зубы.  Рука
дернулась  к кобуре  пистолета.  Но, увидев,  Серого,  он выпрямился, провел
рукой по мокрому лбу, сдвинул на затылок конфедератку.
 - Все в порядке, капитан! Все в порядке... Где кони? Скорее на базу!..
 - Дайте посмотреть!.. - шагнул к нему капитан.
 - Потом, потом!..
 А за  дорогой, за соснами и елками разведчики из  группы "Феликс" молча
встали,  тесным  кругом  обступили  Евгения,  доставшего  из  полевой  сумки
документы, бумаги, залитые кровью...
 - Кровь настоящая, - тихо сказал Димка.
 - Значит, и документы настоящие, - уверенно проговорил Пупок.
 - Это еще не доказательство! - засомневался Петрович.
 - Ну все! - перевел  дух Констант.  -  Теперь скорее  домой! Надо опять
вызывать  самолет. Настоящие или не настоящие - там разберутся. Мы свое дело
сделали. - Он положил руку на плечо Евгения. - Молодец, капрал!
 - Закурить  бы,  - улыбнулся Евгений.  Констант первый  приподнял люк и
пробрался в землянку.
 - Вера! Скорее за работу! Пойдешь с  Олегом  в  сторону  Яроцина. Будем
срочно просить самолет!
 Вера  соскочила  с нар.  Сборы  были  недолгие:  Констант еще не  успел
набросать  текст  радиограммы  с  просьбой  немедленно  выслать  самолет  за
документами, а она уже сунула в карман курточки пистолет ТТ, надела пальто и
платок, повесила на плечо авизентовую сумку с верным "северком".
 - Костя! - сказала Вера, прочитав радиограмму, составленную командиром.
-  Это, конечно, твое дело,  но  стоит ли повторять сигнал "конвертом"? Ведь
костры могли заметить с воздуха.
 - Ты права, -  ответил  Констант.  - Выложим  костры не  "конвертом", а
буквой "икс". Тоже пять костров.
 -  "Икс"?  - заговорил  Евгений, слушавший Лондон. - Почему "икс".  Это
безыдейно! Предлагаю букву "фау". Это тоже пять костров.
 -  Почему "фау"?  - спросил  Констант, зачеркивая  что-то  карандашом в
радиограмме. - Это Геббельс придумал:  "Фау" - "фергельтунгсваффе" - "оружие
возмездия".
 - А  вот послушай! -  сказал  Евгений, снимая телефоны "северка"  и  до
отказа поворачивая вправо ручку регулятора громкости. - Слышишь?
 В   головных  телефонах  раздался   словно  стук  в  дверь,   короткий,
настойчивый, властный. Пауза - и опять этот стук.
 - Позывные радио Би-Би-Си, - пожал плечами Констант.
 - А  почему  они именно  такие, эти позывные,  для  всей оккупированной
Европы?
 -  Я   знаю!  -  воскликнула  Вера.  -  Это  "фау"   по  азбуке  Морзе!
"Ти-ти-ти-та"...
 -  Правильно!  Или  римская  буква "ви".  А  эта  буква -  символ всего
движения  Сопротивления в Европе. "Ви" - это "виктория", "победа". Эту букву
чертили на стенах  Парижа  французские  маки и франтиреры,  кровью писали на
камнях Варшавы герои-повстанцы. Черчилль  и де Голль приветствуют англичан и
французов знаком "ви", вот таким жестом, -  Евгений поднял ладонь,  отведя в
сторону  большой  палец. -  И по изумительному  совпадению  Бетховен,  самый
великий из композиторов, в самой  могучей своей симфонии  задолго  до  Морзе
обессмертил  этот  стук: "Ти-ти-ти-та".  У него  этот  стук  звучит  как шаг
судьбы, как  поступь рока:  "Бу-бу-бу-бум"!"  Ну а какую роль  "фау" сыграли
здесь, в нашей жизни, мне вам не надо напоминать.
 - Решено!  -  улыбнулся Констант.  -  Так  тому  и быть! Выложим костры
буквой "фау" в честь нашей будущей победы!
 Как  только  Вера ушла с  Олегом, чтобы  провести радиосеанс  в  восьми
километрах  от  землянки, Констант сел  с Евгением  под  "летучей мышью"  за
предварительную обработку и оценку тех документов, за которые они только что
уплатили полмиллиона фунтов стерлингов.
 - Присаживайся, Петрович! - позвал Констант. - Поможешь нам.
 Петрович не спеша свернул себе козью ножку из легкого табака.
 - Нет уж! Дудки! - медленно проговорил он. - Я в этом деле не участвую.
Сами расхлебывайте.
 Уже через полчаса Констант со вздохом произнес:
 - Да-а-а!.. Данные о "Доре" и Пенемюнде просто великолепны. Это и нам с
тобой видно. Ну, а с техникой нам не разобраться - тут нужен специалист.
 - Ты обратил внимание, - перебил его Евгений,  - им  не хватает спирта!
Давай ударим по спиртозаводу под Яроцином! Операция "Спиритус вини", или "Ин
вино веритас!"
 -  Мировая  идея! - с  подозрительной  горячностью  откликнулся  из-под
одеяла Пупок. - Прошу поручить эту операцию по борьбе с зеленым змием  лично
мне.
 Из дальнего  угла  землянки  вскоре послышался  храп  Петровича. Уснули
вскоре  и другие.  Но  ни Евгений, ни Констант не могли спать. Чем подробнее
знакомились они  с  "сокровищем" графа Велепольского,  тем пуще волновались.
Евгений затопил печку. В землянке постепенно стало тепло.
 Было уже за полночь, когда Констант сказал:
 -  Как говорят  немцы: "Колоссаль!" Кстати, и у нас  кое-что появилось.
Поляки  Казубского и Исаевича выяснили, что Кендзежинские  химические заводы
под Бреслау  -  это по соседству от нас  -  производят горючее  для ракет  и
отправляют  его  в Пенемюнде и Норд-хаузен. По моей  просьбе Богумил Исаевич
дал указание полякам-железнодорожникам  установить постоянное  наблюдение за
тем, куда направляются грузы  с  этих заводов,  и уточнить объем  перевозок.
Выяснилось также, что на "чудо-оружие" Гитлера работают в  Бреслау  и заводы
"Дойче ваффен" и "Муниционефабрик". Мы  с Казубским придумали еще  один ход:
выясним через польских рабочих, какие предприятия Вартегау и Верхней Силезии
поставлены под  контроль  СС. Они-то и  должны  интересовать  нас  в  первую
очередь.
 - Это вы здорово придумали, - искренне восхитился Евгений.
 - Тише вы, полуночники, - пробормотал Пупок. - Дайте спать людям.
 -  Ну что,  на  боковую?  -  сказал Констант. -  Вера  только  под утро
вернется.
 - Нет, мне совсем не хочется спать. Дай-ка  мне  бумаги Ширера, ведь мы
их еще не просмотрели как следует.
 -  Держи! А  я тогда закончу обработку документов Лоренца. Куда девался
словарь?
 Просматривая  бумаги  штурмфюрера СА  фон  Ширера,  Евгений  то и  дело
издавал приглушенные восклицания, вроде: "Ну и ну!..  Вот это Да!.. Вот  это
номер!  Невероятно!"  Личные документы  фон Ширера  -  удостоверения старого
борца СА, члена НСДАП и СС - Евгения мало заинтересовали. Но вот на одной из
папок Евгений прочитал  тисненую  надпись:  "Секретные дела  государственной
важности. Только для командования".
 - Да что там у тебя? - взмолился наконец Констант. - Опять сенсация?
 - Еще какая! - ответил Евгений и вдруг громко безудержно рассмеялся.
 - Что с тобой?! Ребята спят!
 Евгений, ни  слова  не говоря, подтянул к себе чемодан  из крокодиловой
кожи -  чемодан штурмфюрера СС фон Ширера, в котором еще оставалась четверть
миллиона  фунтов  стерлингов.  Он  раскрыл  чемодан,  подцепил  пятифунтовый
новенький хрусткий банкнот,  подошел к  печке, сунул банкнот в  "буржуйку" и
небрежно прикурил от загоревшейся бумажки.
 - Ты что, с ума  сошел?  - с угрозой  спросил из своего угла бдительный
Петрович.
 И Констант и  Петрович смотрели на Евгения круглыми глазами. А Евгений,
глядя на горящий у него в руке  банкнот, снова расхохотался, разбудив всех в
землянке.
 - Слушай, Костя, - сказал он  наконец, - теперь я знаю,  почему  смотал
удочки фон Ширер, король черного рынка! Ну  и  плут же  этот  Вильгельм  фон
Ширер унд Гольдбах!
 Из бумаг  штурмфюрера СА Евгений узнал  немало интересного.  Оказалось,
что  Ширер  участвовал в  Бельгии и Голландии  в специальных  операциях  СД,
которые  возглавлял  шеф  СД  Вальтер  Шелленберг.  Агенты  СД  проникали  в
подпольные антифашистские группы, имевшие радиосвязь с английской разведкой,
и во  многих  из  них  верховодили. По заявкам этих провокаторов  английская
разведка, полагая, что снабжает антифашистов-подпольщиков, не раз сбрасывала
им  ночью  с самолетов  грузы  с валютой,  взрывчаткой и  оружием.  Все  это
поступало в распоряжение СД.
 Но  оберштурмфюрер   занимался  не  только  тем,  что  выманивал  фунты
стерлингов  у  англичан.  Он  участвовал  в  "Акции  Бернхард"  -  секретной
диверсионной  операции  по  производству  фунтов  стерлингов,   долларов   и
советских  червонцев.  Фальшивые банкноты  он  затем обменивал на  настоящую
валюту и  драгоценности на черных  валютных  рынках Берлина и Парижа, Рима и
Варшавы, в нейтральных странах.  Из документов следовало, что "фарцовщики" -
агенты  СД  действовали во  многих  странах  Ближнего  и  Среднего  Востока,
Латинской  Америки, Африки и Азии;  Разумеется, эти агенты,  так  же  как  и
штурмфюрер СА Ширер, не забывали при  этом набить собственные карманы, меняя
фальшивую валюту на настоящую, на золото и драгоценности. ;
 До 1941 года  подделка  фунтов мало интересовала гитлеровцев, ведь  они
собирались в  ходе  операции  "Морской  лев" захватить  Британские острова и
ввести оккупационный курс всего 9,60 рейхсмарки за один фунт стерлингов.
 Первые опыты были проведены  в  здании СД на Дельбрюкштрассе в Берлине.
Специалистам СД  понадобилось  два  года,  чтобы добиться высококачественной
продукции.  Было построено  два  "монетных двора"  -  в  Рейнской области  и
Судетах. Нацистская агентура,  действуя через  швейцарский  банк  в  Базеле,
"проверила"  качество фальшивых фунтов  в  "Бэнк  оф Инглэнд"  на лондонской
Треднидл-стрит.  Эксперты Английского банка, произведя химический  анализ  и
обследовав  банкноты с  помощью инфракрасных  лучей,  сочли  подделкой  лишь
десять  процентов  фальшивых  фунтов.  Уже  было  ясно,  что Англия окажется
вынужденной вскоре изъять из обращения все  старые  пятифунтовые банкноты  и
выпустить  новые.  Готовилась   операция  по  "бомбежке"  Англии  фальшивыми
фунтами,  что вызвало бы крах  всей финансовой системы.  Конец  стабильности
фунта стерлингов! Англичане возвращаются к натуральному обмену: поросенок за
бутылку  виски!  Реализации этого плана помешала острая  нехватка горючего и
превосход-5тво англо-американской авиации.
 Среди  документов   эсэсовца-фальшивомонетчика   находилось   подробное
описание истории и технологии  поточного производства  поддельных банкнотов,
начатого в начале 1941 года. Основа бумаги - турецкое полотно. Закупка этого
полотна в Анкаре. Его химический анализ.  Водяные знаки. Эксперты  из  фирмы
Шпехгаузен. Профессора математики и других точных наук.  Использование опыта
тайного изготовления фальшивых денег в  Берлине для  Белой  гвардии. Участие
рейхсбанка в гигантской афере.  Помощь  рейхсминистра, директора  Рейхсбанка
Яльмара  Шахта. Роль Гейдриха. СС-группенфюрера  Иоста и оберштурмбаннфюрера
Бернхарда  Крюгера.  Граверная и  типографская работы. Помощь  отечественных
фальшивомонетчиков и их  зарубежных коллег, специализировавшихся на поддел-;
ке франка. Раскодирование системы серий и нумерации. Заполучение образчиков.
Искусственное "старение" банкнотов. Их проверка  при стократном  увеличении.
Порядок  оплаты  агентов  СД  и  гестапо фальшивыми  деньгами.  Производство
фальшивой валюты в бараке No 19 концлагеря Заксенхаузен  силами ста тридцати
заключенных...
 Особый интерес представляло секретное письмо,  из  которого явствовало,
что  типография  фальшивых  денег  была  недавно  переведена  в  "альпийскую
крепость" в Редл-Ципф в Австрии, последний редут Гитлера.
 -  Ну и  гангстеры!  - удивился  обычно  невозмутимый  Констант,  когда
Евгений умолк.
 - По  размаху они давно обогнали  гангстеров Чикаго, - снова  засмеялся
Евгений. - Пожалуй,  это  их  самая грандиозная афера.  Но больше всего меня
смешит  пан  майор!  Какую  рожу  состроит он,  когда  узнает,  что все  его
богатство состоит из фальшивых денег!
 Тут засмеялись и  Констант,  и все, кто был в землянке. Никогда  еще не
хохотали так в "братской могиле". Невозмутимый Констант буквально катался по
нарам.  Только Петрович хранил гробовое молчание. Но вид у него был довольно
глупый.
 Хохот оборвался внезапно. В лесу опять грянул взрыв ракеты "Фау-2"...

 Вера вернулась со своим эскортом около четырех утра.
 - Все в порядке, - шепнула она командиру, протягивая ему расшифрованную
радиограмму. - Директор  сообщил, что самолет  прилетит. Если завтра, то  во
время дневных  сеансов мой корреспондент  передаст нам условный  сигнал: три
семерки.
 В девять  утра  Констант разбудил  Веру, чтобы  та послушала Центр.  Но
Центр  молчал. Молчал и  в  следующие радиосеансы.  Только  в восемь вечера,
настроившись  на  волну   Центра,  Вера   приняла  сигнал:  "Та-та-ти-ти-ти,
та-та-ти-ти-ти, та-та-ти-ти-ти". Три семерки!
 Улыбаясь,  Вера  протянула   телефоны  Константу.  Он  поспешно  .надел
наушники, услышал: "Та-та-ти-ти-ти..."
 Улыбаясь  от   уха   до  уха,  Констант   передал   наушники   Евгению:
"Та-та-ти-ти-ти..."
 Во  втором  часу  ночи, как раз когда  выглянула полная  луна,  штурман
двухмоторного "Дугласа", низко пролетая с запада на  восток над Бялоблотским
лесом,  заметил, как  внизу  вспыхнули  выложенные буквой  "фау" костры.  На
третьем заходе бортмеханику, выбросившему  из открытого люка  трос с кошкой,
удалось зацепить  туго  натянутую  между  двумя мачтами  парашютную  стропу.
Быстро перебирая  руками, бортмеханик втащил  в кабину  самолета  офицерскую
полевую сумку.  "Дуглас" - на нем  не было  опознавательных знаков - улетел,
держа  курс  на  запад,  о  чем  поручник  Рыжий рано утром  доложил  майору
Велепольскому.
 Через  два часа  "дуглас"  благополучно приземлился  на  аэродроме  под
освобожденным польским городом Седлецом. Сумка с документами и деньгами была
немедленно передана командиром корабля подполковнику  Орлову, который тут же
сел    на    краснозвездный    бомбардировщик    "ИЛ-4",    стоявший    близ
взлетно-посадочной  полосы с уже прогретыми моторами. Бомбардировщик  тотчас
взлетел и взял курс на Москву.
 Вечером следующего дня Вера приняла радиограмму:
 "Командование благодарит группу "Феликс" за материал огромной важности.
По мнению специалистов, его трудно переоценить. Послезавтра в 02.00 прилетит
самолет - "дуглас" без опознавательных знаков - на указанную вами посадочную
площадку. Обеспечьте пассажиров. Директор".
 Капрал Вудсток,  Констант, Димка, Пупок  -  все  они по  нескольку  раз
перечитывали эту замечательную радиограмму.
 -  Как  знать,  - задумчиво  сказал  Димка,  - может  быть,  мы первыми
проникли в эту тайну Гитлера...
 Только после  войны узнали "капрал" и  вся группа  "Феликс",  что еще в
декабре  1943 года разведка  белорусских партизан  добыла  первые сведения о
"чудо-оружии" Гитлера, общем устройстве и тактико-технических данных ракет и
о подготовке к их пуску против Англии.
 Нет, разведчики Бялоблотского леса не были первыми среди тех, кто помог
раскрыть тайну "вундер-ваффе", но и они сделали свое дело.
 Констант молчал, но глаза его сияли.
 Кто знает, может быть, Вера,  эта неприступная гордячка Вера, прочитает
радиограмму Центра о новом успехе "Феликса"  и, немного оттаяв, скажет  ему,
как  уже   однажды  после  радиограммы   с  благодарностью   за  сведения  о
гитлеровской обороне на Варте: "Костя! Да это просто здорово!.. "
 Костино чувство  к  радистке  было так  же глубоко запрятано, как самый
нижний патрон в рожке его автомата. Он не признался бы в нем не то что Вере,
а даже Женьке, своему лучшему другу. Этот "сухарь"  свято  верил, что он как
командир  не  имеет   права  заикнуться   об  этом  чувстве   до  полной   и
безоговорочной капитуляции Германии, ну, по крайней мере, до конца задания и
выхода "Феликса" из вражьего тыла.
 - Берлин  возьмут  другие, -  глубокомысленно  проговорил тертый  калач
Пупок, - а мы свое сделали.
 "Мы"? Увы, об этой радиограмме не  суждено  было узнать ни Старшому, ни
доктору Лейтеру, ни Владлену Новикову,  ни многим десяткам и  сотням узников
"Доры", по крупице собиравшим сведения о "фау".

 Капрал Вудсток  мчался  во  весь  опор на короткохвостой  чалой кобылке
лесника  Меллера,  чтобы сообщить радостную весть своему другу  майору графу
Велепольскому.
 Граф, наверное,  не радовался так и в далеком двадцатом году, когда  он
"отшимал" крест "Виртути милитари" из рук самого "первого  маршала Польши  и
начальника государства" коменданта Юзефа Пилсудского.
 - Значит, летим?  Значит,  летим?! -  восклицал граф,  обнимая и  целуя
застеснявшегося капрала. - Летим в Лондон!..
 -  Вам-то хорошо, - печально  улыбнулся капрал. - Вы улетите,  и  панна
Зося улетит, а я останусь в этой волчьей яме...
 - Ничего, капрал!  - с воодушевлением произнес сияющий  граф.  - Я  вам
оставлю отличную агентуру! Вы написали письмо отцу, матери, любимой девушке?
 Этот вопрос застал  капрала  врасплох.  На радостях  он совсем  забыл о
семейных узах, связывающих его с Лондоном. Но он тут же нашелся:
 -  Разумеется,  написал!  Я  вручу  вам  эти  письма  на  нашем  лесном
аэродроме. Возить их, согласитесь, опасно. Итак, ровно  в полночь я жду  вас
на опушке.
 И он,  дружески  стиснув руку майора,  умчался  в  ночь. Чалая  кобылка
отлично помнила дорогу домой...
 Праздничное настроение наверняка оставило бы капрала, если бы он только
знал   о  действиях,  предпринятых  явно  недооцененным  им  майором  графом
Велепольским сразу же после его  отъезда. Майор немедленно позвал панну Зосю
и Серого, возбужденно походил по горнице, выпил рюмку шварцвальдской водки.
 Когда Серый и панна Зося постучали в дверь, майор встретил их холодно и
деловито.
 -  Панна  Зося!  -  тоном  приказа  сказал  он.   -  Прошу  вас  сесть,
подпоручник, а вы, Серый,  заприте дверь  на ключ и  смотрите, чтобы нас  не
подслушали. Я даю вам задание - самое  важное задание, которое вы когда-либо
получали от  меня за  все  эти  проклятые и  великолепные годы. Великолепные
потому, - явно сбивался на пафосно-театральную речь майор граф Велепольский,
- что волею рока мы неуклонно шли  к  своему звездному часу. Завтра, точнее,
послезавтра  в два часа ночи мы  улетим втроем в Лондон. И там нас  встретят
как  героев,  как  желанных  и  небедных  гостей! Там мы  будем  купаться  в
шампанском!
 Серый побледнел  от  счастья.  Панна  Зося потупилась.  После  довольно
затянувшейся преамбулы майор перешел к делу:
 - Я не предвижу  каких-либо осложнений с  вылетом, однако  меня недаром
считали самым хитроумным  помощником великого Сосновского,  который  сочетал
удаль  улана с  расчетливостью шейлока из варшавского гетто. Короче: все это
время моя агентура искала связи с Лондоном. И наконец  буквально сегодня эти
поиски  увенчались  успехом!  Совсем  недавно в  районе Бреслау  выбросилась
шестерка  разведчиков из числа наших соотечественников в Англии. Они связаны
с "делегатурой"-представительством  польского эмигрантского правительства  в
Лондоне. Главное,  они держат связь с  самим "Си",  этим богом  Эм-ай-сикс в
Эс-ай-эс  - секретной Интеллидженс сервис! Они укрылись в майонтке  севернее
городка  Равич,  на  базе моего старого друга по бригаде  и по  штурму Киева
ротмистра  Адольфа Кита. Он не откажется выполнить мою просьбу.  Пусть  "Си"
подтвердит,  что капрал Юджин Вудсток  его  человек, что Эм-ай-сикс получила
наши материалы и высылает за нами самолет! Как говорят немцы, осторожность -
мать фарфоровой посуды.
 Майор граф Велепольский довольно потирал руки.

10. Из записей Старшого

 "После катастрофы под Курском Гитлер перестал строить планы грандиозных
наступлений на фронте, стал уповать исключительно на "чудо-оружие".
 Помню  беседу  Гиммлера  с руководителями  института в  Пенемюнде летом
сорок  третьего.  Рейхсфюрер  рассказал  тонким  голоском о  планах мирового
господства.  Потом  генерал  Дорнбергер  задал   ему  вопрос,  уже  начавший
волновать наш директорат: в берлинском метро, дескать, ныне только и слышишь
речь французских и других иностранных рабочих. Угроза саботажа и шпионажа на
военных заводах представляется  мне огромной... На  это  "король  Генрих I",
улыбаясь  и  поблескивая  неоправленными  стеклами  круглых  очков,  ответил
буквально   следующее:   "Саботаж   можно   свести   к   нулю   с    помощью
немцев-надсмотрщиков.  Шпионаж можно свести к минимуму тщательным надзором и
суровыми  наказаниями.   Призыв  к  мобилизации