- Он не посмеет!
   - Посмеет. Он сделает все, чтобы ты была счастлива.
   - Но так же нельзя! - воскликнула Лили, и слезы снова брызнули из  ее
глаз.
   - Это единственный способ, который я смог придумать.
   Она знала, что он прав. Если бы у нес был выбор,  она  бы  с  ним  не
оставалась так долго. Это было слишком болезненно. Оглядевшись,  она  не
увидела ни одной живой души вокруг.
   - Почему бы тебе не расслабиться и не наслаждаться? - мягко предложил
он. - Когда мы доберемся, ты сможешь вес мне сказать, если захочешь.
   Лили прищурилась. Сказать. Она ему  скажет.  Погрузившись  в  угрюмую
тишину, она решила сохранять  силы  для  предстоящего  сражения.  Роланд
пытался говорить с ней время от времени, но потом  объявил,  что  беседа
может подождать, пока они не приедут. Они  ехали  в  тишине,  минута  за
минутой, в то время как она боролась с растущим желанием расслабиться  и
позволить теплу его рук успокоить ее расстроенные нервы.
   Конь оказался волшебным. Таким,  наверное,  был  мифический  крылатый
Пегас. Его силы были  неисчерпаемы,  уверенный  шаг  устойчив  и  ровен.
Роланд не мог и желать лучшего коня, если действительно  хотел  заняться
разведением лошадей. Лили уже и в мыслях не  допускала,  что  у  Роланда
что-то может  не  получиться.  То  воодушевление,  которое  он  проявил,
описывая свою мечту, просто не могло быть притворным. По  крайней  мере,
она не хотела так думать.
   Пока же ей было трудно отличать мечту от действительности.
   Она была  в  безопасности  в  руках  человека,  в  которого,  как  ей
казалось, была влюблена, когда еще не знала, кто он, и он еще  не  знал,
кто она. Как можно быть влюбленным в того, кого не знаешь? Но, если  она
не была влюблена, почему так горевала без него?
   Почему  ей  хотелось  просто  положить  голову  на  его  плечо  и   с
облегчением поплакать? Почему она молилась, чтобы ее отец  дал  согласие
на их брак, хотя ей было известно,  что  это  невозможно?  Внезапно  она
захотела наброситься на него по той простой причине, что он заставил  ее
надеяться. И в этот момент вдалеке показался мыс.
   Роланд пришпорил коня. Огромный конь  двинулся  еще  быстрее.  Роланд
замедлил его, когда они приблизились к покрытому  травой  мысу,  который
спускался к мелководной бухте, где волны катились  бесконечной  чередой,
омывая узкий песчаный пляж.  Через  десять  минут  они  спешились.  Лили
соскочила на землю первой.  Она  ожидала  испытать  ощущение  свободы  и
успокоения. Вместо этого она почувствовала  странное  одиночество.  Лили
стояла, глядя на море и обнимая себя, чтобы не разлететься на  части,  -
так  раздирали  ее  противоречивые   чувства.   Когда   наконец   Роланд
присоединился к ней, у него в руке был бинокль.
   Стоя рядом с ней, он осматривал морской горизонт, пока не  нашел  то,
что искал. Он тщательно навел на резкость.
   - А, вот он.
   Роланд опустил бинокль и указал в  море  в  направлении  Тортонбурга,
который, как Лили знала, лежал за горизонтом.
   - Вон, взгляни. Вон туда.
   Он предложил ей бинокль, но Лили была не в настроении  смотреть.  Она
отклоняла голову, переминаясь с ноги на ногу,  и  не  обращала  на  него
внимания. Он подошел сзади, обхватил руками и мягко повернул ее  голову,
поднимая бинокль к ее лицу.
   - Это прямо там,  -  сказал  он,  когда  ее  ресницы  коснулись  линз
бинокля. - Не упрямься, Лили. Мы так долго ехали. Только посмотри.
   Тяжело вздыхая,  убеждая  себя  в  том,  что  она  должна  что-нибудь
сделать, чтобы снова установить некоторое  расстояние  между  ними,  она
вырвала бинокль из его рук, ступила  вперед  и  посмотрела  в  указанном
направлении. Через миг, почти на  горизонте,  она  обнаружила  маленький
остров, похожий на сверкающий изумруд в узкой коричневой оправе берегов.
   - Видишь?
   - Я вижу остров, если это то, что ты хотел мне показать.
   Она сунула бинокль ему в руки и чуть отступила от Ролли.
   - Не просто остров, - сказал он, - это наш остров.
   Она взглянула удивленно.
   - Ты, наверное, не в своем уме? У нас нет острова. У нас нет  ничего.
Никаких нас  не  существует.  И  тебе  было  бы  лучше  убраться  отсюда
подальше, пока мой брат не нашел меня.
   Роланд покачал головой, отнес бинокль туда, где конь  спокойно  щипал
травку, и положил его в мешок, привязанный позади седла.
   - Это, - серьезно сказал он, -  остров,  где  мы  собираемся  жить  и
растить наших лошадей. Это - герцогство Тортонбург, но...
   Лили откинула голову назад и рассмеялась.
   - Почему ты никак не можешь взять в свою тупую голову, что мы  -  это
лишь плод твоего воображения?
   - А почему ты никак не можешь взять в твою прекрасную головку, что  я
люблю тебя? - Он повернулся и подошел к ней.
   Она смотрела на Роланда, принца Тортонбурга, и внезапно печаль, гнев,
разочарование, опасение, сомнения исчезли, и она, закричав, бросилась  к
нему.
   Он поймал ее в объятия и просто ждал, пока  ее  гнев  не  перейдет  в
рыдания.
   Он держал ее долго, обнимая, нашептывая какие-то нежные слова, смысла
которых она не понимала.
   Потом он начал целовать ее, сначала лоб, затем глаза,  нос,  щеки  и,
наконец, губы. Страсть вспыхнула там, где только что был гнев, и она  не
смогла удержаться, чтобы не положить руки ему на шею и  не  прижаться  к
нему; она не смогла остановить слезы надежды.
   Роланд крепко-крепко и очень нежно обнял Лили и поцеловал ее, отдавая
ей свое сердце. Казалось, одним-единственным поцелуем он  хотел  отмести
все ее сомнения и опасения. И ему это удалось. К тому  времени,  как  он
отпустил ее, она поняла, что все еще любит его.
   - Зачем ты это делаешь? - заплакала она. - Слишком многое против нас.
   - Нет, моя любимая, - сказал он, обнимая ее за  плечи.  -  Ничего  не
осталось против нас, ничего и никого.
   Это и есть то, что я пытался сказать тебе. Я говорил с  твоим  отцом.
Он действительно дал согласие.
   Она открыла рот от удивления.
   - Но как? Почему? Это же немыслимо!
   - Ты можешь сама его спросить, но только после того, как  согласишься
стать моей женой.
   Он выудил что-то из кармана джинсов и протянул ей. Это был  старинный
бриллиант. Он сверкал, как маленькое солнце.
   - Это кольцо моей бабушки. Родители отдали  его  мне  одновременно  с
островом.
   Лили протянула руку к кольцу, остановившись в последний момент. У нее
даже голова закружилась от удивления.
   - Они знали, что ты собираешься дать его мне?
   - Да.
   - И они согласились?
   - Они больше чем просто согласились, любимая моя,  они  пожелали  нам
всего наилучшего и просили меня передать тебе: добро пожаловать  в  нашу
семью.
   Лили от изумления потеряла дар речи, когда он взял ее руку в  свою  и
надел кольцо ей  на  палец.  Оно  оказалось  великовато,  но  она  сжала
кулачок, чтобы удержать его.
   - Н-н-но ты же сам говорил, что никогда не... Что ты не веришь...
   - И ты показала мне, каким я был дураком, - сказал  он,  поднимая  ее
руку к губам и целуя. - Ты однажды сказала,  что  сможешь  научить  меня
верить в любовь, но к тому времени ты уже научила меня. Лили, той ночью,
когда ты пришла ко мне, я уже это знал. А  когда  выяснилось,  что  твоя
семья непричастна к  похищению  моей  сестры,  у  меня  не  было  причин
оставаться, - кроме тебя. Я уже решил  сказать  тебе  правду  о  себе  и
просить тебя стать моей женой, но ты оказалась в соблазнительном  платье
и устроила такой стриптиз, что  я  мог  думать  только  о  том,  как  бы
заняться с тобой любовью.
   - О, Роланд, - прошептала она. - Это правда? Ты действительно  любишь
меня, а наши родители...
   - Все правда, любимая. Тебе осталось  только  сказать,  что  ты  меня
любишь и выйдешь за меня замуж.
   Тогда, как только моя сестра будет  спасена,  мы  с  тобой  и  Джеком
сможем заняться обустройством нашего ранчо.
   Она обняла его так крепко, что он чуть не задохнулся.
   - О, Ролли, Роланд, кто бы ты ни был, я люблю тебя! Я выйду за тебя!
   Смеясь, он обнял ее и поднял  в  воздух.  И  тут  Лили  увидела  трех
всадников, спешащих к ним. Один был уже совсем близко.
   - Они догнали нас, - сказала она, затаив дыхание, и подняла руку  над
головой, чтобы помахать им.
   Роланд повернулся, не отпуская ее. Дэймон остановил лошадь. Улыбаясь,
Роланд опустил Лили на землю, но  не  убрал  руки  с  се  талии.  Дэймон
спрыгнул с седла, схватил ее за руку и дернул прочь от Роланда.
   - С тобой все в порядке? - спросил он  сестру,  впиваясь  взглядом  в
Тортона.
   - Конечно, в порядке, - ответил за нее Роланд. Даже еще лучше. Только
что Лили согласилась стать моей женой.
   - Это мы еще посмотрим. - Дэймон повернул ее лицом к себе. - Лили, ты
не должна этого делать. Мы отдадим обратно эти морские  перевозки.  Отец
не имел никакого права торговать тобой, как...
   Лили отскочила от него и положила руки на бедра.
   - О чем ты говоришь? Какие перевозки?
   - Морские перевозки Тортона, - снова ответил Роланд.  -  Я  отдал  их
вашему отцу, чтобы прекратилась вражда между нашими семьями.
   Тут подоспели и Чарлз с Джеком. Чарлз  отдувался  так,  будто  не  он
скакал на лошади, а лошадь на нем. Раньше Лили не преминула  бы  указать
отцу на вред избыточного веса и пользу упражнений, но сейчас  у  нес  на
уме было совсем другое.
   - Это правда, отец? Роланд отдал тебе морские перевозки?
   - Да, - пропыхтел Чарлз.
   - При условии, что отец согласится на ваш брак, добавил Дэймон.  -  И
еще он пригрозил отцу, что иначе мы никогда больше не получим контракт с
Уинборо.
   Лили резко повернулась к Роланду.
   - Это правда?
   - Да.
   - 'Но как же это?..
   Он небрежно пожал плечами.
   - Моя невестка, принцесса Элизабет, уговорила отца, и  он  согласился
предоставлять контракт исключительно Тортонам.
   - А ты передал контракт моему отцу, - поняла она.
   - Да. Чтобы закончить вражду.
   - И чтобы мой отец согласился на наш брак.
   - Да.
   - Но, - вставил Чарлз, все еще отдуваясь, - твой  брат,  как  обычно,
был со мной не согласен.
   - Я не собираюсь торговать своей сестрой, как  акциями  на  свободном
рынке! - взревел Дэймон.
   - Никто ничем и никем не торгует, -  горячо  парировал  Роланд.  -  Я
отдал вашему отцу эти перевозки, чтобы закончить вражду и  получить  его
согласие на брак. А согласие Лили зависит только от нес самой.
   - Так и есть, - сказал Чарлз, наконец  отдышавшись  и  вновь  обретая
королевский вид. - Решать будет Лилиан  и  только  Лилиан.  Так  как  ты
решишь, дитя мое? Ты хочешь взять в мужья вот этого Тортона?
   Ты любишь его?
   Лили уголком глаза наблюдала за Роландом, восхищаясь тем, как он  вел
себя в  присутствии  ее  разгневанного  брата,  и  сердце  се  таяло  от
понимания того, как много он сделал,  чтобы  они  были  вместе.  Это  он
убедил Тортонов уступить перевозки, подарить ему остров, принять ее в их
семью,  даже  подарить  ей  кольцо  его  бабушки.  Она  подняла  руку  и
посмотрела на великолепный алмаз,  и  ей  захотелось  смеяться,  раскрыв
объятия всему прекрасному миру, но слишком драгоценна была эта  радость,
слишком трудно добыта, чтобы делиться ею. И она просто сказала:
   - Я хочу взять его в мужья. Я люблю его.
   Она протянула Роланду руку со сверкающим бриллиантом. Он  поймал  ее,
притянул к себе, его руки сомкнулись вокруг нее, и он прошептал:
   - Лили. О, моя Лили.
   Тогда она засмеялась, не в силах сдерживать переполнившую ее радость,
и он поцеловал ее. Поцелуй длился до  тех  пор,  пока  Джок  не  слез  с
лошади, прочистил горло и положил руку на плечо Роланда со словами:
   - Думаю, пора бы показать мне этот ваш остров, сынок. Если я соберусь
устроить самую прекрасную в мире конюшню, я должен увидеть все.
   - Что это значит? - потребовал Чарлз,  сползая  с  седла.  -  Что  за
остров? Что за конюшня?
   - Подойдите, и мы покажем вам, ваше  сердитое  высочество,  -  сказал
Джок.
   Смеясь, Роланд отошел за биноклем и, вернувшись, указал на  крошечное
пятнышко вблизи горизонта. Когда он взял Лили за руку, желая подвести ее
к остальным, Дэймон поймал ее за другую руку.
   - Я хотел бы поговорить с сестрой наедине.
   Роланд пристально посмотрел на Дэймона, поцеловал Лили в  губы,  сжал
ей руку и отпустил. Она смотрела ему вслед сияющими глазами.  Он  шел  с
Джоком и ее отцом, которые ссорились, как дети. Да они и  были  большими
детьми.
   Как только она повернулась к Дэймону, он взял ее за плечи, пристально
посмотрел ей в глаза и мягко спросил:
   - Ты уверена?
   Задумчиво улыбаясь, она кивнула.
   - Уверена.
   - Нет больше сомнений?
   Она покачала головой.
   - Ни единого.
   Тут он наконец улыбнулся.
   - Если ты действительно счастлива, то и я счастлив за тебя.
   Она обняла его.
   - Спасибо.
   - О, дорогая, - сказал он, обнимая ее крепче, моя  младшая  сестренка
собирается стать замужней женщиной.
   - Бедный Дэймон, - дразнила она его, -  теперь  мама  займется  твоей
женитьбой.
   Дэймон застонал.
   - Тебе обязательно надо было мне напомнить...
   Лили расхохоталась.
   - Возможно,  какое-то  время  она  будет  занята  организацией  нашей
свадьбы.
   - Смею надеяться, это будет грандиозная свадьба?
   - Ни на что другое не надейся. Ты же знаешь маму!
   - Ну, я всегда отдавал должное матерям, - сказал  подошедший  Роланд,
обнимая ее и мягко уводя от Дэймона, - но наша  свадьба  состоится  лишь
при одном условии.
   - И каком же? - спросил Дэймон.
   - После того, как мы найдем мою сестру.
   - Надеюсь, вы будете держать меня в курсе и сообщите,  если  я  смогу
помочь?
   - Конечно, если ты хочешь.
   Дэймон кивнул.
   - Да, хочу. Мне кажется, так и должно  быть,  раз  уж  мы  собираемся
стать одной семьей.
   - Семьей, - повторила  Лили,  глядя  на  них,  когда  они  обменялись
рукопожатием. Возможно, это были два самых красивых человека  на  земле,
но она и не мечтала, что когда-нибудь они, Монтегю и Тортоны, породнятся
и что она будет причиной этого. Когда-то давно любовь отняла у нее разум
и принесла ей горе.
   Теперь  любовь  не  только  сделала  ее  счастливой  невестой,  но  и
примирила старых врагов.
   Она подумала и о сестре своего будущего мужа, с которой  когда-нибудь
встретится. Она смотрела на сомкнутые в пожатии руки обоих  мужчин  и  в
глубине души чувствовала, что у похищенной дочери Виктора  Тортона  были
настоящие защитники, была любящая ее семья.
   Семья. Да. Это то, что нужно. Никакое зло, никакие страхи и  сомнения
не в состоянии одолеть любящих людей. Сестра Роланда, конечно,  целой  и
невредимой вернется в семью.
   Улыбаясь, Лили положила голову на плечо будущего мужа.
   Теперь у нее есть свой дом.
   Своя семья.