После вчерашнего мне в село ни  ногой...  Старшина  своей
тройки не забудет, да и поп... Уходить надо! Двинем  с  Васькой  под  Одест.
Васька говорит, места вольные. - А там - когда опять вернусь?.. Может, и  не
вернусь, а коли и приведется, - забудет баба-то".
     Куприян тряхнул головой и покривился.
     "Хоть попрощаться-то хорошенько..."
     Солнце как-то вдруг погасло в  лесу;  сразу  стало  холодней,  и  туман
явственно потянул с болота.
     "Не дождаться Васьки", - подумал Куприян, потоптался в  нерешительности
и вдруг быстро и твердо направился по знакомой тропке к селу.

XVII

     Матрена целый день была сама не своя.
     Утром к ней забежала солдатка Палашка и, вызвав ее на огород, чтобы  не
слыхал Егор, поведала ей с прикрасами все ночные события.
     - И такой он, Куприян, отчаянной жизни человек, - тараторила Палашка, -
сам скачет по улице, сам и кричит: "Ловите Куприяна!"  Старшина  теперь  его
живьем бы съел, а поп чуть, говорят, не помер... Отчаянный!..
     У Матрены в сердце так сразу и захолонуло.
     Первая мысль у нее была послать к Куприяну, чтобы не приходил  сегодня.
Когда Палашка ушла, она вышла на улицу выглядывать Анютку. Анютка,  игравшая
с девочками около церковной ограды, сама увидела ее издали и  прискакала  на
одной ножке, болтая локтями.
     - Здравствуй, тетка Матрена! - просюсюкала она.
     Матрена боязливо оглянулась вдоль по улице.
     - Куприяна видела? - тихо спросила она.
     - Вчерась видела.
     - Сказала?
     - Сказала. Обещал беспременно... "Скажи, - говорит, - приду".
     Матрена еще раз оглянулась по улице.
     - Ты бы, Анютка, сбегала до него. Скажи, чтоб не приходил.
     Анютка вытаращила глаза.
     - Чтоб не приходил? - переспросила она.
     - То-то ж. Скажи, Матрена говорила, чтоб не ходил, а  то  мужики  очень
серчают, так чтоб худо ему не было. Скажешь?
     - Скажу.
     - Ну, беги...
     - Сичас, - просюсюкала девчонка и проворно затопала  босыми  пятками  к
избе Гунявого.
     Матрена вздохнула, поглядела ей вслед и пошла в избу.
     Егор с утра ушел к винной лавке, где он теперь был постоянно. Маленький
Федька спал в чулане. Матрена месила тесто и плакала.
     Начала она плакать так, сразу, сама не зная  отчего.  Стало  на  сердце
тяжело, и слезы закапали в тесто.
     Она боялась за Куприяна и в то же время жаль было ей не видеть  его.  И
мысли у нее все были грустные и безотрадные.
     "Уйдет он, чай, теперь, - думала Матрена, - нельзя ему тут  оставаться,
а я одна останусь..."
     Матрена заплакала сильней.
     - Ни от кого-то я ласки не увижу... Егор только водку пить да за волосы
таскать... Пошла бы да и утопилась, коли б не Федька. Федьку жалко... И  ему
не жить:  забьет  Егор.  Вчера  как  толкнул-то!  Ку-упря  мой...  желанный!
всхлипнула она громко.
     Под окном кто-то осторожно стукнул.
     Матрена выглянула.
     - Нету дяденьки Куприяна, - просюсюкала Анютка.
     У Матрены опять захолонуло в сердце.
     - Как так?
     - Дедушка Федор говорит - и ночевать не приходил: с вечера  ушел  и  не
приходил. Матрена молчала.
     - А у винной, тетенька, мужики  кричат,  -  сообщила  девчонка,  -  все
дяденьку  Куприяна  поминают,  грозятся  страшно!..  Я   мимо   бегла,   так
подслушала... И дяденька Егор таматка...
     - Пьяный? - машинально спросила Матрена.
     - Не... только сердитый такой, что и-и!.. Матрена опустилась на лавку и
потупилась.
     - Ну что ж, я пойду, - сказала Анютка, - я, тетенька Матрена,  к  лавке
сбегаю, послушаю... таково мужики стра-ашно грозятся, у-у!..
     - Иди, - прошептала Матрена.
     Анютка убежала.
     Целый день Матрена места себе  не  находила.  Иногда  она  выходила  на
крыльцо и прислушивалась к голосам мужиков, горланивших у винной лавки.
     Егор не приходил до вечера.
     К вечеру Матрена чисто убрала избу, уложила Федьку и, накинув на голову
большой платок, вышла на огород.

XVIII

     Куприян был уже под осиной.
     Он пробрался задами и никого не встретил, кроме Фомы  Болото,  который,
пьяный и лохматый, попался ему на выгоне.
     Он узнал Куприяна, но ничего не сказал и, шатаясь, пошел своей дорогой.
     Было еще рано  и  совершенно  светло,  но  светло  каким-то  обманчивым
светом: вблизи было все видно, как днем, издали сливалось в общую массу.
     - Здравствуйте, Куприян Васильевич, - застенчиво  проговорила  Матрена,
подходя к нему.
     - Мотря, - тихо ответил Куприян, - не серчаешь, желанная?
     Матрена вспыхнула и расцвела.
     - Не... не серчаю я...
     Куприян ее обнял.
     - Вам, Куприян Васильевич, грех меня обижать, - заговорила  Матрена,  -
потому я вас оченно почитаю и всегда...
     - Я это понимаю, а только горько  мне,  так-то  наше  дело  выходит,  -
ответил Куприян грустно.
     - Вам теперь на село ходить нельзя, Куприян Васильевич... оченно мужики
серчают.
     - Пущай, - махнул рукой Куприян, - я их не очень-то боюсь,  а  что  мне
уйти отсюда следует, так это верно.
     Он тряхнул головой.
     На глазах у Матрены показались слезы.
     - Куда же вы уйдете? - спросила она.
     - Под Одест Васька зовет... Да я  бы  пошел,  если  бы  не  такая  наша
доля... чтобы в разлуке.
     - От Бога все, Куприян Васильевич, -  со  слезами  в  голосе  вздохнула
Матрена.
     - Да уж там... А так жить душа не стерпит... Оба молчали.
     Небо все больше и больше темнело и зеленело с одного края.
     - Не поминай, значит, лихом! - сказал Куприян. Матрена заплакала.
     - Бог вам на помощь, Куприян Васильевич, а я вас всегда... Может, когда
вспомните, дедушке Федору письмо для меня пришлите... Куприян отвернулся.
     - Когда же вы?..
     - Сегодня ночью и двинемся, - неровным голосом ответил Куприян.
     У Матрены ноги подкосились. Она присела на бугорок и сильнее заплакала.
     - Ну, что же ты... Мотря! Ты не плачь, - заговорил  Куприян.  -  Может,
еще и свидимся.
     - Нет уж, -  прошептала  Матрена.  В  это  время  ворота  двора  сильно
скрипнули. Матрена и Куприян сразу подняли головы. От дома по дорожке  бежал
Егор Шибаев с толстой жердью в руках.
     - Ой, Боже мой! - вскрикнула Матрена, закрывая лицо руками.
     Куприян съежился и оглянулся вокруг.

XIX

     Фома, шатаясь и ругаясь, побрел с выгона по селу.  Около  винной  лавки
его окликнул Семен.
     - Эй, Фома... шапку пропил! - закричал он. Фома остановился.
     - Похоронил, что ль, старуху? - спросил Семен.
     - Не... пробормотал Фома. Мужики засмеялись.
     - Впрок солить ее хочешь, что ли? глупо зубоскалил Семен.
     Фома тупо улыбнулся.
     - Негодящий мужик, - вздохнул лысенький Битюгов.
     - Народ, - отозвался Егор, - у него жена померла, а  он  натрескался...
пьянчуга!..
     Фома вдруг обиделся.
     - Ну ты, солдат, - с пьяным задором отозвался он, - не на  твои  деньги
пью, так тебе какое дело?
     - Ну, проваливай, - строго возразил Егор Шибаев.
     - Чего проваливай, - не унимался Фома, -  а  до  моей  жены  тебе  дела
нет... померла, так не твоя печаль... Ты за своей смотри.
     Егор Шибаев встал.
     - Ну, ну!.. - угрожающе проговорил он.
     Битюгов придержал его за рукав.
     - Плюньте вы на  него...  известно,  пьяный  человек  болтает,  сам  не
знает...
     - Нет, знаю, - угрюмо возразил Фома.
     - Что ты знаешь? - багровея и приступая к нему, прохрипел Егор.
     - А то и знаю, что к твоей бабе Куприян-конокрад пошел и сейчас там.
     - Что врешь, пьяная голова? - вступился Касьян Рыжий.
     - Ничего не вру... сам видал сейчас... на задах встретил. Прямо к  нему
на огород попер.
     Егор Шибаев посинел.
     - Братцы, - тоненьким голоском вдруг заговорил он, - подсобите...
     Фома покачивался и ухмылялся.
     - Поди, поди... он тебе еще нос расквасит, - насмешливо бормотал он.
     - А и то, мужики, что ж ему спущать-то! - поддержал Касьян Рыжий.
     - Переломать ему ребра, чтоб знал, как коней уводить.
     - К начальству приставим!
     - Иди, что ль!..
     - Вали!
     - Держи его! - закричал уже кто-то пьяным голосом.
     Мужики повалили к избе Егора, по дороге выдергивая палки из плетней.
     - Заходи из Семенова огорода! - командовал Битюгов.
     - Ладно, не учи, - отвечали мужики,  разделяясь  на  две  партии.  Одна
часть пошла через двор Егора, другая повалила Семеновым огородом.
     Когда Егор Шибаев увидел издали Куприяна с женой, у  него  потемнело  в
глазах, и он рысью побежал к ним по огороду.
     Куприян сразу увидел опасность и огляделся вокруг.
     Егор, с налитыми кровью глазами и перекошенным ртом,  тяжело  бежал  по
дорожке. - А... - только мычал он.
     За ним бежали Битюгов и Семен.
     - Держи! - кричали они Егору.
     Куприян вдруг бросился навстречу  Егору  и  со  всей  силы  ударил  его
сапогом в живот.
     - Ой-ой! - закричал Егор плачущим голосом, роняя палку и сгибаясь в три
погибели. - Держи-и!..
     Битюгов налетел на Куприяна, но поскользнулся и упал.  Семен  попятился
назад.
     - Беги, Купря... ой, Господи! - голосила Матрена.
     Куприян бросился бежать по огороду, прыгая через грядки.
     "Эх, хоть бы Васька..." - подумал он.
     Наперерез ему бежали мужики из Семенова огорода.
     - Упустили... держи! - кричали они.
     Куприян бежал изо всех сил, слыша, как  сзади  бегут  Битюгов  и  Егор,
оправившийся от удара.
     "Не догонят", - задорно подумал Куприян.
     Но в это время что-то ударило его по ногам и попалось под ногу. Куприян
споткнулся и упал, едва успев подумать:
     "Пропал!.."
     - Вот так... держи! - крикнул Касьян  Рыжий,  бросивший  ему  под  ноги
палку.
     В ту же минуту Куприян вскочил на ноги,  но  сзади  на  него  навалился
Егор.
     Куприян хватил его локтем в лицо, но страшный удар по голове  сшиб  его
самого с ног. У него все закружилось в глазах. Падая, он  ударился  лицом  о
чье-то колено, вскочил и опять упал, вцепившись  пальцами  в  чей-то  зипун.
Удары посыпались на него градом. Кто-то со  всей  силы  ударил  его  тяжелым
сапогом в грудь, и что-то горячее хлынуло у него изо рта.  Куприян  закричал
тоненьким  голоском  и,  выпустив  захваченную   полу   зипуна,   встал   на
четвереньки, чувствуя, как кровь течет у него по лицу и заливает глаза.
     "Голову разбили..." - смутно мелькнуло в его сознании, и он снова упал.
     Сквозь рев, удары, ругательства и сопение возившихся с ним  мужиков  он
услышал еще голос, как ему показалось, Федора Гунявого,  но  на  голову  ему
обрушилась с страшной силой какая-то гора, и земля попала ему в рот...
     Над  ним  образовалась  спутанная  куча   зипунов,   лаптей,   сапогов,
поднимающихся и опускающихся кулаков...
     Федор Гунявый, Мозявый, сотский Шпрунь и  другие  мужики  действительно
бежали со двора, от церкви, услышав пронзительный крик о  помощи  Матрены  и
рев пьяных, бешеных голосов. Им  удалось  растащить  мужиков,  возбужденных,
красных и потных, с оборванными полами и бородами, но Куприян лежал  ничком,
подогнув голову, и уже не шевелился. Волосы его слиплись от крови и грязи.
     Мужики, тяжело дыша, смущенные и испуганные, стояли вокруг.
     - Ишь ты, - недоумело пробормотал Касьян Рыжий.
     -  Ах  ты,  грех-то  какой!  -  ударил  об  полы   Битюгов,   оторопело
рассматривая убитого. - Как же это так?
     - Звери, не люди, - горько пробормотал Гунявый.
     Вечером Васька узнал об этом и  весь  вечер  плакал  навзрыд,  а  потом
напился и стал грозиться сжечь село.
     - Один конец! - сквозь  зубы  кричал  он.  -  Куда  пойдешь?  Где  она,
жисть-то?
     - Молчи, заводский! - спокойно и сурово сказал Гунявый.

1902