сы" с желтым
слоном... Старые знакомые...
 - Сбавьте скорость до шестидесяти! - приказал Димка штурмовику.
 В  какой-то  йеменкой   деревне  проехали  мимо  маршировавшего  взвода
фольксштурма в рыже-зеленых  мундирах и с нарукавными повязками с  имперским
орлом  и  надписью   "Дойче  Фольксштурм".  Гитлеровцы  лет  шестнадцати   -
семнадцати  и  пожилые  немцы,  пузатые  и седые,  шли  нестройными  рядами.
Бауэрнфюреры,  ставшие  взводными  и  ротными  командирами  фольксштурма,  с
любопытством озирались на пассажиров в знакомом "опеле".
 - Ба! - говорили они друг другу.  - Да это же Фриц, денщик нашего шефа.
Говорят, штурмфюрер куда-то бежал, испугавшись Иванов,  а  Фриц возит на его
машине каких-то фельджандармов! Идет, видно, следствие. Ну и дела!
 -  Отставить разговоры в строю! -  грозно  крикнул  фальцетом  командир
взвода - молоденький  прыщавый унтербаннфюрер из "Гитлерютенда".- Айн, цвай,
драй, линкс, айн, цвай, драй, линкс!..
 Когда  Фриц  пересек  шоссе  Познань  -  Бромберг, Димка  приказал  ему
остановить "опель" в небольшом еловом перелеске за большим рекламным щитом с
надписью: "Покупайте бензин  и  масло фирмы "Лойна!". Выйдя из машины, Димка
вернулся на  шоссе, чтобы убедиться,  что с шоссе  не видно  "опеля". Затем,
приглядевшись к следам протекторов на шоссе и на съезде к грейдерной дороге,
которая  вела  к  Бялоблотам, без  труда  установил,  что  кортеж ракетчиков
приехал с севера.
 Теперь началось долгое ожидание.  Дьявольски томительное ожидание. Раза
два-три проезжали  машины, и тогда Фриц по команде Попова выходил  и, подняв
капот, делал вид, что копается в моторе.
 - Господин офицер  разрешит мне  обратиться к  нему? - нарушил молчание
Фриц, согласно закону прусской армии адресуясь к Димке в третьем лице.
 - Валяй! - сказал Попов.
 - Я не знаю, кто вы и куда  мы едем, но  хочу заверить вас, что я очень
ценю свою жизнь и поэтому сделаю все, что вы пожелаете.
 - Это все?
 - Яволь!
 - Вы мудры как Бисмарк, Фриц.
 Примерно через час над дорогой, на высоте  около двухсот метров,  держа
путь строго на  север, пролетел "физелер". Еще через двадцать минут на шоссе
По-зен - Бромберг выехал  кортеж ракетчиков. Он повернул на север и  понесся
по шоссе со скоростью восемьдесят километров  в час. Тут же из-за рекламного
щита   на   обочине  шоссе  вынырнул   черный   "опель-капи-тан"   с   двумя
фельджандармами  и роттенфюрером СА  за  рулем и  пристроился  в  кильватер,
держась, однако, на почтительном  расстоянии. Димка успел забинтовать  Олегу
нижнюю  часть  лица:  Олег совсем плохо,  что  называется,  ни в  зуб  ногой
"шпрехал" по-немецки, знал всего несколько ругательств  вроде "доннер веттер
нох маль"  и в  душе проклинал  себя за упорную неуспеваемость по  предмету,
который вела ненавидимая им "немка" в школе.
 Черный   "опель-капитан"  несся   за  ракетчиками.  Стрелка  спидометра
подрагивала под  цифрой  80.  Олег  зорко  смотрел  вперед, Димка  -  назад.
Одновременно Димка поглядывал то на спидометр, то  на разостланную на заднем
сиденье  карту  автомобильных дорог Восточной Германии,  то  на проносящиеся
мимо аккуратные дорожные указатели и километровые столбы.
 Олег, в прошлом партизан и диверсант, впервые открыто ехал по немецкому
автобану. На заданиях в Белоруссии и Польше  он видел немецкие машины лишь в
прицеле своего ППШ или РПД, видел их пылающими, изрешеченными пулями. Теперь
же навстречу мчались и мирно  проносились  мимо некамуфлированные  "адлеры",
"опели",  "мерседесы",  "бюссинги",  чьи  пассажиры   не  обращали  никакого
внимания  на  фельджандармов  в  черном  "опель-капитане". Олег провожал  их
глазами,  не  поворачивая   головы,  со  жгучим  интересом,   с.   волнением
разглядывал  проносившиеся  мимо  чистенькие городки и  деревни  с  кирками,
ратушами и пивными. Вот будет о  чем рассказать ребятам в Бялоблотском лесу,
родная  опушка  которого  оставалась  далеко  позади.  Пусть  теперь  Женька
Кульчицкий  позавидует  ему и  Димке. Женька просился  на  эту операцию,  но
Домбровский наотрез  отказал ему:  "Кто же без тебя доведет до конца дело  с
Велепольским?!"
 И Олег и Димка Попов больше всего  в этом рискованном  вояже страшились
проверки документов. Поэтому  трижды, завидев впереди  полосатые шлагбаумы и
будки  контрольно-пропускных  пунктов  перед  въездом в  большие  населенные
пункты: города Гнезен (Гнезно), Хохензальц (Иновроцлав) и Бромберг (Быдгощ),
они  заставляли  Фрица  объезжать  эти  опасные  посты  фельд-жандармерии  и
полиции. К счастью, охрана двух больших мостов - на реках Нотец и Варта - не
задержала их.  Выручила форма и пропуск  за  ветровым стеклом.  Благополучно
проскочили они и через железную дорогу.
 Раз,  бешено  сигналя клаксоном и сиреной,  их  обогнал  на сумасшедшей
скорости черный "мерседес-бенц" с пуленепроницаемыми голубоватыми стеклами.
 Услышав  эти   сигналы,  Димка  и  Олег  отвели  предохранители   своих
автоматов,  но  потом  с  облегчением  увидели  на крыле  восьмицилиндрового
"мерседеса"  флажок  СС-группенфюрера: черный  флажок со  сдвоенными  белыми
"блитцами" -  молниями. Не станет же  эсэсовский генерал-лейтенант самолично
гоняться за разведчиками из Бялоблотского леса! Не генеральское это дело.
 Мчались мимо  закрытых  костелов  и заколоченных изб в убогих  польских
деревушках,  чьих  жителей немцы  вот  уже несколько  лет,  как выселили  на
восток, в генерал-губернаторство. Земля вся перешла к бауэрам. Они давно уже
убрали с полей рожь, картофель, сахарную свеклу.
 На   одном   перекрестке   их   пытались   остановить   две   смазливые
блондинки-связисточки,  но, увидев в машине фельджандармов, эти  валькирии в
новеньких с иголочки мундирчиках испуганно опустили наманикюренные руки.
 Кого только не увидели  Димка и  Олег во время  своего  автопробега  по
имперской провинции Вартегау! Марширующих девчонок из  БДМ (Немецкого  бунда
девушек) и  "юнгцуг"  (взвод)  десятилетних мальчишек из "Дойчес Юнгфольк" в
военизированной  форме с  барабанами и  дудками;  советских военнопленных  в
полосатых  арестантских  костюмах;   маршевую  роту  пехотинцев  вермахта  в
пропыленной  форме цвета крапивы  и  черномундирных  танкистов  на  привале;
команду польских землекопов из  организации Тодта и  похоронную процессию со
старинным катафалком;  пастухов и  свинопасов  со  стадами  коров и  свиней;
бауэров в  фурманках  и  почтальонов  на  велосипедах...  Свиньи  в  кузовах
грузовиков и те выглядели чужими, иностранными...
 Через  три  с  половиной  часа быстрой езды  по  обеим  сторонам  шоссе
потянулись  радующие  глаз разведчиков  густые сосновые  и  смешанные леса с
окрашенным  в  осенние  тона вереском. Редко-редко проносились мимо польские
убогие деревушки с заколоченными ставнями, деревни-призраки, чьих обитателей
немцы давно выселили. Ракетчики ехали теперь по бывшему  польскому коридору,
по земле прежнего Поморского воеводства. Димка Попов взглянул на карту: Боры
Тухольские. Ему было знакомо это название. Поручник Исаевич рассказывал: его
разведчики,  посланные  в  Боры  Тухольские,  бесследно исчезли, пропали без
вести. Вся область Боров Тухольских объявлена Гиммлером запретной...
 Какую тайну скрывает этот подернутый туманом глухой и стылый бор?
 Оставив  позади городки Кроне  и Пруст, немцы  и  разведчики свернули с
шоссе на  новую, недавно построенную светло-серую  бетонку с извилистым швом
посредине.  Теперь  черный "опель-капитан"  отстал  еще больше, держался  на
расстоянии видимости. Когда оставалось всего около  пятнадцати километров до
городка Тюхеля (Тухоле), разведчики вновь свернули в глубь краснолесья.
 - Хальт! - скомандовал Попов.
 Он вовремя заметил у поворота большой деревянный щит, на котором сверху
чернела надпись "Штрейг ферботен" -  "строго  запрещается", а  внизу  мелким
шрифтом вермахт  угрожал,  очевидно,  самыми  суровыми  карами  всякому  без
пропуска вошедшему.
 - Цурюк! Назад!
 Отъехав  сумеречным  бором  километра  два  от  закрытой  зоны,  черный
"опель-капитан"  свернул с  пустынной бетонки на  лесную дорогу  и,  проехав
около  ста  метров,  остановился,  вспугнув  стайку  снегирей  под  молодыми
соснами.  Димка минут пять  изучал карту: Тюхель связан  железной  дорогой с
городами Конитц и Грауденц,  ближайшие большие города - Данциг (на севере) и
Бромберг (на юге)...
 Первая часть задания  выполнена.  Теперь  надо  браться  за  выполнение
другой его части, пожалуй, еще более опасной.
 - Присмотри за Фрицем! - бросил Димка Олегу.
 - Я пойду с тобой, - выпалил Олег, - а Фрица свяжем.
 - Не суетись, - ответил Димка. -  Все будет как сказал  Констант.  Веди
наблюдение за бетонкой.
 - Запасная явка? - спросил Олег.
 - У шоссе третья просека отсюда на юг.:
 - Ни пуха, медведь!
 - К черту... Заправь машину бензином!
 Димку в  разведгруппе "Феликс" за его богатырский  рост в шутку нередко
называли  "Дюймовочкой" или  мальчик  с  пальчик.  И еще называли  медведем,
намекая на его лень, когда речь шла о какой-нибудь  скучной рутинной работе.
Как  и  полагается  медведю,  Димка  чувствовал  себя  хозяином леса.  Своей
косолапой походочкой, вперевалочку он быстро вышел лесом к границе запретной
зоны. Вышел, увидел за красным подлеском двойной ряд колючей проволоки и тут
же, облюбовав сукастую сосну,  вскарабкался  вверх  по-медвежьи,  В сосновых
вершинах зловеще завывал северо-западный ветер.
 За трехметровой изгородью из колючей проволоки виднелись крыши каких-то
казенных строений. Крыши из гофрированного железа, на котором плавились лучи
позднего прибалтийского заката.  Далеко  окрест разносился в  тихом вечернем
воздухе  стук движка. Димка Попов, сев  на  развилку ветвей, глянул на  свой
серо-зеленый фельджандармский  дождевик: он хорошо маскировал его под кроной
сосны.
 На большой  поляне стояли  новенькие домики  для  офицерского  состава,
солдатская   казарма,   караульное   помещение,   гараж,  склад  у   станции
железнодорожной  ветки.  Прежде  всего  Димка  обратил  внимание  на десяток
огромных  оливково-зеленых  ракет,  стоявших  под маскировочными  сетями  на
бетонных  площадках  стартовой  позиции. Разведчик  сразу  понял, что  немцы
запускают  ракеты  именно с этого места,  так как кора  на ближайших  соснах
вокруг  бетонных площадок  была  начисто  сожжена почти  до верхних  сучьев.
Пожалуй, при  более детальном рассмотрении  этих "ожогов"  и выжженной земли
вокруг можно было бы точно  установить,  сколько ракет было  уже запущено  с
этих площадок. Кроме того, поодаль от  ракет Димка заметил длинную амбразуру
и  серый железобетонный  горб наблюдательного бункера,  вырытого в невысоком
песчаном холме.  Массивная  металлическая дверь  сбоку была наглухо закрыта.
Сомнений  не  оставалось:  перед глазами разведчика лежал  один из важнейших
военных полигонов гитлеровской Германии.
 Димка перебрался на  другую сосну, поближе к  ракетам. Теперь он увидел
под соснами грузовики-заправщики, автоцистерны с жидким кислородом, покрытые
белым  инеем,  автонасосы  и огромные  ракетные  транспортеры,  машины тыла,
связи, освещения.
 Вдруг внизу  он услышал голоса.  Совсем  неподалеку  происходила  смена
караула:  новый  часовой  в серой полевой  форме  СС заступил на пост  около
заправщиков, старый ушел с разводящим в караульное помещение.
 Если бы  не  безмолвные  грозные  обелиски  ракет -  три  из  них  были
крылатыми,  -  то картина  ракетной  базы  выглядела бы довольно  мирной. Из
здания  солдатской  столовой  тянуло  дымком  и  каким-то  очень  аппетитным
запахом. Димка сразу вспомнил, что у него с утра не было  маковой росинки во
рту.
 Из столовой вышли,  закуривая, два немца в оливкового цвета шинелях. На
красных повязках  - черная свастика в белом круге под черными буквами: "ОРГ.
ТОДТ".  Это инженеры  или техники из военно-строительной организации доктора
Тодта.
 Разводящий продолжал обход территории базы,  сменяя часовых.  На всякий
случай  Димка   запомнил  расположение  постов.  Посты  наземные,  посты  на
сторожевых  вышках  с  прожекторами,   посты  на  наблюдательных  площадках,
устроенных на соснах...
 Потом его взгляд снова вернулся  к ракетам  с острыми носами и четырьмя
плавниками  стабилизаторов. Мысль о  том, что он, возможно, первый советский
разведчик,  увидевший  собственными   глазами   секретное  оружие   Гитлера,
заставило  сильнее  биться  сердце   этого  молодого  инженера-строителя  из
Подольска, минского подпольщика, партизана, разведчика из группы "Феликс".
 Видно, испытания ракет  не проходили без  человеческих жертв: на лесной
опушке, мысом выступающей в поле, Димка заметил небольшое кладбище с касками
на березовых крестах.
 Вдали, там,  где  из темного леса выбегала светло-серая бетонка, стояли
деревянные ворота  с полосатым  шлагбаумом  с надписью: "Хальт!" и  будкой с
двумя большими руническими семерками СС на дощатой стенке, раскрашенной "под
елочку". Охранник-эсэсовец  в  серой форме  ваффен СС проверял  документы  у
мотоциклиста, который только что прибыл на базу.  Внимание  Димки  привлекла
сумка из  коричневой  кожи размером  побольше обыкновенной полевой сумки  на
боку  у мотоциклиста,  одетого в глухой костюм из мягкого черного  хрома.  А
что,  если?..  Димка  быстро  спустился  по  сосне. По-пластунски, энергично
работая  локтями  и   коленями,   отполз  метров  на   двадцать   от  своего
наблюдательного пункта и колючей проволоки и вернулся к "опелю".
 -  Все  в порядке,  Олег! Фриц  вел себя прилично?  Слушай,  по бетонке
кто-нибудь проезжал?
 - Проехал тут один хмырь на мотоцикле "вандерер" весь в черной коже.
 - Достань-ка провод из багажника!
 - Ясно! Я пойду с тобой.
 - Отдыхай тут с Фрицем. Я справлюсь один. Не впервой.
 Осторожно  выйдя к  бетонке,  Димка  привязал один  конец  тонкого,  но
крепкого  серого провода  к  комлю  сосны, переполз пластуном  через шоссе и
залег за кюветом.
 Минут  через  пятнадцать  со  стороны  ракетной  базы  появился  крытый
двухтонный грузовик "опель-блитц". Заметит или не заметит водитель провод на
дороге? Нет, не заметил. В лесу стало уже довольно темно, а грузовик проехал
с потушенными фарами.
 Еще минут через двадцать в воздухе возник стрекот мотоцикла. По бетонке
мчался,  нагнувшись  над  рулем,  на  скорости  не  меньше  чем  восемьдесят
километров  в  час  мотоциклист  в  черном  хроме.  Фара,  прикрытая  сверху
маскировочным  козырьком, ярко горела, освещая дорогу. Когда до мотоциклиста
оставалось каких-нибудь пятнадцать метров,  Димка привстал, резко  натянул и
обмотал провод вокруг сосны с таким расчетом, чтобы тот пришелся на  уровень
груди  мотоциклиста. Можно было бы поднять  его и повыше, до шеи,  но  тогда
мотоциклист вряд ли смог бы отвечать на Димкины вопросы.
 Л1отоциклист мешком слетел с мотоцикла, покатился по  бетону. Машина со
скрежетом  проехала боком  по  полотну  шоссе и  заглохла,  нырнув  передним
колесом в заполненный водой кювет.  Не теряя времени,  Димка  спрятал мокрый
мотоцикл за соснами и на  руках притащил потерявшего сознание мотоциклиста к
"опелю". Сквозь очки было видно- глаза у немца закатились.
 - Ловко! - только и сказал Олег, завидев Димку с его драгоценной ношей.
- Все сработано профессионально.
 - Мой восемнадцатый! -  с почти  отеческой лаской и  гордостью в голосе
сказал Димка Олегу, бережно укладывая "языка" на заднем сиденье "опеля".
 -   Поехали!   -  бросил  он  перепуганному  Фрицу.   В  кожаной  сумке
мотоциклиста, кроме  кипы пакетов  и конвертов, нашелся  сверток с хлебом  в
станиоле, копченой колбасой и стаканчиком меда.
 -  Во  дает Адольф!  - проговорил с набитым ртом  Олег. -  Сам на ладан
дышит, а солдат своих медом кормит!
 - Эрзац, дешевка! - ревниво ответил Димка. - На, Фриц, пожуй!
 Водитель  выдавил  прочувствованное  "данке", пожевал  без  аппетита  и
неожиданно заявил робким голосом:
 - В молодости я сочувствовал  коммунистам и  даже голосовал за  них  на
выборах...
 -  Что он говорит,  черт немой?  -  спросил Олег.  Навстречу промчалась
автоколонна  моторизованной  части  с  эмблемой  "М"  танковой  гренадерской
дивизии СС "Нордланд".
 Фриц умолк, потом немного погодя добавил смелее:
 - Я даже дрался с наци в пивной.
 - Чего? - спросил Олег.
 Судя по этим лояльным заявлениям денщика штурм-фюрера СА фон Ширера, он
уже начал  понимать, кого  везет в  этот поздний час  без  ночного пропуска.
Димку больше интересовали  документы и пакеты  в  сумке мотоциклиста, нежели
душевные переливы  Фрица. Достав из сумки документы, Димка просматривал  их,
освещая фонариком.
 -  Я  даже родился  в родном городе Карла Маркса, -  сдавленно произнес
Фриц.
 - Маркс? - спросил Олег. - При чем тут Маркс?
 В  сумке  Димка  обнаружил копию любопытного письма  начальника главной
ракетной  базы  и  ракетного  института  в  Пенемюнде  генерала  Дорнбергера
(кодовое название  штаба  "00400"), в котором  означенный  генерал с типично
немецкой педантичностью писал  майору Веберу, что  юридический  отдел ОКБ  -
главнокомандования  вермахта, отвечая на  запрос ракетного института,  вынес
решение, согласно которому  ответственность за  ущерб, причиненный ракетами,
взрывающимися в населенных районах генерал-губернаторства и  Вартегау, будут
нести не ракетчики, а по решению соответствующего отдела ставки фюрера - СД,
то есть управление государственной  безопасности  при СС-рейхсфюрере Генрихе
Гиммлере. Таким образом, Гиммлер великодушно освобождал ракетчиков от всякой
ответственности  за жизнь  поляков и фактически  отводил населенные поляками
земли под полигоны для испытания нового мощного оружия. Об этом преступлении
Гиммлера мир еще не слышал...
 Из других документов с грифом "Секретно"  следовало,  что  в конце июля
сорок  четвертого генерал Дорнбергер позаботился о  переводе  ракетной  базы
из-под Близны на северо-восток, в связи с подходом советских войск. На базе,
с которой  удалось Димке познакомиться, размещался уже ракетно-испытательный
дивизион из трех батарей.  Дивизион возглавил  подполковник  Мозер.  Кодовое
название  базы  "Хайдекраут",  что  по-немецки  означает "вереск".  "Вереск"
выпускал ракеты по отведенному  Гиммлером полигону в...  Бялоблотском лесу и
некоторым другим испытательным мишеням.
 Другое письмо  генерала  Дорнбергера предлагало подполковнику Мозеру  в
случае нового большого наступления советских войск базу  передислоцировать в
лес  южнее прибалтийского городка Вольгаст,  что  расположен  почти  рядом с
Пенемюнде,  а в  Борах  Тухольских подобрать такой же удобный полигон, как в
Бялоблотском лесу.
 Из   следующего  письма  стало  ясно,  что  на  железнодорожной  ветке,
соединяющей   базу  "Вереск"   со   станцией   Линденбуш,  курсирует  особый
поезд-ракетоносец.  В письме указывалось,  что  в дальнейшем  предполагается
использовать  такие  поезда-ракетоносцы, которые будут скрываться от авиации
противника в горных туннелях.
 Из кармана  куртки  мотоциклиста Димка извлек пропуск  на  имя Зигфрида
Лоренца.
 Позади  вдруг  раздался  приглушенный  громовой раскат... Стонущим эхом
ответил ошеломленный лес.
 - Стой! - крикнул Димка Фрицу.
 Тот  резко  затормозил. Димка  выскочил  из  "опеля". Олег  -  за  ним,
выхватив ключ от  машины. Так и  есть. Далеко позади,  там, где спряталась в
Борах Тухольских ракетная  база "Вереск", все ночное поднебесье побагровело,
словно пылал пожаром после бомбежки большой город.
 - Вон она, вон она! - чуть не крикнул Димка, показывая в небо.
 Собственно, он увидел не ракету, а выхлоп от ракеты, ее огненный, как у
жар-птицы, хвост. Димке пришло в  голову, что эти ракеты и были жар-птицами,
за которыми с превеликим риском для  жизни тайно гонялись  в  ночи "третьего
рейха" сотни, а может быть, и тысячи людей многих национальностей...
 Димка  взглянул  на светящийся  циферблат  часов: 23,18. Трудноуловимая
невооруженным глазом искра почти затерялась среди звезд. Только через четыре
с половиной  минуты эта огненная точка, описав дугу, скрылась в дым