а:
     "К счастью, я подумала обо всем".
     - Вот это да! Слава Богу, что я не привела сюда Бобби.
     Джек обнял ее за талию и прижал спиной к своей груди.
     - Слава Богу. Потому что я выломал бы дверь, если бы ты не открыла.
     - Хорошо. Итак, вернемся к нашему уроку.
     Я расстегнула все, что было можно. - Она повернулась в его объятиях и протянула руку к поясу его джинсов. - Осталась только молния.
     Джек, нежно взял обе ее руки и закинул их себе на шею, прежде чем поцеловать ее.
     - Для молнии еще слишком рано.
     Затем он прикоснулся руками к ее грудям - нежным, соблазнительным грудям, погладил плоский живот, языком обвел контур горячих губ.
     - Но что.., что случится, если я расстегну ее сейчас? - Она дышала часто-часто. И ему это нравилось, очень.
     - У нас будет страстный, яростный секс вместо долгого... - Джек поцеловал ее губы, потом подбородок, - медленного... - потом добрался до шеи и ямочку под ней, - чувственного... - он коснулся губами верха ее груди, - секса. - И взял в рот сосок.
     Кэтрин задохнулась и вцепилась руками в его волосы, содрогаясь от нестерпимого желания, чем доставила ему несказанное наслаждение.
     И тут он почувствовал, как молния расстегнулась.
     - Кэт... - Как и когда она умудрилась справиться с его молнией? - Кэтрин, - начал он заново, - ты...
     - Да. Попробуй не отставать, ладно. - И она бросилась на кровать.
     Джек расстался с джинсами раньше, чем Кэтрин добралась до середины. А потом.., потом он был сверху, удерживая ее руки над головой, переплетя свои пальцы с ее. Заглянув ей в глаза, он прошептал:
     - Ты прекрасна. - Убедился, что она услышала и поверила, и снова поцеловал ее.
     Они набросились друг на друга со всей силой так долго сдерживаемой страсти. Когда-нибудь, пообещал себе Джек, я получу наслаждение, неспешно изучая каждый дюйм ее тела, узнаю, что заставляет ее стонать, вздыхать, двигать бедрами и выгибаться. Когда-нибудь, но не сейчас. Потому что сейчас она стонала, задыхалась и выгибалась от любого прикосновения.
     Джек упивался ее кожей, ее волосами, выражением ее лица, вздохами и всхлипами, ароматом - всем тем, что делало ее той самой Кэт, против которой он не мог устоять. Он внимательно наблюдал за ней, пока не увидел удовлетворенную улыбку на милых губах - она прикоснулась к нему и убедилась в силе его нестерпимого желания. И эта улыбка лишила его остатков самообладания.
     - Кэт, о, Кэт! - простонал он и вошел в нее.
     Дал ее горячей влажной плоти привыкнуть к его, пульсирующей, торжествующей, и начал двигаться. Быстрее. Быстрее. Сильнее. Глубже. Потом замедлил темп и заглянул ей в глаза.
     - Ты прекрасна, Кэт. Я люблю тебя, - шепнул он и задвигался снова, продолжая шептать ей ласковые слова, пока она не выкрикнула его имя и не изогнулась, прижимаясь еще ближе, а он уже не мог говорить, потому что содрогался в оргазме...
     Потом они долго лежали и молча улыбались.
     Неожиданно Кэтрин сказала:
     - Знаешь, Джек, ты говоришь, что я прекрасна, а вот твои парни почему-то так никогда и не свистели мне вслед.
     - Хочешь узнать почему? Я строго-настрого запретил им свистеть вслед моей женщине. Потому что я люблю тебя, Кэт. Сильно. По-настоящему. На всю жизнь. И хочу, чтобы мы были вместе... Молчи, не возражай. Я в курсе всех твоих сомнений. И вот что предлагаю, чтобы ты не боялась, что предпочту тебя чему бы то ни было.
     Мы поженимся, как только получим разрешение, и откроем свою фирму. Совместную. Я буду заниматься выполнением заказов, а ты - финансами, рекламой, и всем прочим. Тогда ты никогда не будешь ревновать меня к работе, потому что она будет общей. Согласна?
     Кэтрин молчала. Он ждал. Она молчала. Наконец он не выдержал, приподнялся на локте, взглянул на нее и увидел, как по щеке, нежной, любимой щеке, скользит слеза.
     - О, Джек! Как же я люблю тебя, Джек, прошептала Кэтрин.
     - Тогда докажи мне это сейчас же, миссис Брэннер, - потребовал он и склонился над ней.