, в возмещение за поцелуй, которым он не одарил ее у алтаря.
     Но она не думала о Корте Саммервиле. Вся ее энергия, все желания были сосредоточены на Жераре Ленуа. И слезы и поцелуи приберегались для Жерара Ленуа. И тело, принесенное на алтарь долга, тоже должно было достаться Ленуа, если бы Корт не перевел на его имя сто тысяч долларов, чтобы спасти престиж и репутацию Виктора Каледона.
     Корт сжал кулаки, пронзенный бессильной яростью. Теперь Дрю принадлежит ему. Он купил ее, выставил условия, достаточно ясные, чтобы не допустить недомолвок, и она, черт побери, согласилась. Теперь она - его, вся, телом, умом и душой, и не имеет права страдать по Жерару через час после свадьбы!
     Корт стиснул зубы. Прежде чем окончится эта ночь, он потребует от нее выполнения обязательств. И сделает это, не прибегая к насилию и не давая волю низшим мужским инстинктам.
     Он заставит ее себя хотеть. Доведет до лихорадочного безумия, до исступления, пока она не поймет, что это такое - изнывать от желания.
     А потом... о, потом она сделает все, что он потребует.
     Все. Его плоть мучительно напряглась при этой заманчивой мысли.
     Все, что угодно...
     В эту минуту он мог бы придумать миллион вещей, включавших это "все", и его плоть отвечала на крамольные мысли, твердея, набухая...
     Да, он покорит маленькую лань и не найдет покоя, пока не сотрет Жерара Ленуа из ее памяти, не заставит молить о его ласках, похоти, семени, любви...
     Уайлдвуд!
     Прекрасная, усаженная деревьями, завешанная испанским мхом аллея, в конце которой стояло здание, величественное, с белыми колоннами, огромное.
     Совсем не похоже на уютный скромный дом в Оук-Блаффс.
     Здесь можно легко потеряться, пропасть.
     Она уже чувствовала себя так, будто Корт поглощает ее.
     И не могла на него смотреть. И думать, когда он был рядом.
     Она прекрасно знала, что теперь последует. Выплата всех отцовских долгов. Ее ум, воля, тело, будущее - все принесено в жертву чудовищу.
     Она едва удержалась, чтобы не вздрогнуть.
     Жерар.,.0, Жерар...
     Боль яростно пожирала ее.
     Я могу думать о Жераре...Если буду думать о Жераре, никогда... никогда не смогу...
     Не смогу...
     О Господи... не смогу...
     Тело словно сковало льдом. Коляска остановилась перед широким крыльцом.
     Двойные стеклянные двери распахнулись, и на ступеньки вышел дворецкий в сопровождении полдюжины слуг, немедленно выстроившихся по рангу.
     Айзек почтительно опустил подножку, и Корт помог Дрю спуститься.
     - Это Джозеф, - представил он, показав на дворецкого. - Мэри, Иви, Люси, Чарлз, Луиза.
     Дрю, вежливо кивая каждому, прошла в вестибюль.
     Роскошно. Слишком роскошно для нее. Потолки высотой не менее пятнадцати футов, а изящно изогнутая лестница ведет прямо в небеса. У стен расставлены диваны и консоли, золоченые рамы картин мягко сияют в свете люстры, зажженной ради торжественного случая.
     Дрю нерешительно ступила на первый из трех восточных ковров, разбросанных по паркету, полюбовалась изумительными арками, ведущими в остальные комнаты, двери которых были заманчиво приоткрыты.
     Дом.
     Мой дом. Теперь.
     О Боже...
     Она остро ощущала все: тяжесть платья, шлейф которого неуклюже волочился за ней. Молчание. Запахи. В Оук-Блаффс пахнет иначе. Величие...
     Звук шагов, удалявшихся в другие части дома.
     Она почувствовала, что шлейф поднимают с пола. Как мягок ковер под ногами... Оказывается, Корт рядом. Не сводит с нее пристального взгляда.
     Здесь всего слишком много. Она никогда не полюбит этот дом. Господи, никого и ничто она не способна любить... кроме Жерара.
     Нет, лучше не думать об этом... о нем, иначе она просто не найдет в себе сил выполнить договор и Корт отнимет плантацию у отца так же хладнокровно, как заполучил ее, Дрю.
     Лучше уж поскорее покончить с этим. Будь что будет. Когда все закончится, может, Корт оставит ее в покое.
     Они почти не разговаривали с тех пор, как вышли из церкви. Он трех слов не проронил, да и она предпочитала молчать.
     Корт, со своей стороны, был потрясен тем, как сильно желает, чтобы первые минуты ее появления в доме прошли совсем по-другому. Но ведь он привез отнюдь не ту женщину, которую выбрал сам. Которую любил.
     Если уж на то пошло, Дрю скорее пешка в игре, затеянной с целью расширить границы империи Саммервилов. А пешки не могут иметь чувств или желаний. Их просто двигают на поле, удобное игроку, или при надобности легко избавляются.
     Но у этой лани были чувства. И она способна укусить руку, готовую осыпать ее золотом, окружить роскошью, подобной которой она видеть не видела в Оук-Блаффс. Лань может убежать.
     Нет!
     Он принял решение сразу и мгновенно. Однако они женаты, она принадлежит ему, и он переживал все муки ревности хозяина и собственника, словно любил ее всю свою жизнь. И внезапно сделка, еще вчера казавшаяся такой важной, потеряла всякий смысл. Он хотел Дрю Каледон. Прямо здесь и сейчас. Хотел сорвать эти девственные одежды, наброситься на обнаженное беспомощное тело, погрузиться в его неизведанные глубины. Хотел, хотел, хотел...
     Степень собственного возбуждения поразила Корта. Он хотел...
     Перед мысленным взором одна за другой мелькали картины всего того, что он жаждал сделать с ней, и каждая кружила голову, почти лишая рассудка.
     - Тащите ее наверх! - грубо приказал он. Нужно все обдумать. Взять ее силой легче легкого.
     Корт нечеловеческим усилием воли изгнал бурливший в крови жар.
     - Да, сэр, - кивнула Эви, до этой секунды спокойно стоявшая за спиной новой хозяйки. - Миссус...
     Дрю слепо ухватилась за перила.
     Значит, момент, которого она так боялась, настал. Она поняла это по голосу Корта.
     - Подготовь ее.
     - Да, сэр.
     Эви, как тень, маячила сзади, пока Дрю поднималась по ступенькам. Гора. Тысяча шагов навстречу судьбе. Почему бы ему не наброситься на нее прямо сейчас? Все легче. И кончится быстрее. Она подарит ему наследника, и ее оставят в покое.
     - Эви! - прохрипел Корт. Эви остановилась и послушно подождала, пока хозяин, торопясь и перескакивая через две ступеньки, доберется до нее. Корт прошептал что-то служанке на ухо.
     - Да, сэр.
     Эви приподняла чуть выше тяжелый шлейф.
     - Миссус...
     Дрю судорожно сглотнула слезы и молча продолжала путь. Шаг за шагом. Наконец она ступила на площадку. Обстановка еще роскошнее, чем внизу, только свет не такой яркий. В длинный, устланный ковром коридор выходило множество дверей.
     - Первая направо, миссус, - сообщила служанка.
     - Разумеется, - пробормотала Дрю. Самые лучшие и уютные помещения всегда предназначались хозяевам.
     Она переступила порог и оказалась в просторной комнате, почти такой же большой, как гостиная в Оук-Блаффс, и утопавшей в атласе и кружевах.
     - Хозяин приказал раздеть вас, миссус, и сделать все, чтобы вам было удобно.
     - Да, - прошептала она.
     Удобство... слишком скромное описание для того, что она здесь видит. И все это для нее.
     Эви подвела ее к зеркальному шкафу и выдвинула мягкий табурет. Дрю неподвижно застыла, как манекен, пока девушка, бормоча комплименты, вынимала шпильки, которыми была скреплена фата Дрю. Облако тюля опустилось на персидский ковер.
     - Сейчас сложим и прибережем для свадьбы вашей дочери, - пообещала Эви, относя на кровать тонкую ткань. - Не шевелитесь, миссус, иначе, не дай Бог, порвем ваш чудесный наряд.
     Дрю равнодушно взглянула на свое отражение.
     Если бы только я могла исчезнуть в зеркале...
     Она, словно завороженная, наблюдала, как Эви, стоя на табурете, возится с крючками и застежками и под ее ловкими руками платье начинает медленно сползать сначала с плеч, потом с груди, бедер... и наконец ложится у ее ног шелковой лужицей.
     Эви, как крошечная птичка, порхнула вниз, подхватила платье и поместила рядом с фатой.
     - Луиза за ним приглядит, миссус, не сомневайтесь. А теперь этот противный кринолин... - Она потянула за бантик, и кринолин, как по волшебству, исчез. - Панталоны и чулки... ах уж этот корсет! Так и помереть недолго! Как вы еще дышите? Следовало бы сжечь того, кто придумал такую пытку! Сейчас стащу его, и вам сразу легче станет. Вода для ванны вот-вот будет. Потом ужин, и вы, можно считать, готовы для хозяина.
     Должно быть, Эви непрерывно трещит, чтобы успокоить ее, отвлечь от того неизбежного, что неумолимо надвигается с каждой минутой. Но Дрю ни о чем другом думать не могла, и когда Эви продела ее руки в атласный пеньюар, Дрю поморщилась от неприятного прикосновения скользкого материала к разгоряченной коже.
     - Идемте, миссус.
     Какое блаженство! Эви подвела ее к нише между смежными спальнями, оказавшейся чем-то вроде ванной. В мраморное возвышение была вделана большая железная ванна, в которую Чарлз как раз лил горячую воду. Рядом стояла Луиза с подносом, на котором громоздились брусочки мыла, флакончики с душистыми маслами и лежала стопка полотенец.
     - Уже можно, миссус.
     Дрю погрузилась в тепло, как в объятия любовника.
     Жерар...
     Нет!
     Вода лизала ее тело, теплая, уютная, успокаивающая...
     Сосредоточься на Корте. Думай о Корте. Дай ему место в своих мыслях. Всего лишь разок. Корт не животное. Корт не причинит тебе зла.
     Мягкое... все такое мягкое...
     Она погрузилась глубже в воду и закрыла глаза, отгородившись от реальности, как только Луиза начала мыть ей голову. Настоящая мечта... жизнь в несказанном богатстве и довольстве... спокойное существование супруги одного из самых достойных и влиятельных граждан штата.
     Что такое минута постыдной капитуляции по сравнению с этим?
     Нежные... его руки будут так же нежны, как у Жерара, когда он ласкал ее, умоляя подарить поцелуй...
     Нет!
     Дрю резко дернулась, и вода выплеснулась через край.
     - Ш-ш-ш, миссус, ш-ш-ш, - проворковала Луиза, выливая в ванну масло из пузырька. - Хозяин вас не обидит, нипочем не обидит. Не волнуйтесь... тише...
     Откуда она знает? Откуда?!
     Дрю отдала себя на волю нежных пальцев, уверенно, умело массировавших ее голову. Нежный аромат бил в ноздри. Хорошо бы остаться здесь навсегда, медленно уплыть в забытье и не вернуться...
     - Миссус, - разорвал тишину голос Эви, - пора.
     Пора? Пора?
     Вода уже остыла, с волос капало... пришлось опереться на руку Луизы и выйти из ванны. Эви проворно накинула на нее полотенце.
     - Ну вот, миссус, ну вот, - бормотала служанка, отводя ее в спальню и усаживая на постель, с которой уже исчезли платье и фата. - Садитесь, миссус. Сейчас я подготовлю вас для хозяина.
     Зловещее обещание.
     Дрю съежилась.
     Подготовить...
     Эви принялась растирать ее ноги и, обернув их вторым полотенцем, взялась сушить волосы.
     Дрю чувствовала, что последние силы покидают ее. Вместе с остатками мужества.
     Подготовить...
     Эви взяла щетку и стала расчесывать спутанные пряди медленными, успокаивающими движениями. Ну просто идеальная горничная, созданная для ухода за госпожой. Почтительная и умелая. Вполне подобающая для хозяйки Уайлдвуда.
     Дрю задохнулась.
     Хозяйка... у которой есть хозяин... собственный хозяин.
     - Ну вот, все в порядке, миссус, - объявила Эви. - Встаньте, и я уберу мокрые полотенца.
     Дрю с трудом поднялась и позволила Эви снять полотенца.
     - Скоро придет хозяин, миссус.
     Эви направилась к двери, оставив Дрю обнаженной.
     - Эви... мой халат...
     Служанка решительно покачала головой:
     - Хозяин не велел, миссус. Сказал, ждать его как есть. Ни халата. Ни полотенца. Без всякой одежды. Ничего. Ничего, что бы помешало желаниям хозяина.
     И не успела Дрю опомниться, как Эви исчезла. В скважине заскрипел ключ.

Глава 3

     - Эви! - Дрю метнулась к двери, забарабанила кулаками. - Эви... Эви!
     Нет ответа.
     Дрю помчалась в ванную. Но Луиза словно растворилась. Смежная дверь тоже не поддавалась.
     Заперли! Как самку перед случкой!
     Ярость душила девушку, не давая дышать. Сообразительности хватило лишь на то, чтобы сорвать с кровати покрывало и закутаться. Руки тряслись так, что узел удалось завязать с третьей попытки. Она не предстанет перед ним голой. Не дождется!
     Так просто она не сдастся!
     О, если бы на месте Корта был Жерар!
     Девушка рывком распахнула дверцы шкафа.
     Пусто!
     Но чего было ожидать? Это его слуги и ничем ей не обязаны. И разумеется, будут подчиняться его приказам, не ее. Очевидно, он потребовал оставить ее без одежды.
     "Хозяйка Уайлдвуда", - горько думала девушка, туже стягивая покрывало.
     Только по имени. В действительности она всего лишь его рабыня. Всегда к услугам господина, только свистни!
     Как отец посмел допустить такое? А Жерар?
     Но хуже всего теперешнее ожидание. Сколько еще он намерен ее выдерживать? А когда придет... что потом?
     Он получил права... за кругленькую сумму в сто тысяч. Целая жизнь в неволе, во имя дочерней любви и преданности...
     Племенная кобыла...
     Она вдруг замерла у окна и приподняла атласную гардину. За стеклом - целый мир, исполненный безмятежности и красоты. Лучи яркого полуденного солнца терялись в тени дубов, окаймлявших аллею. Зеленый, аккуратно подстриженный газон тянулся до самой дороги. Вдали поблескивала лента реки.
     И ни единой души кругом. В таком доме, как Уайлдвуд, вся работа делается незаметно, как бы за кулисами, так что постороннему человеку представляются лишь мирные пасторальные сцены.
     Но сейчас Дрю было не до спокойствия. Через минуту или через час, но Корт все равно распахнет эту дверь и потребует исполнения супружеских обязанностей.
     Невообразимо! Она так привыкла к благородным манерам Жерара! Как почтительно он ухаживал за ней! Истинный джентльмен! Нежные ласки... легкие сладостные поцелуи...
     Она уже поняла, что Корт - человек неукротимых страстей, вспыльчивый и неуправляемый. Не выносивший дураков и не отличавшийся терпеливостью. Тот, кто всегда добивается всего, чего хочет. На этот раз он возжелал ее тела. Он ни за что не согласился бы на сделку, если бы по каким-то одному ему понятным причинам не добивался ее. Дрю Каледон.
     Нет, не правда, его целью была плантация, а сама она пошла в придачу к лакомому кусочку. Подумаешь, какие-то жалкие расходы на свадьбу! Правда, шлюха из Французского квартала обошлась бы дешевле, но все же...
     О Боже...
     Мужчина, подобный Корту, не любит ждать. Скоро появится... она в этом уверена.
     Дрю отпустила край гардины и оглядела комнату, изумительную, роскошную комнату, которая должна бы стать будуаром невесты, местом перехода из тихого озера невинности в бурное море плотских наслаждений. Но эти стены давили на нее, как тюремные решетки.
     Что он потребует от нее? И каким образом?
     Удостоит ли хотя бы поцелуя?
     Или просто швырнет на пышную перину и прикажет раздвинуть ноги?
     Он не пойдет на такую жестокость. Не столь Корт бесчеловечен...
     Но ведь при этом и не ведает, что она любит другого и уже познала удовольствие ласк и поцелуев в объятиях возлюбленного...
     О, Жерар...
     Дрю застонала. Измена почти убила ее. Она, не задумываясь, отдалась бы Жерару, а вместо этого покорно ждет своего мрачного господина, который волен распоряжаться ею, как любой невольницей.
     Девушка упрямо тряхнула головой. Нет, нужно отбросить опасные мысли, которые могут привести к несчастью. Она и без того почти ненавидит мужа.
     И боится...
     Одна ночь, Дрю, всего одна ночь, и ты потеряешь девственность. Он придет и вонзится в тебя, а после этого все будет легче.
     Легче для него.
     Но для женщины эти ночи превратятся в пытку.
     Она никогда не видела голого мужчины. Даже Жерара. А сама сразу же после ванны спешила одеться. Горничная обливала ее водой, закутывала в полотенце и спешила принести халат.
     А сейчас ее словно выставили на всеобщее обозрение. Дрю чувствовала себя неуклюжей, неловкой, глупой и до смерти напуганной.
     Жерар никогда бы так со мной не поступил.
     Девушка вздрогнула. Бесполезно думать о том, что могло бы быть...
     А что делает отец? Сейчас, в ночь, когда принес свою невинную дочь в жертву богу роскоши и богатства?
     Прекрати! Хватит!
     Она ведет себя, как робкий ребенок, жертва, когда должна держаться настоящей королевой. В конце концов, отныне она хозяйка Уайлдвуда!
     Что бы это ни означало...
     "...Дрю Каледон, со своей стороны, должна стать хозяйкой Уайлдвуда, включая выполнение супружеского долга по отношению к мужу, а также всех домашних дел, как то: управление домом, садом, надзор за слугами, ведение счетных книг, выдача припасов, устройство обедов, во время которых необходимо развлекать гостей, и других функций, входящих в круг супружеских обязанностей..."
     Обычный контракт. Заверенный адвокатами. Корт знает, как получить свое. Она - всего лишь один из пунктов в длинном списке. Пункт, за выполнением которого он присмотрит, как только появится время.
     И Дрю добровольно подписала контракт, отдав себя в рабство, побуждаемая покаянными обещаниями отца исправиться и его же мечтами о жизни, полной роскоши и богатства. Для них обоих.
     Но разве у женщины когда-либо есть выбор? Хотя бы у ее матери?
     Тишина в доме тревожила все больше.
     "Обитель тайн", - в отчаянии думала девушка. За этими стенами она спрятана надежнее, чем в монастыре.
     И узнает все секреты женщины и мужчины еще до того, как закончится день.
     Кольцо оттягивало палец, сжимало, напоминая о том, что это НАВСЕГДА.
     Как единственный шаг может навсегда изменить жизнь человека...
     Должно быть, он давно женился бы, если бы не стремление заполучить Оук-Блаффс...
     И Дрю.
     Он медленно, шаг за шагом поднимался наверх. Как легко... слишком легко отдаться на волю плотских инстинктов. Жаль, что он не может жить одними чувствами, как проклятый Ленуар. В этом случае он, не задумываясь, хватал бы что хотел, и черт с ними, с последствиями!
     Ленуар пребывал в полной уверенности, что получит Оук-Блаффс. И Дрю.
     Но теперь все кончено. Виктора обуздали. Пока. Хотя особых иллюзий относительно тестя Корт не питал. Ленуар остался с носом и убрался: Корт постарался его удалить еще до того, как новобрачные покинули церковный двор. Остался лишь момент истины... наедине с Дрю.
     Он сам - автор этой пьесы, но не известно, как будет развиваться действие. Дрю, вне всякого сомнения, все еще неравнодушна к Ленуару, что еще больше затрудняет его обладание девушкой.
     Его надменность и заносчивость либо напугали, либо обозлили Дрю. И Корт почти предвкушал, как она набросится на него. Он предпочитал такую Дрю. Полную жизни и огня.
     Для него.
     Ему не нужна кукла, которая будет послушно покоряться любому окрику и приказу. Такую можно купить на любой улице Нового Орлеана.
     Но леди купить невозможно.
     Голая Дрю. В его постели.
     Кровь бросилась ему в голову.
     Он купил Дрю.
     Корт тряхнул головой и, сбросив фрак, швырнул на консоль.
     Он не рыцарь в серебряных доспехах и готов первым это признать. Его мотивы так же низки, как у любого мужчины, которому приспичило взять женщину, если не считать того, что эта женщина - единственная, которая ему нужна.
     Но неразборчивость не в его характере.
     За фраком последовал галстук, повисший на фарфоровой статуэтке. Штиблеты разлетелись по коридору.
     Похоть с каждой минутой разгоралась все сильнее.
     Интересно, как часто мужчине приходится самому готовить декорации для сцены обольщения?
     При мысли о Дрю, обнаженной, дрожащей, ожидавшей за дверью, ожидавшей его, у Корта помутилось в голове.
     И пусть она не хочет его...
     Он был уверен, что она услышала позвякивание ключа в замочной скважине, но когда Корт ступил в комнату, даже не обернулась.
     Корт сам не знал, чего ожидал. Но уж, конечно, не увидеть Дрю, спеленатую, как мумию, и сидящую у окна. Какой невероятно худенькой и хруп