.
   Международная организация по проблемам миграции предлагает  европейс-
ким государствам принять новые, более жесткие законы, направленные  про-
тив рекрутирования и контрабанды женщин, а также ужесточить меры  против
сводничества. На сегодняшний день контрабанда живого товара зачислена  к
разряд уголовных преступлений только в Голландии и Бельгии. Эти же госу-
дарства - единственные, кто обеспечивает жертвам специальную охрану.
   Западная Европа готовится выступить единым фронтом против "интернаци-
онала" нелегальной проституции.


   ДЕВУШКИ С НОЖОМ

   "Семьдесят лет мы им говорили, что строим для них светлое будущее.  А
построили 88 колоний".
   Из разговора с сотрудницей детской воспитательно-трудовой колонии


   А на контрольной полосе цветы
   Всех или почти всех - резко, повседневно - что  сейчас  касается?  Ну
конечно, мытарства в наших продуктовых и прочих магазинах. И еще - прес-
тупность. Сам знаю, что красивые очерки о воспитании и перевоспитании не
всякий сейчас прочтет: чтобы прочли, надо, чтоб человек лично был задет.
Ну что ж, судя по сводкам МВД, тысячи становятся сегодня жертвами  прес-
тупников, то есть каждый из нас в любой момент может стать  единичкой  в
той или иной графе сводки - не дай Бог, в графе убийств, ненамного,  на-
верное, легче тем, кто будет жертвой в графе тяжких  телесных  поврежде-
ний, разбоя, злостного хулиганства...
   Давно хотел понять, почему растет преступность.
   Недавно вернулся из воспитательно-трудовой девичьей колонии в Мелито-
поле. В проходной у дежурного на  невидимом  посторонним  стороне  стены
плакат с пятью фотографиями воспитанниц. Надпись  поверху:  "Склонные  к
побегу".
   Запоминаю лица, фамилии - потом встречаюсь.
   В колонии содержится 159 девушек. Уголовный, так сказать, контингент.
Общий суммарный срок отсидки их-я подсчитал - больше 500  лет.  Пока  мы
читаем этот очерк - там сидят; пойдем гулять, посмотрим телевизор -  они
сидят, отправимся на будущей неделе в гости, отработаем, опять отдохнем,
начнем новую неделю, - они все будут сидеть. О них хоть иногда  надо  бы
нам думать, чтобы им передавалось. А люди несчастные,  узники,  зэки,  и
пострадавшие от них, вообще все ущемленные очень чувствуют, когда они не
забыты, и отзываются на участие раскаянием, благодарностью...
   Сейчас, когда они осуждены судом и несут наказание, - их уже не долж-
на достигать ничья ненависть (а она не знает расстояний), потому что они
сами дети ненависти. Никто же не хочет, чтобы оттуда на волю вышла  пом-
ноженная на встречную, потучневшая,  повзрослевшая,  заматеревшая  нена-
висть.
   Хотя, конечно, не всегда легко дается это благоразумие тому,  кто  не
знает, за что там сидят. Есть  убийцы.  Участницы  разбойных  нападений.
Много воровок. Наводчицы. Бродяжки. Есть такие, которые не могут  читать
и писать. И есть весьма хорошо учившиеся в школах, в  училищах  (команда
колонисток выиграла КВН у студенток  педвуза).  Удивляет  большое  число
воспитанниц с поцарапанными руками, с порезами. Есть лица с явными приз-
наками плохой наследственности. Много красавиц, просто симпатичных  юных
лиц. Если смешать их фотографии с фотографиями сверстниц  на  свободе  и
предложить постороннему погадать, кто есть кто, - гарантирую 40-50% "не-
попаданий".
   Девушки проведут на территории ВТК 2-3-5-7 лет. Сами они называют эту
зону "детский сад". По сравнению с тюрьмой, с СИЗО - следственным изоля-
тором. Здесь их не бьют, поддерживают нормы санитарии,  тут  они,  кроме
работы, еще и учатся, более-менее прилично питаются, даже  играют  спек-
такли... И хотя тут высокие стены, вышки,  колючая  проволока,  все-таки
эта режимность немного, что ли, полунапускная. Тут, например, есть  сто-
рожевая собака, но я видел, как девочки ее окликали, кормили, а та маха-
ла хвостом, да и зовут собаку кошачьим именем Барсик.
   Но неволя есть неволя.
   Наверное, нужно нам дорасти до того, чтобы считалось, что несвобода -
сама по себе - является большим и достаточным наказанием.  Несвобода,  а
не нормы выработки, лимитированное питание или иные  подобные  ограниче-
ния. Чтобы страдать от несвободы, надо кое-что нажить в уме и характере.
Не всякий страдает от цепей, если они не натирают ему тело, не саднят.
   Первый раз я был в Мелитопольской ВТК  весной,  когда  зелень,  жизнь
пробивалась всюду, в том числе и на вспаханном  пространстве  КСП,  т.е.
контрольно-следовой полосы, которая тянется  между  внутренней  стороной
стены и первым заграждением зоны из колючей проволоки. Взрыхленная поло-
са, разровненная граблями, чистенькая, где не должно быть  ни  травинки,
ни лишней впадинки или бугорка, - ведь КСП для того и существует,  чтобы
в случае побега запечатлеть на своей стерильной поверхности след  бегле-
ца. И вот даже тут, в этой святая святых режимной зоны, весна самовольно
пробила стрелки травы, какие-то цветочки  необычайной,  сами  понимаете,
красоты, - и что же я увидел, когда после проходной и проверки  докумен-
тов вошел в зону? А увидел, как наряд воспитанниц был  пущен  на  КСП  и
они, согнувшись, пропалывали полосу, выдергивали эти побеги весны руками
(тогда я и заметил, что у многих на руках царапины,  насечки,  наколки),
потом они разрыхляли и ровняли граблями почву. В  общем,  догадались  их
направить на такую работу, чтобы они, так сказать, сами  ограждали  себя
от себя, от свободы, своими руками  творили  себе  недоверие,  унижение.
(Вспоминается из солженицынского "Ивана Денисовича", как бригада в  Соц-
городок ходила: проволоку колючую тянула, "сама себе зону строила", чтоб
не убежать.) Из такой же гулаговской кассы, по-моему, наряд девчонок  на
КСП. Хорошо хоть, что служивый Барсик не свирепый, хвостом махал.
   О беспределе
   Взрослую преступность не понять без подростковой. В последние три го-
да я не раз бывал в ВТК, сами юные зэки признают, что растет  беспредел,
то есть когда уже нет сдерживающих пружин, каких-то  "правил  игры"  (не
трогать детей, не грабить неимущих старух, соблюдать  азы  подчинения  в
зоне и т.п.). Детский беспредел ничуть не меньше взрослого - страшнее, я
видел в Абовянской ВТК подростка, который изнасиловал  с  дружками  свою
сестру. Другой исполосовал ножом стоявших на остановке ни о чем  не  по-
дозревавших людей - ни за что, ни почему. Или вот двое - ей 15 лет,  ему
17. Он не понравился ее матери, они подгадали, когда та  напьется  (была
алкоголичка), затянули ей петлю на шее, приподняли... Потом труп -  дело
было зимой - зарыли в огороде на метр глубины, весной она с бабушкой там
картошку сажала. Через год ливень вымыл руку из ямы, преступление  обна-
ружилось. Дочери дали 5 лет.
   Растет число преступлений, совершаемых  с  особой  жестокостью,  наг-
лостью, -  подступило  к  критической  отметке.  Уголовники  убегают  из
следственных изоляторов по сговору с конвоем. На свободе  гуляют  тысячи
непойманных убийц и бандитов. Учащаются дерзкие налеты. Волки  перестали
бояться красных флажков? Теперь нередко загонщиков окружают стаи,  а  не
наоборот.
   Людей покинуло чувство безопасности,  объектом  насилия  или  грабежа
давно уже перестали быть только носители  дубленок  и  пыжиковых  шапок,
всякие там состоятельные люди, большие начальники. Бандиты  стали  менее
привередливы, любой сейчас может стать объектом нападения. Когда ночью в
темноте подстерегают возвращающуюся с вечерней смены работницу - что они
видят? Они выходят на звук шагов. Нет сережек, так сама она  есть,  сго-
дится, чтобы выместить злобу на ней за то, что денег-то нет... или вооб-
ще без всяких мотивов.
   Безмотивность, по-моему, самый опасный симптом. Когда совершают  эко-
номическое преступление, есть надежда, что при разумном устроении эконо-
мической жизни исчезнут комбинаторы, теневики и т.п. Но безмотивные  по-
тому и безмотивные, что могут творить зло и в благополучном обществе.
   Зуд насилия, всеобщая неудовлетворенность всем,  неразвитость  многих
нравственных представлений, в том числе о  неприкосновенности  личности,
смутные мысли, настроения, "подогретые" вином,  таблеткой,  шприцем  или
видиком, - все это питательный бульон для преступлений.
   И, конечно, дети, подростки - самые первые жертвы  смутного  времени,
они жертвы в любом случае, даже когда сами становятся преступниками, по-
падают в ВТК.
   Семь ударов за "дуру"
   Я сам попадался на уловку слепого возмущения, когда читал личные дела
и приговоры. Пока читал про эти ужасы, преступница представлялась  чудо-
вищем, монстром, а когда ее по моей просьбе вызывали для беседы  в  "ле-
нинскую комнату", входило нередко тихое, запуганное  существо,  кажется,
органически неспособное ни на что подобное.
   Оля С. (магнитофонная запись):
   "В тот день я шла с дня рождения - у меня с собой нож был просто, ку-
хонный, большой. Ну как? Встретились мы возле кафе с девчонкой, вот.  Ну
поругались мы очень сильно с ней, в принципе,  из-за  мелочи,  потом  мы
зашли за гараж, ну я там ее порезала. Ну, в принципе, не за что, она ме-
ня дурой обозвала или, там, ненормальной - уж  точно  не  помню.  Ну  я,
правда, сильно пьяная была, понимаете, была какая-то злость  непонятная,
я даже, ей-Богу, хотела ее убить, я била ножом, била,  семь  раз,  врачи
давали заключение, что если б они опоздали на 2-3 минуты, то все, они  б
не спасли ее. Семь лет мне сидеть... Боже мой! - семь лет. 23  года  мне
будет - я уже старухой буду!"
   Какие бы чувства не вызывал этот монолог, надо иметь в виду: у многих
девочек, держащих нож, может быть, есть напарник, есть соучастник -  это
та частичка алкоголя, которая вошла в эмбрион во время зачатия. Кто зна-
ет, может быть, эта гранула наследственности не меньшая тайна, чем атом,
и содержит в себе не меньше разрушительной энергии в масштабах  человека
при распаде личности.
   Еще читаю приговор в личном деле - две девушки не  поделили  какие-то
вещи, и та, что считала себя правой, уговорила знакомого отвезти  прови-
нившуюся перед ней на машине на кладбище, где ее  раздели  донага  (дело
было зимой) и привязали к дереву куском  киперной  ленты.  Лишь  вечером
случайные прхожие заметили жертву и отвезли с сильнейшими  обморожениями
в больницу.
   В Абовянской ВТК, где содержатся более двухсот парней,  мне  пришлось
прочесть много личных дел, но в жестокости некоторые  девушки,  пожалуй,
проявляют большую изощренность. Да, представьте.
   Женщины наделены от природы большим запасом нравственной прочности, в
них много здравого смысла, они, можно сказать, постоянные и  полномочные
послы природы человечества и стоят на страже жизненно важных  инстинктов
и ценностей. Это в норме. Но уж если в том  посольстве  что-то  повреди-
лось, если предохранительная мембрана получила пробоину -  все,  женщина
способна на такое, чего не сделает ни один мужчина.
   Валерию А. из Феодосии всеми силами хотели как-то "приручить",  оста-
вить в колонии, потому что ей грозил перевод во взрослую зону,  где  она
со своим характером быстро напоролась бы на себе подобную. Валера совер-
шила дерзкие налеты, пользовалась браслетом с заточенными  шипами.  Она,
например, находясь в СИЗО, зашила себе рот, чтобы ни с кем не разговари-
вать. Характер. "Людей я не люблю. Детей у меня не будет. Из  принципа",
- ее слова.
   Лена Г. из  Николаева  скдит  за  разбойные  нападения,  очень  любит
больших собак, дерзкая, умеет за себя постоять. Когда  "на  тюрьме"  ей,
новичку, одна ветеранша камеры приказала: "Упади на нары, я тебе в грыз-
ло дам", Лена повернулась в ней и спокойно сказала:
   - Кочумай, родная. А то я тебе чичи повыкалываю.
   Это было так сказано, что ветеранша  втянула  голову  и  скрылась  на
верхних нарах.
   Так вот, сидя в  "ленинской  комнате",  Лена  мне  высказывала  такие
взгляды на жизнь:
   - Дома у меня осталась Зета, сенбернар. Через три  года  ей  будет  9
лет. Старенькая, но ничего. Она меня ждет, я знаю. Мне нужна была  соба-
ка, я сторожем была на баштане. Я ее купила у  хозяина,  спрашиваю:  что
она любит? А он: а я-то откуда знаю, я ее, говорит, не баловал (помолча-
ла). А вообще все туфта. Мир - это джунгли. Выживает тот,  кто  сильный.
Или у кого много денег. У меня мама маляр 5-го разряда, ее очень  ценят.
Но она больше 200 рублей не может заработать. А мой  парень  меньше  100
рублей в день не имеет. Все вранье.
   Люда Б. живет с мужчинами с 12 лет, ходила  по  компаниям,  кололась,
участвовала в рэкете, влекла ее даже не столько добыча, сколько  льстило
сознание, что она наркоманка, "мафиози" (сами слова эти  ей  нравились).
При налетах пользовалась ножом. Отношение к этому понятно, и все  же  за
время командировки я почти приучил себя сдерживаться, держал в уме одно:
какое бы ужасное  преступление  девочка  13-15  лет  ни  совершила,  она
все-таки ребенок, все равно ум-то у нее детский, не готовый еще, не соз-
ревший, как зеленый помидор, и это вселяет надежду, да и побуждает к из-
вестной, обговоренной в законе снисходительности.
   Поэтому и фамилии их не пишу, чтоб не повредило им ничто в их будущей
жизни на свободе. Повторяю - это еще во многом дети. Вы не поверите,  но
те самые девочки с ножами, а также отъявленные матерщинницы любят... чи-
тать сказки, особенно про королев и принцев. Им их раньше никто  не  чи-
тал, не рассказывал - а это же интересно! Некоторые,  представьте,  даже
куклы прячут под матрацем.
   Но крепко, крепко сидит в нас стародавняя "непримиримость", "нетерпи-
мость". Один режиссер документального фильма о проститутках, призывавший
понять своих героинь и "посмотреть им в глаза", получил грозную отповедь
от писателя, мол, кому интересно, пусть "смотрит им в глаза".  Доходящее
до брезгливости высокомерие, отказ даже посмотреть в сторону  несчастных
- распространенная, к сожалению, реакция именно в среде высоконравствен-
ных моралистов. Как будто тот же Достоевский не жалел и не  пытался  по-
нять и спасать свою Сонечку Мармеладову, как будто  не  Пушкин  призывал
милость к падшим. Да и притча о Марии Магдалине высокомерию разве учит?
   Какие сны снятся в неволе
   Когда был в колонии, то составил маленькую анкетку и  попросил  отве-
тить на вопросы. Был там один вопрос: какие сны чаще снятся -  страшные,
счастливые? Счастливые - все про маму или про любовь.  "Я  люблю  спать,
ужасно жду отбоя, потому что мне всегда воля снится", - говорила мне Оля
М. из Харькова. Любовь - это вообще кумир всех  сюжетов.  Понятно:  воз-
раст, условия. Любовные мотивы почти во всех аббревиатурах татуировок, к
примеру: КРЕСТ - "Как Разлюбить, Если Сердце Тоскует".  КЛОТ.  Что  это?
Никогда не догадаетесь: "Клянусь Любить Одного Тебя".
   Страшные сны бывают разные. Некоторым снятся их преступления. Наталье
М. из Херсона приснилась один раз ее одноклассница Оксана Кравченко, ко-
торую она довела до гибели. Наталья с ней  повздорила,  затаила,  решила
отомстить, завела на крышу и с детской жестокостью била ее  по  лицу,  -
тут я цитирую приговор - "предложив одноклассникам отправлять на  Оксану
естественные потребности. Ее заставили раздеться полностью  и  под  смех
собравшихся  демонстрировать  естественные  позы.  Не  выдержав  издева-
тельств, пострадавшая прыгнула вниз с крыши  9-этажного  дома  и  в  ре-
зультате падения скончалась. С родителей подсудимой взыскано на похороны
пострадавшей 120 рублей".
   - И что она? - спросил про сон. - Что-нибудь сказала?
   - Нет. Просто стояла и смотрела на меня, лежащую. Я сразу проснулась.
   Но большинство страшных снов - и это поразительно - очень  похожи  на
сюжеты видеофильмов. Не хочу сказать, что нет среди них талантливых  вы-
сокохудожественных картин. Я сам в командировке в Мелитополе посмотрел с
удовольствием несколько фильмов под рекламной рубрикой "ужасы, мистика".
Но были и низкопробные триллеры, рассчитанные на то, чтобы вызывать  не-
нависть, подобно тому, как звонок вызывает слюну у  подопытных  собак  в
лабораториях. Мы сами недавно смеялись над запретами,  а  выходит,  есть
резоны здравого смысла, нельзя у нас не учитывать последствий  и  многих
других особенностей. Все эти киноубийства не так действуют  на  западную
молодежь, как на нашу. Насколько я могу судить,  на  Западе  большинство
относится к этой кинопродукции как к игре в ужасы, как к  особой  острой
компьютерной программе, и только. Сытые, пресыщенные щекочут обволокшие-
ся вялостью нервы. Когда же в  наши  полусытые,  полуосвещенные,  бедные
развлечениями города хлынул - в подвалы силикатных пятиэтажек, где в ос-
новном и размещаются "видеосалоны", - поток махровой  изощренной  жесто-
кости, она на наших юных посетителей подействовала всерьез, ошеломляюще,
без игры. Легла на голый прыгающий нерв. Не всегда трезвые,  озлобленные
подростки получают в подвалах такие дозы видеозлобы, что выходят нередко
готовыми повторить подвиги киногероев.
   Последние видики заканчиваются примерно в то время, когда люди расхо-
дятся из гостей. Кто знает, скольких подростков подбило (а  как  велико-
лепно, подстрекающе там умеют снимать сцены насилия!) на дерзкие  выход-
ки, к десяти часам и вино уже распито, а если до  фильма  не  достали  и
смотрели "под сухую", так будущей жертве, может быть, оттого  еще  хуже,
такая трезвость страшнее водки, потому что это не  просто  трезвость,  а
трезвость недоставших, то есть вынужденная, недовольная простоем неодур-
маненной души, зудящая...
   У девчонок тоже появляется эта закономерность: глухое накопленное бе-
задресное недовольство - от случайного повода, толчка - вырывается нару-
жу через взрыв, вспышку насилия. Так, снежные лавины сходят  от  легкого
потрясения недр, если уже накопилась эта энергия неустойчивости. Я видел
эту скрытую энергию в рисунках воспитанниц Мелитопольской колонии на те-
му: "Нарисуйте несуществующее животное и опишите его образ жизни".  Мно-
гие нарисовали маленьких чудовищ. Ксения П. по поводу  своего  монстрика
написала: "Живет один, охотится ночью, питается кровью, защищается  тем,
что плюется ядом и выклевывает глаза; не размножается".
   Впрочем, пока надо немного передохнуть от всех этих примеров и случа-
ев из жизни. Их можно приводить и приводить - 159 колонисток, 159 личных
дел, 159 приговоров, 300-400 нарушенных статей (ибо у  иных  по  две-три
статьи). Мы еще вернемся к их историям, к этим печальным исповедям вдали
от храма, но в заключительной части очерка.  Вопросов  будет  много,  но
главный - почему такой разгул молодежной преступности?  Каковы  прогнозы
на будущее?
   Из дела слов не выкинешь
   В первой части очерка, судя по первым откликам,  некоторых  читателей
шокировала "слишком страшная" картина девичьих  преступлений.  Да,  если
дочь убивает зимой мать и зарывает ее в огороде на глубину метра, а вес-
ной сажает там картошку... что уж тут утешительного?
   Или вот читаю приговор в личном деле воспитанницы Мелитопольской  де-
вичьей ВТК Виктории Ч., получившей 7 лет лишения свободы.  Что  сделала?
Увидела с подружками девчонку из вспомогательной  школы-интерната,  т.е.
больную, умственно отсталую, без труда заманила в компанию, где от нече-
го делать пять-шесть человек издевались  над  несчастной,  заставляя  ее
есть стручки перца, наждачную бумагу, синьку, заставили раздеться и  са-
диться на рассыпанную на полу соль. Потом ее остригли наголо,  гасили  о
плечо сигарету. Потом... хватит, дальше без содросания читать  невозмож-
но. Виктории, повторяю, сидеть семь лет. Зато почему привела она дружкам
эту живую игрушку для издевательств, она и сама не знает, сжимает  губы,
крутит головой. Мне вспомнилась фраза у аргентинца Борхеса:  "Жестокость
проистекает от недостатка воображения". Не способны  себя  поставить  на
место другого, вообразить чужое страдание.
   Я не оправдываю этих девчонок, я против теории среды (мол,  все  надо
списывать на общество, на родителей, на обстоятельства, а сам человек-де
лишь слепок со среды, лично не виноват), нет, не может быть такой  бесп-
росветной и жуткой жиз