беспомощно пыталась припомнить вкус его поцелуя. Может быть, Бенедикт так же чувственно и нежно лизал ее, как он это делал теперь, упиваясь шоколадным муссом? По телу у нее пробежал огонь, а губы раскрылись, бессознательно подражая тому, что он делал. Ванесса подняла глаза и больше не смогла отвести их. Его глаза говорили, что он все знает, и от этого ей захотелось провалиться сквозь землю.
     Ванесса знала, что заливается краской, и украдкой взглянула на Ричарда, но тот сидел с довольным видом, наслаждаясь яблочным пирогом, совершенно не замечая напряжения за столом. О Ричард! Мимолетное отчаяние охватило ее, когда она почувствовала, как что-то безвозвратно ускользает от нее.
     Нервничая, она опять перевела взгляд на Бенедикта. Из серых его глаза стали голубыми, и ей впервые довелось понять, что значит "убийственный взгляд".
     Он глядел так, как будто с радостью придушил бы ее, однако было в его взгляде и нечто другое, еще более ужасное - тигриный отблеск первобытного мужского торжества, говорившего, что на уме у него не только ее смерть.
     О Боже, ведь не могла же она в пылу пьяной страсти надавать ему безрассудных обещаний? Не собирается же он связать ее тем, что могла сказать или сделать женщина в состоянии алкогольного опьянения?
     - Мистер Сэвидж...
     Ответом на ее безмолвную мольбу была его сверкающая жестокая улыбка.
     - О, зовите меня Бен, пожалуйста... в конце концов, вы сейчас не на службе, и мы с вами на равных. К тому же такая явная формальность выглядит довольно глупо в данной ситуации, не так ли... Ванесса?
     Каким-то образом он ухитрился даже имени придать греховный оттенок, и оба шипящих звука "с" медленно соскользнули с его языка, как ленивые змеи, соблазнительно обвившись вокруг ее шеи, не давая ей дышать, не то что защищаться.
     - Я...
     - Попробовать один раз недостаточно... можно еще раз? У вас такая прелесть, что мне ужасно захотелось ее съесть.
     Он смотрел на ее рот, и на мгновение Ванесса не правильно истолковала его хриплую мольбу и свирепо уставилась на него.
     - Шоколадный мусс, Несси, - пояснил Бенедикт, мягко направляя ее руку обратно к креманке и слегка коснувшись при этом ее груди. Он заставил девушку зачерпнуть ложку и опять поднять к его рту.
     Ванесса выпустила ложку из рук и с облегчением увидела, что он без возражений взял ее сам.
     - Можете съесть все целиком, - сказала она угрюмо, оттолкнув креманку в его сторону и понимая, что это только начало ее мучений. Ну что ж, может быть, и придется с этим смириться, но вовсе необязательно, чтобы это ей нравилось. Раз он заявил, что они на равных, то надо вести себя соответственно, сохраняя хотя бы остатки своего достоинства. - И, пожалуйста, не зовите меня этим смехотворным прозвищем.
     Он высоко поднял брови, якобы не понимая ее.
     - Прозвищем? Вы имеете в виду Ван? Должен признаться, оно звучит чересчур кратко и непривлекательно.
     При этом упоминании Ричард поднял голову, и его красивый лоб озабоченно сморщился, когда он увидел ее раздраженное выражение.
     - Тебе не нравится, когда тебя так называют? Но ведь все это время... Бога ради, почему же ты ничего не сказала?..
     - Я имею в виде Несси... и он это прекрасно знает! - Изо всех сил Ванесса старалась, чтобы ее возмущение Бенедиктом не затронуло того, кто был здесь совсем ни при чем. - Когда меня так называют, я чувствую себя какой-то престарелой нянькой.
     - А я скорее имел в виду чудовище озера Лох-Несс, - спокойно проговорил Бенедикт, не спеша проглатывая еще одну ложку ее десерта. - Знаете, это таинственное существо, исчезающее и появляющееся, когда меньше всего его ожидаешь...
     - Мне кажется, для дворецкого эти качества не подходят, Сэвидж, - пошутил Ричард. Бенедикт посмотрел на него с приятной улыбкой, мгновенно вызвавшей подозрение у Ванессы.
     - Напротив, они просто идеальны для дворецкого. "Самое лучшее обслуживание достигается тогда, когда вы не знаете, кто вас обслуживает, поэтому лучше всего, когда слуга остается невидимым".
     - Опять Овидий? - Как оказалось, память у Ричарда более чутко реагировала на происходящее, чем инстинкты ревности.
     - Оливер Уэнделл Холмс. Это высказывание, наверное, есть во всех лучших руководствах для дворецких, не так ли, Ванесса?
     Она прямо поглядела ему в глаза и сухо усмехнулась.
     - Ну конечно, как раз после того, где говорится, что немногие вызывают восхищение у своих слуг. "У многих, кем восхищается мир, жены и дворецкие редко находят хоть что-то выдающееся".
     Его тонкие губы искривились в понимающей ухмылке, как будто он понял, как вольно она процитировала это высказывание.
     - Думаю, я бы предпочел быть чудом для своей жены, чем представлять что-то выдающееся в мире. Так было бы гораздо спокойнее.
     - Да ведь у вас нет жены, - саркастически парировала она. С его известностью в мире архитектуры его будущей жене, вероятнее всего, не оставалось бы ничего иного, как смириться с тем, что всю свою страсть он отдает работе.
     Бенедикт склонил голову в знак согласия.
     - Да, сейчас нет. Но это только дает большие возможности для слуг. Скажите мне, Ванесса, что еще я должен сделать, чтобы вызвать у вас восхищение?
     Если этим вкрадчивым предложением он хотел заставить ее покраснеть, то, с трудом удержавшись от этого, она лишь стала размышлять дальше. Что еще? Неужели мистер Сэвидж самодовольно ждет ее признания, какой он замечательный любовник?
     - Может быть, самому чистить свои ботинки? - ядовито предположила она. Бенедикт состроил кислую мину.
     - Нет, я имел в виду что-то более значительное. Уверен, вы можете подыскать дело куда более возбуждающее, что бы я мог выполнить своими руками, - ответил он, с дьявольски невинным выражением, и на этот раз заставил ее покраснеть. Затем откинулся назад, как гладкий довольный кот. - Видите ли, Ричард, у нас с Ванессой нечто вроде симбиоза, который необычайно благотворен для нас обоих; так что если вы надеялись, возбудив у меня недовольство ее работой, заполучить себе моего дворецкого, то у вас ничего не вышло.
     Ричард нежно улыбнулся Ванессе.
     - Благодарю вас, но мне хотелось бы думать, он у меня уже есть.
     Ванесса почувствовала, как напрягся Бенедикт, сидевший рядом с ней, однако в его мягко прозвучавшем голосе не было и следа чего-либо иного, кроме добродушия:
     - Но, должен отметить, исключительно в моем распоряжении. Я первый имею право на ее лояльность и услуги и могу с полным основанием заявить, что Ванесса самое услужливое и любезное существо из всех, кто когда-либо со мной работал. Ее желание услужить таково, что привычные слова "это сделал дворецкий" приобретают совершенно новую окраску.
     От такой неприкрытой наглости у Ванессы просто перехватило дух. Она видела, что настроение у Бенедикта начинает опасно меняться, а добродушное неведение Ричарда скорее раздражает, а не успокаивает его, как ей хотелось бы думать.
     Казалось, ему все равно, что она, очевидно, никому не сказала ни слова о том, что случилось. Сама знает, и этого достаточно. Ричард был, пожалуй, слишком добродушен, но не глуп; если Бенедикт и дальше будет продолжать те же провокационные разговоры, то тогда даже тот поймет, что это не простое подтрунивание и подшучивание: Весь ужас в том, с отчаянием размышляла Ванесса, что в его замечаниях, если принимать их за чистую монету, не было ничего, к чему можно было бы придраться, не выдав всех затруднительных обстоятельств того, что с ними случилось.
     - Например, ее настойчивое желание стелить постели, - неумолимо продолжал Бенедикт. - Я думал, что это не входит в неписаный свод обязанностей дворецких, но Ванесса, по-видимому, изобретает свои собственные правила и следует им.
     Ричард засмеялся.
     - Теперь, я полагаю, это называется гибкостью в работе. Так, значит, вы одобряете ее игру в "музыкальные кровати"? Когда она впервые рассказала мне об этой чехарде, я решил, у нее крыша поехала, но если подумать, в этом что-то есть.
     Послышалось изумленное восклицание Бенедикта, но затем он тихо, но довольно мрачно спросил:
     - Что вы имеете в виду?
     - Ну, мне лично не понравилось бы каждую ночь проводить в другой постели, а Ванесса говорит, что всю жизнь живет в чужих домах и что ей абсолютно все равно где спать. И потом, наверно, действительно лучше всего можно проветрить спальню, если спишь в ней. У меня самого довольно большой дом, и моя мать постоянно жалуется, скольких ей стоит хлопот, чтобы в свободных комнатах не было затхлого воздуха. Я ей советую поступать, как Ван, но она говорит, что это было бы все равно что жить в гостинице. Конечно, Ван говорит, именно так она и чувствует, только ей не приходится беспокоиться об оплате счетов!
     Ричард опять засмеялся, а Ванесса слабо улыбнулась, поймав его веселый взгляд из-под очков. Ну вот, он и получил объяснение. Без единого слова с ее стороны.
     - Ванесса может быть очень остроумной, хотя иногда ее чувство юмора оставляет желать чертовски много лучшего, - последовал едкий ответ после мгновения ужасающего молчания, но Ричард уже не слушал его.
     - О, Ван, я вижу, там уходит Найджел Франклин, помнишь, я говорил, что хочу с ним перемолвиться насчет кобылы, которую он завтра пришлет? Ты не возражаешь? Я быстро...
     Ванесса была в ужасе, что остается одна в такой критический момент.
     - Но...
     - Конечно, мы не против, - перебил ее бормотание Бенедикт. - Не беспокойтесь, Ричард, я знаю, как занять Ванессу.
     Ванесса хмуро глядела на удаляющегося Ричарда.
     - Может, вы не так уж и хорошо подходите друг другу, как я думал. Туповат, не так ли?
     Темные глаза Ванессы сверкнули.
     - Нет, просто у него нет комплексов.
     - Понятно... вы имеете в виду, он скучный.
     - Он не скучный!
     - Может, и нет - ниже уровня стола, но разве мне судить об этом?
     Ванесса в бешенстве вздернула голову.
     - Я поднимала вилку! - прошипела она.
     Бенедикт медленно потягивал виски, нарочито демонстрируя свой скептицизм.
     - Это вы от меня прятались.
     - Вы меня порицаете? - Она больше не делала попыток отрицать это. - Я знала, что вы не сможете удержаться от... от... - И смолкла при виде его поднятых бровей.
     - От надежды, что вы признаетесь?
     Его самодовольное хладнокровие просто бесило.
     - От того, чтобы позлорадствовать и испортить нам с Ричардом вечер!
     - Так вот что я делаю?
     - Да!
     Она могла бы догадаться, что сыграет ему на руку. Он сказал довольным, достаточно злорадным тоном:
     - Вы не считаете, что вас следует проучить за вранье?
     - Я не лгала... почти не лгала, - запинаясь, произнесла она.
     - Мы оба знаем правдивый рассказ, - презрительно оборвал он. - Вы вполне могли поправить меня и сказать, что я ошибаюсь, однако вы этого не сделали. Вместо этого выложили смехотворную историю о привидениях, пытались выставить меня дураком, так что я сам начал сомневаться в том, что видел. Теперь пришло время раскрыть ваши хитрые недомолвки. И предупреждаю вас, вам лучше говорить все начистоту!
     - Здесь? - Ванесса нервно оглянулась. Столики стояли довольно близко друг от друга, и там сидели люди - некоторых из них она знала. Их разговор и так уже привлек любопытные взоры. Мысль о том, что она дает пищу для сплетен, была ей отвратительна.
     - Вы могли бы дать разъяснения наедине, но не пожелали этого, - сказал он черствым тоном. - Как часто мне предстоит находить вас у себя в постели?
     - Ради Бога, говорите тише! - отчаянно прошептала Ванесса.
     К ее досаде, он немедленно понизил голос до еле слышного шепота, тесно придвинувшись к ней, чтобы она слышала.
     - Какого черта вы сразу не рассказали мне о своей цыганской привычке? Вам не было нужды бояться, что кто-то еще об этом узнает. Вы подумали, я буду возражать против нетрадиционного решения вполне понятной проблемы? Бога ради, я бы скорее поздравил вас с тем, что вы так хорошо заботитесь о моей собственности!
     - Это было не так просто... - прошипела в ответ Ванесса.
     - Почему? Потому что я принял вас за дорогую девушку по вызову? Это должно быть лестно для вас, Флинн.
     Ванесса отпрянула от него.
     - Только мужчина мог так сказать! - гневно произнесла она. - Вы считаете, я должна завидовать женщине, продающей свое тело? Думаете, проститутки занимаются этим ради удовольствия? - Голос у нее прервался от отвращения. Однажды ее уже запятнали презрением, и при одном воспоминании об этом у нее заныли зарубцевавшиеся старые раны.
     Бенедикт внимательно всмотрелся в ее горячечный взгляд, и его ярость утихла при виде того, что он увидел в темных глубинах.
     - Простите меня, - мягко произнес он. - Я сказал глупость. Но я не делал никаких намеков на социальное положение, своей дерзостью я просто пытался вывести вас из себя.
     Признание не успокоило Ванессу. В душе она все еще продолжала бороться с этим беспомощным чувством подавленности.
     - Я никогда не стала бы заниматься проституцией, - горячо продолжала она. - Ни за что на свете, ни для кого на свете... ни за какие деньги!
     - Я знаю.
     Внезапно она поняла, что он больше не сердится, по крайней мере, не так зол, как несколько минут назад. Вместо этого в его пристальном взгляде Ванесса ощутила непреклонную решимость, отчего у нее пересохло во рту и она подумала, насколько выдала себя своей внезапной реакцией.
     Бенедикт продолжал, еще больше ошеломив ее своим искренним признанием.
     - Не буду отрицать, что это обычная мужская фантазия - прекрасная незнакомка, которая соблазнит тебя, а потом исчезнет, только одно удовольствие и никакой ответственности. Нам всем известно, что в реальной жизни так не бывает, но когда воображаешь, об этом не думаешь. В конце концов, сексуальная фантазия - это самый безопасный секс. Уверен, многие женщины в глубине души наслаждаются грезами, прямо противоположными этим мужским...
     - Я - нет, - решительно прервала его Ванесса, пытаясь остановить его, пока разговор совершенно не вышел из-под контроля.
     - Неужели? Какая же у вас самая любимая сексуальная фантазия, Ванесса? - Он оперся подбородком на руку и улыбнулся краешком рта.
     - Не ваше дело, - холодно отрезала Ванесса, придя в замешательство от столь быстрой перемены в его тактике. Если в его намерения входило вывести ее из равновесия, это ему чертовски хорошо удалось.
     - Нет, мое, если я в ней присутствую, - поддразнил он ее.
     - Да никогда в жизни! - выпалила она, а он тихо засмеялся.
     - Вы, должно быть, почувствовали разочарование, когда проснулись и обнаружили, что лежите в моих объятиях?
     Перед ней промелькнуло воспоминание о мускулистых руках и неистовой мужественности.
     - Но я же не проснулась, да? - горько произнесла она. - Если у меня и была фантазия, то только не та, когда на меня набрасывается какой-то... какой-то бессовестный инкубус...
     - В том состоянии, в каком я был тогда, я вряд ли был похож на этого демона-любовника как в прямом, так и в переносном смысле, - пробормотал он.
     Что он имел в виду? Что все свершилось в одно мгновение, настолько сильно было его вожделение? Странно, но эта мысль была еще более унизительной. Много раз Ванесса мучила себя, представляя, как он не спеша и беспрепятственно наслаждался ее беспомощным телом. Она беспокойно металась в постели каждую ночь, преследуемая этими видениями. О Боже, если так, то ее действительно преследовали сексуальные фантазии о нем!
     - Вообще довольно странно, что вы произнесли слово "инкубус", - задумчиво размышлял он вслух. - Вы уверены, что не путаете его с чем-нибудь еще?
     - Я знаю, что такое инкубус, - отрезала Ванесса. Вдобавок ко всему, он еще обвиняет ее в невежестве!
     - Я тоже знаю. Демон, нападающий на спящих женщин. Так вы в этом меня обвиняете - что я воспользовался тем, что вы спите?
     - Я была пьяна, должно быть, вы поняли это. В нормальном состоянии я бы никогда себя так не вела... - Краем глаза она видела, что Ричард отходит от коротышки Найджела Франклина и двух его азиатских гостей.
     - Вели себя как? - упорствовал Бенедикт.
     Она свирепо посмотрела на него, чувствуя приближение Ричарда.
     - Если бы я знала, я бы не беспокоилась об этом, верно?
     - Беспокоились о чем? - продолжал он притворяться бестолковым, следя за ее взглядом и видя, как Ричард пробирается между столиками, то и дело останавливаясь для дружеского приветствия.
     - Ради всего святого, какое вам дело? - сказала она, с облегчением улыбаясь по мере того, как Ричард подходил к их столику.
     - Вас бы это удивило, - пробормотал Бенедикт, повернувшись спиной к Ричарду и вставая, чтобы тот не увидел лицо Ванессы. - Но вы правы, здесь не время и не место. Мы тут слишком на виду. - Он дал ей насладиться кратким мгновением свободы, прежде чем добавить:
     - Все, что нам нужно, так это естественное прикрытие. - Бенедикт повысил голос и протянул руку. - Потанцуем?
     Прежде чем Ванесса успела отказаться, он наклонился, подхватил ее с банкетки и пронесся мимо удивленного Ричарда через арку в соседний зал. Слегка сдавив ей локоть, он ловко развернул ее к себе лицом и начал танцевать под музыку, лившуюся из тщательно скрытых динамиков. В этом же ритме раскованно двигались уже несколько молодых пар, но Бенедикт, не обращая на них внимания, начал более консервативный танец, положив одну руку ей на лопатку, а другой крепко прижимая ее руку к своей груди.
     - Но я не хочу танцевать! - возразила она, стараясь незаметно вырваться из его объятий и толкая его в плечо свободной рукой.
     - Может, вы бы предпочли, чтобы я пригласил Ричарда разделить наши очаровательные воспоминания о времени, проведенном в постели?
     Ванесса обмякла в его руках, но этому физическому подчинению противоречили ее вызывающие слова:
     - Вы бы не посмели!
     Бенедикт замедлил ритм танца.
     - Это что, вызов?
     Она повернула голову и, мрачно глядя мимо его правого уха, попыталась ответить тем же.
     - Вы не чувствуете себя глупо, танцуя с женщиной выше себя ростом? - угрюмо спросила она.
     - Нет. Это всего лишь означает, что мне лучше видна ваша грудь.
     В ярости она отпрянула от него и залилась румянцем. Он же даже не смотрел вниз, в вырез ее платья, а насмешливо разглядывал свирепое выражение на лице девушки.
     - Перестаньте стараться заставить меня стыдиться моего роста. Я не позволю вам подавлять себя как интеллектуально, так и физически. Мы неплохо танцуем, правда?
     Большой рот Ванессы упрямо поджался.
     - Нет, плохо.
     Он закружил ее, прижав к себе.
     - Это не пробуждает приятных воспоминаний?
     - Воспоминаний? - глухо повторила Ванесса.
     - О том, как мы двигались в постели. - Его рука у нее на спине напряглась и прижала девушку к нему, так что с каждым движением ее грудь слегка касалась его белой снежной манишки.
     - Прекратите! - Она изогнулась назад, но добилась только того, что ее бедра оказались еще более тесно прижатыми к нему.
     - Вы не помните, да? - хрипло и язвительно проговорил Бенедикт, и его слова сливались с низкими, сексуально возбуждающими звуками музыки. Он засмеялся, еще больше приводя ее в бешенство своей проницательностью. - Вот почему вам так не хотелось признаться... вы не помните, в чем нужно признаться. Не знаете, что делали, когда отключились, да, Ванесса?
     - Не было никакого провала в памяти. Я не знаю, о чем вы говорите... - бурно протестовала она.
     - Я говорю о том, как вы проснулись и увидели, что я, голый, лежу на вас...
     Ее ногти непроизвольно впились ему в смокинг.
     - Вы не лежали на мне!
     К ее ужасу, он озорно ухмыльнулся.
     - Нет, правильно... это вы почти все время лежали на мне, да? Гм-м, так вы, значит, что-то помните?
     Он просто был наверху блаженства и смеялся над ней, из чего Ванесса, будь она настроена более разумно, могла заключить, что это была его месть. Однако сейчас Ванесса была не в состоянии контролировать свои ответы.
     - Да, черт возьми, я ничего не помню! -