поступал ты?
   - Я был светским человеком, любил спорт, хорошее вино и красивых  женщин.
Но это все в прошлом, я забыл о нем.
   - Потому, что, когда упал за борт, ударился головой?
   - Нет, сердце мое. - Он повернулся лицом к ветру,  и  его  рубашку  щедро
оросило морской водой. - Потому, что сейчас я женатый человек и у меня  есть
обязательства  И  я  полагаю,  что  должен  стать  ярым   болельщиком,   как
счастливчик Чарли - помнишь бывшего мужа той дамы? - и растолстеть.
   Сюзи подобрала длинную юбку, подбежала к воде и обрызгала Гарри.
   - И на сколько вы бы хотели пополнеть, сэр? - Внезапно она  почувствовала
себя беззаботной и необычайно красивой. В самом деле, в  этом  что-то  было:
гулять по пляжу в длинном платье, с огромной соломенной шляпой, свисающей  с
запястья на  лентах,  со  взъерошенными  волосами,  которые  треплет  нежный
морской ветерок!. Гарри почесал левое ухо и улыбнулся Сюзи - Позвольте  мне,
милая леди, сделать вам тоже приятное. - С этими словами он взял ее за  руку
и потянул туда, откуда она только что отбежала. -  Я  хочу  посвятить  всего
себя тебе - моей жене. - Гарри тащил ее в море.
   - Ты пытаешься утопить меня? - завизжала Сюзи.
   Он поднял ее на руки и прижал к груди, длинный подол  платья  облепил  ее
ноги, ясно обрисовав их стройный контур.
   - Нет, сердце мое, - серьезно сказал  он  и  пристально  посмотрел  ей  в
глаза. - Я никогда не хотел потерять тебя. Я только  пытаюсь  остудить  свой
пыл, памятуя, что наш брак - фиктивный.
   - О, Гарри! - Сюзи уронила голову  на  его  широкую  грудь  и  вздохнула,
увидев, что теперь он несет ее к дому.
   К ее пустому дому. В ее пустую кровать. Она дерзко погладила его по  щеке
тыльной стороной ладони и поцеловала.
   - У нас еще много дел, - прошептала она, - а кто  думает  иначе  -  пусть
утопится в море.

Глава 8

   Лунный свет, пробивавшийся  сквозь  вертикальные  жалюзи,  слабо  освещал
комнату. Лоскутик, все эти ночи спавшая в постели Гарри, спрыгнула на коврик
у кровати и, оттолкнув лапкой маленький мячик, сонно замурлыкала.
   Светлые волосы Сюзи разметались по плечам, когда она во сне перевернулась
на бок. Ее правая рука лежала на талии Гарри.
   Сам Гарри  не  спал.  Откинувшись  на  подушки,  он  размышлял.  Как  ему
отнестись к тому, что он узнал? Радоваться  или  страдать?  Он  оказался  не
первым мужчиной в жизни Сюзи, хотя у него самого до Сюзи были женщины. Но  и
то и другое естественно. Сюзи и не могла быть  девственницей,  живя  одна  в
Америке в конце  двадцатого  века,  причем  ей  уже  тридцать  два,  возраст
приличный.
   Его беспокоило  не  отсутствие  у  нее  девственной  плевы  и  не  робкое
признание, что она совершила "глупую ошибку", когда ей было двадцать, а  то,
любит ли она до сих пор того мужчину.
   Еще ему было грустно оттого, что ему не суждено было встретить Сюзи в  ее
восемнадцать лет.
   Он не держал ее за руку, утешая, когда мир ее фантазий и грез  разрушился
после гибели родителей и она осталась совсем одна в этом мире.
   Но сейчас он здесь, счастлив, доволен,  удовлетворен,  связан  клятвой  с
Сюзи и не оставит больше ее одну.
   Он любовался, как она спит. Ее длинные ресницы откидывали тень на  нежные
щеки. Сюзи чудесная. Она бывает то нежной, то робкой, то страстной.
   Гарри понял, что Сюзи хочет его, в тот момент, когда принес ее с пляжа на
руках, уложил в постель  и  слился  с  ней  в  страстном,  сладком  поцелуе,
чувствуя привкус моря на ее губах.
   Его руки дрожали, когда он, обнимая ее, прижимал к  себе,  находя  языком
потайные местечки, чувствуя сладость ее рта, накрывая ладонью мягкий, нежный
бугорок Венеры.
   И была страсть. Обжигающая, неистовой силы. Всепоглощающее пламя охватило
их, доведя до  белого  каления  и  оставив  задыхающимися,  трепещущими,  не
способными даже говорить.
   Он закрыл глаза и глубоко вздохнул, чувствуя себя таким счастливым, таким
влюбленным в нее, как никогда и ни в кого ранее, - но он так и не сказал ей,
как сильно любит ее. Это сказали ей  его  руки...  его  губы...  его  мощное
тело...
   - Гарри?
   Он повернулся к Сюзи и увидел ее грудь, не прикрытую простыней.
   - Да, сердце мое. - Он  провел  пальцем  по  носику  Сюзи,  затем  игриво
прошелся по ее полной нижней губе. -  Раз  леди  соизволила  проснуться,  не
желает ли она чего-нибудь покушать?
   - Чего-нибудь покушать? О, Гарри, как я люблю, когда ты так  говоришь.  -
Взяв его руку, Сюзи стала слегка покусывать  кончик  его  пальца  маленькими
белыми зубками. - Как насчет такой еды, а, Гарри? - Сюзи дразняще посмотрела
на него своими огромными голубыми глазами. - Все еще голоден?
   - Негодница! - ухмыльнулся он, приподнимаясь  и  осторожно  опускаясь  на
жену. - Ты знаешь, что ты - распутница?
   Она ослепительно улыбнулась ему.
   - А вам это не нравится, сэр? Гарри запустил руку в ее шелковистые волосы
и склонился еще ниже.
   - В вас мне нравится  все,  -  прошептал  он,  наслаждаясь  ощущением  ее
обнаженной груди под своей и ничуть не удивляясь, что снова возбудился. -  И
следующие пятьдесят лет я хочу провести здесь, на этом месте, рядом с  вами,
моя распутница!
   Сюзи, осыпая его поцелуями, промолвила:
   - Ах, как приятно! Пожалуйста, сэр, говорите еще. Я хочу слышать это.
   - Нет,  нет...  -  Его  руки  скользнули  вниз,  к  тому  очаровательному
местечку. - Хотя ваши ушки и  притягательны,  сердце  мое,  но  сейчас  меня
интересует вот этот ваш нежный бутон, - сказал он, лаская ее плоть,  -  и  я
уверен, что у вас есть еще несколько подобных.
   - О, продолжайте, продолжайте! Как восхитительно! И  сексуально!  -  Сюзи
извивалась под ним, будто хотела освободиться от его тяжести,  но  на  самом
деле ей вовсе не хотелось такой свободы.
   Их движения были синхронны, казалось, они даже дышали в  унисон.  Наконец
Гарри раздвинул ей ноги, и сердце Сюзи гулко заколотилось  в  ожидании  того
момента, когда они сольются воедино. И он взял ее во второй раз - свою жену,
свою любовницу.
   Через некоторое время они уснули, не выпуская друг друга из объятий,  так
и не сказав вслух простого слова "люблю". Хотя слова вряд ли имели  какое-то
значение для них в эту первую ночь...
   Что бы произошло, спрашивал себя Гарри,  засыпая,  если  бы  они  все  же
произнесли это слово? Наверное, занялись бы любовью снова...
   - Это йоркширский пудинг.  Сюзи  видела,  как  подозрительно  разглядывал
Гарри ее стряпню.
   - Мда, - наконец изрек он, изо всех сил стараясь не  рассмеяться  над  ее
последним кулинарным шедевром. - Конечно, это пудинг, дорогая.  Я  тоже  так
думаю, только... гм... он немного жидковат.
   Она посмотрела на противень, где находился  злополучный  пудинг,  осевший
почти на два дюйма.
   Сюзи со вздохом заглянула в кулинарную книгу.
   - Два яйца... Стакан молока... Так.  Дальше.  Два  стакана  муки...  Как,
здесь написано: два?
   - Не послышалось ли мне удивление в твоем голосе, дорогая? - Гарри  обнял
Сюзи за талию и через ее плечо заглянул в книгу.
   - Отстань, Гарри.  -  Она  изогнулась  и  выскользнула  из  его  объятий,
смущенная этой близостью.

***

   Они были женаты уже почти две недели и занимались любовью каждое  утро  и
каждый вечер, но Сюзи все еще пугалась, будто жеребенок, когда  Гарри  стоял
так близко от нее. Это было глупо, ужасно  глупо,  но  она  никак  не  могла
перебороть себя. Интим она допускала только в постели. И нигде больше.
   Идеальной жены из нее пока не выходило. Она на  это  и  не  претендовала,
зная, что ничего не получается сразу и без  ссор  тоже  не  обойтись.  (Сюзи
припомнила их конфликт из-за шоколадного печенья.) Она  понесла  в  столовую
поджаренные бифштексы, наслаждаясь их божественным запахом и предлагая Гарри
присоединиться к ней.
   Он, держа в одной руке  неудавшийся  пудинг,  другой  отодвинул  для  нее
кресло и сел рядом, похвалив сервировку стола.
   - Гарри, посмотри, какой свадебный подарок принесла  нам  сегодня  миссис
О'Коннелл. - Сюзи взяла в руки  дощечку,  на  которой  были  написаны  имена
"Сюзи" и "Гарри", украшенные цветочками. - Мне кажется, сейчас я  знаю,  что
чувствовал мой папа в Дни Отца, когда я дарила  ему  разные  милые  пустяки,
сделанные своими руками. И знаешь что, Гарри? Я не продам эту  вещицу  и  за
миллион долларов!
   Гарри положил на тарелку бифштекс и протянул ее Сюзи.
   - Как-то на Рождество, - сказал он, -  когда  мне  было  лет  девять  или
десять, я подарил своему отцу подставку для его курительной трубки  -  ничем
не примечательную вещицу, которую  я  сам  сделал  в  кузнице  из  различных
кусочков металла. Папа гордился ею, как и мы  сейчас  этим  подарком  миссис
О'Коннелл.
   Сюзи уставилась на кусок мяса на  тарелке.  Она  не  любила  бифштекса  с
кровью.
   - О Боже, неужели он и внутри такой же ужасный, как и снаружи? - печально
вопросила она, откинувшись на спинку кресла. - Он недожарен, Гарри.  Вернее,
совсем сырой. Но, знаешь, я даже не обратила на это внимания...
   - Я знаю, как мы разрешим эту проблему. - Гарри взял блюдо с  бифштексами
и скрылся в кухне. Минутой позже  Сюзи  услышала,  как  открылась,  а  затем
захлопнулась дверца духовки Вскоре Гарри вернулся в столовую и встал  за  ее
креслом.
   - Духовка просто  творит  чудеса,  дорогая.  В  ней  бифштексы  прекрасно
дожарятся, а мы немного подождем.
   Сюзи через плечо взглянула на него.
   - Откуда ты все это знаешь, Гарри? - она едва не плакала. - Разве в  твои
времена вас учили готовке? В конце концов, если  сильно  голоден,  разжевать
это мясо можно, правда? Ох, Гарри, с такой кухаркой, как  я,  ты  помрешь  с
голоду.
   Она встала. Гарри помог отодвинуть ее кресло и улыбнулся ей.
   - Я женился на Сюзи Харпер, а не на домашней хозяйке, сердце мое.  И  мне
нравятся многие другие твои  качества  Сюзи  со  вздохом  принесла  миску  с
воздушной кукурузой и блюдо с салатом, чувствуя, что ее щеки пылают.
   - Может, попробуем еще раз сделать йоркширский пудинг? - предложила она.
   - Или прогуляемся по пляжу, - подхватил Гарри. -  Хотя  миссис  О'Коннелл
сказала, что соседи уже жаловались ей: им не нравится, когда посреди ночи на
берегу кто-то хихикает.
   - Это было не посреди ночи, - возразила Сюзи. Если  они  сейчас  займутся
любовью, подумала она, то опять оставят все проблемы нерешенными.
   Их свадьба была необычной, и они сами, чувствовала Сюзи, не были  обычной
влюбленной парой, наслаждающейся медовым месяцем: жажда физической  близости
постоянно мучила их.
   По ночам к Сюзи часто наведывался страх и держал ее в своих цепких  лапах
ночь напролет. Она боялась, что, проснувшись  однажды  утром,  не  обнаружит
Гарри рядом с собой.
   - Что ж, прогуляться по пляжу - это великолепно!  -  воскликнула  она.  -
Знаешь, я не хотела тебе говорить, но завтра нам  надо  уехать  в  Нью-Йорк.
Во-первых, я больше не могу есть эту  пищу,  а  там  нас  дожидается  миссис
О'Рейли, которая замечательно готовит. Затем мне надо зайти в издательство и
отдать мои рецензии. - Сюзи украдкой взглянула на Гарри - он был  мрачен.  -
Гарри? Что я такого сказала?
   - Ничего, сердце  мое,  -  успокоил  ее  тот,  -  я  очень  хочу  увидеть
Манхэттен, перекусить в "Большом яблоке" и прогуляться по Бродвею.  Посетить
Таймс-сквер, а еще Уилбур обещал мне показать свое издательство...
   Упоминание имени Уилбура насторожило Сюзи.
   - Когда это Уилбур успел пригласить тебя?
   - Он пригласил меня сразу после того, как я дал ему почитать  часть  моей
рукописи, - ответил Гарри.
   У Сюзи от удивления глаза полезли на лоб.
   - Ты дал ему рукопись, тогда как я ее даже  не  читала?!  Гарри,  как  ты
мог?
   - Увы, объяснить не сумею. - Он виновато взъерошил  волосы.  Но  Сюзи  не
унималась:
   - Ну почему, почему ты дал ему свою рукопись?
   - Уилбур попросил, - ответил Гарри спокойно. - Если бы ты попросила, то я
дал бы и тебе. Но ты этого не сделала. Все просто.
   - Гарри, запомни: у Уилбура ничего не бывает "просто". Ничего! -  коротко
бросила Сюзи. - Но меня он  не  одурачит.  По  крайней  мере  на  этот  раз.
Господи, теперь у него есть ключ!
   Гарри обхватил Сюзи за талию.
   - Ключ? Ключ к чему, сердце мое? Конечно, ты опять скажешь, что я слишком
много  смотрю  телевизор,  но  ты  напоминаешь  мне   ведущую   передачи   о
законодательстве, которую я видел в четверг вечером.
   Сюзи покачала головой.
   - Это ты замечаешь, а того, что в день  нашей  свадьбы  Уилбур  спрашивал
меня, кто ты такой, не заметил? Гарри, Уилбур хотел знать, кто  ты  есть  на
самом деле. Ну как, дошло до тебя?
   Гарри припомнил частые вопросительные взгляды, бросаемые  в  его  сторону
Уилбуром, и вздохнул:
   - Приношу тебе свои извинения. Это во-первых. Во-вторых, дорогая,  завтра
еще не наступило, и до отъезда мы можем кое-чем заняться...
   Если Оушн-Сити удивил и поразил Гарри, то  первая  встреча  с  Нью-Йорком
привела его просто в состояние экстаза.
   Он не был подготовлен к виду большого города и с  восторгом  рассматривал
его в окно автомобиля Сюзи. Не зная, куда ему  смотреть  в  первую  очередь,
Гарри спросил об этом у Сюзи, на что получил короткий ответ: "Прямо".
   Когда они проезжали сквозь длинный,  выложенный  белой  плиткой  тоннель,
проходящий под рекой, он молчал, испытывая благоговейный страх  перед  мощью
инженерных достижений. Сюзи объяснила, что подобный тоннель строится  и  под
Ла-Маншем и скоро соединит Англию и  Францию,  но  это  было  уже  выше  его
понимания.
   В его время Великобритания была отделена  бурным  морем  от  Европейского
континента и от Нового Света. Это помогало обезопасить страну. Так почему же
теперь англичане лишают себя естественной морской  защиты  и  соединяются  с
континентом?.. Он спросил об этом у Сюзи, и ответ был таков:
   - С сегодняшними реактивными самолетами, и ракетами, и бомбами  массового
поражения не имеет никакого значения, есть пролив между  странами  или  нет.
Кроме того, Великобритания и Франция уже  много-много  лет  союзники.  И  не
задавай мне больше вопросов,  ладно,  Гарри?  Я  должна  сосредоточиться  на
дороге: здесь очень оживленное движение.
   Он покорно повиновался, а вскоре и вовсе онемел  от  шока  и  вцепился  в
сиденье обеими руками, глядя  широко  раскрытыми  глазами,  как  Сюзи  ведет
автомобиль по узким улицам, забитым грузовиками, такси  и  людьми,  снующими
туда-сюда и вносящими еще большую сумятицу в и  без  того  суматошную  жизнь
города.
   По обеим сторонам узеньких улочек стояли странные высокие здания,  чем-то
напомнившие Гарри кафедральный собор. Некоторые из них казались стеклянными,
другие, самые старые, были настолько покрыты сажей и копотью, что  выглядели
уродливыми. Эти грязные постройки загораживали солнце,  казалось,  весь  мир
состоит только из этих запруженных улиц и уродливых зданий.
   И повсюду - какие-то странные афиши. Высокие, кричащие. С  людьми  или  с
довольно причудливыми предметами.
   По улицам сновали люди всех цветов кожи. Гарри взглядом выделил из  толпы
мужчину, одетого в обычный  деловой  костюм  -  такой  он  видел  в  витрине
придорожного магазинчика в Оушн-Сити, - но настолько поношенный,  что  Гарри
не дал бы за него и ломаного гроша.
   Также обратила на себя его внимание женщина  в  коротенькой  юбочке  и  в
туфлях на таких высоченных каблуках, что он был просто  поражен:  как  же  в
этом можно ходить?..
   Остальные, и  джентльмены  и  леди,  были  одеты  нормально,  по-летнему,
только, к сожалению, у некоторых были до половины обнажены ноги.
   И все, кого Гарри видел, куда-то очень торопились.
   К  этому  мельтешению   добавлялась   какофония   звуков:   гудки   тысяч
автомобилей, визг тормозов, чьи-то крики... Сюзи объяснила, что это сирены и
призывы уличных торговцев. Один мужчина, стоя  на  углу,  о  чем-то  говорил
собравшейся вокруг него толпе, размахивая руками и стараясь перекричать весь
этот гам.
   Гарри был  вынужден  поднять  стекло  в  автомобиле,  чтобы  в  салон  не
проникали грохот, грязь и жара.
   - Сюзи, неужели весь Нью-Йорк такой?
   - Нет, Гарри, не весь. Видишь эту улицу? - Сюзи кивнула налево. -  И  вон
ту? - она показала направо. - Это районы. Весь город  разделен  на  них.  Их
дюжина или около того, и сейчас мы  находимся  в  одном  из  худших.  Эй!  -
вскрикнула она, резко нажимая ногой на  тормоз  и  круто  поворачивая  руль.
Гарри услышал гудок сирены у себя над ухом и буквально припечатался к дверце
автомобиля. - Что ты делаешь? Ты, что ли, самый важный на дороге? Ты  видел,
Гарри? Этот идиот подрезал меня!
   - Сюзанна, - твердо сказал Гарри, когда они  снова  влились  в  поток,  -
теперь, когда мы поженились, я уже не вне закона, поэтому, может, ты научишь
меня водить автомобиль?
   Она поглядела на него из-под своих больших солнечных очков в ярко-красной
оправе.
   - Конечно. А почему ты так решил? Он почесал левое ухо.
   - Потому  что,  сердце  мое,  хоть  я  и  восхищаюсь  твоим  мужеством  и
решительностью, но не могу больше праздно сидеть, когда ты ведешь  машину  и
моя жизнь находится в твоих руках.
   - Из этого надо сделать вывод, что ты не доверяешь мне как шоферу?
   - Ну... да, дорогая, - он улыбнулся, - именно  так.  В  конце  концов,  в
нашей маленькой семье я - единственный мужчина, и я отвечаю  за  тебя  и  за
Лоскутика,  -  он  посмотрел  на  заднее  сиденье,  обитое  миткалем,   где,
свернувшись клубочком в небольшой пластиковой корзине, спала кошка. - Должен
сказать, я почувствую себя увереннее, когда вожжи -  вернее,  руль  -  будут
находиться в моих руках. - Но ты же не жаловался, когда мы жили в Оушн-Сити.
- Сюзи недовольно надула губы, отчего показалась Гарри еще прекраснее.
   - Как-то я разрешил одной  юной  леди  -  ее  братья  были  великолепными
кучерами и научили ее управлять лошадьми, запряженными в экипаж,  -  править
парным двухколесным экипажем, когда  мы  катались  в  Гайд-Парке.  Из  этого
ничего хорошего не получилось, поскольку женщины не  могут  делать  то,  что
делают мужчины, - туманно объяснил Гарри.
   Сюзи сначала нахмурилась, но затем рассмеялась.
   - Не беспокойся, Гарри. Я же не езжу сама по городу. Как правило,  всегда
беру такси. А сажусь за руль, только когда еду  в  Нью-Джерси  или  к  своим
друзьям - Дэниелу и Джо Куинн в  Пенсильванию.  Да  по  городу  и  невыгодно
ездить на своей  машине  -  из-за  грязи  и  огромных  цен  за  стоянку.  Ты
счастлив?
   - Я мгновенно успокоился, - поправил ее Гарри и переключил свое  внимание
на то, что происходит за окном автомобиля.
   На улице, по которой они ехали теперь,  было  меньше  грузовиков  и  даже
кое-где виднелись зеленые газоны. Дома сверкали ослепительной чистотой, и не
верилось,  что  поблизости  от  этих  величавых  особняков   стоят   грязные
небоскребы.
   - Боже мой, что это такое? - воскликнул вдруг Гарри, показывая налево.  -
Я знаю, в Америке нет королей, но это здание может поспорить с  Букингемским
дворцом!
   - Это Столичный музей искусства, больше известный как Метрополитен-музей.
И прекрати говорить об Америке так, будто ты  здесь  гость!  Все,  кто  тебя
знают, кроме Уилбура, конечно, считают, что ты американец. Разве ты забыл об
этом, Гарри? Но я согласна с тобой: нет ничего милее родины. - Она подъехала
к обочине и остановилась. - Ты можешь помочь Фреду - он  швейцар  -  отнести
наши вещи, а потом Фред отгонит мою машину в гараж.
   Гарри открыл свою дверцу и стал обходить автомобиль, чтобы  помочь  выйти
Сюзи, но в следующее мгновение был вынужден отпрыгнуть назад: желтое  такси,
отчаянно гудя, пронеслось по тому месту, где он только что стоял.
   В этом Манхэттене погибнуть - раз плюнуть, с ужасом подумал он, отходя  к
обочине, где уже стояла Сюзи, самостоятельно вылезшая из машины.
   - С вами все в порядке, сэр?  -  спросил,  осторожно  прикасаясь  к  руке
Гарри, мужчина, одетый в хорошо сшитую униформу. - Кругом такой хаос, знаете
ли. Эти такси летают туда-сюда  в  наде