с  таксистом,  снова  посмотрел  на  часы   и   обомлел.
Девятнадцать сорок пять. Его часы  стояли.  Слишком  занятый  хождениями  по
Цюриху, он забыл  их  завести.  Старый  Медведь  выругался.  Из-за  дурацкой
забывчивости он мог упустить  свой  последний  шанс.  "Возьму  свою  машину.
Хорошо, что есть указатели, как проехать в аэропорт".
   Дорога была почти свободной. Прибыв в аэропорт, он завел свои часы.  Семь
минут девятого. У него еще было в запасе восемь минут, чтобы передохнуть,  и
он решил позвонить Арлет.
   Ему ответила Дениз. У нее были обнадеживающие новости.
   - Тебе около часа назад звонил какой-то инспектор.
   - Штраус?
   - Нет, но по его поручению. Мадам Гарнье пришла в сознание.  В  принципе,
она спасена, но могут быть непредвиденные осложнения.
   - Она говорила? Ее допрашивали?
   - Не думаю. Где ты сейчас?
   - Жду Гарнье в аэропорту.
   - Не будь с ним слишком резок. У тебя уставший голос. Я  знаю,  когда  ты
устаешь, то легко раздражаешься.
   - Постараюсь.
   Вздохнув, Старый Медведь повесил  трубку.  Вот  уже  несколько  минут  он
чувствовал себя менее уверенным.  Хочешь  не  хочешь,  но  он  вынужден  был
признать, что, несмотря на свои обещания, снова увлекся  рассуждениями,  под
которые тщетно пытался подвести прочную основу. Винсент  -  убийца.  Винсент
пытался убить жену, взяв в сообщницы Ингрид. Это понятно, заманчиво, но  это
всего лишь еще одна гипотеза. Ингрид не уступила.
   "Он мог приехать на Мюзеумштрассе в четверть двенадцатого,  выстрелить  в
Марсель, удрать в Энге в машине Мооса и на следующее утро вернуться в Париж.
Он много чего мог успеть сделать, но я абсолютно ничего  не  могу  доказать,
даже того, что Ингрид и Винсент знакомы! Может, Марсель заметила, кто в  нее
стрелял? Наверняка, нет. Да, действительно, тут у меня никакого шанса".
   Он прикусил  себе  губу.  Никакого  шанса...  Шанс,  иногда  его  следует
заполучить хитростью, что называется, - сблефовать, но когда имеешь  дело  с
шулерами... В его голове начал зарождаться план.
   Голос диктора на четырех языках объявил о задержке самолета из Парижа. Он
должен был  приземлиться  не  ранее  половины  девятого.  Руссо,  неожиданно
получив передышку, воспользовался этой отсрочкой, съел сандвич, показавшийся
ему необычайно вкусным, и с настоящим наслаждением выпил полкружки холодного
пива. Он снова чувствовал себя в форме. Теперь он атакует Винсента с  новыми
силами.
   Он вытащил сигарету из пачки, но не зажег ее.  Внезапно  ему  показалось,
что все рухнуло. Пятнадцать минут опоздания. А если в тот вечер, когда  было
совершено покушение на Марсель, поезд Винсента тоже прибыл с опозданием? Мог
ли Винсент не учесть такой случайности, которая сорвала бы весь его план?
   "Нет, - успокоившись, решил Старый  Медведь.  -  Винсент  действовал  как
обычно. В первый раз судьба проявила свою  благосклонность,  указав  ему  на
Урсулу. Он должен был  еще  раз  положиться  на  судьбу.  Преступники  часто
становятся суеверными. Многие ожидают знамения судьбы, а если  его  нет,  то
отказываются от своих намерений. Я же, наоборот, больше не полагаюсь на волю
случая. Я разоблачил Ингрид, ее любовника, показал его чудовищную  сущность.
Рано или поздно она захочет его увидеть, чтобы выяснить правду".
   Вдруг его неожиданно поразила мысль:
   "Ведь я пока единственный, кто  вышел  на  Ингрид.  Если  она  связана  с
Винсентом, то история, которую  я  рассказал,  должна  насторожить  ее.  Мое
непредвиденное и непредсказуемое вмешательство не входило в их план. Значит,
в ближайшее время она попытается встретиться с  Винсентом,  чтобы  сообщить,
что я их раскрыл. Она не знает, что у меня с ним назначена здесь встреча,  а
если даже и догадывается, то не может быть в этом полностью уверена. По всей
логике она должна быть здесь и, где-то спрятавшись, перехватить Винсента при
выходе, чтобы сообщить об опасности, которую я представляю для них".
   Старый Медведь  медленно  и  внимательно  оглядел  зал  ожидания.  Тяжело
ступая, обошел  его,  заглядывая  за  все  колонны  и  стараясь  представить
возможные  укрытия.  Затем  вышел  на  перрон,  внимательно  вглядываясь   в
темноту... Гнусавый голос снова произнес:
   - Прибыл самолет из Парижа. Выход пассажиров через дверь номер...
   Он  увидел  Винсента  первым.  Тот,  оглядываясь  по  сторонам,   казался
взволнованным. Руссо  сделал  ему  знак  и  ускорил  шаг.  Винсент  поспешил
навстречу.
   - Только ничего не скрывайте. Марсель умерла, да? Она умерла?
   - Нет. Я несколько минут назад звонил инспектору  Штраусу,  и  он  просил
отвезти вас как можно быстрее к нему. Ваша жена пришла в сознание  несколько
часов назад. Тот, кто стрелял в нее, скоро будет арестован.
   - Как?! Уже известно, кто он?
   Старый Медведь что-то проворчал и полез в карман за  сигаретами,  которые
предварительно выложил из упаковки.
   - Штраус провел меня. Конечно, он  доволен.  Только  в  последнюю  минуту
сообщил, что произошло. Вы бы его слышали! "Мадам Гарнье все рассказала".  -
"Что рассказала? Она видела своего убийцу?" - "Дорогой  коллега,  вы  будете
очень удивлены". Дорогой коллега! Я бы его убил. Я хотел узнать  подробности
и  сказал,  что  жду  вас  в  аэропорту,  а  он  начал  орать:  "Только   не
перестарайтесь. Я жду вас обоих, а до тех пор..." Естественно, что именно  в
этот момент  сообщили  о  прибытии  вашего  самолета.  Пойдемте,  ваша  жена
спасена. Это главное. Все остальное не имеет значения,  как  и  мои  усилия.
Этот Штраус такой грубиян! Я уже больше не могу его выносить.
   Старый Медведь искоса наблюдал за  ошеломленным  Винсентом,  который,  не
найдя слов, вытер лоб, поставил чемодан, затянул потуже галстук.
   - Ладно, идемте. Моя машина на стоянке.
   - Марсель спасена... Я в это уже не верил. Словно камень с души свалился!
Но это точно, они вас не обманули?
   - Черт! У  меня  кончились  сигареты,  -  сказал  Старый  Медведь.  -  Не
возражаете, если я на минутку отлучусь?  Когда  я  не  курю,  то  совершенно
перестаю соображать.
   Руссо оставил Винсента на стоянке и, отойдя в  сторону,  спрятался  между
машинами, все еще по-детски надеясь, что сейчас появится Ингрид, бросится  к
Винсенту, и он. Старый Медведь, наконец получит доказательство, которого ему
до сих пор не хватало. Однако  ничего  не  произошло.  Винсент  обеспокоенно
вертел головой. Но это было нормальной реакцией. Расстроенного  человека  не
заставляют ждать, ссылаясь на то, что нужно купить сигарет.
   Вдруг какая-то машина с зажженными фарами,  обдав  потоком  света  другие
автомобили, подкатила к  стоянке.  Ив  этот  миг  Руссо  мельком  заметил  в
маленьком белом "Фиате" отблеск рыжей шевелюры. Как  ни  мало  было  у  него
времени, но он все-таки смог различить лицо обернувшейся женщины с огненными
волосами. "Фиат" тронулся с места и с потухшими фарами покатил к  выходу  из
парка.
   Старый Медведь посмотрел в сторону Винсента.  Мысли  путались  у  него  в
голове.
   "Он ничего не видел. Он стоял спиной с опущенной головой,  погруженный  в
свои мысли. А они, наверное, сейчас у него не веселые. Его жена жива!  Какой
кошмар для него, если она заговорит!"
   Старый Медведь чувствовал себя лихорадочно возбужденным, словно  матадор,
выходящий на арену.
   "Я не ошибся. Ингрид была здесь и видела меня вместе с  ним.  Она  знает,
что развязка близка, и, видимо, мечется в ужасе. Она попытается  встретиться
с ним во что бы то ни стало.., сегодня вечером, завтра утром".
   Вдруг  его  пронзила  простая  мысль:  а  если  она  вообще   ничего   не
предпримет?
   Он снова почувствовал себя расстроенным, уставшим, обессиленным.
   "Если ни он, ни она ничего не предпримут, я буду бессилен против них. Они
будут отрицать, что знают друг друга.  То,  что  я  видел  сегодня  вечером,
ничего не доказывает. Хорошо же я буду выглядеть  перед  Штраусом  со  своим
рассказом о рыжих волосах, которые заметил в свете фар.  Швейцарско-немецкие
полицейские требуют доказательств, фактов, весомых улик, а не предположений,
постулатов, сопоставлений. Все, что я могу  им  дать,  это  мыльные  пузыри.
Разноцветные   пузыри,   но   пузыри.   Ничего    солидного,    конкретного,
неоспоримого".
   Старый Медведь постарался взять себя в руки. Вынув из кармана сигарету  и
зажав ее между губами, он пошел обратно. Подходя к машине, он  ускорил  шаг,
делая вид, что спешит.
   - Я не слишком задержался? Садитесь. Я предложил бы вам вести самому,  но
после всего, что с вами случилось... Ладно, поеду медленно. Это  не  потому,
что я ненавижу ездить ночью, а из-за этих белых  фар...  Еще  одна  вещь,  с
которой я не согласен со Штраусом. Он считает,  что  белый  свет  ничуть  не
ослепляет, что это чисто субъективное восприятие. Я недоволен им  по  многим
причинам, но в глубине души должен признать, что это - личность.
   Старый Медведь выжал газ и  стал  медленно  увеличивать  скорость,  глядя
прямо перед собой и мирно продолжая:
   - Слишком мнит о себе,  но  это  недостаток  всех  полицейских,  особенно
тогда, когда их пытаются переубедить...
   Винсент молчал. Старый Медведь лишь  улавливал  его  немного  прерывистое
дыхание.
   - Старайтесь не думать все время о жене. Делайте как я.  Говорите  о  чем
угодно, о ком угодно... О Штраусе, например. Вы с ним  знакомы?  Он  немного
строит из себя герра Профессора, но в моем присутствии  словно  воды  в  рот
набирает. Только один раз проговорился. Как  бы  между  прочим  заявил,  что
напал на след шикарной девушки с рыжими волосами. По его словам,  она  много
знает об Андреа и Урсуле Моос и даже  замешана  в  эту  историю.  Больше  он
ничего не захотел сказать, но я почувствовал  в  его  голосе  плохо  скрытое
ликование.  У  меня  создалось  такое  впечатление,  что   будто   благодаря
показаниям вашей жены и аресту этой девушки он держит в руках все нити.  Ах,
черт! Совсем забыл, что должен обязательно позвонить. Вот уж точно, старость
- не радость.
   Машина только что въехала в город. Старый Медведь припарковал ее недалеко
от небольшого кафе, в котором было полно посетителей.
   - Я на минутку. Только скажу несколько слов и сразу вернусь.
   Очутившись внутри кафе, он замедлил шаг. Облокотившись на стойку, спросил
у гарсона, где находится телефон, медленно пошел к кабине, заперся в  ней  и
набрал номер справочной времени.
   "Винсент должен сейчас все тщательно взвесить. Он не подозревает,  что  я
солгал, - размышлял Старый Медведь. - В общем-то, у него  есть  только  один
шанс: убежать. А я оставил двигатель включенным. Хорошо ли я  разыграл  свою
роль? Все-таки я тридцать пять лет проработал в полиции, а не в театре".
   - Двадцать сантимов. У вас нет мелочи? - спросил гарсон.
   Еще несколько выигранных секунд. Сердце Старого Медведя учащенно  билось.
Он начал просить про себя:  "Боже,  сделай  так,  чтобы  Винсент  на  что-то
решился, чтобы он сбежал на моей машине".
   Наконец он вышел. Его машина по-прежнему стояла на том  же  месте.  Мотор
продолжал тихонько работать.
   "Он даже не удрал".
   Винсент сидел неподвижно на переднем сидении.  Он  ждал,  как  безропотно
смирившийся человек.
   "Все полетело к черту! - расстроился Старый Медведь.  -  Или  он  сильнее
меня, или я все рассчитал не правильно. Во всяком случае..."
   Он зажег сигарету, подошел, открыл дверцу.
   - Здесь все еле двигаются. Напрасно я говорил... Он  не  закончил  фразу.
Машина легонько подпрыгнула. Винсент, потеряв равновесие, сполз с сидения  и
уткнулся головой в  руль.  Револьвер,  который  он  держал  в  правой  руке,
выскользнул и упал к его ногам, под приборную доску; Старый Медведь вздохнул
едкий  запах  пороха  и  крови.  В  нескольких  метрах  остановился  большой
"Оппель". Водитель  вышел  и  внимательно  стал  исследовать  шины.  Подошло
несколько прохожих. Они тоже  слышали  выстрел,  непривычно  прозвучавший  в
ночном Цюрихе, на который снова опустилась разорванная на мгновение тишина.

ЭПИЛОГ

   Руссо взял письмо, которое его жена поставила на самое  видное  место  на
буфете, перед тем как уйти за покупками, и,  нахмурив  брови,  долго  изучал
почтовую печать Цюриха. Самый обычный конверт, марка за пятьдесят  сантимов,
которую он хорошо знал, адрес, напечатанный на машинке с  пометкой  "лично".
Кто мог написать ему из  Цюриха  спустя  столько  лет?  Сколько  же  времени
прошло? Так, он там был летом. Арлет возвратилась в Париж  следующей  зимой.
Больше трех лет прошло с тех пор, как он побывал там... Дело Мооса...  Может
быть, это...
   Старый  Медведь  направился  к  креслу,  внезапно   охваченный   желанием
побыстрее вскрыть конверт. Но вначале он заставил себя спокойно  достать  из
кармана перочинный нож и, не торопясь, вытащить лезвие.
   В конверте лежало несколько листков,  вырванных  из  школьной  тетради  и
отпечатанных на машинке. Старый  Медведь  сразу  же  взглянул  на  последнюю
страницу. Подписи не было. Он сел,  спокойно  закурил,  удобно  устроился  в
кресле и начал читать.

   Дорогой месье!
   Я решил написать вам, так как вы один  из  тех  редких  людей,  достойных
уважения, с кем мне приходилось сталкиваться в жизни. У  меня  было  с  вами
лишь несколько коротких встреч, но я обладаю способностью, являющейся и моей
силой, судить и оценивать людей с первого взгляда. Я  видел  вас  в  деле  и
считаю, что вы человек прямой, рассудительный, бескорыстный, движимый только
одной страстью - желанием узнать правду. Я решил,  что  пришла  моя  очередь
открыть вам ее.
   Вы, вероятно, удивитесь, что я не подписываю это  письмо,  написанное  на
обычной дешевой бумаге и на  чужой  машинке.  Это  всего  лишь  элементарная
предосторожность. Впрочем, я не боюсь, что  вы  используете  этот  документ,
чтобы уничтожить меня. То, насколько я знаю вас, позволяет мне предположить,
что такого искушения у вас даже не появится. Но мое письмо может не дойти до
вас, потеряться или попасть в чужие руки. Поэтому я предпочитаю,  чтобы  оно
было написано  в  форме  анонимного  документа.  Так  у  меня  всегда  будет
возможность сказать, что это  подлог.  Вы,  вероятно,  как  и  я,  прочитали
несколько недель назад в  одной  парижской  газетенке  подробный  рассказ  о
самоубийстве  Марсель  Гарнье.  Со  смертью  этой  женщины  у  меня  исчезли
последние сомнения - написать вам или нет.  Я  решил,  что  наступило  время
прояснить для вас  некоторые  моменты  в  деле,  главным  действующим  лицом
которого была она.
   Вы, без сомнения, помните, что во время своего расследования  прибегли  к
забавной "математической" демонстрации, о которой мне рассказывали. Я  хотел
бы добавить к В, М, У и И еще одно "неизвестное", которое  вы  упустили.  Но
вас можно простить, так как вы прожили в Цюрихе всего несколько  недель.  За
такой короткий  срок  жизнь  этого  города  не  понять.  Цюрих  ввел  вас  в
заблуждение, обманул. И теперь настала очередь "Ф" все вам рассказать.
   Когда я познакомился с Ингрид, то сразу же  понял,  что  мы  слеплены  из
одного теста. Наши души и тела  встретились  для  того,  чтобы  понять  друг
друга.  Она  появилась  как  нельзя  кстати.  В  течение  семнадцати  лет  я
поддерживал монотонную связь, превратившуюся в  привычку,  с  Урсулой  Моос.
Разве вы не заметили, вы, который подмечает все, насколько Анни Моос  похожа
на меня? Это я выдал Урсулу за Андреа, узнав о ее беременности. Имея деньги,
вы  можете  купить  все:  судьбу  человека,   отчество   будущему   ребенку.
Действительно, это ужасно - власть денег! Но меня  всегда  привлекала  сила,
которую они дают, а не материальные  блага,  которые  можно  получить  с  их
помощью...
   Я  устроил  Урсулу,  обогатил  ее  мужа,   каждому   обеспечил   премилое
существование. И все шло без проблем до того дня, пока Ингрид не вошла в мою
жизнь. Вы ее видели, познакомились  с  ней.  Позвольте  вам  сказать,  месье
Руссо, что, несмотря на вашу интуицию  и  знание  человеческого  сердца,  вы
ничего не поняли в Ингрид! Она рассказала мне о вашей  беседе  незадолго  до
самоубийства Винсента Гарнье. У нее появилась уверенность, да и у меня тоже,
что вы  романтик,  дорогой  месье.  Не  правда  ли,  забавное  качество  для
полицейского? Вы попытались вызвать в  Ингрид  чувство  отчаяния,  изобличая
холодную жесткость Гарнье. Какой не правильный путь вы выбрали! Под обаянием
Ингрид - а кто под него не попадал? - вы сохранили свое открытие в тайне при
объяснении  причин  самоубийства  Винсента  Гарнье.  Излагая  свою  гипотезу
полицейским, вы упомянули  об  обязательном  присутствии  сообщницы,  но  не
решились раскрыть ее личность, которую знали только вы.
   Я восхищен, - хотя говорю об этом мимоходом, - что вам удалось напасть на
след Ингрид. Видимо, она совершила какую-то ошибку при осуществлении  плана.
Может быть, даже в Малабаре.  Я  знаю  этого  бармена.  От  него  ничего  не
ускользает, и он любит деньги. Это дает возможность применять такие  методы,
к которым не прибегает официальная полиция. Впрочем, не важно, хотя  мне  бы
очень хотелось узнать, в чем  заключалась  ошибка  Ингрид,  позволившая  вам
выйти на нее.
   Почему вы не назвали имени Ингрид? Я  могу  объяснить  это  только  вашим
романтизмом. Вы решили, что со  смертью  убийцы  дело  закрыто,  что  Ингрид
действовала под влиянием своей страсти, и что только вы можете помочь бедной
разочарованной девушке, ослепленной любовью. Я не сомневаюсь, что если бы вы
официально занимались расследованием, то не поддались бы этому чувству, хотя
это чувство, спешу заметить, делает вам большую  честь.  Мы  с  Ингрид  были
очень тронуты вашим молчанием. Вы, наверное,  почувствуете  себя  обманутым,
узнав, что оно было бесполезным. Ингрид навсегда  исчезла  в  тот  же  вечер
после разговора с вами. Вы ее видели - она в этом  уверена  -  в  аэропорту.
Следуя вашей логике, вы, наверное, решили, что она хотела как можно  быстрее
встретиться с Гарнье, и что ваше присутствие этому  помещало.  Нет,  дорогой
месье! Ингрид была там, так как ожидала отправления самолета. Она улетела  в
двадцать один час пятнадцать минут в направлении, которое знаю только я, и с
документами, которыми я ее снабдил. Там, где она сейчас, никто не найдет ее.
Она в укрытии, и жизнь ей улыбается. Однако вы помните, я  сам  предупреждал
вас, что она собирается покинуть Цюрих и устроиться за границей.  Ее  отъезд
никого не удивил. Она его подготовила и объявила о  нем  заранее.  Это  была
последняя фаза тщательно продуманного плана.
   Какая замечательная девушка, Ингрид! Несгибаемая  воля,  стальные  нервы,
ясный ум, врожденное  терпение.  Редкие  качества  у  женщины.  А  если  еще
добавить к ним удивительную способность приспосабливаться к обстоятельствам,
мгновенную реакцию на  неожиданное,  потрясающую  невозмутимость!  Стоит  ли
говорить вам, что это именно те козыри, позволяющие проникнуть в нашу касту,
выжить и расчистить себе место. Люди моего клана - хищники, месье  Руссо,  а
Ингрид - волчица с острыми клыками. Что бы мы могли сделать вдвоем,  встреть
я ее пораньше и при других обстоятельствах!
   Когда  мы  познакомились,  провернув  вместе  первое  дело  с   критскими
статуэтками, она уже находилась какое-то время в связи с Гарнье.  Она  сразу
увидела в нем мужчину, благодаря которому могла порвать со своей  средой,  и
который помог бы ей встать на ноги. И  тут  она  все  рассчитала  правильно.
Гарнье устроил ее и давал все, что мог, чтобы не вызвать подозрений у  своей
волчицы-жены. Для Ингрид это был первый шаг к успеху, но она решила на  этом
не останавливаться и не слишком  долго  пребывать  в  зависимости  от  этого
честолюбивого дурака. Она терпеливо ждала, когда судьба даст ей новый  шанс.
И этим шансом стала наша встреча. Что значил в глазах  Ингрид,  спрашиваю  я
вас, этот жалкий журналист в сравнении со мной?!
   К тому же  времени  я  решил  расстаться  с  Урсулой.  Эта  старая  связь
неожиданно стала мне невыносима. Урсула этого не поняла, попыта