ел тебя и подумал, что ты помешанная. В комнате жуткая
темень, и ты стоишь с подсвечником в руке. Сама посуди, разве нормальный
человек будет ходить со свечкой?! Это сейчас у тебя на лице  румянец,  а
тогда ты выглядела словно покойница. Как будто только из гроба встала  и
в первый раз увидела живого человека. А затем  эти  сумасшедшие  хоромы.
Все знают,  что  адвокат  себе  замок  отгрохал,  но  никто  даже  и  не
представлял, что он такой большой. В общем, мой шеф решил с тебя денежки
получить. Когда мы с тобой поехали в ресторан, я понял, что  влюбился...
А сегодня я так про тебя говорил, потому что боюсь тебя потерять. Боюсь,
что с тобой что-то случится. Боюсь больше тебя никогда не увидеть.  Если
кто-то догадается, что я к тебе что-то  чувствую,  нам  с  тобой  конец.
Никто не должен об этом знать. Никто. Я и  подумать  не  мог,  что  тебя
хотели взорвать в машине! Я понятия об этом не имел! Неужели ты думаешь,
что если бы я это знал, то допустил бы твою  смерть?!  Единственная  моя
задача - оградить тебя  от  того  дерьма,  которое  навалилось  на  твои
хрупкие плечи! Я твой друг, и я никогда не сделаю тебе ничего плохого.
   - Заткнись и следи за дорогой. Если  ты  произнесешь  еще  хоть  одно
слово, я выстрелю, - со злостью сказала я и сглотнула слезы.
   Виктор замолчал, и дальше мы ехали молча. Я крепко держала пистолет и
старалась привести свои мысли хоть в  какой-то  порядок.  Это  оказалось
невозможным - голова жутко гудела, а боль от осознания  того,  что  тебя
предали, не позволяла трезво оценить ситуацию.
   Подъехав к дому, я увидела стоящего под фонарем Роберта с  пистолетом
в  руке.  Он  выглядел  не  самым  лучшим  образом.  Какой-то  уставший,
перепуганный, растерянный.
   - Выходи из машины, - глухо сказала Виктору.
   - Женя, одумайся, - взмолился он. - Какого черта ты привезла  меня  к
этому извращенцу?!
   - Неужели я так непонятно говорю? А ну-ка, быстро выходи из машины!
   В эту минуту  быстро  подбежал  Роберт  и  открыл  дверь  со  стороны
Виктора. Тому ничего не оставалось, как подчиниться моему приказу.
   - Шагом марш в дальнюю комнату!  -  скомандовала  я.  -  Роберт,  его
необходимо связать.
   - Что он натворил? - взволнованно спросил Роберт.
   - Он сделал очень много непростительных вещей.
   Роберт ткнул его пистолетом в бок:
   - Ты, курносый, что сделал моей сестре?
   - Ничего  я  не  делал.  Это  наши  отношения.  Как-нибудь  без  тебя
разберемся.
   - Не слушай его, Роберт! - прервала я болтовню бывшего возлюбленного.
- Курносый предатель. Он враг.
   Виктор поднял голову и потерянно взглянул на меня.
   - Не думал, что ты можешь меня так назвать.
   - Роберт, веди его в дальнюю комнату. Я скоро приду. А где Светлана?
   - Спит.
   - Замечательно.
   Я поднялась к себе. Сев на корточки, покопалась на полочке с бельем и
извлекла из самого дальнего угла наручники.  Это  то,  что  осталось  от
моего отца.  Опустившись  прямо  на  пол,  я  смотрела  на  наручники  и
вспоминала тот страшный день, когда отец принес их в наш дом. Он положил
их на стол и сказал, что теперь я  стану  послушной  девочкой  и  больше
никогда не смогу убегать и бить своего папочку по лицу. Ближе  к  вечеру
отец ходил по всем комнатам и отчаянно меня звал. Я  пряталась  в  своей
мастерской и тряслась от страха. Когда он все же нашел меня, схватил  за
волосы и потащил в спальню. Я  сопротивлялась  изо  всех  сил  и  громко
плакала. Подтащив к батарее, отец усадил меня на пол и надел  наручники.
Я попыталась вырвать руки, но только скорчилась от сумасшедшей боли и  с
ужасом посмотрела на отца.
   - Если ты и сможешь убежать, то только с батареей, - громко засмеялся
он и отвесил мне хорошую пощечину...
   С трудом оторвавшись  от  воспоминаний,  я  постаралась  вернуться  в
настоящее. По дороге в гостиную  остановилась  перед  портретом  отца  и
ударила его наручниками по лицу,  с  облегчением  вздохнула  и  побежала
вниз. В углу дальней комнаты на полу сидел Виктор. Он был ужасно бледен,
губы заметно дрожали. Рядом стоял Роберт  с  пистолетом.  Я  указала  на
батарею и зло приказала:
   - Двигайся к батарее!
   - Зачем?
   - Делай то, что я сказала!
   Виктор нехотя подвинулся к  батарее  и  посмотрел  на  меня  глазами,
полными ужаса. Я попыталась  улыбнуться,  но  от  сумасшедшего  нервного
напряжения  получилось  лишь  жалкое   подобие   улыбки.   Я   повертела
наручниками перед носом своего возлюбленного.
   - Подними руки, я хочу тебя пристегнуть.
   - Зачем?
   - Глупый вопрос. Мне кажется, затем, чтобы ты не убежал.
   - Откуда у тебя наручники? - глухо спросил Роберт.
   - Это одна из любимых игрушек твоего отца, безжалостно сказала я.
   Роберт застонал и отошел к стене. Я посмотрела на часы  и  подмигнула
Виктору.
   - Уже поздно. Мне  кажется,  что  нам  всем  необходимо  поспать.  Я,
конечно,  понимаю,  что  с  наручниками  спать  неудобно.  Испытала   на
собственном  горьком  опыте,  но  ничего  не  поделаешь.   Очень   часто
приходится делать то, что лам не хочется. Извини.
   Я встала и направилась к  выходу,  но  меня  остановил  громкий  крик
Виктора:
   -  Женя,  постой!  Я  понимаю,  ты  не  хочешь  меня  слушать,  но  я
действительно тебя люблю, поверь.
   Если Игорь Николаевич узнает, что нас нет в моей квартире, он  пошлет
сюда своих людей, они всех перестреляют к  чертовой  матери.  Он  просто
подумает, что мы с тобой сбежали. Это очень серьезно, пойми.  Я  получил
приказ отвезти тебя в частный дом.
   Я перевела дыхание.
   - Роберт, будь другом, принеси, пожалуйста, телефон.
   - Телефон?
   - Да, ты не ослышался.
   Роберт пожал плечами и вышел из комнаты. Виктор с надеждой  посмотрел
на меня и испуганно спросил:
   - Что ты задумала?
   - Ничего особенного.  Сейчас  ты  позвонишь  своему  гребаному  Игорю
Николаевичу и скажешь, что мне стало очень плохо и тебе пришлось отвезти
меня домой. Скажи, что  это  приступ  аппендицита.  Нам  нужно  выиграть
время. Пообещай, что, как только мне будет лучше, мы вернемся обратно.
   Появился Роберт и услужливо протянул телефон. Я поставила  его  перед
Виктором на пол и сказала:
   - Я набираю номер твоего шефа, а ты сделай все  так,  как  я  велела.
Смотри мне, без глупостей. Одно неверное слово, и мой брат вышибет  тебе
мозги.
   - Могла бы этого не говорить. Я и так сделаю  все,  что  ты  скажешь,
потому что люблю тебя, - по-детски жалобно сказал Виктор.
   Разговор с шефом не занял и трех минут. Виктор  вполне  правдоподобно
произнес заготовленный мною текст и, выслушав новые  указания,  закончил
разговор.
   - Ну, что?
   - Зачем спрашиваешь, ты же сама все  слышала.  Шеф  ждет,  пока  тебе
станет легче.
   - А что потом?
   - А потом я должен отвезти тебя в частный дом. Даже если бы ты  и  не
устроила этот театр, я бы никогда и никому не дал тебя в обиду.
   Я хотел рассказать тебе все сам, только не знал, как это  сделать.  Я
постоянно думал, как мне расквитаться с шефом и остаться с тобой. Боялся
тебе признаться, кто я и на кого работаю. Не бросай меня. Скажи, неужели
ты совсем меня не любишь? Мне кажется, ты обманываешь саму себя,  просто
боишься себе в этом признаться. Я, конечно, идиот. Нельзя было  доводить
ситуацию до критической точки. Давай подумаем вместе, как нам поступить,
чтобы нас все оставили в покое и мы могли быть вдвоем.
   - Замолчи, - резко сказала я и вытерла слезы. Роберт подошел ко  мне,
ласково обнял за плечи и погладил меня, словно маленькую девочку.
   - Может, ты мне наконец скажешь, что  происходит?  Вчера  вечером  ты
уехала такая счастливая, никто не мог тебя остановить. Сегодня ночью  ты
приковала курносого к батарее и говоришь, что он  предатель.  Объясни  в
конце концов, кто этот человек: твой жених или твой враг?
   - Я и сама не знаю, - жалобно заговорила я. -  До  вчерашнего  дня  я
считала его своим женихом, а сегодня узнала, что он мой враг. Сидит  тут
и ломает комедию!
   - Послушайте! Никакой я не курносый, - неожиданно возмутился  Виктор.
- Кто вам дал право так меня называть? У меня просто разбит  нос.  Между
прочим, мой нос всегда был греческой формы. Правильный и прямой. Это его
сейчас раздуло как грушу, но это пройдет.
   - А кто разбил тебе нос? И зачем? - подозрительно спросила я.
   - Все должно было выглядеть  правдоподобно.  Я  же  должен  был  тебе
доказать, что меня и  в  самом  деле  пытали  и  держали  в  невыносимых
условиях.
   - Ты хочешь сказать, что твой нос разбили специально?!
   - Ну да. Так сказать, производственная травма. Это же было нужно  для
дела. Мы с пацанами немного выпили, ну и подрались...
   - Боже мой, и за этот нос я отдала  пятьдесят  тысяч  долларов!  -  в
сердцах сказала я и чуть было не потеряла сознание.
   - Ты отдала пятьдесят тысяч долларов не за мой  нос,  а  за  меня,  -
обиженно сказал Виктор и посмотрел на меня своими хитрыми глазками.
   Роберт не выдержал:
   - Женя, это правда?!
   - Что - правда?!
   - Правда, что курносый куда-то влип, а ты его выкупила  за  пятьдесят
тысяч долларов"??
   - Правда, - призналась я и опустила заплаканные глаза.
   - Ты сумасшедшая. Как ты могла?! Я бы не отдал  за  этого  ублюдка  и
доллара!  Какое   ты   имеешь   право   так   разбрасываться   отцовским
наследством?
   Услышав про наследство, я почувствовала, как кровь  бросилась  мне  в
лицо, и злобно прошипела:
   - Потому, что это  мое  наследство.  Понимаешь,  мое.  И  я  буду  им
распоряжаться так, как считаю нужным. Да, я совершила  ошибку,  выкупила
этого недоумка, ну и что теперь? Мы все совершаем ошибки, от них  никуда
не денешься.
   - Тебе не кажется, что у этой ошибки слишком дорогая цена?!
   - Кажется. Вот я и хочу придумать план, чтобы вернуть свои деньги.
   Виктор поднял голову и удивленно посмотрел на меня:
   - Ты решила вернуть свои деньги? Но ведь это невозможно!
   - В  этом  мире  нет  ничего  не  возможного.  Уверена,  у  меня  все
получится.
   Роберт вышел из комнаты и вернулся с бокалом виски. Он прислонился  к
стене, уставился в одну точку и сделал несколько глотков.
   - Неужели ты так его полюбила? Ну посмотри на него, в нем нет  ничего
особенного. Таких курносых полна улица. Ты же сама прекрасно  понимаешь,
что он тебе не пара. Как ты могла его выкупить за такую огромную  сумму?
Он вообще ни хрена не стоит!
   Я взяла его бокал и немного отхлебнула.
   - Сама не знаю... Какое-то временное  помутнение...  Странная  потеря
рассудка... Наверное, это оттого, что  я  вообще  не  видела  жизни,  не
общалась с людьми. Я подумала, человек попал в беду...  Меня  совсем  не
интересовало, сколько это стоит... Ведь он наговорил кучу  комплиментов,
пригласил меня в ресторан... Знаешь, как было страшно пойти в ресторан в
первый раз в жизни... Ты меня не поймешь, потому что рос совсем в других
условиях.
   - Женя, прости меня, ради Бога, - вновь заговорил Виктор. -  Ты  даже
не  представляешь,  как  хреново  я  себя  сейчас  чувствую.  Как  самый
последний подонок.
   - А ты и есть подонок, - резко  перебил  его  Роберт.  -  Раздел  мою
сестру на пятьдесят тысяч долларов. Это ж надо было так умудриться.  Ты,
я смотрю, прямо настоящий профессионал. Залез в чужую семью, водишь  мою
сестру за нос и выжимаешь ее денежки.
   Не обращая на Роберта внимания, Виктор чуть не плача сказал:
   - Я буду ненавидеть себя всю оставшуюся жизнь за то, что  не  захотел
тебе рассказать все сразу. Сними с меня  наручники  и  налей  виски.  Мы
сейчас спокойно сядем и подумаем о том, как сделать, чтобы кончился этот
кошмар.
   - Вот тебе, а не виски! - Роберт подошел к Виктору и выстроил у  него
перед носом комбинацию из трех пальцев. - Тоже мне, умный нашелся, виски
он захотел... Хрен дождешься даже воды! Сидит, как пес на  цепи,  и  еще
требует виски.
   Я смочила палец виски и провела им по губам Виктора. Он  с  жадностью
облизал губы. Сев на корточки, я чуть слышно спросила:
   - Лодочника ты нам подкинул?
   - Какого еще лодочника?
   - Обыкновенного. Того самого, которого мы нашли у себя в гостиной. Ты
с ним так мило договаривался о том, чтобы сбросить кокон в воду.
   - К этому я не имею никакого отношения. Я видел лодочника в последний
раз живым и невредимым, клянусь. А о  его  трупе  я  вообще  первый  раз
слышу.
   - Допустим. Тогда скажи правду - ты знал о  взрыве  моей  машины?  Ты
принимал в этом участие?
   - Женя, клянусь!  Ты  слишком  плохо  обо  мне  думаешь.  Моя  задача
заключалась лишь в том, чтобы попросить у тебя денег и сказать, куда  их
нужно положить. Именно это я и сделал.  Когда  деньги  попали  в  нужное
место, я сразу поехал к тебе. Узнав о взрыве, я был  в  шоке.  Эти  гады
сказали, что с тобой ничего не случится. Мой шеф пообещал, что ты будешь
жива и здорова. Мне даже страшно стало от мысли, что я мог потерять тебя
навсегда. Послушай, я не предатель, я твой друг, и я очень  тебя  люблю.
Неужели ты можешь забыть все, что у нас с тобой было? Неужели ты веришь,
что я могу представлять для тебя какую-то опасность?! А этот разговор на
кухне... Я просто не мог вести себя  по-другому,  пойми.  Как  только  я
проводил этого товарища, хотел тебе  все  рассказать.  Я  боялся  только
одного, что ты не захочешь меня понять и когда-нибудь простить. Я боялся
тебя потерять.
   - Не знаю, как тебя. Женя, но меня этот  подонок  начал  утомлять,  -
заметил Роберт пьяным голосом и допил виски. - Он так  много  говорит  и
так много врет! Хочешь, я выпрямлю ему нос?
   - Нет. Не трогай его, ради Бога.
   - А что ты собралась с ним делать?
   - Я решу это завтра.
   - Нужно придумать ему наказание, - не унимался Роберт.
   - Послушай, а с тобой вообще никто не разговаривает,  -  не  выдержал
Виктор. - Ты бы шел спать, а мы с твоей  сестрой  сами  разберемся,  без
твоей помощи. Будь другом, оставь нас наедине.
   - Тоже мне, умник нашелся. По-моему, ты уже оставался с моей  сестрой
один на один и слишком много с этого поимел. Теперь ты будешь иметь дело
со мной, заруби это на своем разбитом носу.
   - Сказал бы уж прямо, что эта ситуация тебе на руку. Дураку  понятно,
что ты только и мечтаешь залезть к своей сестре под юбку.  Ты  еще  хуже
меня. Ты самый обыкновенный извращенец, вот ты кто. Пользуешься тем, что
мои руки в наручниках и я не могу за нее заступиться.
   Услышав эти слова, Роберт заметно побледнел, встал и ударил  ботинком
Виктора в лицо. Виктор скорчился от боли  и  так  рассвирепел,  что  мне
стало страшно, несмотря на то, что он был в наручниках.
   - Роберт, прекрати! - попыталась я удержать обезумевшего брата.
   - Еще скажи, что тебе  стало  его  жаль!  -  учащенно  дыша,  крикнул
Роберт. - Он тебя не пожалеет. Ты ведь слышала, что он сказал. Я никогда
не заглядывал к тебе под юбку. Я просто тебя люблю. Ты же знаешь об этом
сама...
   На лице Виктора наливался огромный  синяк.  Роберт  выключил  свет  и
притянул меня к себе. Я поддалась, не забывая коситься на Виктора.  Даже
в полнейшей темноте, казалось, я видела, что ему по-настоящему больно от
того, что он видит... Но  мне  хотелось,  чтобы  было  именно  так...  Я
закрыла глаза и пошла навстречу жарким и жадным  поцелуям  Роберта.  Его
заметно  лихорадило.  Наверное,  он  бредил  этим   давным-давно   и   с
нетерпением ждал, когда наступит именно такая развязка. Я где-то читала,
что мужчины  любят  сексуально  раскрепощенных  женщин,  но  то,  чем  я
занималась сейчас, было обыкновенным развратом. Я  чувствовала  на  себе
взгляд Виктора и отдавалась сводному брату с  особым  чувством  обиды  и
горечи от недавнего разочарования.
   - Господи, если бы ты только знала, как давно я тебя хотел, -  шептал
Роберт, покрывая мое тело жадными поцелуями.
   Через несколько минут все закончилось.  Роберт  встал  и  принялся  с
особой нежностью целовать мои руки.
   - Прекрати. Надоел, - безразлично  сказала  я  и  вышла  из  комнаты.
Поднявшись к себе, я налила полную  ванну  воды.  Я  почувствовала  себя
ужасно грязной и терла свое тело мочалкой до тех пор, пока оно не  стало
ярко-красным. Добравшись до кровати, я громко разрыдалась...

Глава 13

   Я проснулась от того, что кто-то громко стучал в мою  дверь.  Накинув
теплый махровый халат, я открыла дверь. На  пороге  стояла  перепуганная
Светлана.
   - Где ключи? - зло спросила она.
   - Какие еще ключи?
   - От наручников.
   - А тебе они зачем понадобились?
   - В вас с братцем  что,  совсем  ничего  человеческого  не  осталось?
Какого черта вы человека к  батарее  приковали?  Он  в  туалет,  бедный,
хочет!
   - Ну, уж не такой он и бедный. Этот человек нагрел меня  на  довольно
приличную сумму. Кстати, а где Роберт?
   - Дрыхнет твой Роберт.  Никак  не  могу  разбудить.  Наверное,  вчера
хорошо принял на грудь. Немедленно освободи человека!  Ты  что,  хочешь,
чтобы я позвонила в милицию?
   - Господи, как ты мне надоела! Он  выманил  у  меня  пятьдесят  тысяч
долларов и, думаю, стоит такого наказания! А насчет туалета - ни  хрена,
потерпит! А не потерпит, сам за собой убирать будет.
   - Сколько? - изменилась в лице Света.
   - Пятьдесят тысяч долларов.
   - Ну, за такую сумму и правда пусть хоть сдохнет у  этой  батареи,  -
растерянно сказала она и поплелась к лестнице.
   Я пошла следом. Виктор встретил нас умоляющим взглядом.
   - Я хочу в туалет, - сказал он совершенно чужим голосом.
   - Сейчас освобожу, -  буркнула  я  и  вернулась  в  свою  комнату  за
пистолетом.
   Расстегнула наручники, навела пистолет на Виктора.
   - Смотри, без глупостей. Дверь на крючок не закрывай, а то  застрелю.
Ты меня знаешь.
   Виктор с трудом встал и принялся растирать затекшие руки.
   - Женя, я больше не могу сидеть в  наручниках.  Я  рук  не  чувствую.
Освободи меня, умоляю. Я не сделаю тебе ничего плохого...
   - Мне кажется, ты хотел в туалет!
   - Подержи, пожалуйста. - Я кинула ошарашенной Светлане наручники.
   Она не могла отвести от них глаз. Затем перевела взгляд на пистолет и
покачала головой.
   Когда мы с  Виктором  вернулись  в  комнату,  он  снова  стал  слезно
просить:
   - Женя, сними наручники, я больше не могу, у меня руки болят.
   - Ладно, я оставлю только один. Будем чередовать, - смилостивилась я.
- Теперь тебе  будет  очень  удобно!  Сможешь  спокойно  поесть  и  даже
почесаться...
   - У меня устала спина.
   - А ты что, украл пятьдесят тысяч долларов и хочешь за это  комфорта?
Представь, что я тебя похитила и сейчас буду просить  за  тебя  выкуп  у
твоего шефа.
   - Он тебе ничего не заплатит.
   - Почему?
   - Наверное, потому, что моя жизнь почти ничего не стоит.
   В этот момент о себе напомнила Света:
   - Как ты могла. Женя? Совсем не дорожишь деньгами!  Разве  можно  так
разбрасываться? Даешь кому угодно, но только  не  брату  и  его  будущей
жене! Лучше бы ты отдала нам! Мы же твой родственники, а он тебе кто?!
   - Человек попал в беду. Мне хотелось его выручить...
   - Лучше бы он умер! За какие заслуги ты оценила  его  жизнь  в  такую
большую сумму?!
   - Он сам ее во столько оценил.
   - И ты с ним согласилась?! Как ты могла? Тебе что, некуда девать?!  -
Светлана была готова разрыдаться, губы ее дрожали. Громко всхлипнув, она
ринулась к сидящему Виктору и отвесила ему капитальную пощечину.
   - Подонок!!! Куда ты подевал наши  деньги?!  Ты  что,  думаешь  нашел
хорошую кормушку? Ошибаешься! Для тебя тут больше нет дойной коровы!  Мы
сами с усами! Сами доить умеем, не переживай!
   - Прекрати! - прикрикнула я и села перед Виктором на корточки.
   - Есть хочешь?
   - Хочу.
   - Ты еще его кормить собралась?! - не унималась Светлана. - Да  пусть
он лучше сдохнет с голоду, гад ползучий! Ишь, нашел куда пристроиться!
   Направившись на кухню, я  грозно  посмотрела  и  пригрозила  Светлане
пальцем;
   - Только не вздумай его бить. Я сама буду решать, что  с  ним  делать
дальше.
   - Меня от твоих решений уже всю трясет.
   - Тогда пойди прими душ и  успокойся.  Сварганив  легкий