ыло  делать?
Рассказать Б. В.? Реакцию предвидеть было нетрудно. Скрыть? Имею ли я на это
право? А может быть, я где-то  допустил глупейшую ошибку? Б. В. рассердится,
но зато все объяснит.
     Вначале  Б. В.  слушал  не  очень  внимательно и даже косил  глазами  в
журнал, который читал перед моим приходом. Потом откинулся  на спинку стула,
пристально  на  меня посмотрел, хотел прервать. Но  я  с решимостью отчаяния
продолжал говорить, пока не дошел до конца.
     Таким я шефа еще никогда не видел. Он побагровел, резко отодвинул стул,
сделал несколько быстрых  шагов по  комнате.  Потом остановился и,  опираясь
рукой о стол, навис надо мной как коршун.
     - Вы отдаете себе отчет в том, что говорите? Обвиняете своих  товарищей
в убийстве? Это чудовищно!
     - Я не обвиняю.  Я только обращаю ваше внимание на два факта, связанные
с гибелью Бойченко, которые не могу объяснить.
     Кажется, я волновался  не меньше,  чем  Б.  В., говорить убедительно  и
последовательно мне удавалось с трудом.
     - Но,  позвольте,  это же лицемерие! Приходите ко  мне,  говорите,  что
Бойченко кто- то столкнул в пропасть ударом ноги, и  утверждаете, что никого
не  обвиняете. Да как  вы  могли  додуматься  до такого?  Мало  ли что могло
случиться. Какая-нибудь случайность...
     -  Какая случайность?  Законы физики...  -  промямлил я, - я пытался их
учесть.
     - Не  знаю, не  хочу думать об  этом! В нашем коллективе убийц  нет.  Я
прошу, требую,  наконец,  чтобы  вы  оставили  свои  домыслы  при  себе!  Вы
дезорганизуете  работу лаборатории.  Не  забывайте, что вы  комсорг,  на вас
лежит ответственность. Надеюсь, вы ни  с кем еще не успели поделиться своими
фантазиями?
     - С Олегом...
     - Черт знает что! Сотрудник лаборатории погиб, а теперь благодаря вашей
милости люди, чего доброго, начнут подозревать друг друга.
     Б.  В. сел, сиял очки, протер  их. Видимо, первая  вспышка  гнева стала
ослабевать.
     -  Может  быть,  кто-то  посторонний  столкнул Бойченко? Проходил мимо,
скрывался,  не  хотел,  чтобы его видели...  -  сказал  Б. В. с сомнением  в
голосе.
     Как я сам не подумал о такой возможности? Если Виктор убит, то, конечно
же, не сотрудником лаборатории, а кем-то чужим.
     - Борис Владимирович, но  если это посторонний,  то  тогда надо  срочно
сообщить в Хорог. Ведь до границы не более ста километров.
     -  Сообщить  в  Хорог?  -  переспросил  Б.  В.  -  А  что я  им  скажу?
Доказательства?  Следы?  Приметы?  Где  они?  Только ваши  домыслы. Мне надо
подумать, посоветоваться. Попросите зайти сюда парторга.
     Минут через пять появился Петрович. Грузный, тяжело опираясь на  палку,
он прошел к креслу.
     - Ну, что тут у вас стряслось?
     Я снова рассказал обо  всем,  что меня  мучило.  Петрович сидел в своей
обычной позе, зажав палку между коленями, и внимательно слушал.
     -  Как вам  это  нравится? -  сказал Б. В., когда  я  кончил.  - Еще не
хватало нам, чтобы сотрудники стали подозревать друг друга в убийстве.
     - Борис Владимирович, вы же сами сказали о постороннем...
     -  Да подождите  вы с  посторонним! Надо  вопрос  решать  радикально. В
первую очередь  прекратить  все разговоры об  убийстве.  И от комсорга этого
следует потребовать в первую очередь. Не так ли, Сергей Петрович?
     Петрович с сомнением покачал головой.
     - Прекратить разговори едва ли возможно.
     - Почему? - перебил Б. В.
     - Трое уже знают...
     - Четверо. Игорь успел выболтать Олегу.
     - Тем более,  через день-другой  будут знать и остальные  восемь. Когда
люди живут,  как мы,  одной  семьей,  такие секреты носятся в воздухе. Может
быть, уже сейчас Олег с кем-либо обсуждает это дело.
     - Что же вы предлагаете?
     -  Подождите,  Борис  Владимирович,  не торопите  меня.  Давайте  лучше
подумаем, что будет весной. Приедет милиция, следователь...
     -   Вот  именно.  Начнут  разбирать,   мешать  работать.   Я   не  хочу
неприятностей. Понимаете, не  хочу неприятностей! Я  отвечаю за лабораторию.
Зачем нас сюда послали? Я спрашиваю, зачем нас сюда послали?
     - Борис  Владимирович,  успокойтесь,  дайте договорить.  Весной приедут
профессионалы, специалисты. Ознакомятся с нашими документами. Что для  Игоря
открытие, то для них обыденная работа. Неужели вы полагаете, что  специалист
не  обратит внимания и на отдаленность места  падения  и на синяки? Не знаю,
прав ли  Игорь в своих выводах. Может,  все иначе можно объяснить. Но весной
разбираться в этом  придется, а ведь многое позабудется, сотрется из памяти.
Нет, надо теперь же, не откладывая, уточнить обстоятельства гибели Бойченко.
     - Но ведь мы это уже сделали, - сказал Б. В.
     -  Сделали,  да  не  так, как надо  для следственных  органов.  Что  мы
записали?  Бойченко  поскользнулся  и  сорвался   в  пропасть  где-то  между
одиннадцатью и двенадцатью часами. В это время кто-то был здесь, кто-то там.
Так ведь за час всю нашу территорию можно пять  раз обойти. Вот если б время
можно было уточнить. Доказать, что наших там не могло быть...
     Б. В. внимательно посмотрел на Петровича.
     - Подождите,  подождите, одну минуточку, - сказал он, растягивая слова,
- дайте подумать.
     Затем встал, прошел в угол комнаты,  открыл небольшой  сейф и  вынул из
него  часы.  Минуты две  Б.  В.  на них  смотрел, затем несколько неуверенно
сказал:
     -  Время,  кажется, уточнить можно.  Ну, конечно. Вот часы  Бойченко. Я
сложил в сейф  его  документы и ценные  вещи. Погиб он между  одиннадцатью и
двенадцатью. Посмотрите, на них  одиннадцать тридцать пять.  Столько  же они
показывали,  когда мы нашли  Виктора. Часы  остановились от удара  во  время
падения. Если так, то все произошло именно в эту минуту.
     Мы посмотрели на циферблат. Это были дорогие часы, какой-то иностранной
фирмы,  с центральной секундной  стрелкой и  календарем-маленьким окошком, в
которое было видно число. Часы остановились в одиннадцать тридцать пять.
     -  Пожалуй,  я  согласен, -  сказал  Петрович, -  давайте  соберем всех
сотрудников и  уточним,  кто где был именно в это  время. Кто  дома, кто  на
Альфе или на Бете. И, самое главное, кто кого видел. Кажется, это называется
алиби, когда свидетели подтверждают, что подозреваемый в момент преступления
находился где-то совсем в другом месте. Вот  это  будет убедительно. Правда,
нелегко нам придется. Ребята могут обидеться.
     - Но не обязательно же излагать  домыслы  Игоря. Можно все представить,
как попытку  уточнения акта о  гибели Бойченко,  который,  как все знают, мы
составляли.
     Петрович с сомнением покачал головой.
     - Попробуйте, Борис Владимирович, но едва ли это получится.
     После ужина Б. В. попросил никого не расходиться.
     - Товарищи,  - сказал он, - мы  с вами  обсуждали обстоятельства гибели
Бойченко и составили  надлежащий акт. Однако в нем есть дефект. Время гибели
было  указано  весьма  приблизительно  и  в  связи с  этим  невозможно  было
установить, кто где находился в момент трагического происшествия.
     За несколько часов, которые прошли после нашей  утренней  беседы, Б. В.
немного  успокоился  и  сейчас  говорил  в  своей  обычной  манере,  немного
напоминающей речь лектора.
     - Сейчас  положение изменилось,  -  продолжал  Б.  В.,  -  мы  обратили
внимание на  показания часов  Бойченко,  остановившихся, очевидно,  в момент
падения.  Часы показывают  одиннадцать тридцать пять. Хотелось бы установить
точное местопребывание каждого именно в это время.
     Неожиданно вскочил Гиви. Он был бледен и явно нервничал.
     - Не нравится  мне это. Очень не нравится! Вы же сами сказали, Бойченко
поскользнулся я упал. Тогда  зачем выяснять, кто в эту минуту там был, а кто
здесь?  Такие вещи  делают, когда думают, что было преступление. Если вы так
думаете, надо прямо говорить: начинаем  следствие.  Весной  приедет милиция,
прочитает бумагу: вот эти  сотрудники были вместе, а эти подозрительные. Нас
начнут таскать, допрашивать.
     - Почему именно вас? - перебил Б. В.
     -  Как  почему? Я  уже  сказал, что  слышал  крик,  когда спускался  по
тропинке. Я один там был.  Нет, следствие тоже  надо уметь  вести. Иначе все
запутаете и невинные люди будут страдать. Зачем, если человек поскользнулся,
следствие открывать?
     Б. В. укоризненно посмотрел на меня и нарочито сдержанным тоном сообщил
все, с чем я явился к нему утром.
     - В итоге  Игорь пришел  к выводу, что кто-то ударил  Бойченко  ногой в
спину.
     При этих словах все, как по команде, посмотрели в мою сторону. Не знаю,
чего  было больше во взглядах товарищей  - недоумения  или гнева.  Я  сидел,
опустив голову, чувствуя, как краснеют лицо, уши.
     -  Товарищи,  поймите  меня  правильно.  Я уверен, что это  мог сделать
только кто- нибудь посторонний, может  быть, преступник, который пробирается
к границе. - Мой голос прозвучал жалко и беспомощно.
     - Борис Владимирович, разрешите мне несколько  слов, - сказал, вставая,
Петрович. - Мне кажется, товарищи могут неправильно понять Игоря. Обратил он
внимание на два обстоятельства, пытался их объяснить и так и этак, но ничего
не получалось.  Что  ему оставалось  делать? Молчать? Так  ведь весной любой
следователь  заинтересуется этими фактами, не упустит их. Не сомневаюсь, что
Игорь так же, как  и все мы,  уверен, что  преступника среди нас нет. Может,
действительно  забрел к нам какой-то лиходей. Скорее всего так.  Но  никаких
следов постороннего мы не нашли. Как доказать, что он был? Не знаю. Я сейчас
вижу только одно: надо доказать, что никто из нас к гибели Бойченко не имеет
отношения. Доказать  так, чтобы  и тени сомнения  не  осталось. Я  предлагаю
перейти к делу. Вера  Львовна, может быть,  вы начнете и  расскажете, где вы
были и что делали в момент гибели Бойченко, в одиннадцать тридцать пять.
     -  Ну,  что ж? Я  готова, хотя  считаю,  что  вся эта затея  совершенно
неуместна.  С  утра я разбирала  и  приходовала медикаменты, которые  привез
последним  рейсом  Миршаит.  Как-то руки  не доходили закончить  эту  работу
раньше. Около одиннадцати часов  пошла  на  кухню к тете  Лизе - обещала  ей
помочь. Мы были там вместе до сигнала тревоги.
     -  Вот видите,  как все просто. У Веры  Львовны  и  тети Лизы уже  есть
твердое алиби, - заметил Б. В.
     Затем встал Харламов:
     - Я уже раньше все сказал. Кронид Августович и я с утра  готовили новый
эксперимент  на Бете.  Услышали  крик,  но про несчастье и мысли не было. По
сигналу тревога прибежали на базу. Так, Кронид Августович?
     - Да, да, это так было, - подтвердил Кронид.
     Потом Олег рассказал,  что Марина,  я  и  он  были на  Альфе  вплоть до
сигнала тревоги. После него Петя,  Гиви и Листопад повторили примерно то же,
что и при первом обсуждении.
     -  Ну что ж,  -  попытался подвести  итог  Б. В.,  -  некоторая ясность
появилась. У Игоря, Олега  и Марины чистое алиби. Тут никакой следователь не
придерется. То же  у Веры Львовны и тети Лизы, а также у Кронида Августовича
и Алексея Тихоновича... Нет полной ясности с Листопадом, Петей  и Брегвадзе.
Сергея Петровича мы, разумеется, исключаем.
     Тут вновь вскочил Гиви.
     - Почему исключаем? Ви что, дэлите нас на  честных и подозрительных? На
тэх, кто  может  убит  и  нэ  может? А гдэ  Петя бил? Гдэ ваше  алиби, Борис
Владимирович? Кто знает, что ви дэлали  в  это  время? Так  нелзя,  здес все
одинаковые люди.
     Гиви  стал совсем красным, усы топорщились. Он усиленно жестикулировал.
Голос дрожал и срывался. От волнения появился сильный грузинский акцент.
     Наступила гробовая  тишина. Б. В. снял очки  и  растерянно вертел  их в
руках. Тяжело опираясь на палку, встал Петрович.
     - Товарищи, исключать, конечно, никого  не будем. Но сейчас я предлагаю
на этом кончить. Надо успокоиться, вспомнить каждую мелочь и все как следует
обдумать. Утро вечера мудренее.
     Должно  быть, я  первым выскочил из столовой. В голове  творилось нечто
невообразимое. Отрывочные  мысли  скакали вне  всякой  логики.  Гиви,  Петя,
Листопад, Петрович, Б. В., их лица мелькали передо мной, и каждый смотрел на
меня  укоризненно, обиженно, гневно.  Ведь  на  каждого из них я бросил тень
подозрения.  Да что  там тень - обвинил в убийстве товарища. Как доказать их
непричастность? Может быть, где-то нелепая ошибка? Но где? Я представил себе
Виктора, лежащего на снегу за обломком скалы, темное пятно у  его  головы...
Как он мог сюда попасть? А синяки на  пояснице, ботинки с триконями?..  Кто,
кто мог это сделать?
     Посторонний, чужой?  Как  доказать, что этот чужой  вообще существовал?
Прошло десять дней. Следов  никаких.  Кто поверит? И  опять Листопад,  Петя,
Гиви,  Б.  В., Петрович. Вновь и  вновь я перебирал  имена,  факты... Поздно
ночью я забылся тяжелым, беспокойным сном.

ГЛАВА VI

     Проснулся я поздно.  Голова сильно болела.  "Наши  уже  завтракают...".
Идти в столовую, вновь ощущать осуждающие  взгляды товарищей было выше  моих
сил.  На Альфе я  появился около  десяти. Поздоровался, но Марина и Гиви  не
посмотрели в мою сторону.
     Работа не ладилась. Я оделся,  вышел из лаборатории и сел неподалеку на
какой-то ящик.  Шел  небольшой снежок.  Кажется,  было не  очень холодно, во
всяком случае, я холода не чувствовал.
     Прискакал заяц - смешной, желто-серый, с мелким пестрым рисунком шкурки
и маленьким  хвостиком  с черной отметиной  на  кончике. Совсем непохожий на
наших равнинных зайцев.  Присел на задние  лапки,  посмотрел внимательно  на
меня, пожевал былинку и ускакал.
     Мы с  Олегом приехали, когда Альфа еще не  была достроена. Б. В. привел
нас сюда в первый же день. Его идеи, научные планы были близки к реализации,
и  он  с нескрываемым удовлетворением  и  даже с  гордостью  показывал  свое
хозяйство.
     -  Посмотрите,  какой  великолепный  круговой  обзор!  Альфа  стоит  на
изолированной вершине.  Ничто не мешает исследовать влияние магнитного поля,
азимутальную асимметрию. Самое страшное на  Памире -  ветры. Наш дом надежно
защищен  скалами, а  Альфа и  Бета  строятся в  виде маленьких куполов.  Они
выдержат любые ураганы.
     Потом  мы  помогали  доделывать  крышу,   электропроводку,  монтировали
приборы...
     Первое время я  с каждой почтой получал по нескольку писем  от мамы.  В
каждом она спрашивала, как я питаюсь...
     Вон на том склоне я впервые увидел архаров. Вожак-рогач стоял на скале,
огромный, величественный, оглядывался по сторонам, охраняя свое племя. Потом
что-то его встревожило.  Архар вздрогнул, замер, и уже через  мгновение  все
стадо гигантскими прыжками устремилось в горы.
     Света...  Неужели она  совсем  меня  забыла? В прошлом  году я  получил
несколько писем. Были они сухие, вымученные, равнодушные...
     Кажется, я  довольно долго  так просидел, не замечая холода и снега, не
заметив и появившегося за спиной Олега.
     - Ну,  что сидишь, как истукан, Шерлок Холмс доморощенный, - сказал он,
тряся меня за плечо. - Смотри, тебя совсем снегом замело.
     -  Оставь,  пожалуйста,  свои  шутки,  Шерлок  Холмс  за  преступниками
гонялся. При чем тут я?
     - Послушай, Игорь. Может, все же сообщить в Хорог?
     - Опять ты об этом. Что сообщить?
     Что кто-то  столкнул  Бойченко  в  пропасть?  Неизвестный  прохожий?  И
милиция поверит?
     Я умолк. Олег о чем-то думал. У меня начали мерзнуть ноги.
     - Пойдем походим маленько, - предложил я.
     Через несколько минут Олег возобновил разговор.
     - Что собираешься делать?
     - Видишь ли, нас всего двенадцать. Семь человек имеют  алиби, к ним  не
придерешься.  Остаются  пять.   Уверен,  что  любой  чист,   но  надо  найти
доказательства  их  невиновности. Они  существуют,  эти  доказательства.  Их
только надо найти.
     Не просто это. Нужна профессиональная подготовка.
     - Кто спорит?  А  что  прикажешь  делать?  Ждать полгода? Представляешь
обстановку в лаборатории. Нервозность, раздражение. Любая мелочь вырастает в
конфликт.  Нет,  ждать нельзя. Мы должны доказать  абсолютную непричастность
каждого из нас. Доказать безусловно и как можно скорее.
     - Согласен. Но как?
     - Попробуем рассуждать вместе. Гиви, Листопад и Петя почти одновременно
прибежали на место гибели Виктора.  Мог ли один из них столкнуть Виктора? Да
нет,  ты меня не понял, -  воскликнул я, заметив протестующий жест  Олега, -
допустим, что речь идет о  трех неизвестных. Мог ли одни из  них это сделать
так, чтобы двое  других  не заметили. Вот смотри. - Я подобрал  ветку арчи и
толстым концом начал рисовать на снегу.
     -  Здесь  за  скалой - база. От  нее дорога.  Вот тропинка  на Альфу, а
немного дальше  -на  Бету. От  базы  до начала тропинки  на  Альфу -  метров
четыреста. До тропинки на Бету - еще метров сто. Где-то здесь, на этой сотне
метров, Виктор упал в пропасть. Дорога извилистая, просматривается плохо.
     Олег слушал меня очень  внимательно, и  я  с возрастающей  уверенностью
продолжал:
     - Предположим, преступник рассчитывал незаметно появиться на базе  или,
скажем,  на Альфе.  Когда раздался  крик, он  спрятался  за камнем, что  ли,
подождал, не прибежит ли кто. А увидев  бегущего, побежал вслед за  ним. Или
иначе:  услышав, что кто-то бежит,  он появился перед ним первым,  так чтобы
второй  видел, как  он  прибежал. Или подождал, пока прибегут двое. Любой из
вариантов возможен. Дорогу ты  хорошо знаешь, спрятаться там есть где. Могут
быть и другие варианты. Например, преступник бросился к  базе. Хотел сделать
вид, что все время находился там. Увидев, что кто-то вышел из дома, повернул
и побежал обратно.
     -  Ну,  что ж,  теоретически  так  могло быть, с  ходу опровергнуть  не
берусь. Может быть, потом...
     - Ладно,  потом еще раз все продумаем. Теперь остальные двое - Петрович
и Б. В.
     -  Послушай,  Игорь,  во  это же  чистой  воды  глупость  - подозревать
Петровича. Ну, какие у него могут быть причины, побуждения,  что ли, убивать
Виктора? Чушь, самая настоящая чушь, даже слушать противно.
     - Согласен.  Но  почему чушь? Потому  что мы знаем Петровича и Б.  В. А
если б не  знали? Я хочу доказать, что  о  них и речи  быть  не  может.  Так
доказать, чтобы  любому это  было  ясно, а  не только нам  с  тобой,  понял,
наконец?
     Олег пожал плечами.
     - Ну, что ж, доказывай.
     - Итак, Петрович и Б. В. С ними, кажется, все будет  просто. Оба должны
успеть вернуться на базу до того, как там появятся Гиви,  Петя и  Листопад и
сообщат о крике.
     Начнем с Петровича. Он, как ты знаешь,  прихрамывает,  бегать не может.
Если  б  он спрятался, то  не успел бы  вернуться  на базу,  опередив Гиви и
остальных. Если хочешь, это можно проверить по часам.
     - Да нет, это очевидно.
     - Теперь Б. В. Вернувшись на базу, Гиви, Листопад и Петя застали  его в
кабинете. Как  он  успел бы там оказаться, если находился на месте  гибели в
тот момент, когда раздался крик? Побежал в сторону тропинки к  Бете, немного
поднялся и окружным путем вернулся в  свой кабинет? Нет,  это слишком долго,
не успеть.
     - Подожди, Игорь, не спеши.  Есть другой путь, покороче.  Вовсе не надо
идти в сторону Беты. Пойдем, я покажу.
     Мы  вышли на дорогу, отыскали примерно  место, с которого  упал Виктор,
заметили время  и  устремились к базе.  Но не по  дороге,  а  выше  над нею,
пожалуй, действительно  самым  близким из  всех путей. Прошло  восемь минут,
когда мы, спустившись по крутой тропинке, оказались у задней стены дома.
     - Восемь минут, - подтвердил Олег, также посмотрев на часы.
     Восьми минут  было и достаточно и  мало. Все зависело от  того, сколько
минут  простояли  на дороге Гиви,  Листопад и  Петя,  когда,  услышав  крик,
прибежали к обрыву. Минуту? Три? Четыре? Каким шагом они возвращались домой?
Все было на пределе.
     - Может быть, мы слишком быстро бежали, Б. В. так не смог бы?
     - Много тут  не выгадаешь,  минуту-другую, не  больше. Вот если  б часы
пок