ой,  -  сказала  по
дороге Криста. - Как-то она отнесется  к  столь  стремительной  смене  моего
статуса?.. Надо бы, наверно, хоть поставить ее в известность
   Сегодня Фил  соглашался  выполнять  любые  желания  Кристы.  Перекусив  в
небольшом кафе с карибской кухней, они отправили телеграмму  бабушке.  Потом
вспомнили, что не побывали еще в той части города,  где  проживало  коренное
население острова. Остановились на импровизированном  маленьком  рынке,  где
Фил не замедлил накупить разных диковинок, в том числе  тамаринд  и  какойто
коричневатый тропический  фрукт  с  плотной  кожицей  и  большой  косточкой,
продавец назвал его "махмии". Разумная Криста не очень-то все это  одобряла:
до дома эту экзотику не довезешь, а пробовать неизвестные фрукты... нет  уж,
она не станет.
   Пока бродили по улочкам, ей пришло в голову-а  ведь  Фил  что-то  неважно
выглядит... Обедали в небольшом то ли кафе, то ли ресторанчике-у нее  он  не
вызвал ни малейшего доверия,  туристов  здесь  практически  нет,  посетители
только из местных. Фил, никогда не страдавший отсутствием аппетита,  заказал
помимо мяса порцию поособому приготовленного карри  с  какими-то  необычными
приправами и еще странное местное блюдо под названием "аки" - из  овощей  и,
кажется, яиц. Вид у этих, по мнению Фила, деликатесов был такой, что  Криста
ограничилась салатом и  охлажденной  бутылкой  фруктового  сока  -  он  хоть
фабричного производства.
   Как только добрались до отеля. Фил пожаловался на сильную боль в желудке.
Когда  устроились  в  шезлонгах  возле  бассейна,   намереваясь   подремать,
выяснилось, что ему становится все хуже.
   - Может, стоит обратиться к врачу, - отважилась не на шутку встревоженная
Криста: ужасно жаль его, она же видит, как его терзает боль.
   Но Фил и слушать не пожелал, верный своему обычному  мужскому  упрямству,
лишь пробурчал, морщась от боли:
   - Ерунда, все будет в порядке. Наверно, мой желудок просто  не  привык  к
местной кухне. Пройдет.
   Но Криста не могла успокоиться. В результате  пришли  к  компромиссу:  он
заявил, что разрешает ей поехать в город и купить ему что-нибудь  в  аптеке.
Фармацевт,  внимательно  выслушав  ее  взволнованный  рассказ   -   симптомы
недомогания,  возможные  причины,   -   предложил   упаковку   лекарства   и
неодобрительно покачал при этом головой.
   - В  местных  ресторанчиках,  мэм,  не  всегда  соблюдаются  элементарные
правила гигиены и хранения продуктов. С вашей стороны очень неосторожно было
заказывать незнакомые блюда, ваш муж может серьезно пострадать. Если то, что
я выписал, не поможет, немедленно обратитесь к доктору.
   К их облегчению, лекарство помогло, и даже сильнее, чем они ожидали:  всю
ночь Фил провел в ванной  и  туалете,  в  то  время  как  Криста  безуспешно
пыталась уснуть, все равно она не может сейчас  оказать  бедному  страдальцу
никакой реальной помощи. Утром  они  встали  с  ощущением,  что  только  что
провели неделю на каторжных работах. Правда, Филу стало заметно лучше,  даже
появился аппетит. Оба чувствовали, что нуждаются в отдыхе и  покое.  Сегодня
их последний полный день здесь, на острове.
   Выдержав битву за то, чтобы заказать скромный диетический завтрак, Криста
предложила провести утро где-нибудь в тени. Не столь предусмотрительный, как
Криста, он не загорал в.  Чикаго  под  лампами,  а  кожа  его,  лишь  слегка
покрасневшая от жарких солнечных лучей,  оказалась  очень  чувствительной  к
палящему зною. Но Фил упорно стоял на своем:
   - Что мне  действительно  нужно,  так  это  как  следует  загореть  перед
возвращением. - И установил свой шезлонг на самом солнцепеке. -  И  не  веди
себя со мной словно заботливая нянька с годовалым ребенком. Вспомни - завтра
мы возвращаемся туда, где дуют  ледяные  ветры,  вечно  пасмурно,  а  сейчас
столько снега.
   - А я, знаешь ли, думала, что ты как раз любишь снег и лед.
   Все так, город и правда встретит всеми зимними прелестями - в их  медовый
месяц... Ну и что же, что медовый месяц! Сидеть и все время смотреть друг на
друга? Последние сутки они и так практически не разлучались.  Пожалуй,  Филу
совсем неплохо побыть одному. Для нее же это последняя возможность  еще  раз
поплавать под водой возле рифов. И, бодро направившись в отель, она заказала
необходимое  снаряжение,  в  надежде  провести  несколько  приятных   часов,
знакомясь с подводным миром.
   Вернулась она только после полудня и, несмотря на почти бессонную ночь  и
активно проведенное время, чувствовала себя отдохнувшей и посвежевшей. Чего,
к сожалению, не могла сказать о Филе: все эти часы он недвижно  возлежал  на
своем шезлонге и... основательно обгорел. К ужасу Кристы, кожа его приобрела
бордовый оттенок; тронула за руку - да у него  поднимается  температура!  "О
нет! Только не это! - досадовала она. - Неужели  еще  одна  ночь  пройдет  в
лечебных процедурах?! Вот так молодожены!"
   К счастью, обошлось без  солнечного  удара.  Криста  намазала  обожженные
участки специальным кремом, и они даже вышли вечером поужинать  в  ресторане
отеля. Но фил  выглядел  совершенно  разбитым  -  болела  голова,  одолевала
дурнота, то бросало в жар, то тряс озноб.
   Тронутая его несчастным видом, Криста не  решилась  упрекать  беднягу  за
столь легкомысленное поведение. Да уж, сегодня ночью ему будет не до  любви.
Впрочем, теперь ей это не так обидно, утешала она себя. Я замужем, я уже  не
девственница - слава Богу, что это произошло до того, как на Фила обрушились
последствия его собственных глупостей. А для любви у них  еще  уйма  времени
впереди.
   Фил помалкивал, без обычного аппетита поглощая ужин, и в душе  клял  себя
как мог: "Будь я проклят! Так можно весь медовый месяц прожить  как  брат  с
сестрой! Черт дернул меня проваляться целый день на солнце! К дьяволу загар!
Если б не эта боль, какая была бы ночь!.."
   Вернувшись в номер. Фил заперся в  ванной  и  стал  разглядывать  себя  в
зеркале. Хоро-ош! От  темных  очков  вокруг  глаз  остались  белые  круги  -
настоящий чикагский  гангстер  в  маске.  Кожа  лица  приобрела  нездоровый,
синюшный оттенок. Знобит что-то - он поежился, - и все тело как-то ломит.
   - Есть у тебя еще что-нибудь от солнечных ожогов?
   Перед отъездом на острова предусмотрительная Криста кроме обезболивающего
крема запаслась гелем с экстрактом алоэ: если верить  аннотации,  он  должен
снимать воспаление.
   - Ложись-ка, дорогой, я тебя намажу!
   Стаскивая одежду. Фил болезненно морщился  от  прикосновения  футболки  и
шортов к горящей коже. Крем и гель сделали свое дело: боль  утихла,  морской
ветерок приятно холодил... Благословенные руки Кристы так мягки  и  нежны...
Когда лечение окончилось, Фил почувствовал, что его неудержимо клонит в сон.
Но так жаль упустить хоть один вечер, одну ночь их медового месяца!
   - Как ты думаешь... может, стоит попробовать? Мы  будем  осторожны...  ты
постараешься... ну... не очень прикасаться к больным местам.
   Она-то счастлива "попробовать", но... на его бедном  теле  не  найдешь  и
кусочка не слишком болезненного. Фил морщится не только от прикосновений, но
и от каждого собственного движения.
   Представив, как выглядят их неловкие попытки со стороны, Криста  едва  не
прыснула со смеху  -  забавно  все  же:  попробуйте-ка  заниматься  любовью,
практически не касаясь друг друга! Вида  она,  конечно,  не  показывала,  не
желая обидеть Фила. Но тот словно прочел ее мысли.
   - К чертям! - рассвирепел он. - Будем делать все как надо!
   Он резко  опрокинул  Кристу  на  спину  и  склонился  над  ней,  покрывая
поцелуями ее тело, зажигая в ней огонь желания...  В  страстном  порыве  она
обвила руками его шею... Но едва Фил попытался лечь сверху,  как  обожженная
кожа дала о себе  знать.  От  прикосновения  нежного,  но  теплого  тела  он
почувствовал такую боль, что света невзвидел  -  какая  уж  там  любовь!  Со
стоном облегчения откинулся он на прохладные простыни.
   - Завтра тоже будет день. - Кого он утешал - себя или ее?
   Увы, ничего тут не попишешь! Криста смирилась со своей участью. Сейчас ей
хотелось только одного - закрыть глаза и уснуть - утро  вечера  мудренее.  И
она, тихонько поцеловав Фила, пожелала ему спокойной ночи.
   Тот долго ворочался, пытался найти удобную позу и заснуть, но разбуженная
боль не унималась; пришлось встать с постели. Он послонялся по номеру -  чем
бы таким  заняться?  А,  телевизор!  Криста  долго  крепилась,  пыталась  не
обращать внимания: то Фил сетует на убогость местного телевещания, то выдает
регулярные бюллетени о состоянии  своей  кожи  на  спине.  Молодая  жена  не
выдержала и села  на  постели.  Оказывается,  брак  имеет  много  неприятных
сторон.
   -  Будь  так  добр,  пожалуйста,  -  не  мог  бы  ты  перестать  со  мной
разговаривать, когда я сплю?
 
 
   ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
 
   На следующее  утро  молодожены  изнывали  в  длинном  хвосте  очереди  на
таможенном контроле. После обычных проволочек,  неразберихи  с  регистрацией
билетов (по счастью, у них были дубликаты брони) они получили  два  места  в
первом классе.
   Безумная толпа  туристов  закрутила  их  в  своем  водовороте.  Места  им
достались в разных концах салона. Фил с ужасом рассматривал соседей -  опять
не  повезло:  семейство  с  кучей  галдящих  отпрысков.   Криста   оказалась
счастливее - ей вежливо поклонились двое солидных,  сдержанных  бизнесменов.
Возблагодарив судьбу за передышку,  она  приняла  две  таблетки  аспирина  -
голова, конечно, разболелась от суматохи - и  моментально  заснула.  Фил  же
мучился в своем кресле: мало шумных соседей,  так  снова  донимает  боль  от
ожогов. Оставалось  завидовать  Кристе,  безмятежно  продремавшей  до  конца
путешествия.
   В Чикаго прибыли после полудня. Пока стояли в ожидании  багажа,  услышали
сводку погоды. Прогноз Фила  оправдался:  надвигающийся  с  севера  холодный
атмосферный фронт несет городу морозы и пронизывающий ветер. Уже  на  выходе
из здания аэровокзала Фила окликнули по имени - удивленный женский голос.
   Криста  и  Фил,  еще  не  опомнившиеся  от  полетной   летаргии,   дружно
обернулись:  яркая,  самоуверенного  вида  блондинка  в  рыжевато-коричневом
сафари с любопытством смотрела на них. Рядом стоял загорелый молодой человек
с  сардонической   улыбкой   на   устах;   плечи   его   отягощала   дорогая
фотоаппаратура. Криста подумала прежде всего о даме - кто же она? Но так  ее
и не узнала. А вот спутник ее показался смутно знакомым. Неприятно поразило,
что эта особа бесцеремонно обняла Фила и поцеловала прямо в губы.
   Надо же такому случиться! Прилететь в Чикаго  одновременно  с  Ирэн  Мар,
своей экс-невестой, и Пипом Ромеро, драгоценным соседушкой. Фил растерялся и
смог пробормотать только:
   - Ирэн... Пип... Что вы здесь делаете?
   - Да вот прилетели из Центральной Америки, только что. - Ирэн бросила  на
Кристу оценивающий взгляд. - Могу ли я задать тебе тот же вопрос?
   - Мы... хм, только что из Санта-Круса.
   Возникла неловкая пауза.
   - Может быть,  ты  представишь  нас  своей  подруге?  -  Ирэн  вела  себя
совершенно непринужденно.
   Фил взглянул на всех с таким видом, словно  ему  предстоял  ответственный
экзамен, а подготовиться он не успел.
   - Ирэн, Пил, разрешите представить вам Кристу О'Малли. Криста,  это  Пип,
мой сосед. Работает в нашей газете, как и Ирэн.
   Криста вздрогнула от его слов: представить ее девичьим  именем,  подумать
только! Что же он, стесняется ее, что ли? Не желает, чтобы  знали,  что  они
муж и жена?
   - Рада познакомиться с вами. - Криста заставила себя мило улыбнуться. Пип
тоже одарил ее очаровательной улыбкой.
   - Счастлив нашей встречей. - Взгляд его откровенно скользил по ее фигуре.
   - Привет! - Ирэн отреагировала менее формально и более прохладно,  притом
вопросительно поглядывая на Фила. - Ты ведь тоже работаешь у нас, Криста?
   - Да, я недавно пришла в газету.
   - Я так и поняла. Так, может, мы возьмем такси и поедем в город?
   За те несколько минут, пока Пип искал такси, а Ирэн - исчезнувший  багаж.
Фил, сильно смущенный, объяснил Кристе ситуацию. Он и Ирэн были в  некотором
смысле помолвлены, до того как три с половиной месяца назад она вместе с его
соседом по квартире уехала в Центральную Америку.
   - Клянусь тебе - все это было совершенно несерьезно! - Филу, видимо, и  в
голову не приходило, что подобное заверение дает основания думать о нем  как
о человеке безответственном. - Я никогда не собирался на  ней  жениться!  Но
как джентльмен, я обязан объясниться. Ты  ведь  поймешь  меня?  Ты  ведь  не
станешь на меня обижаться, считать... словом, что, если мы завезем  тебя,  а
потом я приглашу ее куда-нибудь выпить чашку кофе и все расскажу?
   После всего, что было между ними, после того, как они сделались  мужем  и
женой там, в Кристианстеде (она вдруг  с  необычайной  ясностью  представила
себе тот день), такое возвращение домой?.. Отпускать своего едва обретенного
супруга с какой-то посторонней женщиной, пусть даже  и  ненадолго...  Но  не
начинать же совместную  жизнь  сразу  с  того,  чтобы  проявить  к  дорогому
человеку недоверие. Тем более что Фил ничего от нее  не  скрыл  и  сам  явно
удручен. И она спокойно ответила:
   - Нет, я не стану обижаться.
   Фил, чувствовавший себя весьма неуютно, взглянул на нее с  благодарностью
и облегчением, с жалостью к ней, к ним обоим и только и промямлил:
   - Я позвоню тебе... как только смогу.
   "Приезжай и забери меня, как только сможешь!" - вот что рвалось с  губ  у
Кристы, но она умела сдерживаться. А тут как раз подошли Ирэн и Пип.
   Первой домой завезли Кристу. Она совсем потерялась при мысли, что  вот  и
возвращается, опять одна, в их с Лорин квартиру. Не  приснилось  ли  ей  все
это: мэрия, и их клятвы, и первая брачная ночь в доме Ника, и  то,  как  они
любили друг друга на "диком пляже"?..
   К некоторому ее облегчению, Лорин  оказалась  дома  -  хоть  не  придется
терзаться сомнениями в полном одиночестве. Дурачась и радуясь  одновременно,
Лорин обняла ее и усадила на софу.
   - Хочу услышать от тебя все - в мельчайших подробностях!  Ну  как?  Можно
тебя поздравить - это позади? И что ты скажешь о сексе? Понравилось тебе?
   Криста молчала, и выражение ее лица заставило Лорин переменить тон. Вдруг
она увидела: в свете лампы сверкнуло на  левой  руке  у  Кристы  обручальное
кольцо - изумруд!
   - Ты... замужем? - воскликнула она невольно.  К  ней  едва  вернулся  дар
речи. - Прямо не верится! Почему же у тебя такой  убитый  вид?  И  кто  этот
счастливчик?
   Она знала, конечно, от Дэна, что Фил последовал за Кристой в  Санта-Крус,
и потому не особенно удивилась.
   - Так вот кто новобрачный! Ну, я и не сомневалась, что такой девушке, как
ты, нужны только теплое море да горячее солнышко,  чтобы  растопить  ледяное
сердце этого арктического холостяка!  -  Она  смеялась.  -  И  где  же  твой
неотразимый чертяка, а? Где он прячется? Почему не с тобой? Его есть  с  чем
поздравить!
   Однако брови Лорин изумленно взлетели, когда Криста живописала ей сцену в
аэропорту.
   - Ирэн Мар! - Разумеется, Лорин всей душой встала на  сторону  Кристы.  -
Вот уж никогда не понимала, что Фил в ней нашел! Не расстраивайся,  дорогая,
право,  не  из-за  чего!  Вы  поженились  так  неожиданно.   Конечно,   Филу
потребуется время, чтобы  уладить  какие-то  дела:  Все  будет  хорошо,  вот
увидишь!
   Но Криста не заразилась ее уверенностью. Несколько наигранно  бодрый  тон
Лорин лишь заставил перерасти в уверенность собственное ее предчувствие, что
на пути к прочному счастью стоит нечто более опасное, чем одна из предыдущих
недолговременных невест Фила. А пока она, словно ничего и не изменилось в ее
жизни, сидит в своей девичьей комнате и понятия  не  имеет,  что  ей  делать
дальше. Главное - не раскаивается ли Фил, что  женился?  Уже  семьдесят  два
часа, как они муж и жена, а он так ни разу и  не  произнес  слова  "любовь".
Любит ли он по-настоящему, как она - его?..
   Когда внесли багаж в квартиру, Фил, заметив, что Пип забрал  из  такси  и
сумки Ирэн, не придал этому значения. Сосед не сомневается, что, как обычно,
Ирэн останется у него. "Ну, парень, и удивлю же я тебя!" -  посмеивался  про
себя Фил. Не желая надолго откладывать неприятный разговор с Ирэн, Фил сразу
предложил отвезти  ее  домой  на  своей  машине.  Пип  и  Ирэн  выразительно
переглянулись. Она согласилась, но в тоне ее, кажется, прозвучал вызов...
   Пока ехали. Фил молчал, раздумывал, как  преподнести  новость,  но  мысли
пугались. Чертовски трудно! Хоть  сам  он  никогда  и  не  верил,  что  Ирэн
воспринимает их отношения всерьез.
   - Пойдем посидим где-нибудь, - предложил он, когда выходили из машины; до
тех пор ни он, ни она не нарушали молчания. - Хотел бы поговорить с тобой.
   - Как и я с тобой.
   Кафе, куда они зашли, далеко не роскошное, но по крайней мере надежное  -
Фил   когда-то   там   обедал:   вкусно    кормят.    Занятый    подготовкой
прочувствованного монолога,  Фил  едва  не  подавился,  испачкав  подбородок
кетчупом: Ирэн спокойно, холодно объявила ему, что за  время  поездки  ее  и
Пипа связали не одни только профессиональные интересы.
   - Конечно, очень приятно быть твоей девушкой, ты хороший  человек,  и  мы
мило проводили время. - Она внимательно наблюдала за его реакцией. - Но вряд
ли из наших отношений вышло бы что-нибудь путное. А с Пипом я наконец  нашла
то, что всегда искала. Ну а теперь... и ты, наверно, скажешь мне все о  себе
и об этой девушке-в аэропорту?
   Фил, уразумев смысл сказанного, испытал сразу и  огромное  облегчение,  и
чувствительный удар по мужскому самолюбию. Он  как  раз  собирался  достойно
ответить - и тут почувствовал, что вотвот... чихнет. Никогда почти не болел,
а вот резкая смена климата плюс вчерашние ожоги - и готова легкая  простуда.
Пока Фил боролся с собой "рот его  занят  едой,  чихать  в  таком  положении
как-то неудобно), Ирэн по-своему истолковала его молчание.
   Не тратя время на дальнейшие сантименты, она поставила его в известность,
что они с Пипом собираются провести эту ночь вместе, в их с Филом  квартире.
"Теперь не может быть и речи о том, чтобы привезти Кристу ко мне  домой",  -
понял он. Да ему и самому не слишком-то приятно было бы возвращаться  с  ней
на  старую  квартиру.  К  тому  же  он  чувствует   себя   совсем   больным;
единственное, чего бы ему хотелось, так это забраться  в  постель.  Ехать  к
Кристе? Нет уж, спасибо, там непременно окажутся Лорин и Дэн, а он  пока  не
готов к общению даже с  самыми  близкими  друзьями.  Гладя  правде  в  лицо,
приходится, признать: его медовый месяц кончился,  а  как  начать,  устроить
семейную жизнь - о том он еще не успел подумать.
   Что ему сейчас необходимо, так это место, где о  нем  позаботятся,  дадут
прийти в себя, отоспаться после  двух  бессонных  ночей,  спокойно  обдумать
запутанную ситуацию и не станут при этом задавать лишних вопросов. "Я  знаю,
что делать, -  решил  он,  помогая  Ирэн  выгружать  вещи  из  багажника  на
Лэйк-Шор-Драйв. - Домой поеду, на  Мэлроуз-парк.  Уж  мама-то  поможет  -  и
ничего не спросит".
   Как и ожидал Фил, Луиза Катгерини приняла его с распростертыми объятиями.
   - Сынок, дорогой, да ты болен! Кажется, у тебя лихорадка. -  И  потрогала
его лоб мягкой рукой. - Солнечные ожоги  в  январе!  Только  от  тебя  можно
ожидать такого!
   Намазав чем-то обожженную кожу, она принесла большую кружку горячего  чая
с медом и лимоном и отцовскую пижаму.  Не  прошло  и  двух  минут,  как  Фил
переступил порог родного дома, а  он  уже  лежал  в  своей  старой  комнате,
укутанный до подбородка  несколькими  одеялами.  Закрыв  глаза,  Фил  думал:
сказать матери, что он женился на Кристе? Но это такой долгий, и  радостный,
и трудный разговор... Нет, не сейчас, он сначала придет в норму.
   Словно почувствовав - сына тяготит не  только  простуда,  болят  не  одни
ожоги, - Луиза положила руку ем