м опыте.
   Камея посмотрела в умные красивые глаза Тирона.
   - Я никогда не задумывалась над тем, - продолжила она, -  что  мир  можно
воспринимать совсем иначе, что жизнь может выглядеть совсем по  другому,  не
по-человечески, что ощущения некоторых вещей и явлений  могут  быть  гораздо
шире, глубже, тоньше,  значительнее.  Хотя,  -  не  без  сожаления  заметила
землянка, - некоторые восприятия, свойственные человеку, отсутствовали.
   Она замолчала и задумалась, а спустя непродолжительное время добавила:
   - Как я благодарна тебе, Тирон, что ты показал  мне  "запределье".  Я  не
могу найти слов, чтобы передать тебе, что я чувствовала. Но  с  уверенностью
могу сказать, это было так удивительно, необычно,  интересно,  захватывающе,
что мне хочется еще и еще раз все испытать, ощутить, как мир растворяется во
мне и становится мною, или, наоборот, я в нем растворяюсь и становлюсь им...
Удовлетворенный Тирон  облегченно  вздохнул.  На  несколько  месяцев  аноиду
удалось вырвать землянку из лап ностальгии. Все это  время  Камея  настолько
была поглощена жизнью в нечеловеческом образе, что лишь  изредка  вспоминала
Землю, тосковала по ней. Но всему приходит конец. И чтобы  тоска  по  родной
планете вновь полностью  не  завладела  Камеей,  Тирон  предложил  ей  новое
занятие:
   - Хочешь научиться летать во плоти?! - спросил он однажды, когда увидел в
глазах ее печаль.
   - Во плоти? Это интересно, - с пониманием ответила она. В  этот  же  день
Тирон и Камея отправились на ошшах за город. Кружась  в  воздухе  и  обгоняя
друг друга, они долетели до высокого крутого обрыва у подножия гор.
   На  первом  занятии  Тирон  решил  показать  землянке,  чего  она   может
достигнуть к концу обучения.
   - Встань здесь, - Тирон указал рукой на место у края обрыва, -  и  закрой
глаза. Постарайся представлять все, о чем я сейчас буду просить.
   Камея старалась все делать так, как  говорил  Тирон,  и  через  некоторое
время ее расслабленное тело с поднятыми к небу руками, казалось,  колыхалось
от легкого дуновения ветерка.
   - Твое тело легкое, как воздух, - слышался  монотонный  голос  Тирона,  -
легкое, как облако.
   Камея,  действительно,  ощутила  себя  облачком  и  кроме   гипнотических
потоков, исходящих от Тирона и пронизывающих всю ее, не воспринимала ничего.
   - Когда ты падаешь в воду, - продолжал говорить Тирон, - ты  знаешь,  что
умеешь плавать, и ты плывешь. Когда, надев коньки, ты ступаешь  на  лед,  ты
знаешь, что не упадешь, и ты скользишь. Когда  ты  абсолютно  расслаблена  и
чувствуешь, что твое тело легче воздуха,  ты  можешь  летать.  Невысоко  над
тобой летят твои собратья - облака. Поднимись к ним!
   Взлети!! Ты это умеешь!!!
   Камея почувствовала легкое покачивание, затем ей показалось, будто  плоть
ее слегка вытягивается и стремится ввысь. "Это,  наверное,  и  есть  чувство
полета?" - подумала она, открыла глаза и увидела Тирона внизу под  собой.  В
этот момент чувство страха спровоцировало ощущение тяжести  своего  тела,  и
Камея стала падать. Но какая-то  сила  подхватила  ее  и  легко  опустила  в
объятия Тирона.
   - Согласна брать уроки полетов во плоти? - улыбаясь, спросил он, уже зная
о ее решении.
   - Согласна, - улыбаясь ответила она.
   Тирон хотел растянуть процесс обучения, чтобы как можно дольше Камея была
занята делом и меньше думала о Земле. Но она оказалась способной ученицей  и
освоила технику полетов за более короткий срок, чем предполагал  он.  И  все
же, это занятие позволило Тирону на  какое-то  время  отвоевать  землянку  у
коварной ностальгии.
   А потом...? Потом полеты во плоти из таинственных превратились в  обычное
занятие. И восторг, которым  наполнена  была  Камея,  улетучился,  освободив
место для тоски. И опять, как и прежде, ее сердце  стало  разрываться  между
Землей и Тироном. "Притяжение  Земли  сильнее,  потому  что  она  далеко,  -
пыталась оправдаться перед собой землянка, - а он рядом. Вот если  я  выберу
Землю и вернусь туда, как я буду жить без него?"
   После подобных рассуждений свой выбор Камея останавливала на  Тироне,  но
стоило чему-либо напомнить ей о Земле, как новый приступ  болезни  начинался
незамедлительно.
   Однажды, одним дождливым, серым  днем,  Камея  не  поддалась  на  уговоры
Тирона и никуда не захотела идти. Встав у окна, она долго  стояла,  наблюдая
за догоняющими друг друга каплями дождя, а перед глазами  невольно  вставали
картины земного ненастья.
   Тирон сидел в кресле, задумчиво  глядя  перед  собой.  В  комнате  стояла
тишина.
   В горле Камеи стоял ком, душа разрывалась от боли, на слезы не было  сил.
Наконец, она не выдержала и разорвала молчание:
   - Замучила я тебя, Тирон, - превозмогая боль, проговорила она.  -  Сердце
мое раскололось пополам. Одна половинка принадлежит тебе, другая - Земле. Но
ты рядом, а Земля далеко. Она протянула ко мне руки через столько  парсек...
и зовет, зовет... к себе. Мне так хочется быть с тобой, и в то же время  так
хочется на Землю. Но оба эти желания, как я поняла,  неосуществимы.  Как  же
быть?
   Она смотрела на аноида усталыми от страданий  глазами  и  ждала  от  него
поддержки. А он по-прежнему сидел, задумчиво глядя перед собой.
   - Час внедрения КП на Землю аноидами назначен, наконец произнес Тирон.  -
Он близок. Но еще капля времени, которая вряд ли что-то решит, у меня есть.
   Твою планету спасти от КП можно, заблокировав выход  на  нее  аноидам  на
определенное время - то время, за которое  земляне  либо  образумятся,  либо
погубят себя. Но прежде чем приступить к блокировке, я должен  вернуть  тебя
на Землю.
   Выдержав непродолжительную паузу, он продолжил:
   - Больше всего на свете я хочу, чтобы ты осталась жить со мной здесь,  на
Колонтоне.  Но  в  этом  случае  внедрение  КП   на   Землю   неизбежно   и,
следовательно, твое возвращение туда невозможно.
   Он замолчал.
   "Неужели другого пути нет?! Неужели 'либо - либо'?"  с  ужасом  повторяла
про себя Камея.
   - Если придется заблокировать аноидам выход на Землю, что будет с тобой?
   Сердце ее тревожно билось, предсказывая ужасный исход.
   - Вероятней всего я стану изгнанником.
   - А что менее вероятно?
   Зная, чего более всего опасается Камея, Тирон ответил:
   -  Не  волнуйся!  Гибель  практически  невозможна.  Мне  кажется,  я  все
продумал, чтобы избежать ее.
   Через силу улыбнувшись, он добавил:
   - Жить буду.
   Силы покидали  Камею.  Едва  передвигая  ноги  она  подошла  к  Тирону  и
опустилась  ему  на  колени.  Обвив  его  голову  руками,  едва  слышно  она
произнесла:
   - На Земле я умру без тебя, поэтому я выбираю Колонтон. Посмотрев в глаза
Тирона, Камея не увидела в них прилива радости или успокоения.
   - Я выбираю Колонтон, ты слышишь меня?
   - Слышу, - неестественно улыбаясь, ответил  он  и  уткнулся  лицом  ей  в
грудь. Но тяжелое дыхание выдавало аноида.
   Понимая что это значит, борясь с самой собой, Камея упрямо повторяла  про
себя: "Я выбираю его!"
   В какой-то момент ей привиделся еще один путь, по которому она с  Тироном
могла уйти в будущее. Возможно ли пойти по нему, мог ответить лишь аноид.
   - Закрыв собой путь аноидам на  Землю,  -  начала  Камея,  -  ты  станешь
изгнанником. Я готова жить с тобой в изгнании. Жить до тех пор,  пока  тоска
по Земле не начнет разрушать меня. И  только  тогда  ты  отправишь  меня  на
Землю.
   Отправишь одну. Ведь я - не аноид и путь  на  Землю  для  меня  не  будет
отрезан?!?
   - Будет! - глухо произнес аноид.
   Внутри Камеи все оборвалось.
   - Значит, есть только два пути!?!
   - Только два!
   Еще раз взвесив, на какой риск и на какие муки  одиночества  она  обречет
себя и свое самое дорогое на свете существо, если выберет Землю; еще раз дав
себе понять, что только до тех пор, пока Земля далеко, а  Тирон  рядом,  зов
родной планеты пересиливает желание остаться с любимым; еще раз осознав, что
там,  на  Земле,  тоска  по  Тирону  иссушит,  изведет  ее,  Камея  уверенно
повторила:
   - Я остаюсь с тобой!
   В глазах Тирона появился едва уловимый блеск.
   "Сейчас твой разум продиктовал  свою  волю  сердцу,  мысленно  с  горечью
произнес он.
   - Сможет ли оно и далее подчиняться рассудку?!... Как  бы  мне  хотелось,
чтобы смогло."
   Приняв решение,  Камея  почувствовала  облегчение,  словно  с  души  упал
камень. На лице ее, как и  когда-то,  появилась  улыбка.  Сердце  как  будто
наполнилось  радостью.  Несколько  дней  землянка   находилась   в   хорошем
настроении и почти не думала о родной планете.  "Я  сделала  свой  выбор!  -
твердила она себе.  -  Я  остаюсь  с  Тироном!"  Все  эти  дни  Тирон  также
чувствовал себя хорошо. Он осознавал, что жить, гореть  и  радоваться  жизни
надо сегодня, потому что завтра все может быть по-другому.
   Час внедрения КП на Землю приближался, и не  помнить  об  этом  Камея  не
могла. Сердце ее с каждым днем билось все сильнее, и однажды,  не  выдержав,
она позволила себе погрузиться в размышления. "Как скоро  он  пробьет,  этот
роковой час? Через день, через неделю,  через  месяц...?  -  Неважно!  Важно
другое - после этого путь на Землю для меня будет закрыт," - по  телу  Камеи
пробежали мурашки. Она долго, отрешенно смотрела  перед  собой  и,  наконец,
мысленно произнесла: "Я думаю только о себе. Ведь Земля моя пропитана злом и
так нуждается в очищении. КП способно помочь ей в этом.  КП,  вообще,  может
быть единственным спасением для Земли. А я дрожу перед невозвращением.
   Я должна, я обязана смириться с внедрением КП и тогда Земля моя расцветет
и станет такой же прекрасной, как Колонтон, а земляне превратятся в  добрых,
любящих, красивых людей... .
   А я?! - Я останусь жить с моим любимым на Колонтоне  и  со  временем  все
реже стану вспоминать Землю.
   И когда-нибудь наступит момент, когда о родной планете у  меня  останутся
лишь приятные воспоминания. Приятные воспоминания..., -  повторила  Камея  и
усмехнулась. - Возможно ли такое, чтобы я забыла Землю?!! - Конечно  нет!  И
Тирон об этом знает, иначе бы давно успокоил меня."
   Понимая, что подобные рассуждения способны лишь погружать в океан  тоски,
заставлять неимоверно страдать, Камея скомандовала себе:
   - Ты приняла решение и изволь не отступать от него!  Еще  несколько  дней
Камее удавалось заставить себя не думать о Земле. Для достижения  этой  цели
землянка готова была заниматься чем угодно. Она летала на ошше  по  планете,
летала во плоти, просачивалась сквозь преграды  будучи  дематериализованной,
занималась  спортом,  посещала  всевозможные   мероприятия,   проводимые   в
городе-солнце  и  других  городах,  занималась  самовнушением,   предавалась
страсти до самозабвения.
   Но пришел очередной день, когда Камею охватил ужас от мысли, что  роковой
час пробил, КП на Земле уже внедрено и отказаться от  невозвращения  поздно.
Каждый раз возвращаясь к этой  мысли  Камея  покрывалась  холодным  потом  и
начинала метаться в поисках какого-либо дела, способного отвлечь  от  жутких
мыслей и хоть чуть-чуть освободить душу от страданий. Не  найдя  успокоения,
она бежала к Тирону, подгоняемая мыслями: "Он -  твое  счастье!  Он  подарил
тебе сказочную, неземную и такую земную любовь, наделил твою жизнь  смыслом.
Рядом с ним тебе будет легче. Только рядом с ним тебе хорошо! Только рядом с
ним...!"
   Тирон старался выглядеть веселым, хотя душу  его  сжигала  боль.  Он  уже
знал, что мечта его неосуществима. Но за последние дни он  впервые  осознал,
чего могли бы лишить землян аноиды,  внедрив  в  биосферу  их  планеты  свое
контролирующее поле. "Нет!  -  заявил  он  себе.  -  Допустить  такое  я  не
позволю!" И этот приговор контролирующему полю для Земли был продиктован уже
не желанием помочь самому дорогому существу на свете, а человеческой любовью
- земной любовью.
   Как ни боролась  с  собой  Камея,  все  же  пробил  час,  после  которого
совладать с собой она была уже не в силах. Мысли о  невозвращении  на  Землю
стали постоянно мучить ее, бросать то в жар, то в холод, не давать ни минуты
покоя. Она лишилась аппетита, бродила по дому  как  тень,  ничего  не  могла
делать.
   Тирон  же,  как  казалось  Камее,  вел  себя   несколько   странно.   Его
невозмутимость пугала и настораживала ее.  Камее  хотелось  узнать,  что  он
надумал, но спросить она не решалась.
   Прекрасно понимая, чем обернется для нее свидание  с  ромашками,  однажды
утром Камея полетела к ним. Возвратилась она в крайне подавленном состоянии.
После обеда, за которым Камея почти ничего  не  съела,  Тирон  повел  ее  на
прогулку  вдоль  берега  тихой,  широкой  реки,  что   протекала   рядом   с
городом-солнцем. Камея, словно заводная кукла, шагала рядом  с  Тироном.  Ее
стеклянные глаза не видели ничего вокруг, уши отказывались что-либо слышать.
Прошагав с километр, они не перебросились ни единым словом. Всю дорогу Камею
мучил вопрос, который ей хотелось  задать  Тирону,  но  ком  в  горле  мешал
говорить. Наконец, она превозмогла себя:
   - Сколько дней осталось до "часа", лишающего меня выбора?
   - Завтра еще не поздно отправить тебя на Землю.
   Камея вздрогнула.
   - А если бы я сейчас не спросила...? - испытующе глядя  в  глаза  Тирона,
произнесла она.
   - Мимо этого часа ты бы не прошла, - спокойно ответил он.
   Эти слова аноида возымели на Камею такое  же  действие,  как  вылитый  на
голову ушат холодной воды. "Ты окончательно все решил?!" - остановившись, со
страхом мысленно произнесла она и в этот же миг почувствовала, как половинка
сердца, заполненная тоской по Земле, освобождается от нее и, как и вторая ее
соседка, начинает пылать любовью к Тирону.
   - Я не смогу без тебя, - испуганно произнесла она.
   - Без нее ты тоже не сможешь.
   - Здесь я не смогу жить без Земли, на Земле я не  смогу  жить  без  тебя.
Выходит, и здесь и там исход для меня один. Камея горько усмехнулась.
   - Не смей так думать, - одернул ее Тирон. - На Землю ты полетишь  не  для
того, чтобы умирать. Твоя задача будет - помочь Земле. Расскажешь землянам о
нас. Доказательством твоих слов станет ошш, на котором я  отправлю  тебя  на
Землю. Он сейчас монтируется  по  моему  заказу.  На  корабле  будет  стоять
восприниматель твоих  мыслей,  поэтому  сможешь  пользоваться  им  на  своей
планете. Кроме этого, ты вернешься на свою планету со  всеми  способностями,
которыми я тебя  наделил  и  плюс  особым  восприятием  опасности.  Все  это
позволит тебе стать практически неуязвимой, так как на Земле найдется немало
охотников на тебя и на ошш.
   - Значит завтра..., - выслушав Тирона, произнесла Камея и услышала  стук.
Это разлука стучала ей в сердце. Быстро проникнув в  него,  горькое  чувство
стало медленно перемешиваться со сладкой любовью,  отравляя  ее  и  причиняя
Камее нестерпимую боль. Силы землянку покидали. Их не хватало даже на слезы,
приносящие облегчение. Все, что смогла она - это с трудом произнести:
   - С какой бы миссией я туда не летела, ждет меня там  тоска,  непобедимая
тоска по тебе.
   Душа Тирона также корчилась от боли, но он держался.
   - Завтра я настрою твой корабль на движение во времени и скоро ты  будешь
на Земле.
   Глядя на неестественно спокойного Тирона и  представляя  миг  встречи  со
своей планетой, у Камеи, вдруг, неожиданно немного отлегло от сердца.  Тирон
тут же обнял ее за плечи и предложил поторопиться в город-солнце. По  дороге
он давал Камее советы: что она должна сделать в первую  очередь,  вернувшись
на Землю, что - во вторую. Землянка внимательно слушала аноида, но когда они
ступили на порог  домика,  в  котором  столько  лет  жило  их  счастье,  она
остановилась как вкопанная.
   - Завтра захлопнется книга нашей любви, - отчужденно глядя  перед  собой,
произнесла она.
   - До завтра осталась  целая  страница,  -  почему-то  шепотом  проговорил
Тирон. - Давай сделаем ее одной из самых ярких в нашей книге!?!
   Измученный вид Камеи, казалось, не обещал ничего определенного. Но вдруг,
как по заказу, она ощутила резко нарастающее сладкое  волнение,  похожее  на
то, каким была наполнена когда-то, в минуты их первой встречи.  Глаза  Камеи
оживились, она протянула к Тирону руки и произнесла:
   - Давай!
   А  на  другой  день  после  завтрака  Тирон  и  Камея   уже   стояли   на
взлетно-посадочной площадке рядом с новеньким ошшем.
   Долго, не отрываясь, смотрели возлюбленные в глаза  друг  другу,  излучая
беспредельной силы  любовь  в  то  время,  как  души  разрывались  от  боли.
Казалось, потяжелевшая от горького чувства атмосфера готова  была  раздавить
своей массой любимых. Но тут зазвучал спасительный голос Тирона: -  По  воле
случая я оказался избранником среди аноидов. Ты наделила  меня  человеческой
любовью, любовью к себе, и подарила мне свое горячее  сердце.  Я  бесконечно
благодарен тебе за эти бесценные подарки. Время, которое мы провели  вместе,
стало самым прекрасным в моей жизни. Я  был  счастлив.  Я  был  беспредельно
счастлив. Я познал человеческую любовь. Я жил в пламени этой любви и  теперь
никому не позволю отнять ее у людей.
   Тирон улыбнулся, а на глазах Камеи заблестели слезы.
   И вновь, как часто бывало, ком  в  горле  стал  мешать  говорить  ей.  Но
пересилив себя, она спросила:
   - Мы еще когда-нибудь встретимся?
   В этот миг Камея думала о душе,  освободившейся  от  тела  в  момент  его
смерти. Душе, которая неподвластна будет земному притяжению.
   - Я надеюсь! - уверенно ответил Тирон.
   Камея почувствовала себя чуточку полегче и улыбнулась сквозь слезы.
   Понимая, что чем более длительным будет расставание,  тем  труднее  будет
расстаться, Тирон сказал:
   - Тебе пора!
   Сердце Камеи забилось так часто, что, казалось, готово было выпрыгнуть из
груди или разлететься на мелкие кусочки.
   - Я верну тебя в ту минуту,  из  которой  забрал,  -  произнес  Тирон  и,
прощаясь, поднял руку.
   Камея медленно попятилась к опущенному люку ошша. По щекам  ее  беззвучно
текли слезы. На мгновение остановившись, она еще раз вобрала  в  себя  образ
любимого, повернулась, поднялась на люк и скоро  оказалась  внутри  корабля.
Последний раз взглянув сквозь прозрачные изнутри стены ошша на самое дорогое
существо во  Вселенной,  Камея  увидела  на  том  месте,  где  стоял  Тирон,
светящийся, оранжевый энергетический шарик. Спустя  несколько  мгновений  он
исчез.
   Камея тяжело опустилась  в  кресло  и  через  несколько  секунд  невольно
погрузилась в состояние, похожее на глубокий сон. А когда она очнулась,  ошш
"висел" над дорогой, ведущей в родной земной город.