ись по тропинке, лишь Торгейр не двинулся с места.

Когда запыхавшийся отряд перевел дух, появился мрачно улыбающийся
колдун. Он торжествующе потряс сумкой, которая сочилась кровью.

-- Четыре камня, каждый весом не менее фунта.

-- Зачем ты это сделал? -- спросил ярл.

-- Не мог же я уйти отсюда просто так. Если легенда о серебряном
боге оказалась ложью, то по крайней мере каменные звери узнали
силу северных богов! Эти камни мне не нужны, я отдам их Айзии,
пусть радуется. Он же искал большие изумруды, он их получит. Не
так ли, Гелайм?

-- Так. Именно поэтому ты и погубишь всех нас, -- медленно ответил
аримасп. -- Точнее, уже погубил.

Подтверждая его слова ударил гром и длинная белая молния расколола
темное небо.



Обратный путь больше походил на беспорядочное бегство наголову
разгромленной армии. Потеряв половину солдат, бросив обозы, жалкие
остатки войска опрометью мчались, спасая головы. По крайней мере
Александру казалось, что обратный путь к болоту они пролетели
словно на крыльях. Лишь на краю трясины бежавший первым Гелайм
остановился.

-- Мне кажется, что сейчас лучше ненадолго остановиться. Лишняя
спешка вредна.

Нервно оглядываясь, Александр спросил:

-- А ты не боишься небесного огня?

-- Боюсь, -- серьезно ответил аримасп. -- Но гораздо больше я боюсь
идти ночью по болоту. Смотрите, ведь уже смеркается.

Действительно, в суматохе никто и не заметил, что день уже
клонится к вечеру. Небо стало темно-фиолетовым, почти черным.
Только далеко впереди тускло светилась узкая красная полоска
заката. Александр поднял голову и не увидел на небе ни единой
звезды, лишь узкий серебристый серп луны. Звезд же ни одной!

-- Что это? -- как он ни старался, голос невольно дал петуха.

Гелайм тоже посмотрел вверх, и зубы его громко лязгнули.

-- Мы пропали.

-- Почему? -- холодно осведомился Торгейр.

-- Я не верил легенде о звездах-изумрудах, -- просипел Гелайм, --
однако теперь я буду более внимательно слушать старые предания.
Если только посчастливится благополучно выпутаться из этой
истории. Ты оскорбил небесные изумруды, вырвав глаза каменным
кошкам. Теперь за это против нас восстанут земля и небо.

-- Тем больше будет нам чести, -- возразил Ингвар. -- Выступить
против воли чужих богов и выстоять в неравной схватке... -- Он
зажмурился. -- Если мое имя встанет рядом с именем прославленного
Сигмунда, я буду считать, что умер не напрасно. Ведь такая слава
стоит любых земных сокровищ!

-- Я не согласен! -- огрызнулся Гелайм. -- Слово "вечность" не
производит на меня впечатления. Это пристойно воину, но не
правителю -- погибнуть с честью. К тому же я не нашел того, за чем
я отправился в этот пустынный край.

-- Я тоже не собираюсь погибать раньше времени, -- прищурился
Торгейр.

-- Что ж, будем вместе думать, как выкрутиться, -- подвел итог
Ингвар.

-- Пока нам не угрожает ничто, -- успокоил Александр. -- Вы собрались
сражаться с несуществующим противником.

Ответом ему был отдаленный рокот, похожий на приглушенный раскат
грома. Земля ощутимо качнулась под ногами, с вершины соседнего
холма сорвались несколько камней.

-- Берегись! -- взвизгнул Гелайм.

Александр подумал, что сходит с ума. Соседние холмы вдруг
задвигались, зашевелились, как живые. С грохотом покатились
тяжелые валуны. Случись это в горах -- им бы не сдобровать. Но
здесь камни не набрали большой скорости и почти сразу увязли во
влажной почве, не причинив никому вреда. Но ведь холмы двигались!

Перепуганные кладоискатели сбились в кучу, прижимаясь друг к
другу. Только Торгейр держался поодаль.

Трясущийся Гелайм прошептал:

-- Мне кажется, я догадываюсь, что это...

-- Что? -- насмешливо бросил Торгейр.

-- Земляные мыши.

-- Мыши?! -- взвыл Ингвар. -- Могучие воины испугались мышей?!
Да я вгоню вас всех на десять локтей под землю.

Почва буквально вырвалась из-под ног, и они попадали на землю.

-- Земляная мышь... Маммут... -- бормотал Гелайм.

-- Маммут... -- охнул Александр. -- Вот кого мы разбудили!

В подтверждение безумной догадки он услышал тяжелые шаги,
потрясавшие землю. Двое аримаспов не выдержали и с пронзительными
воплями кинулись бежать неведомо куда. Темнота проглотила их. Как
ни был испуган Александр, он решил, что не двинется с места.
Мчаться непроглядной ночью по болоту казалось ему верхом
неблагоразумия. И действительно, вскоре прозвучал громкий всплеск,
словно гигантская рыба на мгновение выскочила из воды. Сверлящий
истерический визг ударил по ушам -- и все смолкло.

Выбивая зубами дробь, Гелайм трясущейся рукой достал меч.

-- Я понимаю, что это бессмысленно, но все-таки предпочитаю
погибнуть сражаясь. Кто со мной?

Александр, чувствуя, как руки делаются ватно-мягкими, тоже обнажил
оружие.

-- Не спеши. Зачем бежать? Если зверь придет сюда -- будем драться.
Но стоит ли рыскать впотьмах, чтобы найти собственную погибель?

Однако совершенно неожиданно сдали нервы у Торгейра. Он сорвался с
места и, размахивая руками, побежал в темноту, навстречу невидимой
опасности, дико крича:

-- Иди же!.. Иди сюда!.. Я жду тебя!.. Я убью тебя!..

Потом тьму рассекла струя жидкого красного огня. Она ударила в
большой рыжий камень. Раздался трубный рев, в котором не было
испуга, только ярость и боль. Противно запахло паленой шерстью.
Пламя разбилось на тысячу искр, фонтанами взлетело вверх. В
неверных отсветах Александр различил судорожно дергающуюся черную
фигурку.

Рев стал еще яростнее. И, откликаясь на призыв, разом затрубили
еще несколько мамонтов. Казалось, сама ночь сошла с ума. Земля
грохотала и содрогалась в корчах, поднимались столбы зеленого и
белого пламени. В воздухе с противным шипением летали раскаленные
камни. Несколько раз их засыпало ворохами земли. Плясали на ветру
рыжие языки огня,так похожие на космы Торгейра.

-- Я не хочу умирать просто так... -- услышал вдруг Александр,
-- Безвестно и бесполезно... Под чужой личиной... Что скажут обо
мне? Я не имею права пропадать без вести...

Он оглянулся. Это бормотал Гелайм. Перехватив недоуменный взгляд
Александра, аримасп осекся. Но его перекосившееся лицо ясно дало
понять, что он не простит невольному свидетелю своей слабости.

И в самую трудную минуту настоящим предводителем показал себя
Ингвар. Когда растерянность и паника грозили погубить отряд, он
переборол испуг и громко и спокойно сказал:

-- Я полагаю, нам не следует ждать Торгейра. Если он уцелеет,
догонит нас сам. Если же нет... Тем более ждать его нет нужды.
Бороться с подземными тварями бесполезно, они слишком велики и
совершенно неуязвимы. Я никогда не пытался одолеть элефанта в
рукопашной, а маммут, мне кажется, превосходит его ростом и
свирепостью. И я считаю, самое разумное сейчас -- отступить.

-- Но куда?! -- отчаянно выкрикнул Александр.

-- В болото.

-- Мы утонем там!

-- Нет. Я же не предлагаю немедленно попытаться пересечь все болото.
Мы просто отойдем от берега локтей на восемьдесят и спокойно будем
дожидаться рассвета. Эти твари за нами не полезут. А если рискнут
-- им же хуже, они много тяжелее нас и завязнут на первом же шагу.

-- Разумно, -- согласился опомнившийся Гелайм.

-- А мы не забредем куда не следует? -- поинтересовался Александр.

-- Не думаю, -- ответил Ингвар. -- Мы ведь втыкали вешки, да и
Торгейр постарался немного подсушить тропу. Главное -- не заходить
слишком далеко. Я предлагаю больше не терять времени на пустую
болтовню.

Так они и поступили.

Нельзя сказать, что это была самая приятная ночь в жизни
Александра. Протухшая холодная вода по колено, заросшая скользкой
тиной коряга и растрескавшаяся грязевая корка вряд ли смогут
заменить постель. Но, слушая долетающие с берега звуки, он не раз
благодарил судьбу и хладнокровие Ингвара за то, что они
предоставили ему это неуютное убежище.

Рассвет казался бесконечно далеким. Промерзшая до костей троица не
могла дождаться восхода. И когда блеклые солнечные лучи осветили
берег, вздох облегчения вырвался разом у всех троих. Запустение и
разгром царили на месте временного лагеря. Изменилось все, даже
рельеф. Там, где вчера были холмы, сегодня чернели овраги.
Огромные кучи земли и глины громоздились возле самой воды, куда ни
падал взор -- всюду виднелись чудовищные борозды, как будто титан
перепахал своим плугом весь берег. Тут и там валялись огромные
камни. Легкий дымок курился над пепельными проплешинами, выжжеными
огнем Торгейра.

-- Какой ужас, -- пробормотал Александр. В отличии от Ингвара и
Гелайма он не стеснялся своих чувств.

-- Жаль, что Торгейр погиб, -- меланхолично отозвался Гелайм.
-- Без него обратный путь станет много труднее и дольше.

-- Да, без его пламени нам придется солоно, -- не стал спорить
Александр.

-- Смотрите! -- крикнул вдруг Ингвар.

Ворох глины прямо перед ними зашевелился, раздался и оттуда
вынырнула всклокоченная и грязная голова Торгейра. Внук Локи
поднялся, пошатываясь, и принялся отряхивать налипшую на хламиду
землю. Сейчас он не казался ни могучим, ни грозным. Наоборот,
Торгейр выглядел жалким и беспомощным, как старый бродяга. Но, как
различил Александр, сумка с небесными смарагдами по-прежнему
висела у него на боку. Кончив чиститься, Торгейр злобно погрозил
кулаком полускрытым утренним туманом холмам и выкрикнул какое-то
проклятие.

Лучше бы он этого не делал.

В то же мгновение холмы задвигались и ожили. Словно сорванная
могучей рукой улетела прочь полоса тумана, и показалось диковинные
животные. Александр ожидал увидеть мамонтов, но никак не этих
чудищ.

Ростом они не уступали слону, но походили скорее на носорогов,
однако каких... Морды их увенчивали две пары рогов, сидящих бок о
бок. На самом конце -- гладкие, поблескивающие, длиной более локтя,
похожие на пики боевой колесницы. На лбу в стороны торчала вторая
пара маленьких кривых рожек. Все четыре рога срослись основаниями,
получалось, что зверь носит на голове прочнейший костяной щит.
Светло-серая толстая шкура плотно облегала массивное тело.

Торгейр, на свою беду, не испугался их. Бешенство помутило его
рассудок. Он приплясывал на куче рыхлой земли, изрыгая проклятия.

Звери глухо заревели. Они опустили морды, и перед Торгейром
вытянулась линия смертоносных рогов. Они рыли землю тяжелыми
копытами, хвосты поднялись вверх и дергались, точно палки с
кисточками на концах. Еще несколько мгновений -- и грозная лавина
двинулась на Торгейра. Чудища роняли хлопья горячей пены и
судорожно хрипели.

Колдун растерялся, или после безумной ночи огненая сила изменила
ему. Лишь жалкая красная строчка метнулась навстречу атакующим
зверям, безвредно ударилась о костяной лоб и погасла.

-- Боже мой, -- вырвалось у Александра, и он зажмурился.

Послышался хрусткий удар, сорванный вскрик, что-то плеснуло рядом.

-- Помогите! -- неожиданно завизжали совсем недалеко.

Александр открыл глаза. В десяти локтях от него, посреди озерца
черной вязкой воды барахтался Торгейр, взбивая фонтанчики ряски.

-- Помогите... -- прохрипел он.

Очнувшись от столбняка, Ингвар бросился к нему, но сразу
погрузился в трясину по пояс, и Александр с Гелаймом едва вытянули
его обратно. Торгейр тем временем уже почти выбился из сил. Гелайм
лихорадочно сорвал с себя плащ, несколькими взмахами меча раскроил
его на полосы, быстро связал их в грубую, но прочную веревку и
кинул ее Торгейру.

-- Держи!

Тот уже погрузился в воду по горло, лишь голова и правая рука
оставались на поверхности. Но внук Локи все-таки исхитрился как-то
ухватить веревку. Гелайм потянул. Тщетно. Трясина вздохнула, и
голова Торгейра ушла глубже, только перекошенное ужасом лицо еще
виднелось над водой.

-- Помогите!

Ингвар и Александр тоже ухватились за веревку, дружно рванули,
материя затрещала, но выдержала. Они потянули сильнее, напрягаясь
из последних сил так, что казалось: мускулы вот-вот разорвутся.

И болото сдалось. С чавканьем и хлюпаньем оно выпустило жертву.
Вскоре перепачканный и мокрый Торгейр лежал рядом с ними,
судорожно дыша.

-- Нужно уходить поскорее, -- неожиданно сказал Ингвар. -- Я полагаю,
что болото не станет дольше нас терпеть.

Александр оглянулся. Тропа, по которой они прошли вчера через
топи, начала медленно растворяться. А на берегу... Никого не было.
Чудовищные звери пропали. Только шесть огромных глыб светло-серого
известняка нивесть откуда взялись среди перепаханной глины.

-- А как с ним? -- он кивнул в сторону Торгейра.

-- Поможем.

Они подхватили измученного колдуна на руки и побрели по
прогибающейся грязевой корке. Трясина буквально хватала их за
ноги, заставляя временами переходить на неуклюжую рысь.

Наконец они вылетели на опушку леса и без сил повалились в густую
траву, запаленно дыша. И тотчас позади тяжко громыхнуло. Над
болотом заплясали мириады прозрачных голубоватых огней, в воздухе
резко запахло грозовой свежестью.

-- Нас предостерегают, чтобы мы не вздумали возвращаться туда, --
невесело усмехнулся Ингвар.

-- Будь я проклят, если собираюсь сделать это, -- в тон ему ответил
Гелайм.

Александр перевернулся на спину, раскинул руки и с наслаждением
потянулся.

-- Больше всего меня удивляет та мягкость, которую проявили к нам.
Я думаю, если у хозяев этой земли было бы намерение погубить нас,
ни один бы не сумел вырваться.

-- Не торопись, -- проворчал Ингвар. -- Мы еще не взошли на борт
"Морского коня". Впереди глухой лес и неделя пути. А нас осталось
только четверо.

-- Смотри, напророчишь, -- предупредил Гелайм. -- Обязательно
стрясется что-нибудь.

Лежавший до того неподвижно Торгейр пошевелился. Все трое умолкли,
с интересом глядя на него. Торгейр застонал и сел. Склеенные тиной
рыжие волосы торчали подобно иглам дикобраза. Когда он повернулся
лицом к ним, они невольно отшатнулись. Глаза колдуна налились
кровью и выкатились из орбит. Александр уже хорошо знал, что за
этим следует огненый удар. Но гораздо страшнее было ясно читаемое
во взгляде колдуна безумие. Торгейр не выдержал испытания.

На сей раз их выручил Гелайм. Оказалось, что на шее у аримаспа
висит маленький кожаный мешочек с белым порошком. Гелайм размешал
его в затхлой болотной воде и поднес Торгейру. Тот выпил и сразу
впал в забытье. Александру вспомнились переданные ойкам тюки. Что
ж, аримаспы верны себе. Но сейчас наркотик спас их, можно не
опасаться, что обезумевший внук Локи сожжет их.

Склад с провизией, который они соорудили, уходя в болото, оказался
цел. Александру начало казаться, что удача, наконец,
соизволила-таки повернуться к ним лицом. Та же самая мысль
проступила и на лицах его спутников. Несмотря на глодавшее их
желание поскорее унести ноги из негостеприимных краев, они целый
день оставались на месте, отдыхая и отъедаясь. Правда Гелайм
озабоченно предупредило, что белого снадобья может не хватить,
если они задержатся еще на день-другой. Ведь им придется каждое
утро поить Торгейра сонным зельем, чтобы он не вышел из полудремы
и не натворил бед.

Поэтому на следующее утро они двинулись к лесу... и тут же
начались неприятности. Оказалось, что просека, выжженая Торгейром,
уже успела зарости кустами шиповника и можжевельника. Их колючие
ветки переплелись, образуя непроходимую стену. Исколотые в кровь,
исцарапанные и злые, они были вынуждены сдаться и повернуть в лес.
Скорость, с которой двигался небольшой отряд, внушала тревогу.
Приходилось продираться сквозь сквозь завалы сушняка, обходить
глубокие овраги, на дне которых журчали невидимые под пологом
ветвей ручьи. Неясные серые тени появлялись у них на пути, и
глухое предостерегающее рычание заставляло испуганных людей
хвататься за оружие.

Вконец измученные и издерганные, они уже начали отчаиваться. Вновь
Гелайм начал тревожно бормотать во сне, что не может погибать под
чужим именем. Больная нога Александра вспухла и покраснела, он
почти не мог ступать на нее. Волочь Торгейра приходилось Ингвару и
Гелайму. Если бы не железный ярл, они наверняка погибли бы. Он
осунулся, воспаленные глаза обвели черные круги, однако он
продолжал подгонять Александра и Торгейра.

Но вот наступил день, когда и у него не осталось сил. Александр
давно перестал считать, сколько они блуждают по лесным чащобам. Он
помнил только, что утром Ингвар подошел как обычно к носилкам из
жердей, на которых лежал Торгейр, взялся было за ручки, но тут же
с проклятием бросил.

-- Все. Больше не могу... -- простонал ярл.

Отощавший и заросший клочковатой бородой Гелайм, в глазу которого
тоже начал разгораться огонек безумия, не поднимая головы, сказал:

-- Либо мы пытаемся тащить его дальше, либо... Пришло время решать.

-- Либо что? -- вскинулся Александр.

-- Мы должны дать себе отчет, чего хотим, -- голос аримаспа
внезапно окреп. -- Желаем ли мы добраться до реки, где нас ждем
корабль, пусть и не все. Либо хотим лечь рядом костьми.

-- То есть ты предлагаешь бросить его? -- в упор спросил Ингвар.

-- Я предлагаю решить, чего мы хотим, -- Аримасп не опустил
взгляда. -- Что мы считаем более выгодным.

-- Не знаю, что и сказать, -- Александр почесал в затылке. -- Мне
кажется, что здесь не все так просто. Торгейр оскорбил чужую
землю, и она ему отомстила. Может быть за нами продолжают следить
и только дожидаются, чтобы мы совершили какой-то опрометчивый
поступок. Вот тогда, мол, с нами и расквитаются за все зло,
принесенное нами.

-- Тогда наши жизни не будут стоить и ломаного гроша, -- вздохнул
Ингвар.

-- Ты полагаешь, что сейчас они стоят дороже? -- съехидничал Гелайм.

-- Все-таки немного больше, -- ответил Александр. -- Но здешние
хозяева желают отомстить.

-- Ты предлагаешь помочь им? -- спросил Гелайм.

-- Не знаю.

-- Все это пустые слова, -- сказал аримасп. -- Я могу предложить
только одно. Торгейр приплыл вместе с Ингваром, пусть сам ярл и
решает судьбу своего человека. Если он решит все-таки нести
безумца -- что ж... Я тоже понесу его дальше, не говоря ни слова.
Хотя, признаться честно, плохо представляю, что он будет делать в
Ит-Самарге. Мне становится страшно при мысли, что сумасшествие
окончательно завладеет им.

-- В этом весь аримасп, -- скривился Ингвар. -- Разжевал, разложил по
полочкам, объяснил почему нельзя решить иначе, но само решение за
него должен принять ты. Сам он останется в стороне, чистенький и
невинный.

-- Мне кажется, я не заслужил таких упреков, -- обиделся Гелайм.

-- Не надо спорить, -- вмешался Александр. -- В одном он прав:
решать следует сегодня. Завтра все решится уже без нас.

Ингвар задумался, потом криво улыбнулся.

-- Хорошо. Мы поступим так, что у каждого из нас будет возможность
гордиться собственным благородством. Сейчас каждый возьмет по
еловой лапке и бросит ее под мой плащ. Если лапки будут с иголками
-- значит бросивший хочет нести Торгейра. Если иголки будут
сорваны... Мы решим, как поступить.

Однако они не успели ничего сделать. Хриплый каркающий смех
заставил их вскочить, позабыв про усталость. Торгейр,
приподнявшись на локтях, судорожно смеялся, глядя на них.

-- Хотите избавиться от меня?

На лбу Гелайма выступила испарина. Александр почувствовал
внезапное облегчение. Аримасп ударил сильно и точно. Александр
совсем не был уверен, какую именно ветку он бросит, приведись
решать. Правильно говорят: на миру и смерть красна. А в зарослях,
где кроме волков твое мужество не оценит никто... В том, что
Гелайм нашел их слабое место, сомнений не оставалось -- Ингвар тоже
залился краской.

-- Ладно, я помогу вам, -- прокаркал Торгейр. -- Напрасно вы так
боялись меня. Потомок богов не может погибнуть столь глупо. И
сейчас я сам прошу вас, слышите, сам. Сложите костер побольше и
сожгите меня.

-- Но... -- попытался было вставить хоть слово в горячечную
скороговорку Ингвар.

-- Не бойся убить меня, ярл. Не забывай, ведь я внук бога огня. Как
раз огонь мне и не страшен. Я только потеряю измученную и больную
телесную оболочку, чтобы улететь к берегам родных фиордов. Там я
воскресну заново, сильным