Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
ияния не было. Я думаю,
что одна из пуль вошла в сердце. Конечно, для установления точной причины
смерти потребуется вскрытие.
- Это вы обнаружили тело, доктор?
- Да, фактически я.
- Меня интересуют именно факты. Что вас привело в оранжерею?
- Выстрелы, разумеется.
- Вы их слышали?
- И очень отчетливо. Я переносил одежду Марты в машину.
Зинни сказала устало: - Мы все слышали их. Сначала я подумала, что
Джерри... - Она замолчала.
- Что Джерри... продолжайте, - сказал Остервельт.
- Да нет, ничего. Ости, неужели мы должны снова пройти через всю эту
пустую болтовню? Я очень хочу поскорее отослать Марту из дома. Бог знает,
как все это на ней отразится. И не будет ли больше толку, если вы ускорите
поимку Карла.
- По моему распоряжению к его розыску подключены все свободные люди
отделения. Я не могу уйти отсюда, пока не прибудет заместитель следователя
по делам о насильственной смерти.
- Значит, мы должны ждать?
- Не обязательно здесь, если вас угнетает это место. Впрочем, я думаю,
что вам следует оставаться в доме.
- Я сообщил вам все, что знаю, - сказал Грантленд. - И потом меня ждут
пациенты. Вдобавок, миссис Холлман попросила отвезти ее дочь и
домоправительницу в Пуриссиму.
- Ну хорошо. Поезжайте, доктор. Спасибо за помощь.
Грантленд вышел в заднюю дверь. Зинни и Милдред двинулись по траурному
проходу между рядами цветов, бронзовых, зеленых и кроваво-красных. Они шли,
обнявшись, и вошли в дверь, ведущую на кухню. Не успела закрыться дверь,
как одна из женщин разразилась рыданиями.
Звуки горя безлики, и я не мог определить, кто из них плакал. Но я
подумал, что, наверное, Милдред. Ее страдания были самыми худшими. Они
длились долгое время, продолжаясь и сейчас.
Глава XII
Задняя дверь оранжереи открылась, и вошли двое. Один из них оказался
энергичным помощником шерифа, которому так хорошо удавался бег по
пересеченной местности. Рубашка Кармайкла потемнела от пота, и он тяжело
дышал. Второй был японец неопределенного возраста. Увидев на полу мертвого
человека, он снял перепачканную матерчатую шляпу и застыл, склонив голову.
Его редкие седые волосы стояли на голове торчком, словно намагниченная
железная проволока.
Помощник шерифа нагнулся и, приподняв с лица убитого серый носовой
платок, глубоко вздохнул.
- Глядите, Кармайкл, да хорошенько, - сказал шериф. - Вам была
поручена охрана этого дома и его жильцов.
Кармайкл выпрямился, сжав губы. - Я сделал все от меня зависящее.
- В таком случае вы не сделали ничего. Ради Христа, куда вы пропали?
- Я начал преследовать Карла Холлмана, но в роще потерял его.
Наверное, он покружился поблизости и вернулся сюда. За бараком я налетел на
Сэма Йогана, и он сказал, что слышал выстрелы.
- Вы слышали выстрелы?
Японец кивнул. - Да, сэр. Два выстрела. - У него был неуклюжий
деревенский выговор, и он плохо выговаривал звук "с".
- Где вы были, когда услышали их?
- В бараке.
- Оранжерея оттуда видна?
- Только задняя дверь.
- Наверняка он ускользнул в заднюю дверь. Грантленд прошел через
переднюю дверь, а женщины через боковую. Вы видели, как он входил или
выходил?
- Кто? М-р Карл?
- Вы знаете, что я имею в виду именно его. Так видели?
- Нет, сэр. Никого не видел.
- А вы вообще смотрели туда?
- Да, сэр. Я выглянул из барака.
- Но вы не пошли в оранжерею посмотреть?
- Нет, сэр.
- Почему? - Гнев шерифа, словно раздутый переменчивым ветром костер,
обрушился теперь на Йогана. - Ваш хозяин лежал здесь убитый, а вы и пальцем
не пошевелили.
- Я выглянул в дверь.
- Но вы и пальцем не пошевелили, чтобы помочь ему или задержать
преступника.
- Наверное, он перепугался, - сказал Кармайкл. Чувствуя, что гнев
начальника обошел его стороной, он осмелел.
Йоган смерил помощника невозмутимо-презрительным взглядом. Он вытянул
руки, держа их параллельно и близко одну от другой, словно отмеряя границы
своей осведомленности.
- Я слышу два револьвера - два выстрела. Ну и что? Я вижу оружие по
утрам постоянно. Может, идет охота на перепелок?
- Ладно, - мрачно сказал шериф. - Вернемся к нынешнему утру. Вы
сказали, что м-р Карл ваш очень хороший друг, и поэтому вы его не боитесь.
Это верно, Сэм?
- Вроде бы. Да, сэр.
- А насколько хороший друг, Сэм? Вы позволили бы ему застрелить брата
и скрыться? Настолько хороший?
Йоган улыбнулся, показывая передние зубы. Его улыбка могла означать
все, что угодно. Узкие черные глаза были непроницаемыми.
- Отвечайте, Сэм.
Йоган сказал, продолжая улыбаться: - Очень хороший друг.
- А м-р Джерри? Он тоже был хорошим другом?
- Очень хороший друг.
- Хватит валять дурака, Сэм. Ты всех нас ненавидишь, ведь так?
Йоган бессмысленно осклабился, и голова его стала похожа на
улыбающийся желтый череп.
Остервельт повысил голос:
- А ну-ка, кончай лыбиться, оскалился, словно мертвец. Тебе не удастся
нас одурачить. Тебе не нравлюсь я, не нравится семья Холлманов. Какого
черта ты тогда вернулся сюда, не пойму.
- Мне нравится место, - сказал Сэм Йоган.
- Ну конечно, тебе нравится место. Ты думал, что сможешь обдурить
сенатора и вернуть свою ферму?
Старый японец не ответил. Он выглядел так, словно ему стало стыдно, но
не за себя. Я понял, что он - один из тех фермеров-японцев, которых сенатор
выселил во время войны, скупив предварительно их земли. Еще я понял, что
Остервельт нервничает, словно присутствие японца кого-то в чем-то обвиняет.
Обвинение требовалось переадресовать.
- А ты случаем не сам застрелил м-ра Джерри Холлмана?
Улыбка Йогана стала презрительной.
Остервельт подошел к рабочему столу и взял в руки револьвер,
отделанный перламутром. - Подойди-ка, Сэм.
Йоган не шелохнулся.
- Подойди, я сказал. Я не причиню тебе вреда. Мне следовало бы выбить
твои большие белые зубы и затолкать их в твою грязную желтую глотку, но я
не стану этого делать. Подойди.
- Вы слышали, что сказал шериф? - спросил Кармайкл и толкнул
маленького человечка в спину.
Йоган сделал шаг вперед и застыл в неподвижности. Из-за своего
упорства его тщедушная фигура стала центром внимания. За неимением лучшего,
я подошел к нему и встал рядом. От него слабо пахло рыбой и землей. Так и
не дождавшись, шериф подошел к японцу сам.
- Узнаешь револьвер, Сэм?
Йоган с еле слышным свистом втянул в легкие воздух - он удивился. Он
взял в руки револьвер и стал внимательно изучать оружие, разглядывая его с
разных сторон.
- Смотри, не проглоти. - Остервельт выхватил у него револьвер. - Это
тот самый револьвер, что был в руках у Карла?
- Да, сэр. Я так думаю.
- Он наставлял его на тебя? Угрожал им?
- Нет, сэр.
- Тогда как же ты мог его разглядеть?
- Мне показал его м-р Карл.
- Вот так запросто подошел к тебе и показал оружие?
- Да, сэр.
- Он что-нибудь сказал?
- Да, сэр. Он сказал: "Привет, Сэм, как поживаешь, рад тебя видеть".
Очень вежливо. Ах да, он еще сказал: "Где мой брат?" Я ответил, что брат
поехал в город.
- Да не про то, про оружие что-нибудь говорил?
- Спросил, узнаю ли я револьвер. Я сказал, что да.
- Вы узнали его?
- Да, сэр. Это револьвер миссис Холлман.
- Которой миссис Холлман?
- Старой леди, жены сенатора.
- Револьвер принадлежал ей?
- Да, сэр. Она, бывало, выходила с ним на задний двор пострелять в
черных дроздов. Я говорил ей, что лучше приобрести дробовик. Нет, сказала
она, она не хочет попадать в птиц. Пусть живут.
- Наверное, это было давно.
- Да, сэр, лет десять-двенадцать назад. Когда я вернулся на ранчо и
разбил для нее сад.
- Что стало с револьвером?
- Не знаю.
- Карл говорил, как он раздобыл его.
- Нет, сэр. Я не спрашивал.
Слова из тебя не вытянешь, сукин ты сын, Сэм. Ты знаешь, что это
такое?
- Да, сэр.
- Почему ты мне не рассказал все это сегодня утром?
- Вы не спрашивали.
Шериф возвел глаза к стеклянной крыше, словно моля о милосердии и
помощи в постигшем его несчастьи. Единственным видимым результатом явился
приход круглолицего молодого человека в сверкающих очках без оправы,
одетого в синий лоснящийся костюм. Мне не потребовалась интуиция, чтобы
распознать в нем помощника следователя по особо важным делам. Он имел при
себе черную медицинскую сумку и осторожное хорошее настроение человека,
профессией которого является смерть.
Оценив с порога ситуацию, он поднял руку, приветствуя шерифа, и
прямиком направился к телу. Следом поспешил еще один помощник шерифа с
фотоаппаратом на треноге. К ним присоединился и сам Остервельт, отдавая
нескончаемый поток распоряжений.
Морща лоб, Сэм Йоган слегка поклонился мне. Глаза у него были добрые.
Он взял лейку для полива, наполнил ее водой в жестяной раковине в углу и
двинулся к орхидеям. Он не обращал внимания на вспышки магния, напоминая
образцового садовника с картинки, самозабвенно ухаживающего за цветами.
Глава XIII
Я вышел к фасаду дома и постучал в раздвижную дверь. Мне открыла
Зинни. Она успела переодеться в черное строгое платье безо всяких
украшений. Стоя в дверном проеме, она выглядела, словно исполненный с
натуры портрет молодой вдовы, аккуратно выписанный в двух плоскостях.
Третье измерение находилось в ее глазах, в глубине которых горел зеленый
огонь.
- Вы еще не ушли?
- Вроде бы.
- Заходите, если хотите.
Я прошел за ней в гостиную, отметив про себя, что ее движения стали
скованными. Комната также изменилась, хотя ни один предмет не сдвинулся с
места. Убийство в оранжерее уничтожило в доме нечто, не поддающееся
определению. Светлая мебель выглядела дешевой и неуместной в старинной
комнате, словно кто-то попытался оборудовать современное жилье в пещере
предков.
- Садитесь, если хотите.
- Я уже загостился?
- Не вы один, - все, - сказала она немного туманно. - Я сама не ощущаю
себя здесь дома. А если задуматься, то, наверное, никогда и не ощущала.
Впрочем, об этом поздно говорить.
- Или рано. Уверен, что вы продадите ранчо.
- Джерри собирался заняться этим сам. Все бумаги практически
подготовлены.
- Весьма кстати.
Стоя передо мной рядом с незажженным камином, она сверлила меня
взглядом не меньше минуты. Я отвечал ей тем же и не могу сказать, что мне
было неприятно. Недавние переживания или другие причины стерли некую
грубость в ее красивой внешности, и она стала просто неотразимой. Я
высказал про себя надежду, что превращение не связано с мыслью о
свалившемся на нее состоянии.
- Я вам не понравилась, - сказала она наконец.
- Мы едва знакомы.
- Не волнуйтесь, на этом наше знакомство и закончится.
- Сейчас он лопнет, этот сверкающий мыльный пузырь.
- А вы мне тоже не понравились. Слишком напыщенный для дешевого
частного детектива. Вы откуда, из Лос-Анджелеса?
- Ага. А почему вы решили, что я дешевый?
- Милдред не смогла бы нанять вас, если бы это было не так.
- В отличие от вас, а? Я мог бы поднять расценки.
- Не сомневаюсь. Я все гадала, когда же вы начнете об этом разговор.
Ждать пришлось недолго.
- Начну разговор... о чем?
- О том, чего жаждет каждый. О деньгах. Вторая вещь, которую жаждут
все. - Она переменила позу небрежным, вызывающим движением тела,
расшифровывая, что подразумевает под первой вещью. - Почему бы нам не
присесть и не обсудить это?
- С удовольствием.
Я сел на краешек белого продолговатого предмета, обитого тканью букле,
а она примостилась на другом краю, закинув ногу на ногу.
- Мне следовало бы приказать Ости вышвырнуть вас отсюда ко всем
чертям.
- На то есть конкретная причина или это просто дело принципа?
- Причина есть. Попытка шантажа. Разве не так?
- И в голову никогда не приходило. По крайней мере, до сих пор.
- Не разыгрывайте меня. Я знаю ваш тип людей. Возможно, вы
предпочитаете иную словесную упаковку. Допустим, я плачу вам
предварительный гонорар, чтобы вы защищали мои интересы или что-нибудь в
этом роде. Все равно шантаж, независимо от словесной упаковки.
- Или чепуха, как бы вы это не пытались преподнести. Но продолжайте.
Мне давно никто не предлагал наличных. Или это мне только привиделось?
Она скривилась, чего и следовало ожидать. - Как вы смеете острить,
когда тело моего мужа еще не остыло в могиле?
- Он пока еще не в могиле. Банальный прием, Зинни. Могли бы сказать
что-нибудь пооригинальнее. Ну-ка, попробуйте.
- Неужели в вас нет уважения к чувствам женщины - к чему-либо вообще?
- Покажите мне настоящие чувства. У вас они есть.
- Откуда вы знаете?
- Нужно быть слепым и глухим, чтобы не заметить. Вы их выстреливаете,
словно фейерверк.
Она молчала. Ее лицо было неестественно спокойным, за исключением
глубины глаз. - Вы несомненно имеете в виду ту сцену на переднем крыльце.
Это ничего не значит. Ничего. - Она говорила, словно ребенок, повторяющий
заученный урок. - Я была напугана и расстроена, а д-р Грантленд - старый
друг семьи. Естественно, в беде я обратилась к нему. Я полагала, что и
Джерри поймет это. Но он всегда был безрассудно ревнив. Не позволял даже
смотреть в сторону другого мужчины.
Она взглянула на меня украдкой, проверяя, поверил ли я ей. Наши глаза
встретились.
- Сейчас уже можно.
- Говорю вам, меня совершенно не интересует д-р Грантленд. И никто
другой.
- Вы слишком молоды, чтобы подавать в отставку.
Ее глаза хищно сузились, словно у кошки. Как и кошка, она была умна,
но слишком самонадеянна, чтобы быть по-настоящему умной. - Вы жутко
циничны, не так ли? Ненавижу циников.
- Давайте перестанем хитрить, Зинни. Вы по уши влюблены в Грантленда.
Он без ума от вас. Надеюсь.
- Что значит - "надеюсь"? - спросила она, рассеяв мои последние
сомнения.
- Я надеюсь, что Чарли без ума от вас.
- Это так. Я хочу сказать, это было бы так, если бы я позволила. А
почему вы сомневаетесь?
- Откуда вы взяли?
Она махнула рукой и состроила гримаску. Даже сейчас, гримасничая, она
не могла выглядеть некрасивой.
- Переливаем из пустого в порожнее, - сказала она. - Мысли начинают
путаться. Давайте говорить по существу. Эта сцена на крыльце... Я понимаю,
получилось некрасиво. Вы что-нибудь расслышали?
Я придал лицу загадочное выражение. Она продолжала наступать,
испытывая страх, который лишил ее осторожности.
- Что бы вы ни слышали, это не означает, будто я рада смерти Джерри.
Мне жаль, что он умер. - В голосе ее прозвучало удивление. - Да, я ощущала
жалость к бедняге, когда он лежал там. Не его вина, что он не сумел... что
наша семейная жизнь не склеилась... Как бы то ни было, я не имею никакого
отношения к его смерти. И Чарли тоже.
- А кто утверждает обратное?
- Нашлись бы, если бы узнали о той дурацкой возне на крыльце. Милдред
могла бы сказать.
- Кстати, где сейчас Милдред?
- Прилегла. Я уговорила ее немного отдохнуть перед обратной дорогой в
город. Она эмоционально истощена.
- Хорошо, что вы о ней позаботились.
- Не такая уж я окончательная сука. И я не виню Милдред за то, что
сделал ее муж.
- Если это сделал он, - уточнил я, чтобы посмотреть на ее реакцию, и
надеясь получить зацепку.
Она восприняла мои слова как оскорбление. - Разве могут быть
какие-нибудь сомнения в том, что это его рук дело?
- Сомнения остаются до тех пор, пока вина не доказана в суде.
- Но ведь он ненавидел Джерри. У него было оружие. Он пришел сюда,
чтобы убить Джерри, и мы знаем, что он здесь был.
- Да, мы действительно знаем, что он здесь был. Может, он и сейчас
здесь. Остальное же - лишь ваша версия. Мне хотелось бы выслушать и версию
Карла до того, как мы установим его виновность и казним на месте.
- Кто говорил о казни? Сумасшедших не казнят.
- Да нет, казнят. Более половины людей, которых отправляют в газовую
камеру в нашем штате, имеют отклонения в психике - ненормальны в
медицинском смысле, если не в юридическом.
- Но Карла не признали бы виновным. Возьмите последний случай.
- И что же произошло в последний раз?
Зинни прикрыла рот ладонью и посмотрела на меня.
- Вы имеете в виду смерть сенатора, не так ли? - Я откровенно
забрасывал удочку, забрасывал удочку в зеленую глубину ее глаз.
Она не смогла противостоять искушению насладиться театральным
эффектом. - Я имею в виду убийство сенатора. Его убил Карл. Это все знают,
но с ним ровным счетом ничего не сделали, а лишь отправили в больницу.
- А мне рассказывали, что это был несчастный случай.
- Значит, вам неправильно рассказывали. Карл навалился на него в ванне
и держал под водой, пока тот не захлебнулся.
- Откуда вы знаете?
- На следующий же день он признался.
- Кому?
- Остервельту.
- И шериф рассказал вам?
- Мне рассказал Джерри. Он уговорил шерифа не возбуждать дела. Он
хотел защитить доброе имя семьи.
- И это все, что он пытался защитить?
- Не понимаю, куда вы клоните. Кстати, почему Милдред привезла вас
сюда?
- Чтобы прокатить меня на машине. Моя главная цель заключалась в том,
чтобы получить обратно свой "форд".
- Когда вы его получите, вы будете удовлетворены?
- Сомневаюсь. Пока я никогда не был ничем удовлетворен.
- Вы имеете в виду, что собираетесь повсюду совать свой нос, искажать
истину и попытаетесь доказать, что Карл не совершал того, что он совершил?
- Меня интересуют только факты, о чем я и говорил д-ру Грантленду.
- А он-то какое отношение имеет ко всему этому?
- Вот я и хотел бы узнать, какое. Может, вы сможете мне рассказать.
- Я знаю, что не он застрелил Джерри. Абсурдная мысль.
- Возможно. Но я повторяю вашу фразу. Давайте помусолим ее немножко.
Если Йоган говорит правду, что у Карла был револьвер с перламутровой
рукояткой или что-то в этом роде. Мы не знаем наверняка, что именно из него
убили вашего мужа. И не узнаем, пока не получим результаты баллистической
экспертизы.
- Но ведь Чарли нашел его в оранжерее, прямо рядом с... бедным Джерри.
- Чарли мог подбросить револьвер. Или сам выстрелить из него. Это
позволило бы ему без труда потом найти оружие.
- Вы это выдумали.
Однако она испугалась. Казалось, Зинни не была уверена в том, что все
не произошло именно так.
- Револьвер вам показал Остервельт?
- Я сама увидела его.
- А раньше когда-нибудь видели?
- Нет. - Ее ответ прозвучал уверенно и быстро.
- Вы знали, что оружие принадлежало вашей свекрови?
- Нет. - Однако Зинни не стала задавать вопросов и не выказала
удивления, приняв мои слова на веру.
- Но вы знали, что у нее есть оружие?
- Нет. Да. Думаю, что знала. Но никогда не видела.
- Я слышал, что ваша свекровь покончила жизнь самоубийством. Это
правда?
- Да, бедная Алисия утопилась в океа