хочет избежать ее искренней просьбы.
   - Скажи, - настаивала она, упрямая, как и ее муж.
   - Челси Эмити Фергасон Сейнт Джон, я люблю  тебя,  -  произнес  он  и
усмехнулся:
   - Ну как, хорошо?
   - Так себе. - Челси в свою очередь улыбнулась, и  очень  подходяще  -
лукаво, немного высокомерно.
   - Хотя я знаю гораздо более  эффективные  способы  продемонстрировать
тебе свою любовь, -  продолжал  Синджин,  -  но  если  ты  предпочитаешь
слова...
   - Насколько эффективные? - прошептала Челси.
   - Думаю, что ты даже забудешь, какой сегодня день.
   - А может быть, неделя?
   - Зависит от твоей стойкости.
   - Две недели?
   - Не на того напала.
   - Неужели ты обязан!
   - Ну, конечно же, нет, - солгал он.
   - Ты мне покажешь свои способы?
   - С удовольствием.
   И он сдержал слово.
 
Эпилог 
 
   Как оказалось, Синджин доказывал свою любовь к Челси в  течение  двух
недель с небольшим, поэтому их возвращение в Англию пришлось на октябрь.
Но,  даже  двигаясь  потихоньку  из-за  беременности  Челси,  герцог   и
герцогиня Сет прибыли  в  Англию  к  началу  осеннего  сезона  скачек  в
Ньюмаркете.
   - Неужели мы познакомились только этой ранней весной? - с  удивлением
заметила Челси в первый день осенних скачек.  Она  была  поражена  очень
знакомым окружением, похожими  обстоятельствами,  когда  они  собирались
ехать из Сикс-Майл-Ботома на скачки" по той самой дороге.
   - Да, это было две беременности назад, - заметил, улыбаясь Синджин.
   Он держал перед ней открытую дверь экипажа.
   - Думаю, нам стоит заказать постройку ложи побольше  -  по  состоянию
твоего здоровья.
   - А я думала, ты не хотел больше иметь детей.
   - Не хотел, - резковато ответил Синджин, - пока не встретил тебя.
   - В таком случае ты должен сидеть дома и прекратить  свои  пирушки  и
вечеринки, так как я не смогу одна поднять семью.
   - Должен?
   Они сидели в той самой карете, где  встретились  первый  раз  прошлой
весной. И Джед сидел на козлах, лишь весенний пейзаж за  окном  сменился
осенним.
   - Я придумаю, как занять тебя, - сказала Челси, уже не  сомневаясь  в
любви  мужа.  Со  времени  их  возвращения  поведение   Синджина   резко
изменилось и было совершенно непохоже на  его  прежний  образ  жизни.  В
клубах теперь спорили и заключали  пари  о  датах  рождения  их  будущих
детей, а не о скоротечных любовных приключениях Синджина.
   Откинувшись на мягкую спинку сиденья, Челси сказала:
   - Мне нравится эта карета.
   - Ты выглядишь так же соблазнительно,  как  тог  да,  в  первый  день
нашего знакомства, - тихо произнес  Синджин,  небрежно  растягиваясь  на
противоположном сиденье. Расслабленная поза его  стройного  мускулистого
тела была чрезвычайно заманчивой. - Но сейчас ты  более  зрелая,  и  это
восхитительно... Ты подаришь мне мальчика или девочку?
   Слегка дразнящий взгляд его голубых глаз был очень любящим.
   - Хорошо, я скажу тебе, если ты мне пообещаешь не возвращаться больше
в Тунис.
   Заинтригованный ее  уверенностью,  Синджин  согласился,  подумав  про
себя, что у него еще достаточно времени переубедить жену, если он  вдруг
все же решит вернуться. Хотя в настоящий момент это  не  входило  в  его
планы.
   - Как ты можешь знать? - продолжал он, меняя позу  и  заинтересованно
пригибаясь поближе к ней, слегка ошарашенный ее убежденностью.
   - Миссис Хобс говорит, что это можно определить  по  сердцебиению,  а
моя старая няня сообщила, что  нужно  в  полночь  оставить  немного  еды
эльфам, и пол ребенка будет определяться в зависимости от того, что  они
выберут поесть.
   - А Стилли говорит, что будет мальчик, потому что  она  вяжет  свитер
для мальчика, - добавил, усмехнувшись, Синджин.
   -  Раз  уж  мы  руководствуемся  столь  благоразумными  и  серьезными
доводами... Я хочу девочку.
   - Ну, тогда и будет девочка.
   И если бы это было в его силах, Синджин сделал бы так, чтобы это была
именно девочка... Ведь его счастье - это ее счастье. Такой простой факт,
что Синджин даже удивился, как это он раньше не думал о нем.
 
*** 
 
   В Ньюмаркете большинство их лошадей выиграли осенние  скачки.  Однако
герцогиня не принимала в них личного участия, а то скаковые лошади Сетов
взяли бы  все  первые  призы.  И  так  как  Синджин  продолжал  прилежно
исполнять свои обязанности мужа, их соперники были  уверены,  что  Челси
еще не скоро сядет в  седло..,  оставляя  им  пару-тройку  "утешительных
призов".
   По окончании осеннего сезона Синджин и Челси вернулись в  их  любимый
уголок в Оакхэме. Там  они  провели  рождественские  праздники  и  ждали
появления на свет ребенка. С ними был  и  Бо.  И  когда  малыш  родился,
Стилли оказалась на этот раз не права,  за  что  Синджин  был  ей  очень
благодарен.
   У Челси родилась девочка, как она и хотела.
   - Потом у нас еще будет время Для мальчика, - сказала она, - если  ты
пожелаешь. - Челси понимала, как ее муж любит Бо.
   В последующие десять лет у них родились еще  двое  детей:  мальчик  и
девочка. И герцог Сет, довольный и безмерно счастливый, стал  образцовым
отцом,  как  когда-то  был  ярким  примером  лондонского  распутного   и
сумасшедшего повесы. Но его Словно застывшие  прекрасные  черты  лица  и
фигура все еще привлекали женские влюбленные взгляды, и он, как  прежде,
очаровывал их, что оставляло женщинам вечную надежду.
   И всего лишь через несколько коротких лет  Бо  занял  место,  которое
когда-то давно принадлежало его отцу - самого  очаровательного-светского
донжуана.
   Молодой  граф,  только  что  окончивший  Кембридж,  имеющий  огромное
состояние,  темноволосый  томный   красавец,   обладающий   неиссякаемой
жизненной энергией, Бо прокладывал себе  широкую  дорогу  по  лондонским
спальням и будуарам.  "Кровь  не  разбавишь",  -  поговаривали  иронично
аристократы, знавшие обоих - отца и сына, когда стремительный и  дерзкий
Бо Сейнт Джон одерживал новые победы.
   Следующий Сет стал пропадать в конюшнях на рыночной  площади,  и  его
замечала каждая симпатичная женщина, и каждая  находила  способы,  чтобы
познакомиться с молодым обаятельным повесой.
   В ту весну Бо получил  одно  громкое  имя  к  длинному  списку  своих
обычных имен. Из-за удивительного физического  великолепия  и,  пожалуй,
из-за его улыбки знакомые дамы ласково называли его Сиятельным.