ни Троцкого никогда не видели.
Из этого толку вышло мало. И не потому, что мы не хотели, а потому, что мы не
сумели и не смогли. Одно лицо мне рассказывало о том, как живет Ленин, где живет
Ленин, но дальше этого дело не пошло. К делу Каплан наш Союз не имел никакого
отношения...".
Одновременно с этой подготовительной организационной работой Союз устраивает и
находит ряд своих агентов в советских учреждениях.
њњњњњњњњњњњњњ
1) Показания Савинкова на процессе.
2) "Борьба с большевиками".
3) Его показания на процессе.



-- 247 --
Савинков сообщает1): "...Наши члены служили в германском посольстве, Совете
народных комиссаров, Чрезвычайной комиссии, в большевистском штабе и т. д., и мы
имели ежедневно сводку из этих учреждений".
Как выяснили допросы арестованных (летом 1918 года) членов Союза и взятые у них
документы, член Союза защиты родины и свободы анархист Бирзе (кличка) стаял во
главе красной разведки, в военном контроле. Другой член Союза Веденников
(народный социалист) устроился даже начальником московской продовольственной
милиции и как таковой снабжал Союз оружием и документами. Ряд членов Союза
пробрались на командные посты в Красную армию и т. д. и т. д.
Средства, на которые существовал и работал Союз, получались от союзников.
Денежную историю Союза Савинков описывает так2): "Организация началась в
сущности из ничего". Я приехал в Москву, и со мною в кармане было каких-нибудь
500--700 рублей керенскими деньгами... Средств никаких не было. Средства я
добывал тем, что я сам лично бегал по Москве и находил -- где тысячу, где
пятьсот, где 2 тысячи керенских денег. Вот какой был первоначальный бюджет.
"Организация росла, росла гораздо быстрее, чем я ожидал, чем я мог надеяться, и,
конечно, этих денежных средств ни в какой мере не хватало". (В это время Масарик
прислал ему 200 тысяч керенских, которых упоминалось выше.) "Вот они-то и спасли
организацию. Они дали ей возможность развиваться и притти в такое положение,
когда она своей численностью и организованностью заинтересовала французов.
"Не я пошел искать французов, а они меня разыскали и начали свою помощь: сначала
дали 20--40 тысяч, потом эта цифра возрастала. Больше денег ниоткуда не
поступало: частные пожертвования были мелки, не более 2--3 тысяч. От чехов денег
больше не получали.
"Персонально из Союза вел переговоры с французами главным образом Деренталь. Я
лично видел раза 2, может быть 3--4 раза, Гренара и Лаверна... Французы давали
деньги мне, в мое распоряжение... Французский чиновник обыкновенно приносил
деньги туда, куда я указывал, и вручал лично мне. Сначала суммы не определялись,
просто говорилось, что не можем вести дело, потому что нечем существовать, и
были поступления сорок тысяч, сто тысяч и т. д.... Организация развивалась
довольно быстро, и ее развитие требовало все большего и боль-
њњњњњњњњњњњњњњ
1) "Борьба с большевиками".
2) См. его показания на процессе.



-- 248 --
шего количества средств. Французы знали все ее развитие. Следили очень
внимательно за ее ростом и поддерживали ее, присылая с ее ростом и более
значительные суммы... А потом, когда речь шла о восстании (Ярославль, Рыбинск и
другие), то специально на восстание французы дали, если не ошибаюсь, 2 миллиона
сразу".
С правыми эсерами Союз работал в полном контакте. "Не договариваясь практически,
мы были более или менее осведомлены о том, что делается друг у друга... Борис
Моисеенко был представителем для нас от с.-р., и все переговоры я вел с
ним",--говорит Савинков1).
К концу мая Союз так вырос, что его размеры не позволяли уже оставаться в
подпольи. Савинков первоначально думал о выступлении в Москве. Выступление было
назначено на 1--2 июня, и к этому времени велись подготовления. В одном из
приказов центрального штаба к начальствующим лицам Союза предписывалось:
"Озаботиться изучением Москвы в смысле точного знания, в каких домах находятся
учреждения, силы и оклады противника, выяснить, по каким дорогам легче и
возможней стянуть в Москву войска и какая форма группового передвижения наиболее
применима: группа рабочих, грузчиков, артистов, мешечников, сколько дней езды к
месту назначения, иметь ли при себе провиант и на сколько дней...".
Однако выступление в Москве по неизвестным причинам было отменено и решено было
эвакуировать часть организации в Казань. Белогвардейские источники говорят о
причинах эвакуации следующее: захватить Совет народных комиссаров и важнейшие
стратегические пункты в Москве было тогда нетрудно, но продержаться невозможно,
во-первых, ввиду значительности советских отрядов и, во-вторых, ввиду
невозможности прокормить население столицы, так как транспорт был разрушен.
Новая власть скоро бы потерпела крах. Оставление организации в бездельи грозило
ей распадом, и штаб разработал и принял план захвата Казани. Савинков говорит2),
что "отдал распоряжение об эвакуации части членов организации в Казань, которая
была еще в ваших (большевистских. -- В. В.) руках, на тот предмет, чтобы при
приближении чехов поднять там восстание".
Были намечены воинские части для эвакуации, посланы квартирьеры в Казань. Всего
предполагалось переправить 500--700 человек. Едущим на разведку квартирьерам
выдавали при поездке 400 рублей и на наем помещения 2000 рублей; кроме того он
получал 400 рублей на семью,
њњњњњњњњњњњњњњ
1) См. его показания на процессе.
2) См. показания на процессе.




-- 249 --
150 рублей-- под'емных и обмундировочных--100 рублей, пользовался квартирным
довольствием.
Была составлена особая инструкция, которой должен был руководствоваться каждый
эвакуировавшийся член Союза. В ней между прочим говорилось: "Важным условием
является внешний вид передвигающегося. Не должно быть никаких внешних признаков
офицера (бриджи, галифе, френчи)... Все должны быть одеты возможно проще и даже
неряшливо. Никаких политических разговоров не вести. По прибытии на место
соблюдать строгую конспирацию и продолжать разыгрывать прежнюю роль (крючник,
артист, мешочник)".
В разгар эвакуации, в ночь на 30 мая, Всероссийской чрезвычайной комиссией был
арестован явочный штаб Союза в Москве и через него до 100 членов Союза. Там же
были захвачены план эвакуации в Казань и документы о существовании Союза и
подготовлении выступления в Казани. Благодаря показаниям некоторых арестованных
Всероссийской чрезвычайной комиссии удалось проникнуть в казанскую организацию,
и весь казанский штаб был целиком заарестован, в том числе и генерал Попов.
Однако разгромить организацию не удалось. Савинков пишет1): "Перхуров,
Дикгоф-Деренталь, доктор Григорьев и полковник Бреде были целы, это дало
возможность продолжать дело". Только с подавлением поднятого Союзом защиты
родины и свободы восстания в Ярославле Союз получил сокрушительный удар и
перестал существовать, а большинство его членов перекочевало к чехо-словакам.
Союз и восстания на Волге 2).
Союз защиты родины и свободы, являясь самой крупной подпольной офицерской
организацией, поднял в начале июля ряд крупнейших восстаний по приказу
союзников. Савинков о союзном плане восстаний рассказывает: "Я первоначально
думал о выступлении в Москве... Может быть, именно на этом плане я бы
окончательно и остановился, если бы французы, в лице консула Гренара и военного
атташе гене-
њњњњњњњњњњњњњњ
1) "Борьба с большевиками".
2) Для этой главы мною, кроме документов, опубликованных в "Красной книге" ВЧК,
т. I, и газет, использованы следующие работы: Савинков" , "Борьба с
большевиками", издание Русского политического комитета, Варшава 1920 г.,
показания Савинкова на своем процессе и Маршана на процессе эсеров, статья
Дикгоф-Деренталя в "Отечественных Ведомостях", Екатеринбург.



-- 250 --
рала Лаверна, которые действовали от имени французского посла Нуланса, не
заявили мне о том, что... будет высажен англо-французский десант со
значительными силами в Архангельске.
"Они мне заявили, что будет свергнута ваша власть... Для этого нужно, мол,
сделать вооруженное выступление по такому плану: занять верхнюю Волгу,
англо-французский десант поддержит восставших, и эта верхняя Волга будет базой
для движения на Москву. Вот каков был план... Десант в Архангельске, восстание
на верхней Волге, Муром -- только потому, что там в это время была Ставка, а
потом уже с верхнего течения Волги -- дальше на Москву... Я говорил и о Вологде,
но там у нас было очень мало сил... И французы нам говорили, что с Вологдой они
сами справятся... Предполагалось: Рыбинск, Ярославль, Кострома, Муром...
"Я, обдумав этот план... готов был забраковать его... мне не казалось, что у нас
есть достаточно сил... я себе говорил, что разумнее перевести организацию, хотя
бы частично, в Казань и поднять там восстание при приближении чехов. Но через
Гренара мне была прислана телеграмма Нуланса из Вологды, в которой он
категорически подтверждал, что десант высадится между 5 и 10 июля, и
категорически меня просил начать восстание на верхней Волге именно в эти дни, а
не в какие-либо другие, ибо иначе может случиться так, что "десант высадится, а
вы еще не выступили". Вот эта-то телеграмма и заставила меня выступить"1).
Савинков изображает причину выступления как результат лойяльных переговоров с
французами, стесняясь, видимо, признать факт, что он и его организация были
просто содержанками французов и поэтому всецело от них зависели. Более верную
картину взаимоотношений Союза с союзниками, а также причину восстаний, поднятых
Союзом, рисует в своих показаниях Маршан2). Он говорит: "Когда .Нуланс приехал
(в конце мая или в начале июня) в Москву, он вел переговоры с рядом политических
деятелей, между прочим через Гокье с Савинковым. Последний просил увеличить ему
кредит, и Нуланс через Гокье сказал: "Передайте ему, что пока он не докажет
наконец, что он, по крайней мере, имеет где-нибудь людей, способных итти на бой,
я ему больше ни одного су не дам". Савинков настаивал на ускорении высадки
союзных войск в Архангельске, а французское посольство подталкивало на активные
действия антисоветские организации обе-
њњњњњњњњњњњњњњ
1) "Борис Савинков перед Военной коллегией Верховного, суда СССР", полный отчет
по стенограмме суда. Издание Литиздата НКИД, 1924 г.
2) Стенограммы процесса эсеров, заседание 26 июня.




-- 251 --
щанием союзнической вооруженной поддержки. Белые организации, которые, очевидно,
чувствовали свою слабость, наоборот, хотели выиграть время и ждали высадки
союзников. Нуланс требовал, чтобы Савинков начинал. Для союзников нужен был
предлог -- "народное восстание". Тогда Савинков, видя что нет возможности
получать дальше кредиты, через Гокье передал Нулансу, что он может поднять
восстания Ярославле и других городах. Все это я передаю со слов Гокье". Говоря
далее о восстании, Савинков жалуется, что союзники в это время десанта не
сделали. "Они нас совершенно обманули. Мне очень трудно допустить, чтобы Нуланс
-- посол -- не знал, будет ли десант .в Архангельске или нет, и я не знаю
закулисной стороны, но мне думается, что здесь со стороны французов было скорее
сознательное введение меня в заблуждение, чем что-нибудь иное. Я думаю, что
Нулансу и французскому правительству по разным соображениям, может быть, нужно
было иметь право сказать, что против вас ведется вооруженная борьба, сослаться в
этом отношении на какой-либо действительно-выдающийся факт".
Указывая дальше на то, что время выступления, на котором настаивали союзники,
совпадает с лево-эсеровским выступлением в Москве, Савинков делает
предположение, что "французы знали о том, что левые эсеры будут выступать, о чем
мы, повторяю, не знали, потому что мы имели контакт с правыми эсерами, а с
левыми эсерами мы контакта не имели. И французы, зная, что левые эсеры будут
выступать в Москве, наши силы перебросили сознательно на верхнюю Волгу, старясь
приурочить время выступления нашего и их приблизительно к одному и тому же
моменту" 1).
Во всяком случае Союз защиты родины и свободы согласился поднять восстание, и
"специально на восстание французы дали, если не ошибаюсь, два миллиона
сразу",--говорит Савинков. Торг состоялся, и после этого надо было получить
санкцию на предполагавшееся восстание от "Национального центра", политически
возглавлявшего Союз. Но так как последний был также на содержании у союзников,
то здесь разногласий не получилось. Савинков показывает: "Я просил Национальный
комитет рассмотреть это дело и