я ты рожа,
Я тебе не подхожу ?
Хуй на месте, яйца - тоже.
Дай хоть в жопу засажу !"

Отвечала леди Ева,
До небес задравши нос:
"Я - направо, ты - налево.
Понял, гнусный хуесос ?"

Отбрехавшись, как собака,
Так что попросту - пиздец,
Леди вспомнила: "Однако,
Надо топать во дворец"

Между тем, гремя залупой,
Ехал мимо Ланцелот.
Человек он был неглупый,
Но дрочун, пиздюк и мот.

Разъезжать по дальним странам
Был он редкостный мастак.
Людоедам-великанам
Жопы рвал за просто так.

Увидал он леди Еву,
Крикнул мне: "Как смеешь ты
Посягать на королеву
Охуенной красоты?"

Отвечал я: "Ты, вонючка,
В рот ебу тебя конем!
Если хочешь, эту сучку
Можно выебать вдвоем!"

Прислал(а) Wizard (king_of_hell@hotmail.com)




15 октября 2000
ГРУППОВИК.

Ты сама сказала, жадно
Облизнув красивый рот:
«Вас ведь трое? Ну и ладно.
Пусть один в меня войдет
Через задницу со смазкой,
А другому я пиздой
Насажусь сама прекрасно
На его большой гнедой.
Третий хуй мне нужен тоже -
Чтобы громко не кричать,
Будет в рот он мне положен,
Я смогу его сосать,
Яйца трогая руками.
Вы же в жопу и пизду
Мне входить должны толчками,
Вот тогда я заведусь.»
И, раздвинув ягодицы,
Ты наделась на мой член.
Я других не видел лица,
Погружаясь в сладкий плен,
Но почувствовал, как сзади
Хуй ты в жопу приняла,
Как в мучительной отраде
Третий член ты в рот взяла.
Ты пиздою истекала,
Грудь давая полизать,
Все кончала и кончала,
Не давая нам кончать.
Извивалась, выгибалась,
От блаженства и тоски
И на члены надевалась.
Возбужденные соски
Были тверды и упруги.
Вдруг, зажавши член в заду,
«Не хватает мне подруги»,-
Ты сказала, как в бреду.
И мгновенно, на пороге
(За дверьми была, видать),
Широко расставив ноги,
Появилась Ленка-блядь...

(Продолжение следует
 в случае
доброжелательного
голосованиия.)

Прислал(а) ооо (ййй)




3 ноября 2000
     - 1 -

         Спиридон Мартыныч Кторов
         Был директором конторы
         Главзаготснабсбытзерно -
         Стал он им не так давно.
         Не высокий, средних лет,
         Крупный лоб, красив брюнет.
         Вечно выбрит и отглажен,
         А в плечах - косая сажень.
         Кабинет его рабочий
         Был обставлен ладно очень:
         Стулья, стол довольно скромный,
         Книжный шкаф, диван огромный.
         В коже дверь, на ней запоры,
         На окне глухие шторы.
         Письменный прибор дородный
         И сифон с водой холодной.
         А в приёмной - секретарша,
         Лет семнадцать или старше...
         Месяц - два они старались
         И с почётом увольнялись.
         День от силы проходил,
         Новый ангел приходил.
         Было так и в этот раз,
         О котором мой рассказ...

                  * * *

         Сам из отпуска вернулся,
         В дверь вошёл и улыбнулся:
         Дева дивная сидит,
         На него в упор глядит.
         Взгляд прямой, открытый, чистый.
         "Как зовут, тебя?" - "Фелистой.
         У Тамары - биллютень,
         Я сегодня - первый день."
         "Так, прекрасно!" Спиридон,
         Встал и сделал ей поклон.
         "Спиридон Мартыныч Кторов -
         Я, директор той конторы.
         Тоже первый день в работе.
         Ну. Потом ко мне зайдёте.
         Я введу Вас в курс всех дел."
         Кторов снова поглядел,
         Улыбнулся, поклонился
         И в пенаты удалился.
         А Фелиста вся зарделась -
         Ей сейчас к нему хотелось.
         Чтоб был точный дан приказ,
         Чтоб потом, а не сейчас.
         Здесь прерву я нить рассказа,
         Потому, что надо сразу
         О Фелисте рассказать
         И её Вам описать
         Высока, с приятным взглядом,
         С очень крупным круглым задом,
         С головой - не без идей,
         С пятым номером грудей.
         С узкой талией притом,
         С пышным, нежным, алым ртом.
         Волос - цвета апельсина,
         До сосков - довольно длинный.
         Голос томный и певучий.
         Взгляд предельно злоебучий.
         Здесь замечу непременно,
         Что еблась она отменно.
         Знала сотню разных поз,
         Обожала пантероз.
         Сладко делала минет.
         Всё узнала в десять лет.
         В те года с соседней дачи
         Помогал решать задачи
         Ей один артиллерист -
         В ебле дядя был не чист.
         Доставал он хуй тихонько,
         Гладить заставлял легонько.
         Сам сидел, решал задачи,
         Объясняя, что, где значит.
         Это было не понятно,
         Но волнующе приятно:
         И упругий хуй в руке,
         И ладошка в молоке.
         Арифметика кончалась,
         Платье с девочки снималось.
         И язык большой и гибкий
         Залезал Фелисте в пипку.
         По началу было больно,
         Рот шептал: "Прошу! Довольно!"
         Но потом привычно стало.
         Целки в скорости не стало.
         И за место языка -
         Хуй ввела её рука.
         А примерно через год
         Научилась брать хуй в рот.
         Месяцы бежали скопом.
         Набухали груди, жопа.
         Над пиздой пушились дебри.
         Набирался опыт в ебле.
         А к шестнадцати годам
         Переплюнула всех дам.
         Сутками могла ебаться.
         Ёрзать, ползать, извиваться.
         По-чапаевски и раком, стоя,
         Лёжа, в рот и в сраку.
         С четырьмя, с пятью, со взводом.
         Девочка была с заводом.
         И сейчас она сидела,
         Мерно на часы глядела.
         А в пизде рождалась буря,
         Буря! Скоро грянет буря!
         Ведь Тамара ей сказала:
         "Спиридон - лихой вонзала."
         Сердце билось сладко-сладко
         И пищало где-то в матке.
         Руки гладили лобок.
         Ну, звони, скорей, звонок.
         И звонок приятной лаской
         Позвонил, как будто в сказке.
         Захлебнулся, залился.
         Время же терять нельзя.
         Трель звонка слышна нигде.
         Что-то ёкнуло в пизде.
         И Фелиста воспылав
         К двери бросилась стремглав.
         Ворвалась. Закрыла шторы.
         Повернула все запоры.
         Жадно на диван взглянула.
         Резко молнию рванула.
         И в мгновение была
         В том, в чём мама родила.
         Спиридон как бык вскочил
         И к Фелисте подскочил,
         Доставая бодро член,
         Что кончался у колен.
         А затем он также быстро
         На ковёр свалил Фелисту.
         И чтоб знала кто такой
         Ей в пизду залез рукой.
         Но Фелиста промолчала -
         Ей понравилось начало.
         Улыбнулась как-то скупо
         И схватила ртом залупу.
         Стала втягивать тот член,
         Что кончался у колен.
         Вот исчезло полконца,
         Вот ушли и два яйца.
         И залупа где-то ей
         Щекотала меж грудей.
         Спиридон кричал: "Ах, сладко!"
         И сжимал рукою матку.
         Цвета белого стекла
         Сперма на ковёр стекла.
         А глаза её горели,
         Хуй ломал чего-то в теле.
         Кисть руки пизда сжимала,
         Так, что чуть не поломала.
         Приутихли, раскатились.
         Отдохнули, вновь сцепились.
         Вот Фелиста встала раком.
         Он свой хуй ей вставил в сраку.
         А пизду двумя руками
         Молотить стал кулаками.
         А она за яйца - хвать
         И желает оторвать.
         Снова отдых, снова вспышка.
         У него уже отдышка.
         А она его ебёт,
         И кусает, и скребёт.
         И визжит, и веселится,
         И пиздой на рот садится.
         Он вонзает ей язык,
         Что могуч так и велик,
         И твердит: "Подохну тут".
         А часы двенадцать бьют.
         Кровь и сперма - всё смешалось,
         А Фелиста помешалась.
         Удалось в конце концов
         Оторвать одно яйцо.
         А потом с улыбкой глупой
         Отжевать кусок залупы.
         Он орёт: "Кончаюсь, детка!"
         А она ему менетку,
         Чтоб заставить хуй стоять.
         И ебать, ебать, ебать...

         Утром, труп его остывший
         Осмотрел я, как прибывший
         Из Москвы криминалист.
         Так закончил журналист свой рассказ
         Печальный очень, и добавил:
         "Между прочим с нами следователь был,
         Очень юн и очень мил."
         Побледнел он, покраснел.
         На девицу не глядел.
         Так не глядя к ней склонился,
         Перед этим изменился.
         И изо рта её извлёк
         Хуя - жёваный кусок.
         И изрёк один вопрос:
         "Заебли его. За что-с?"
         И ответила Фелиста:
         "Этот был - артиллеристом.
         Рядом с нами жил на даче
         И умел решать задачи."

- 2 -

         Время шло, прошло лет пять.
         Мой попутчик мне опять,
         Как-то встретился под Сочи.
         Мы обрадовались очень нашей встрече
         И всю ночь - пили всё отбросив прочь.
         А когда бледна полна
         Над землёй взошла Луна,
         Звёзды на небе застыли. Он спросил:
         "Вы не забыли мой рассказ,
         Когда Фелиста заебла артиллериста?"
         В миг с меня сошла усталость,
         Я спросил: "А что с ней сталось?"
         "Значит помните гляжу,
         Что ж, хотите расскажу!"
         Затаив своё дыханье
         Я в момент обрёл вниманье,
         И сонливость спала сразу
         В ожидании рассказа.
         И второй его рассказ
         Я поведаю сейчас...

                 * * *

         Если помните, там был
         Следователь - юн и мил.
         Он с неё там снял допрос
         А потом в Москву увёз.
         Сдал в "Бутырку" под расписку
         И начал писать записку
         О своей командировке
         В кабинете на Петровке.
         Только всё терял он суть,
         То в глазах всплывала грудь,
         То большие ягодицы
         Арестованной девицы.
         То огромные сосочки.
         Встал отчёт на мёртвой точке.
         Хуй дрожал мешая мысли,
         А его сомненья грызли.
         Всё ли сделал для отчёта,
         Нет в допросе ли просчёта,
         И за ту держусь я нить.
         Надо передопросить.
         Так решив, отчёт схватил
         И в "Бутырку" покатил.
         А Фелиста будто знала,
         Молча с табурета встала.
         Также молча подошла
         И дыханьем обожгла.
         "Умоляю, помогите.
         Всё отдам, коль захотите.
         Лишь спасите от тюрьмы.
         Я боялась с детства тьмы.
         Я пугалась скрипов, стуков",
         А рука ползла по брюкам.
         Жадно хуй его искала,
         По щеке слеза стекала.
         Вдруг присела. Нежный рот
         Из ширинки хуй берёт.
         И засасывает славно,
         Чуть слегка качая плавно.
         Следователь вмиг вспотел.
         Видит Бог - он не хотел.
         Против воли вышло это,
         Для познания минета.
         А она его прижала,
         Всё в юристе задрожало
         И бурлящие потоки потекли в пище протоки.
         Две недели шли допросы.
         Он худел, давая кроссы
         От "Бутырки" и назад.
         Шли дела её на лад.
         Он худел, она добрела.
         Им вертела, как хотела.
         Он допросов снял не мало,
         А она трусы снимала.
         От допросов заводилась
         И верхом на хуй садилась,
         Или делала отсос,
         Отвечая на вопрос.
         День за днём чредою шли.
         В скорости её ебли
         Адвокат и прокурор
         И тюремный спец надзор.
         Утром, вечером и в ночь
         Все хотели ей помочь.
         А Фелиста как могла
         Им взаимно помогала.
         Бодро делала минет
         С переходом на обед.
         Так наш суд на этот раз
         От тюрьмы Фелисту спас.
         Предложив за еблю, в дар
         Выехать под Краснодар.
         У кого-то там приятель
         Был колхозный председатель.
         Для Фелисты этот кто-то
         У него просил работу.
         Все девицу провожали,
         Наставляли, руку жали.
         А простившись, как пижоны
         Все разъехались по жёнам.
         С шиком ехала Фелиста
         Поезд мчится очень быстро.
         Проводник разносит чай.
         Пару раз он невзначай
         Жопы девицы коснулся,
         А на третий оглянулся,
         Взгляд на бёдрах задержал
         И к себе её прижал.
         А она сказала тихо:
         "Как Вы сразу, это лихо.
         Что у Вас здесь? Ну и ну.
         Я попозже загляну!"
         Ровно в полночь, дверь открыв,
         И её к себе впустив,
         Он под чайных ложек звон
         До утра качал вагон.
         А она под стук колёс
         Исполняла "Хайдеросс".
         Утром поезд сбавил ход.
         Вот перрон, стоит народ.
         Много солнца, небо чисто.
         Тут должна сойти Фелиста.
         Вышла, робко оглянулась
         И невольно улыбнулась.
         Ей букет суёт мужик,
         Из толпы несётся крик.
         Под оркестр отдают
         Пионеры ей салют.
         Кто-то вышел к ней вперёд,
         Нежно под руку берёт,
         И под звучный барабан
         Приглашает в шарабан.
         "Трогай!" - кучеру кричит
         И загадочно молчит.
         В миг с лица сошла улыбка.
         "Здесь какая-то ошибка.
         Объясните, эта встреча,
         Барабан, цветы и речи,
         Тот кому это - не я"
         "Что, ты, рыбонька моя.
         Из Москвы вчера как раз
         Мне прислал мой друг наказ
         Встретить пятого, в субботу
         И доставить на работу.
         Ты возглавишь конный двор."
         Это был мой прокурор.
         Он всё это объясняет,
         Сам за жопу обнимает,
         Нежно за руку берёт
         И себе на член кладёт.
         Шепчет ей: "А ну - сожми!"
         Кучеру орёт: "Нажми!"
         Эх трясучие дороги.
         "Хошь. Садись ко мне на ноги!"
         Что Фелисте объяснять.
         Та давай трусы снимать.
         Хуй достала, встала раком,
         На него насела сракой.
         И пошла работать задом,
         Помогая всем ухабам.
         Кони резвые несутся,
         Конюх чувствует - ебутся.
         И хотя мальчонка мал,
         Тоже свой хуёк достал.
         Сжал в кулак и быстро водит -
         Ебля всякого заводит.
         Конь учуял это блядство.
         Мчал сначала без оглядства.
         А потом мгновенно встал,
         Доставать свой кабель стал.
         Ржёт подлец и не идёт.
         Лошадиный член растёт.
         Как Фелиста увидала,
         Мужиков пораскидала,
         Подползла под рысака,
         Обхватила за бока,
         Пятками упёрлась к крупу
         И давай сосать залупу.
         Пыль столбом, рысак дрожит,
         Вдруг с кишки как побежит.
         Баба чуть не захлебнулась,
         Тело конское взметнулось,
         Конюх тихо заорал,
         Председатель дёру дал.
         Конь храпит, она елду
         Конскую суёт в пизду,
         И вертится как волчок.
         А в степи поёт сверчок.
         Час в желании своём
         Измывалась над конём.
         Племенной рысак свалился,
         Охнул и пиздой накрылся.
         А Фелиста отряхнулась
         И на станцию вернулась.
         Ночью тихо села в поезд
         И отправилась на поиск
         Новых жертв своей пизды.
         Через семь часов езды
         Где-то вышла и пропала.
         С той поры её не стало.
         Но я верю, уж она-то
         Где-то выплывет когда-то.
         И пока живём и дышим
         Мы о ней ещё услышим.

Прислал(а) В. Антон из Магнитогорска




12 мая 2000
Ах этот славный женский язычок!
Мне он милей всего на белом свете.
Конечно, он в речах порой жесток,
Но это забываешь при минете.

Прислал(а) Ol




28 марта 2000
Дело было вечером,
Делать было нечего.
Кто курил, а кто молчал,
Кто-то в кулачок кончал.
"А у меня в кармане гвоздь.А у вас?"
"А у меня в ширинке трость.А у вас?"
"А У меня с утра мамаша
Привела в дом дядю Сашу.
Меня выгнали гулять
И ебутся там опять.
Вечером придет отец,
Всех посадит на конец.
Папе равных в доме нет.
Он у нас Авторитет."
"А у меня родной брательник
сдает сперму в понедельник.
Говорят там деньги платят,
Может быть на тачку хватит."
"Ха-ха-ха,дрочить в пробирку!
Не нашел он что ли дырку?"
Тут вмешался мальчик Вова:
"Спермодонор?Что ж такого!
Ты же сам базарил тут,
Что твой папа проститут."
"Ну и что?Зато мой батя
Не одной пизде не платит,
А ему наоборот-
Пару сотен за хуй в рот!"
Подал голос мальчик Боря
(вчера вышел из запоя):
"Ох,пошла какая краля,
Я б такую отхуярил!"
"У тебя же простатит,
скоро год,как не стоит."
"Я!Да мне бы двести водки,
Вдул бы ей до самой глотки!"
"Ну,давай,на водку спорим,
Что не вдуешь ты ей,Боря."
"Все слыхали?По рукам,
Счас ей жару я задам!"-
На послед добавил Боря
И пошел на поле боя.
Через пять минут Борис,
Что-то уж заметно скис.
Возвращается понуро,
Изподлобья смотрит хмуро.
"Что же ты Борис раскис,
Или ты не хочешь приз?"
"Да она страшна,бля буду,
Волосней покрыта всюду,
Родинка на пол лица,
Вся прыщавая,овца!
Я,как только рассмотрел,
Сразу так и охуел."
"Ну,ценитель красоты,
Дуй тогда за водкой ты."
Спор есть спор,и с грустной миной
Он поплелся к магазину.

Прислал(а) Мамука




31 марта 2000
ОДА ОНАНИЗМУ

Средь наслаждений разнородных
Что были свыше нам даны,
Я предпочел одно, не скрою,
И не почувствую вины.

Конечно, вовсе я, поверьте,
Не отрицаю алкоголь,
Но вот сравнить с хорошим сексом
Так алкоголь почти что ноль.

Иные мне тотчас укажут
На шашки, боулинг и спорт
Спешу заверить, что не спорю
И это удовольствий сорт.

Но, мужики, давайте прямо,
На первом месте секс идет,
И ежли кто-то спорить будет,
Он хоть чуть-чуть, но все-же врет.

Однако, в продолженье скажем,
Что с сексом все не просто так,
В вопросе этом, право слово,
Имеет место быть бардак.

Отрадный факт не будет тайной
В селе и в городе народ
Мужицкий в большинстве повальном,
В постели бабу предпочтет.

О том написаны сонеты,
Хватает прозы и кино
Ну вот и мы про тему эту
Чуть-чуть сказали все равно.

Я сам, поверьте ли не чуждый
Коснуться тел и жен и дев,
Увидев голые коленки
Себя веду как пьяный лев.

Еще есть рот, но о минете,
Смолчим до некоторых пор,
Любим сей способ и заметен.
О нем отдельный разговор.

Но в мире есть людей немало,
Как женщин, так и мужиков,
Кто пол себе во всем подобный
И лишь его любить готов.

Нехай же их... И пусть залюбят
Друг друга. Буду только рад
Но вот представить не могу я
СВОЙ ЧЛЕН ЗАСУНУТЬ В ЧЕЙ-ТО ЗАД!!!

А, говорят, еще мужчины,
И кур имеют, и овец,
Ну, пусть имеют... все ж свобода,
Но это все-таки пиздец.

А кто-то в щелку в женском душе
Пыхтит счастливые часы,
Пылают у другого уши,
Понюхав женские трусы.

Кому чего... Но есть забава,
Что люба каждому из нас,
Будь он примерный муж семейства,
Или последний пидорас.

Любима всеми та забава,
Покуда женщин рядом нет,
И если овцы недоступны,
И сделать некому минет.

Тогда ты брюки приспускаешь
И, вожделенья не тая,
Ты дрочешь, дрочешь, дрочешь, дрочешь,
До посинения хуя.

В усладе этой ты владыка
Ты сам слуга и господин,
И ей отныне и до века
Не пренебрегнет ни один.

Я славлю бездну наслаждений
И руку, что дарует нам,
Всех исполнение желаний.
А кто не дрочет – просто срам!!!

Прислал(а) Полковник




16 мая 2000
По Русской земле хан Мамай погулял,
Её он своим сапогом оттоптал.
А Дмитрий Донской ему дал пиздюлей,
татары съебались в орду поскорей!

Железные каски на жопу надев,
немецкие рыцари дрались, как лев.
А Невский на Чудский их лёд заманил,
пизды надавал, и в воде утопил!

Поляки хотели Российской земли
Лжедмитрия за хуй они привели
А Минин с Пожарским собрали народ: