чувствовал,  что  тридцать  человек  его
команды едва справляются с пилотированием.  Опытный  небоход  уже  заранее
знал, где и когда следует ожидать восходящих или нисходящих  потоков.  Ему
достаточно было бросить взгляд на сушу или  воду  внизу.  Он  мог  оценить
высоту, на которой дует нужные ветер, мог плавно  поднимать  или  опускать
судно. Он даже мог бы вести воздушный корабль против ветра галсами, хотя и
медленно из-за сильного обратного дрейфа.
     Тем не менее, часа тренировок хватило на усвоение  основных  навыков.
Руори вернулся на мостик и начал  командовать  через  переговорную  трубу.
Суша приближалась. "Дельфин" шел за  ними  на  половине  парусов.  Здорово
посмеются над аэронавтами Руори - дирижабль тащился со  скоростью  улитки.
Но Руори не улыбнулся при этой мысли и не стал  готовить  заранее  смешной
ответ, как он сделал бы еще вчера. Треза тихо сидела за спиной.
     - Вы не знаете названия этого судна, доньита?  -  спросил  он,  чтобы
нарушить тягостное молчание.
     - Он называл его "Бизон". - Ее голос был далеким, равнодушным.
     - Что это такое?
     - Разновидность дикого рогатого животного.
     - Как я понимаю, он разговаривал с вами, пока дирижабль искал нас. Он
не упомянул что-нибудь достаточно интересное?
     - Он говорил о своем народе. Хвастался разными вещами, которых нет  у
нас, - двигателями, машинами, сплавами,  энергией.  Словно  от  этого  они
переставали быть бандой грязных дикарей.
     Голос  ее,  наконец,  перестал  быть  равнодушным.  Руори  уже  начал
опасаться, что она решила остановить свое сердце.  Впрочем,  вспомнил  он,
эта обычная для маурийцев практика едва ли была известна в Мейко.
     - Он так плохо обошелся с  вами?  -  спросил  Руори,  не  поворачивая
головы.
     - С вашей точки зрения  это  едва  ли  было  оскорблением,  -  гневно
сказала она. - Ради всем святого, оставьте меня в покое!
     Он слышал, как она встала и ушла в кормовую секцию.
     Что ж, в конце концов, ее отец убит. Это горе для любого человека,  в
любой стране. В Мейко ребенка растили исключительно родители. В отличие от
островных  детей,  он  не  проводил  половины  времени   с   бесчисленными
родственниками. Поэтому  родители  психологически  значили  здесь  гораздо
больше.  По  крайней  мере,  это  было  единственное  объяснение,  которое
приходило в голову Руори.
     Показался город. Над ним  сверкали  три  оставшихся  дирижабля  людей
Неба. Три против одного... Да, если  им  будет  сопутствовать  успех,  это
станет легендой для людей Моря. Руори понимал, что может испытывать то  те
бесшабашное удовольствие, как и во время катания на волнах  в  шторм,  или
ведя  парусник  в  тайфун,  или   охотясь   на   акул.   Любой   из   этих
головокружительно-рискованных видов спорта в случае успеха означал славу и
любовь девушек. Он слышал, как поют его люди  -  ритмичная  боевая  песня,
военный ритм, хлопки и топанье ногами. Но в его собственном сердце  царила
антарктическая зима.
     Ближайший  вражеский  дирижабль  был  уже  рядом.  Руори   постарался
встретить врага профессионально. Он облачил  отборную  команду  в  одежды,
отобранные у небоходов. Быстрый взгляд мог и  не  заметить  разницу  между
фальшивыми и подлинными каньонцами.
     Когда северяне  подрулили  поближе,  Руори  приказал  в  переговорную
трубу:
     - Так держать! Открыть огонь, когда противник окажется на траверзе!
     - Есть, - сказал Хити.
     Минуту спустя Руори услышал выстрел катапульты. Сквозь иллюминатор он
видел, что гарпун вонзился во вражескую гондолу почти точно посередине.
     - Трави канат, - приказал он. - Мы ее ударим змеем. Но надо, чтобы мы
сами не загорелись.
     - Есть, капитан, - засмеялся Хити. -  Я  в  детстве  любил  играть  в
меч-рыбу.
     В панике второй дирижабль подался в сторону. Несколько раз выстрелили
катапульты. Одна попала в газовый мешок, но пара пробитых ячеек погоды  не
делала.
     - Поворот! - крикнул Руори: не  было  смысла  подставлять  бок.  -  В
подветренную сторону!
     Теперь "Бизон", сковывая маневры жертвы, стал воздушным соответствием
плавучего якоря, и пришло время пустить в  ход  приготовленный  по  дороге
змей. На этот раз ему были приданы еще и рыболовные крючки.  Змей  надежно
прицепился к газовому баллону каньонцев.
     - Пускай огонь! - крикнул Руори.
     Огненные шарики побежали по шнуру. Через  несколько  минут  воздушный
корабль противника пылал. Несколько парашютистов унесло в море.
     - Второй готов, - сказал сам себе Руори. Но оставалось еще два,  и  в
голосе его не слышно было триумфа, охватившего команду.
     Пираты не были дураками. Два оставшихся дирижабля  отошли  к  городу,
после чего один начал срочную посадку. С  него  сбросили  тросы  и  сейчас
быстро опускали на площадь. Тем временем второй, на  котором  был,  скорее
всего, только патрульный экипаж, начал маневрировать.
     - Кажется, они решили навязать нам  бой,  -  предупредил  Хити.  -  А
второй тем временем поднимет  на  борт  пару  сотен  бойцов  и  пойдет  на
абордаж.
     - Знаю, - сказал Руори. - Мы пойдем им навстречу.
     Патрульный дирижабль не пытался  уклониться,  чего  в  душе  опасался
Руори. Впрочем, он зря опасался -  культура  небоходов  непременно  должна
включать условие  обязательной  демонстрации  силы  и  отваги.  Патрульный
дирижабль  поспешил  выбросить  абордажные  крючья,  чтобы  дать  товарищу
максимальное время для погрузки и взлета и был уже совсем близко.
     Чтобы посеять среди врагов страх, Руори приказал:
     - Зажечь стрелы!
     Лучники на галерее воткнули поршни из  твердого  дерева  в  маленькие
деревянные цилиндры, на дне которых был  заготовлен  трут.  Вскоре  трение
добыло огонь, от которого запылали смазанные китовым жиром  древки.  Когда
враг подошел на дистанцию  стрельбы,  к  нему  помчались  красные  огневые
кометы.
     Если бы план не сработал,  Руори  повернул  бы  прочь.  Он  не  желал
жертвовать людьми в рукопашной схватке и  попытался  бы  зажечь  врага  на
безопасном расстоянии. Но эффект паники был еще очень силен  после  только
что случившейся катастрофы с товарищами пиратов.  Поэтому,  когда  горящие
стрелы начали втыкаться в палубу и борта гондолы -  совершенно  незнакомая
каньонцам  тактика  боя,  -  патрульная  команда  тут  же  выбросилась   с
парашютами. Быть может, пока они спускались, кто-то заметил, что  ни  одна
из стрел не была направлена в газовый баллон.
     - Бросай кошки! - рявкнул Руори. - Быстро гаси огонь!
     Полетели  абордажные  кошки.  Дирижабли,  покачнувшись,  остановились
относительно друг друга.  На  галерею  второго  судна  прыгнули  маурийцы,
заливая огонь из ведер.
     - Приготовиться! Половину команды на приз!
     Руори опустил переговорную  трубу.  За  спиной  скрипнула  дверь.  Он
повернулся и увидел Трезу. Она все еще  была  бледна,  но  уже  привела  в
порядок волосы и гордо держала голову.
     - Еще один! - сказала она почти радостно. - И всего один остался!
     - Но на нем будет полно бойцов, - нахмурился Руори. - Я теперь жалею,
что отпустил вас с "Дельфина". Я как следует не подумал. Все  это  слишком
опасно.
     - Думаете, меня волнует опасность? Я не боюсь! Я из семьи Карабан! Но
опасность волнует меня...
     Возбуждение оставило ее и она тронула его руку.
     - Простите меня. Вы столько для меня сделали. Мы  никогда  не  сможем
вас отблагодарить.
     - Сможете, - сказал Руори.
     - Как?
     - Не останавливайте свое сердце, доньита, только потому что оно  было
ранено.
     В ее глазах словно заиграли отблески солнечного восхода.
     В дверях показался боцман.
     - Все готово, капитан. Мы держимся на тысяче футов, у у всех клапанов
на обоих кораблях стоят люди. Они знают, что делать.
     - Всем выделены спасательные лини?
     - Да. - Боцман ушел.
     - Вам тоже понадобится линь.
     Руори взял Трезу за руку и вывел на  галерею.  Открылось  небо,  бриз
охладил лица, палуба под ногами покачивалась, как спина  живого  существа.
Руори показал на один из линей - их  захватили  со  склада  "Дельфина",  -
надежно привязанный к поручню.
     - Опыта у нас нет, и с парашютами прыгать мы не рискуем,  -  объяснил
Руори. - Но и по линю вы тоже никогда, наверное, не спускались.  Я  сделаю
вам перевязь, с  ней  вы  будете  в  безопасности.  Спускайтесь  медленно,
перебирая руками. На земле просто отрежете линь.
     Он ловко вырезал ножом несколько кусков  веревки,  которые  связал  с
привычным проворством морехода. Когда  он  надевал  и  подгонял  перевязь,
Треза, почувствовав прикосновение его пальцев, вдруг напряглась.
     - Я друг, - тихо сказал Руори.
     Треза успокоилась, расслабилась. Потом улыбнулась  дрожащими  губами.
Руори отдал ей нож и вернулся на мостик.



                                    8

     Последний пиратский дирижабль поднялся с площади. Он приближался. Два
дирижабля Руори бежать не пытались. Руори видел блеск солнца  на  клинках.
Он понимал, что пираты были свидетелями гибели товарища, и старая  тактика
теперь не поможет. Даже загоревшись, они пойдут в атаку. В крайнем случае,
они могут поджечь и корабли Руори, а сами спокойно спрыгнут на  парашютах.
Стрелы он посылать не стал.
     Когда его и врага разделяло совсем немного, Руори отдал приказ:
     - Открыть клапаны!
     Водород с шумом ринулся наружу из обоих газовых  баллонов.  Связанные
вместе дирижабли пошли вниз.
     - Стреляй! - крикнул Руори.
     Хити быстро развернул катапульту и послал гарпун с якорным канатом  в
днище атакующего судна.
     - Зажигай корабль! Все за борт! Покинуть судно!
     Разлитая по галереям ворвань вспыхнула в одну секунду. Языки  пламени
потянулись вверх.
     Каньонский дирижабль, не выдерживая веса двух тянущих вниз  кораблей,
начал терять высоту. На пятистах футах лини коснулись крыш, потянулись  по
мостовым улиц. Руори прыгнул через поручень. Слетая вниз по линю, он  чуть
не сжег кожу ладоней.
     И он торопился не зря.  Загарпуненный  дирижабль  использовал  запасы
сжатого  водорода.  Несмотря  на  бремя  двух  падающих  кораблей,   судно
умудрилось подняться до тысячи футов. Вероятно, на борту никто не заметил,
что их груз охвачен пламенем. В любом случае,  освободиться  от  груза  им
было бы нелегко, тем более - учитывая качество гарпунов и выстрелов Хити.
     Пламя на ветру было бездымным, как маленькое яростное  солнце.  Руори
не ожидал, что пожар застанет противника  врасплох:  он  предполагал,  что
небоходы парашютируют на землю, где их смогут атаковать  мейканцы,  и  был
почти готов предупредить их.
     Потом пламя добралось до остатков водорода в  сморщившихся  баллонах.
Раздался могучий вздох невидимом великана. Верхний дирижабль  в  мгновение
ока  превратился  в  летящий  погребальный  костер.  Несколько  муравьиных
фигурок успели выпрыгнуть. Парашют на одном горел.
     - Сантоима Мари, - прошептала Треза. Руори обнял ее, и  она  спрятала
лицо у него на груди.



                                    9

     Когда наступил вечер, во дворце были зажжены свечи.  Но  и  мерцающий
свет не мог скрыть  уродливых  ободранных  стен  и  закопченных  потолков.
Стражники вдоль стены тронной залы стояли усталые, в рваной форме.
     Да и в самом городе С'Антон не было слышно радости.
     Руори сидел на троне кальда. Справа  сидела  Треза,  слева  -  Паволо
Дуножу. До выборов новых властей им  предстояло  вершить  управление.  Дон
сидел прямо, стараясь не шевелить забинтованной головой. Время от времени,
несмотря на все усилия, веки у него опускались. Закутавшись в плащ,  Треза
блестела огромными глазами из-под капюшона. Руори расположился  поудобнее.
Теперь, когда с боем было покончено, он чувствовал себя почти счастливым.
     Это было мрачное приключение, даже когда воодушевленные успехом воины
города погнали поддавшихся панике пиратов. Но многие из людей Неба дрались
до последнего.  И  несколько  сотен  пленных  оказались  довольно  опасной
добычей. Никто не знал точно, что же с ними делать.
     - По крайней мере, с войском покончено, - сказал Дуножу.
     Руори с сомнением покачал головой.
     - Едва ли, сьнер. Прошу прощения, но конца пока не видно.  На  севере
остаются тысячи таких воздушных кораблей, много сильных, голодных  воинов.
Они придут опять.
     - Мы встретим их  достойно,  капитан.  К  следующему  разу  мы  будем
готовы. Мы увеличим гарнизон, поставим заградительные аэростаты,  создадим
собственный воздушный флот... Мы сможем этому научиться!
     Сидевшая неподвижно Треза вдруг заговорила:
     - И  в  конце  мы  придем  к  ним  с  огнем  и  мечом.  На  корадских
плоскогорьях не останется ни одной живой души.
     В ее словах  опять  появилась  энергия  жизни,  но  энергия,  которая
ненавидит.
     - Нет, - твердо сказал Руори. - Этого быть не должно.
     Она вздрогнула, пристально посмотрела на Руори и, наконец, сказала:
     - Верно, мы должны любить даже врагов. Но не этих же  небоходов!  Они
не люди!
     Руори обратился к пажу:
     - Пошлите за вождем пленных!
     - Чтобы он услышал наш приговор?  -  предположил  Дуножу.  -  Но  это
надлежит делать формально, в присутствии общественности...
     - Я просто хочу с ним поговорить, - сказал Руори.
     - Не понимаю, - воскликнула  Треза.  Голос  ее  дрогнул,  словно  она
хотела  вложить  в  слова  максимум  презрения.  -  После  всего,  что  вы
совершили, вы вдруг перестали вести себя, как мужчина.
     Странно, подумал Руори, почему ей так трудно было сказать  это?  Если
бы на ее месте был он, ему было бы все равно.
     Двое охранников ввели Локланна. Руки небохода были связаны за спиной,
на лице запеклась кровь, но шагал он с видом завоевателя.  Возле  тронного
возвышения он остановился, нагло расставив ноги,  и  ухмыльнулся  Трезе  в
лицо:
     - Итак, ты обнаружила, что эти двое не могут  тебя  удовлетворить,  и
послала за мной?
     - Прикончите его! - вскрикнула Треза, вскакивая.
     - Нет! - приказал Руори.
     Охранники замерли в нерешительности, наполовину обнажив мачете. Руори
поймал Трезу за запястья.
     - Хорошо, пусть не сейчас, - сказала  она,  овладев  собой.  -  Пусть
умрет медленно. Задушите его, сожгите заживо, бросьте на копья...
     Руори крепко держал ее, пока она не успокоилась до конца.
     Паволо Дуножу сказал голосом, похожим на сталь:
     - Кажется, я понимаю. Соответствующее наказание будет приготовлено.
     Локланн сплюнул.
     - Конечно. Связали человеку  руки...  Тогда  с  ним  легко  играть  в
грязные игры!
     - Тихо, - приказал Руори. - Ты вредишь и себе, и мне.
     Он сел, обхватив колено  сплетенными  пальцами,  глядя  пристально  в
темноту, сгустившуюся в другом конце зала.
     - Я знаю, вы все пострадали от  рук  этого  человека,  -  сказал  он,
тщательно выбирая слова. - И в  будущем,  возможно,  ничего  хорошего  его
соплеменники вам не принесут. Они -  молодой  народ.  Они  не  умеют  себя
контролировать, они - как дети. Но и ваши, и мои предки когда-то тоже были
такими. Думаете, Перио  создавался  тихо  и  мирно?  Или  спанцев  местные
племена иниос встречали  с  распростертыми  объятиями?  А  инглисы  -  они
устроили на Н'Зелано кровавую бойню. А маурийцы были  людоедами.  В  эпоху
героев у героя должен быть противник.
     - Ваше настоящее оружие против людей Неба - это не армия, посланная в
неведомые горы... Это ваши священники, торговцы, художники, мастера,  ваши
манеры, моды, ваши учения. Вот чем вы в  конечном  итоге  поставите  людей
Неба на колени. Если правильно используете это оружие!
     Локланн хмыкнул.
     - Черт тебя задери! -  прошептал  он.  -  Ты  в  самом  деле  думаешь
обратить нас в баб?  Посадить  в  клетки  городов?  -  Он  тряхнул  гривой
соломенных волос и рявкнул так, что это прозвучало по залу,  как  гром:  -
Никогда!
     - Понадобится столетие или два, - спокойно сказал Руори.
     Дон Паволо усмехнулся в редкую бородку.
     - Очень тонкая месть, сьнер капитан, - заметил он.
     - Слишком тонкая! - Треза подняла  лицо,  которое  до  этого  момента
прятала в ладонях, глубоко вздохнула.  Ее  пальцы,  согнутые,  как  когти,
готовы были вцепиться в лицо Локланна и вырвать ему глаза. - Даже если  бы
у них в самом деле были души, - фыркнула она, - зачем нам их дети и внуки?
Они сегодня убивали наших младенцев. Клянусь всемогущим Див, у  меня  есть
союзники в мейканском правительстве, я все-таки еще Карабан. Они скажут за
меня слово... Клянусь, эти дикари  получат  то,  что  заслужили  -  полное
истребление! Мы сделаем все, клянусь! Теккас станет нашим  союзником,  они
позарятся на добычу. И я еще увижу, как пылают твои дома, грязная  свинья,
а твоих сыновей травят собаками!
     Она в отчаянии повернулась к Руори.
     - Как же нам иначе защитить нашу землю? Нас кольцом окружают враги. У
нас нет выбора. Только полное уничтожение, или они уничтожат нас. А  мы  -
последняя мериканская цивилизация!
     Вся дрожа, она села. Руори взял ее за руку. На секунду ее рука  сжала
его ладонь, ответив на пожатие, но потом она выдернула руку.
     Он устало вздохнул.
     - К сожалению, согласиться с вами не могу. Я  понимаю  ваши  чувства,
но...
     - Нет, не понимаете, - сказала  она  сквозь  сжатые  зубы.  -  Вы  не
можете, не в состоянии понять.
     - Кроме того, я  не  просто  человек  с  человеческими  желаниями.  Я
представляю мое правительство. Я вернусь,  чтобы  рассказать  о  том,  что
происходит здесь. И я предвижу их реакцию. Они помогут вам выстоять. И  от
такой помощи вы не сможете отказаться, не так ли? Люди, отвечающие за  всю
Мейко, - кроме нескольких экстремистов, - не  отклонят  предложение  нашем
союза ради некоей эфемерной независимости в действия. А наши условия будут
самыми разумными. Мы потребуем политики, направленной на сотрудничество  с
людьми Неба. После  того,  конечно,  как  они  истощат  силы  бесполезными
атаками на наши союзные армии.
     - Что? - сказал Локланн.
     Повисла тишина, только белки глаз мерцали из-под шлемов. Все смотрели
на Руори.
     - Начнем с тебя. В надлежащий срок ты  и  твои  люди  будут  отпущены
домой. Выкупом будет разрешение на нашу дипломатическую и торговую  миссию
в Каньоне.
     - Нет, - прошептала Треза. Казалось,  что-то  причиняет  ей  страшную
боль в горле, не дает говорить. - Только  не  он.  Отправляйте  остальных,
если необходимо, но не его... Чтобы он хвастал тем, что сделал сегодня...
     Локланн опять нагло ухмыльнулся.
     - И еще как!
     Гнев молнией прошил Руори, но он заставил себя молчать.
     - Но я не понимаю! - сказал дон Паволо. - Почему вы так добры к  этим
животным?
     - Потому что они цивилизованнее вас, - сказал Руори.
     - Как? - Дворянин схватился за эфес шпаги, но заставил себя сесть.  -
Объяснитесь, сьнер!
     Руори не видел лица Трезы, скрытом тенью капюшона, но чувствовал, что
сейчас она дальше от него, чем звезды.
     - Они создали воздухоплавательные аппараты,  -  сказал  он,  чувствуя
пустоту внутри и ни малейшей радости победы.  О  великий  творец  Танароа,
пошли мне сон сегодня ночью...
     - Но...
     - Они начали с нуля, - объяснил Руори. -  Это  не  подражание  старой
технике.  Сначала  люди  Неба  наладили  сельское   хозяйство,   способное
прокормить тысячи воинов там, где раньше была только пустыня, и  при  этом
они обошлись без орд пеонов.  Я  выяснил,  что  у  них  есть  солнечная  и
гидроэнергия,  развита  химия  синтеза,   хорошо   развиты   навигация   и
сопутствующая ей математика, они производят порох, есть  металлургия,  они
открыли заново основы аэродинамики... Согласен, их  цивилизация  однобока:
тонкий слой образованных людей над подавляющей массой неграмотных. Но  эта
масса уважает технологическую элиту, без поддержки масс элите  так  далеко
не продвинуться.
     - Короче, - вздохнул он, не надеясь, что Треза его поймет, - небоходы
- единственная научная циви