акого
оружия нет, хотя думаю, что  наше с Мироновой  снаряжение вызывает уважение.
Если понадобится, мы сумеем перебить всех гостей. И это не одни слова.
     Но кому понадобилась смерть Мо7нбрена? После  обеда мы поднялись к себе
в номер. И вышли на болкон.
     - Как вы думаете, - тихо спросила Миронова, - кто это мог сделать?
     - Келли или Кнебель, - пожал я плечами, - наиболее вероятно, что они.
     - Я  слышала эти  разговоры. Но инспектор  подозревает  и  вас.  И  еще
Патрицию Диксон. Вы ведь тоже вошлив отель сразу после прихода Монбрена.
     - Последних двоих можно вычесть. - Ох, как приятна моя  маленькая месть
этой стерве!
     - Почему?
     - Нужно вычесть, - дипломатично повторил я. Пусть мучается.
     Она удивленно посмотрела на меня.
     - Мы были вместе, - разъяснил я.
     Иногда женщины бывают потрясающе тупы.
     -  Поздравляю, - взглянула  она на  меня несколько  другими глазами,  -
кажется, вы не теряете времени зря. Вы действительно сексуальный маньяк.
     - Оскорбление - не лучший довод, - сухо замети я.
     - Разве это оскорбление? Это скорее признание ваших заслуг.
     Ну как возражать такой женщине? Я отвернулся.
     - Мы пока еще ничего не выяснили. - Она подвела итог.
     - Мне удалось кое-что узнать, - недовольным голосом сообщил я.
     - Говорите. - Она даже  не замечала моего настроения. Вот женщина! Даже
не  ревнует  по-настоящему.  А ведь  любую  должно  было оскорбить  подобное
невнимание ее партнера.
     - Мне  сообщил Ханс Кнебель, что в прошлом году  здесь,  вместе с  ним,
отдыхали супруги Минальди, - сообщил я.
     - Ну и что?
     - Значит, они вне игры. Господин Халлер не стал бы приезжать вторично в
одно и то же место.
     Вот   теперь  я  действительно   произвел   на   нее  впечатление.  Она
придвинулась ко мне.
     - Ваш довод довольно убедителен. Кто еще?
     -  Кнебель  утверждает,  что  потом  приезжала  Патриция.  Но  она  это
отрицает. Хотя он сам тоже не уверен.
     - Почему?
     -  Он  говорит  - была  похожа на Патрицию. И, кажется, была  знакома с
Антонио Мелендесом, вашим постоянным партнером по корту.
     Она проигнорировала мои последние слова.
     - Интересно, - сказала она, - очень интересно.
     И больше мы  на эту тему не разговаривали. Вечером за ужином все сидели
подавленные и  молчаливые. Смерть Монбрена потрясла. Ему  выстрелили прямо в
сердце, четко и аккуратно. Выстрела явно профессиональный.  И  это мне очень
не  понравилось. Патриция сидела недалеко от меня, уткнувшись в тарелку. Она
даже  не  реагировала  на  мои  взгляды. Черт  бы  ее побрал. Чтобы  познать
женщину, мне  мало одного раза.  Нужно хотя бы  три-четыре. А  она, кажется,
совсем  не  готова  разделить  мое  мнение сегодня  ночью.  Джина  Минальди,
наоборот, несмотря на смерть Монбрена, улыбается,  хотя чувствуется, как она
напряжена.  А подлец  Серджио  по-прежнему  соревнуется  с Антонио  за право
ухаживать за моей "женой". Набить бы им морду.
     Интересно все-таки, кто из них убийца? Келли или Кнебель? Оба сидят как
ни в чем  не бывало. Но мы-то с Патрицией знаем, что у обоих было достаточно
времени, чтобы совершить убийство.
     А  вот Мойра очень  подавлена. Кажется, убийство Монбрена ее  потрясло.
Она так сильно нервничает, что нам приходится успокаивать ее всей компанией.
Черт возьми,  ну как здесь определить, "кто есть кто"?  Кто господин Халлер,
кто  его  посредник,   а  кто  представитель  ЦРУ?  "Все  смешалось  в  доме
Оболонских". Я иногда  читаю классику. Каждый шпион несчастлив по-своему,  а
все счастливые шпионы похожи друг на друга.
     После  ужина несколько человек уходят в бар, а еще несколько остаются в
холле отеля.  Джина, конечно,  в  холле,  а вот  ее глупый  муж увязался  за
Мироновой. Пусть посидят там подольше, я совсем не тороплюсь.
     Сидеть рядомс Джиной - это наслаждение. Хотя, кажется, она догадывается
о нашей  сегодняшней  встрече с Патрицией. Впрочем, это к лучшему.  Никто не
вызывает у женщин  такого болезненного интереса, как успех мужчины  у других
женщин. В  таких  случаях ей хочется соответствовать. Нужно  знать сволочной
характер любой красивой женщины, чтобы это понимать.
     В холле остались я, Джина, Мойра которую все успокаивают, Давид Келли и
Самюэль Митчелл. Остальные пятеро сидят  в баре: Миронова, Серджио, Кнеберь,
Патриция, Антонио Мелендес. Патриция идти не хотела, ее увел подлый Антонио.
Хотя  мне  показалось,  что  она  довольно благосклонно  отнеслась  к  этому
мерзавцу.  Не знаю, почему он мне  так не  нравится. Кажется, этот стареющий
импотент  понимает,  как  мало  у  него  шансов  против   Серджио,  и  решил
переключиться  с моей "супруги" на Патрицию. Подлец и не подозревает, что он
уже опоздал. Почему  никто не  убьет противного Антонио? Может,  мне сделать
это из  спортивного интереса? Конечно,  я этого не сделаю, он очень хочется.
Впрочем,  если ему  удастся  охмурить  Патрицию, убийца не понадобится.  Она
загоняет  его в постели  до инфаркта.  Пусть ухаживает за  ней,  он даже  не
подозревает, чем это кончится.
     Давид сидит рядом со мной,  и  я  слежу за его руками. Маленькие цепкие
руки мистера Келли. Неужели это он выстрелил в  Монбрена? Кто такой Мнбрен и
кто такой сам Келли?  Неужели все-таки мы  опаздали, и господин Халлер убит?
Нет,  этого точно не может  быть. Если  убит  Халлер, значит,  остров должны
покинуть по крайней  мере два человека - посредник и сотрудник ЦРУ. Тогда им
нечего делать  на острове. А насколько я знаю, никто покидать наш  остров не
собирается.
     Мойра по-прежнему в трансе. Почему она так переживает  смерть Монбрена?
Молчаливый Монбрен вызывал у меня скуку. Неужели ей так нравился Гектор? Или
это личное? А если это личное, то, возможно, они были знакомы и раньше. А по
нашим сведениям, только два человека могут прилететь на остров вместе,  если
они, конечно, не муж и жена, - это сам Халлер и его посредник.
     Мы сидим в холле и говорим и чем-то неинтересном. Убийство Монбрена все
подействовало на нервы. Отсюда просматривается бар, и я вижу вторую пятерку.
Серджио, конечно, сидит рядом с  Мироновой, Антонио любезничает с Патрицией,
а Кнебель сидит перед большой  кружкой пива. Ему, кажется, наплевать на всех
женщин в мире.
     В свою очередь, наша  пятерка  тоже  выглядит  не особенно  веселой.  Я
устроился рядом с Джиной и даже чувствую запах  ее духов.  Не знаю, чем  она
душится, нов  сочетании с ароматом  ее  тела  запах  действует одуряюще.  Вы
никогда не обращали внимание, что духи  дают  эффект в  сочетании с  запахом
тела? Поэтому одни и  те же духи  пахнут совсем  по-разному на разных людях.
Как бы вы ни  купались, даже  если вы  вообще не вылезаете  из душевой, то и
тогда  вам  присущ  только  ваш  специфический  запах тела. Это хорошо знают
собаки  и такие мужчины, как я. Для этого нужно переспать с легионом женщин.
И уверяю вас - вы сразу начнете различить их запахи.
     Келли  сидит  с другой  от  меня  стороны. Напротив  - Мойра  и Самюэль
Митчелл.  Этот парень  довольно  молчалив  для  ведущего теленовостей. Хотя,
может, так и должно быть. Мой старый ленинградский знакомый был вхож в семью
великого  сатирика  Аркадия  Райкина.  Так он уверял,  что дома  Райкин  был
скучным и замкнутым человеком. По-моему, это нормально.  Он так выкладывался
на работе,  что не мог оставаться  сатириком и  у себя дома. Может,  поэтому
Митчелл такой молчаливый и внешне равнодушный.
     Мойрва опять попросила стакан воды, и он пошел в бар. Официант разносит
там  заказанный  Серджио местный  коктейль.  От  него  не  отказывается даже
Кнебель. Митчелл  взял стакан с водой, чтобы принести его  Мойре.  Почему он
сам  побежал в бар? Мог бы попросить официанта. Митчелл возвращается к нам и
протягивает  воду  Мойре. И в  этот момент из бара  раздаются крики.  Мы все
смотрим в ту сторону.
     Опрокинув  стакан, головой  на столик  упал  Кнебель. Я  бросаюсь туда.
Одного  взгляда достаточно, чтобы  понять  -  он  больше  никогда  не  будет
наслаждать своим любимым пивом. Местный коктейль оказался для него роковым.



Глава 15

     Услышав слова Крюгера, незнакомец стремительно обернулся.
     - Что вам нужно? - нервно спросил он. - Кто вы такой?
     -  Инспектор криминальной полиции  Мартин  Крюгер,  -  спокойно  сказал
Крюгер, - я думаю, нам есть о чем поговорить.
     Незнакомец посмотрел на Луизу Вальман.
     - Ах ты, сука!
     -  Попридержите  свой язык, - посоветовал ему Крюгер и громко сказал: -
Дитц, все в порядке. Можете войти.
     Через  минуту  в  комнате было  полно  полицейских.  Обыск  приехавшего
незнакомца ничего не дал. Кроме  оружия, у  него ничего не было, в том числе
никаких документов, даже водительских прав.
     Незнакомец криво  усмехался, отказываясь отвечать на вопросы, но, когда
через  десять минут приехал Хоффман и вошел в комнату,  он  побледнел и явно
потерял самообладание.
     - Здравствуйте, Кюхнер, - сказал Хоффман своему старому знакомому, - кк
вы здесь оказались?
     Кюхнер отмахнулся.
     - Вы же все понимаете, Хоффман, - сказал он.
     - Я вас  всегда  подозревал. - Хоффман посмотрел  на Крюгера. -  Вы все
здорово поработали, ребята. Ведь мы тоже вели расследование, только со своей
стороны. Мы уже давно подозревали этого типа.
     - Они приказали ей завтра убираться из  Германии,  - показал на хозяйку
дома Крюгер, - видимо, хотели убрать и ее.
     - Они бы пошли на что угодно, - заметил Хоффман,  - все три убийства на
их  совести. Конечно,  главным был Кюхнер. Кстати, познакомься,  ты  его  не
знаешь, а он  из скромности ничего  не скажет. Это начальник нашего отдела в
БНД.
     Крюгер изумленно посмотрела на Хоффмана
     - Не  удивляйся, - сказал Хоффман,  -  мы  давно ищем  эту группу.  Где
списки, Кюхнер? Куда вы их дели?
     Кюхнер молчал. Крюгер не понимал о каких списках идет речь.
     -  У нас в БНД  давно существовала  тайная  агентура восточногерманской
разведки.  Мы  никак  не могли на них выйти. После падения Берлинской  стены
кто-то сумел похитить документы, - рассказывал Хоффман, - кто-то из русских.
А Ирина Шварц была посредником в  этой операции. Твой Нигбур просто молодец.
Конечно, она раньше работала на КГБ.  И они снова хотели задействовать  свою
бывшую  агентуру,  шантажируя  Кюхнера  и  его  группу.  Но  только  недавно
выяснилось, что документов  у русских нет. Их успел забрать начальник группы
"С-21"  Гюнтер  Оверат. Русские просто водили за нос Кюхнера и его людей.  А
Оверат в  это  время предложил документы американцам. Узнав  об этом, Кюхнер
приказывает избавится от нежелательного свидетеля. И участь Ирины Шварц была
решена.  Заодно,  чтобы  скрыть преступление и  помешать вам  выйти  на фрау
Вальман, они убирают Штенгеля и Вайса. Судя по всему,  именно люди из группы
Кюхнера убрали еще одного бывшего связного  КГБ,  который  пытался с  кем-то
встретиьтся в  Кельне. Теперь они знали, что документы у Оверата и тот через
своего  посредника  пытается продать  их  американцам. Кажется,  я ничего не
спутал, герр Кюхнер?
     Тот молчал, сидя на диване, и  кусал  губы.  Потом,  подняв  голову,  с
вызовом сказал:
     - Мы не  собирались  ни на кого работать. Мы хотели  просто  уничтожить
документы. Купить и уничтожить.
     - Охотно верю, - кивнул Хоффман, - тем более что деньги у вас были. Вам
ведь хорошо платили за информацию. Это чувствовалось по нашим потерям.
     Кюхнер отвернулся. На эту тему он говорить не хотел.
     - А где сейчас документы? - спросил Крюгер.
     - Это пока  нам  неизвестно, - развел руками Хоффман,  -  но  мы  очень
интересуемся  этим.  Вы  не  знаете,  Кюхнер,  куда  девался  Оверат  и  его
документы? Может, вы сумеете нам помочь?
     Кюхнер молчал. Потом махнул рукой.
     - Не  нужно издеваться, Хоффман. Вы ведь знаете, что документов  у  нас
нет.
     - И вы не знаете, где сейчас Оверат?
     - Знаю.
     -  Я никогда  не сомневался в  ваших  профессиональных  возможностях, -
сказал Хоффман. - Так где он?
     Кюхнер молчал.
     -  Мы  послали  туда  своего человека, -  наконец выдавил он, -  нашего
специалиста. Он сумеет забрать документы у Оверата.
     - Не сомневаюсь, но лучше бы вы мне сказали, где он находится.
     - Он не в Германии, - выдавил Кюхнер.
     -  Конечно,  нет. Я  приблизительно  представляю,  какие это могут быть
списки агентуры. Такие документы просто опасно  хранить  в нашей стране. Так
куда он улетел? В Китай? В Америку? В Австралию?
     - Мы хотели вернуть эти документы сами.
     Крюгер  слушал  с усталым  удовлетворением. Он  вдруг подумал,  что все
расследование  зависело  от настойчивости и  пунктуальности  его  помощников
Нигбура  и  Дитца. И, подумав  так,  улыбнулся.  Все-таки у него подобралась
хорошая команда. Сидевший напротив него  Кюхнер воспринял улыбку как неверие
инспектора в его последние слова.
     - Мы хотели их вернуть в Германию, - зло подтвердил он, - нам казалось,
что мы  сможем, ничтожив там наши имена, выявить остальных. Мы ведь давно ни
на  кого  не работаем, несмотря на давление  русской разведки.  Нам хотелось
вернуть документы.
     - Думаете, русские за ними не охотятся?  - нахмурился Хоффман. - Или об
этом вы не подумали?
     - Они  тоже ищут Оверата, -  согласился Кюхнер,  - мы оба это знаем.  В
Кельне  именно русские  агенты  хотели встретится  с  бывшим связным.  И  мы
помешали этой встрече.
     -  Но вы не сможете помешать  русской разведке взять документы у самого
Оверата. Или просто купить их, - щзаметил Хоффман, - если  он хочет продать,
то  ему  все  равно  кому.  А  русские  могут  заплатить  даже  больше,  чем
американцы. В  таких  вопросах  они обычно не  скупятся.  Так где  находится
сейчас Оверат? Отвечайте, Кюхнер, у нас нет времени.
     - Он на  Маврикии, - вздохнув  произнес  Кюхнер, - у  них там назначена
встреча. Он и его посредник.
     - И ваш человек?
     - Да.
     - Представляю,  какая там будет мясорубка после того, как туда  приедут
еще  американский  и  русский  агенты, - пробормотал Хоффман, - придется нам
срочно вылетать на Маврикий, пока они все не поубивали друг друга.



Глава 16

     Второе подряд убийство за один день - это много даже по нашим понятиям.
Так  обычные  разведчики  не  поступают. Кажется,  среди  нас есть еще  один
"ликвидатор" кроме  меня. Убивать так быстро и профессионально  может только
"ликвидатор". Достаточно  понюхать стакан глупого Кнебеля, чтобы понять, как
его отравили. Цианистый калий с запахом горького миндаля.
     И крики  женщин. Хотя нет, кричала скорее одна Молйра. Остальные молча,
смотрели на убитого. В том, что его убили,  нет никаких  сомнений. Наверняка
это не несчастный темнокожий бармен,  уже спрятавшийся от  ужаса под стойку.
Значит, опять кто-то из нас.
     Но Давид Келли, которого я подозревал, явно не подходит. Он сидел рядом
со менойвсе время, я видел его руки.
     Может, Мойра специально послала Митчелла за водой? Они ведь  и в первый
день не  спускались к ужину. Нам нужна  была пара, кажется, мы ее имеем. Она
послала его за водой, и в этот момент произошло убийство Кнебеля. Кому мешал
глупый  самодовольный немец?  Почему его  убили? Может, он  и  был Халлером?
Единственный среди  нас, признавшийся, что он немец? Не  верю. Он бы не стал
рассказывать мне про свой приезд в прошлом году.
     Я  подошел  к  Мироновой.  Она  стояла  нахмурившись,  -  кажется, тоже
начинала понимать, какой убийца оказался  среди нас. Осталось  всего семеро,
не считая нас двоих. Кажется, мы можем просто  вычислить убийцу. На этот раз
полиция  нас  всех так  просто  не  отпустит.  Придется  давать  развернутые
объяснения. Но полиция предет только утром. Значит, до утра нам нужно что-то
придумать. Господин  Халлер,  если он еще живой,  тоже не  будет  ждать.  Он
попытается  договориться  с представителем  ЦРУ,  если,  конечно, Монбрен  и
Кнебель не были этими посланцами.
     Мы отходим с  Мироновой  в угол.  Я делаю вид, что помогаю своей "жене"
прийти  в себя.  Серджио  остается рядом с  Джиной. Какая  гениальная  идея!
Может, нам на одну ночь обменяться женами? Я не против, тем более что с этой
стервы  ничего не  получишь. Серджио, кажется, по-настоящему влюбился в нее,
да и она, думаю, ответит  согласием.  Остается Джина, но тут особых  проблем
быть не должно. Какая прекрасная идея! Кажется, американцам нравится спать в
одной  постели,   обменявшись   таким  образом   женами.  Может,  нам  стоит
попробовать. Заодно увижу со стороны, на что способна эта фригидная женщина.
Нина Миронова. Или она проявляет подобное холодное отношение только ко мне?
     - Что вы об этом думаете, Филипп? - спрашивает Миронова меня.
     - Ужас, -  делаю я страшные глаза, но натыкаюсь на ее взгляд и понимаю,
что не время паясничать.
     -  Среди нас действует профессиональный  убийца, - тихо говорю я, -  и,
кажется, неплохой специалист. Мне нравится его чистая работа. Практически на
глазах у  всех убрал  Кнебеля.  Это просто  высший класс.  Так рискнуть  мог
только настоящий "ликвидатор".
     -  Думаете,  в  обоих  случаях  действовал  один  и тот  же человек?  -
спрашивает Миронова, хотя я вижу ответ в ее глазах.
     Безусловно. Это ясно по почерку - дерзкому и нахальному.
     - Но почему  его убили? - недоумевает Миронова. - Что делал в это время
Келли?
     -Сидел рядом со мной, не двигаясь. Это не он убил Монбрена.
     -  Но и не Кнебель. Хотя, может, Кнебель  убил Монбрена, а теперь  этот
третий убил самого Кнебеля.
     - Это  уже из области фантастики. Второй убийца  не стал бы действовать
так  быстро, как  первый.  Он  хотя бы подождал до утра. Что-то  взволновало
убийцу, если он решился нанести свой удар таким образом.
     - Мы были рядом, - задумалась Миронова. - Рядом со мной сидели Серджио,
потом Кнебель, потом пара  Антонио  - Патриция.  Хотя  нет.  Патриция сидела
рядом с Кнебелем.
     - Он она не могла убить Монбрена, - терпеливо напомнил я.
     - Может, у вас были перерывы? - нахально спросила Миронова.
     - Нет,  у  нас  не было перерывов,  -  нервно  замечаю я.  Под сомнение
ставятся мои мужские достоинства.
     - Тогда остаются Серджио и Антонио.
     - И Самюэль  Митчелл. Он как раз в  это время подошел к стойке  бара, -
напоминаю я.
     - Нам нужно что-то придумать, - вдруг говорит Миронова, -  до утра  нам
нужно что-то придумать.
     - В каком смысле?
     - Если Халлер еще жив, он до утра решит все проблемы. После двух подряд
убийств он  тянуть  не  будет. Здесь появился  кто-то  третий, мешающий  ему
встретиться с  ЦРУ.  И этот  третий  готов  убивать всякого.  Значит,  нужно
сначала вычислить убийцу, потом Халлера.
     - Но каким образом?
     - Нужно заставить убийцу ошибиться. И заодно выявить Халлера.
     - Кроме меня, здесь четверо мужчин. Серджио, Антонио, Самюэль и  Давид.
Если один из них Халлер, второй - его посредник, третий - представитель ЦРУ,
то четвертый - убийца. Получается, что все четверо в чем-то виноваты.
     - Вы неправильно считаете, - возражает Миронова, - а женщины?
     - При чем тут женщины?  Какой из них сотрудник... - по инерции говорю я
и  вдруг испуганно смотрю  на Миронову. - Вы думаете, кто-то  из женщин тоже
может входить в эту четверку?
     Она кивает.
     - Об этом я как-то не думал, - честно сознаюсь я. - Что вы предлагаете?
     - Заставить убийцу действовать.  Тогда легче будет вычислить Халлера. Я
скажу,  что видела, кто именно положил яд в стакан  Кнебелю. Я действительно
могла видеть, ведь он сидел совсем рядом с нами.
     - А вы действительно ничего не видели?
     - Перестаньте. Я намекну, что видела.
     Убийце не останется ничего другого, как убрать меня. А  вы должны ночью
"уехать" в город. Якобы за билетами для нас. Если здесь есть сотрудник  ЦРУ,
он тоже начнет нервничать, так как  наш отъезд автоматически означает распад
всей компании, и никто не может  гарантировать, чт