На плотине зажглись яркие прожектора, отчего вода под ними стала  еще
темнее.  Тем  отчетливее  выделялись  белые  буруны,  закручивающиеся  в
водоворот над отверстием аварийного сброса. Мне показалось, что я  слышу
гул несущегося по отводному тоннелю  бурного  потока.  Сто  тысяч  кубов
выплеснутся  из  нижнего  среза  тоннеля   и   растекутся   по   долине.
Максимальная отметка - до полуметра. Через несколько дней  вода  сойдет,
впитается в землю и от происшествия останутся только воспоминания.  Если
бы взрыв фугаса снес основные  створы  и  все  содержимое  водохранилища
обрушилось вниз, последствия оказались бы совсем другими. Но на  большом
расстоянии эта  разница  нивелируется.  Через  полтора  часа  на  высоте
двухсот километров пройдет спутник, и  к  утру  Аслан  Патроков  получит
фотографии залитой водой долины. Что он на них рассмотрит? Только  одно:
деньги за породистую собаку заплачены не зря  -  купленный  с  потрохами
Дмитрий Полянский выполнил свой контракт.
   А для полноты впечатления  надо  добавить  к  снимкам  еще  несколько
убедительных штрихов. Я вновь взялся за верную "Нокию"...
 
*** 
 
   За годы службы мне нередко приходилось выдавать себя за того, кем  на
самом  деле  не   являлся:   хирурга,   физика-ядерщика,   американского
гражданина. Последний обман помог выжить в Борсхане  -  аборигены  точно
знали: если съесть американца, придут солдаты и всех убьют. Если бы  эти
легенды  тщательно  проверялись,  я  бы  давно  сидел  в   тюрьме   или,
превратившись в каннибальский навоз, удобрял почву африканских джунглей.
   Но  когда  я   работал   под   видом   журналиста,   самая   дотошная
профессиональная  проверка  не  смогла  бы   меня   разоблачить.   Сотни
публикаций в газетах и журналах мира,  постоянное  авторство  в  ведущих
информационных агентствах, умение быстро  подготовить  статью  на  любую
тему делали такое прикрытие железным. В мире  журналистики  имя  Дмитрия
Полянского было  хорошо  известно  -  "Известия",  "Фигаро",  "Вашингтон
пост", агентства Рейтер и ИТАР-ТАСС даже числили  меня  среди  нештатных
авторов. Им  я  и  разослал  двадцатистрочные  информации  о  затоплении
Андоррской долины. С несколькими  вариантами  версий:  аварийный  сброс,
ошибка диспетчера, диверсия. В газетах все смешается, и каждый  извлечет
из получившегося винегрета то, что ему больше нравится.
   Час ночи. Насвистывая сквозь зубы какой-то привязавшийся мотив,  я  в
очередной раз включил приемный блок "ДАК-500". Тишина.  Радиус  действия
прибора пятьсот метров. Значит, микрофон №  2,  сумочка,  в  которой  он
спрятан, девушка, при которой находится  эта  сумочка,  и  ее  друзья  с
бесшумными   пистолетами   в   карманах   обретаются   дальше,   чем   в
полукилометре. Что ж, это хорошо. Хотя я совершенно не представлял,  как
смогу их миновать, возвращаясь по единственной дороге  на  засветившемся
"Фокусе".
   Палец машинально нажал кнопку переключения  диапазонов,  и  решеточка
динамика на серой матовой панели засвистела мне  в  унисон.  Я  перестал
свистеть - приемник замолк.
   - Черт!
   Приемник четко повторил ругательство.
   Значит, кратковременная попутчица времени зря не теряла! Куда же  она
всадила этот проклятый микрофон № 1? Да куда угодно: под панель, обшивку
двери или ковролин пола, в подушку или спинку  сиденья...  Принимают  ли
приемники "ДАК-500" сигналы микрофонов из других комплектов? Я напрягся,
вспоминая. Черт их знает! А что я говорил? Ничего. Набирал  и  передавал
тексты, разбирался с телефонными  номерами,  кряхтел,  сопел,  возможно,
матерился. Уже легче.
   Но  включенный  радиомикрофон  легко  запеленговать!  Острое  чувство
опасности холодком  прошлось  вдоль  позвоночника,  волосинки  на  спине
встали дыбом. Быстро выбросить эту гадость!
   Я лихорадочно ощупал сиденье пассажира, пошарил под ним,  сунул  руку
под панель. Пусто. Надо снимать кресло, поднимать пол, разбирать  дверь.
Поиски могут затянуться, а к  увлеченному  человеку  легко  подобраться!
Ощущение опасности усиливалось. Я вновь включил второй диапазон.
   - Он где-то рядом, - раздался мужской голос. -  Тут  неподалеку  есть
смотровая площадка...
   Приподнявшись, я извлек из заднего кармана "беретту" и быстро  дослал
патрон в ствол. Чувство опасности прошло, осталась просто опасность.
   - Надо было брать его на паркинге, как  договорились!  -  раздраженно
сказала женщина.
   Я прицепил к поясу коммуникатор  и  с  пистолетом  в  правой  руке  и
приемником в левой выскочил в прохладную андоррскую ночь.
   - Тебе же объяснили, - вмешался  другой  мужчина.  -  Вначале  у  нас
спустило колесо, а потом оказалось, что с ним целая банда! Мы  вернулись
за автоматами...
   Пригибаясь, я выбежал с площадки, пересек асфальтовую дорогу  и  стал
продираться сквозь зловеще темнеющие заросли. Водятся ли здесь змеи?
   - Один он! И откуда у него оружие? Из-за вашей  глупости  я  получила
дозу отключки, до сих пор голова болит!
   В слабом свете луны я карабкался вверх  по  крутому  горному  склону.
Камешки из-под ног с шумом сыпались вниз, несколько раз я упал на локти,
но не выпустил ни "беретту", ни приемник.
   - Тихо, подъезжаем... - раздался из динамика напряженный шепот.
   Одновременно послышался характерный лязг передергиваемого затвора.
   Я облокотился на криво торчащее из  склона  дерево  и  замер.  Сердце
колотилось, ноги дрожали, сильно пересохло в горле. Стар я уже для таких
дел...
   Послышался приглушенный гул мотора.  По  дороге  ночным  хищником  на
одних подфарниках кралась машина. Внезапно двигатель взревел на форсаже,
ослепительно вспыхнули ксеноновые фары, хищник стремительно  вылетел  на
смотровую площадку, безжалостно слепя белым до синевы светом беззащитный
"Форд Фокус".
   - Вперед! - рявкнул приемник.
   Две тени с короткими автоматами в руках подбежали к  "Форду",  рывком
распахнули дверцы, обшарили стволами  салон,  потом  принялись  нервозно
оглядываться по сторонам.
   - Он ушел! - сказал динамик  женским  голосом,  в  котором  отчетливо
слышались нотки неподдельного сожаления. И что я ей такого сделал?
   - Никуда не денется. - Уверенный мужской голос  озадачил:  я  считал,
что преследователей всего трое. Впрочем, где трое, там  и  четверо...  -
Обыщите машину! Сегодня мы его сольем!
   Ах ты, сливальщик яйцев! Никому не дано знать свое будущее,  особенно
когда имеешь дело с такой хитрой скотиной, как Полянский! Посмотрим, кто
кого сольет...
   Парни с автоматами залезли в "Фокус". Женская фигура  приблизилась  к
ним и оперлась на открытую дверь. Сумку она не взяла, и слышно ничего не
было до тех пор, пока я не догадался переключиться на первый микрофон.
   - В ящике пусто... Подзорная  труба...  О  Мари,  вот  твой  телефон,
забирай...
   Что за пакет, проверь...  Бутерброды?  Дай  сюда,  у  меня  аж  живот
подвело...
   - Один тебе, один мне, я тоже голоден...
   - Нашли время жрать - каждая минута на счету!
   - Не ругайся, Мари, это делу не мешает...
   Теперь  парни  разговаривали  с  набитыми  ртами.  Девушку  это  явно
раздражало.
   - Не мешает... Разуйте лучше глаза: вон портфель за сиденьем!
   - Точно... Ну-ка, посмотрим... Что это?
   - Одеколон. Он его при мне покупал. Самый модный аромат  года.  Сорок
восемь евро... У Мари оказалась хорошая память.
   - Гля, какой пижон! Давай и мы спрыснемся...
   - У вас совсем крыша  съехала...  Не  хотите  работать!  Пойду  скажу
Жаку...
   Женщина в сердцах захлопнула дверь.
   - Злюка. Видно, недотрахалась. Как он открывается, не пойму...
   - Поверни крышку. Теперь в другую сторону... Потяни... Ну-ка, дай я!
   Приемник  на  миг  замолчал.  От  предчувствия   того,   что   сейчас
произойдет,  захолодело  внутри,  сознание  с   компьютерной   скоростью
просчитывало плюсы и минусы такой развязки. Спутник как  раз  висел  над
долиной, значит, вспышка попадет в кадр  и  добавит  моей  фальсификации
убедительности.
   Кузов  "Фокуса"  лопнул  по  хребту,  неровный  красно-голубой   веер
вырвался наружу, как зубчатый  гребень  стегозавра.  Пронизывающий  свет
адского пламени затопил площадку, тьма рассеялась,  тени  сгустились.  В
черном  "Ситроене"   медленно   вдавливались   растрескавшиеся   стекла,
расставив руки, парила над  землей  хрупкая  женская  фигурка,  кляксами
зависли над ней бесформенные лохмотья. Удар звуковой волны по барабанным
перепонкам, толчок в лицо пахнущего гарью горячего ветра, и ад закрылся.
В полной тишине клубился огонь в растерзанном "Фокусе".
   Отбросив в сторону ненужный приемник, я заскользил  вниз  по  склону.
Если руководствоваться холодным разумом,  то  мне  здесь  больше  нечего
делать, надо уносить ноги. Но они убили Марка, а это перечеркивает любые
логические построения. Скользя, падая и вскакивая вновь, я  спустился  к
дороге, выбежал на площадку, распахнул дверь "Строена" и  ткнул  стволом
"беретты" в лысину оглушенного пассажира. Он  не  шевельнулся,  и  я  за
подбородок  вскинул  безвольно  обвисшую  голову.  Это  был  неулыбчивый
"француз" из парфюмерного магазина. С тех пор он не стал веселее: крошки
лобового стекла изранили  лицо,  плавающие  зрачки  свидетельствовали  о
сильной  контузии.  Я  не  верю  любым  свидетельствам,  поэтому  рывком
выдернул его из машины и, бросив на асфальт, тщательно обыскал. Чисто. Я
приткнул обмякшее тело к колесу.
   - Кто стрелял? - Пара хороших пощечин приводит в чувство  лучше,  чем
нашатырный спирт. А наставленный в лицо ствол располагает к искренности.
- Отвечай, кто стрелял?!
   На окровавленном лице появилось осмысленное выражение.
   - Хуан. Не я. Хуан.
   - Где он?
   - Там... Они оба там...
   Дрожащая рука указала на пылающий "Фокус". Чад горелого мяса чуть  не
вывернул меня наизнанку.
   В нескольких метрах распростерлось на  земле  тело  Мари.  Я  подошел
ближе.
   Взрыв сорвал с нее кофточку и  сильно  опалил  спину:  багрово-черная
кожа вспучилась пузырями. Но она была в сознании.
   - Кто стрелял у термаля?
   Девушка застонала.
   - Хуан. Он сгорел в машине. - Слабый голос прерывался.
   - Кто тебя послал? - внезапно,  подчиняясь  интуиции,  я  перешел  на
русский.
   - Этот бандит... Арсен Патроков...
   - Зачем?
   Она снова застонала.
   - Хочет скупить акции подешевке. И отнять комбинат у брата...
   Что ж, картина предельно прояснилась. Я задумчиво  взвесил  "беретту"
на ладони. Правила конспиративной работы и логика завершения специальных
операций требовали только одного решения. Но оно мне  не  нравилось.  Не
спуская глаз с поверженных противников, я отошел на  несколько  десятков
метров и, протерев платком, зашвырнул оружие в  темноту.  Снизу  донесся
вой полицейской сирены.
   Пришлось прыгнуть с дороги и снова ломиться сквозь кустарник вниз  по
крутому склону.
 
*** 
 
   Проснулся я около полудня  в  мягкой  постели,  еще  пахнущей  духами
Мадлен.
   Включив подзарядившийся  за  ночь  коммуникатор,  проверил  котировки
молибденовых акций. Ситуация резко  изменилась  -  падение  закончилось,
цены шли вверх:
   Франкфурт - плюс шесть, Лондон - плюс  пять,  Нью-Йорк  -  плюс  два.
Сработало!
   Теперь  главное  -  банк  "Лео"...  Торопясь,  я  ввел  пароль.  Так,
сейчас... Вот оно!
   В восемь часов  тридцать  семь  минут,  через  полчаса  после  начала
биржевого дня, котировки молибдена повысились на один  пункт.  В  полном
соответствии  с  контрактом  резервный  счет  разблокировали  и  миллион
долларов немедленно был переведен на счет доктора Крюгера. Отлично!  Так
и хочется похвалить легендарную швейцарскую пунктуальность, но  "Лео"  -
еврейский банк. Хвалить знаменитое хитроумие и умение обвести конкурента
вокруг пальца? Но эти качества проявили отнюдь не  банкиры,  а  скромный
Дмитрий Артемович.
   Аслан Патроков имел в виду повышение курса акций до прежнего  уровня.
А я заложил в контракт  просто  повышение  цены.  И  ни  сам  неряшливый
скоробогач, ни его придворный генерал, ни высокооплачиваемые  юристы  не
рассмотрели подвоха.
   Что ж, это урок номер один. Деньги ума не прибавляют!
   При всем  уважении  и  симпатии  к  Мадлен  хорошей  хозяйкой  ее  не
назовешь. В шкафчике на кухне я нашел немного кофе, а в холодильнике три
сырых яйца, поэтому завтрак получился спартанским.  Зато  я  насмотрелся
телевизионных новостей.  Французский  репортер  рассказал  о  затоплении
Андоррской  долины  вследствие  резкого   таяния   пиренейских   снегов.
Испанская информационная  служба  в  качестве  причины  назвала  трещину
плотины. Местный канал намекнул на диверсию.  В  подтверждение  показали
взорванный "Форд Фокус" с обугленными трупами внутри, контуженного  Жака
и обгоревшую Мари. Искореженные огнем автоматы и шпионский радиомикрофон
добавляли репортажу убедительности.
   -  Полиция  изъяла  с  места  происшествия  два  телефонных  аппарата
предполагаемых террористов, - сказал напоследок  журналист.  -  Проверка
контактных номеров позволит выяснить их связи и возможных сообщников.
   Я в очередной раз вошел в Интернет и,  просмотрев  газетные  хроники,
убедился, что все издания смакуют версию терроризма.  Чего  и  следовало
ожидать.
   На биржах котировки молибдена продолжали медленно расти.  Объяснялось
это не столько наводнением,  сколько  резкой  игрой  на  повышение:  два
анонимных покупателя скупали все акции подряд,  искусственно  взвинчивая
цену. Долго это продолжаться не могло  в  любом  случае,  а  известие  о
полной сохранности андоррского  месторождения  и  подавно  обрушит  весь
рынок. Те, кто гонится за сверхприбылью, рискуют стать банкротами.
   Купленный с потрохами наемник  обязан  регулярно  отчитываться  перед
хозяином, и Дмитрий Артемович позвонил Аслану Муаедовичу.
   - Слушай, хорошая работа! - радостно завопил  тот.  Он,  естественно,
еще ничего не понял. - Я видел фотографии, самый важный момент, ты  меня
понимаешь?
   Когда ты сделал "бум"! И теперь, пока низкая  цена,  я  хочу  скупить
все, что смогу! Ты понял? Но маклер говорит, что мне кто-то мешает...
   - Тебе мешает Арсен, твой брат,  -  сказал  я,  и  трубка  засорилась
тишиной. - Давно мешает, с самого начала. Хочет "кинуть" тебя и  забрать
комбинат. Мне сказал его человек.
   Тишина в трубке стала звенящей.
   - Проверь его телефон, и найдешь эти номера. - Я продиктовал цифры. -
Спроси, кому он звонил и зачем ему звонили. Если он все стер - не  беда:
сегодня в вечерних газетах  опубликуют  его  номер,  поднимется  большой
скандал, он не отвертится! Алло, Аслан, ты меня слышишь? Алло?
   - Слышу, - каменным голосом отозвался Патроков. - Я и раньше  кое-что
слышал, но не верил...  Теперь  ты  дал  доказательства,  и  я  раздавлю
гадину! И выгоню этого долбаного генерала - от него нет никакой  пользы.
Ты будешь вместо него! Куда прислать самолет?
   - Я пока  не  собираюсь  возвращаться.  И  наниматься  на  работу  не
собираюсь.
   - Это не работа, это доля. Получишь пай  вместо  этой  зимии.  Будешь
моим компаньоном, совладельцем будешь. По сравнению с этим  то,  что  ты
получил, - десять копеек! Куда прислать самолет?
   - У меня еще много дел. Освобожусь - позвоню.
   Целый день я просидел в  квартире.  Хотелось  есть,  но  благоразумие
требовало не выходить из дома, пока все не уляжется. Дышал  воздухом  на
балконе, любовался прекрасным пейзажем, смотрел  телевизионные  новости,
шарил в Интернете. К счастью, про доктора Крюгера никакой информации так
и  не  всплыло.  Вечером  в  информационных  выпусках  сенсацией  прошел
российский номер телефона, с которым связывались Жак и  Мари.  Замелькал
излюбленный   термин    "русский    след".    В    полуночном    выпуске
Интернет-новостей появилось короткое  сообщение:  "На  Северном  Кавказе
группа  вооруженных  лиц  напала  на  известного  бизнесмена   и   брата
влиятельного политика Арсена Патрокова. В перестрелке он и  четверо  его
телохранителей были убиты. Предприниматель получил более двадцати пуль".
   Слышишь, Марк, более двадцати! На свете все-таки есть справедливость,
хотя до нее бывает трудно достучаться. А вот вам урок номер два:  деньги
не спасают от пуль.
   Поздней ночью  тональность  репортажей  изменилась.  Взрыв  машины  и
профилактический сброс  из  водохранилища  разложили  на  разные  полки,
невнятно  покритиковали  бюрократическую   путаницу   в   подразделениях
Мирового центра предупреждения катастроф,  а  главное  -  заверили,  что
последствия сброса будут полностью ликвидированы через два дня.
   Обрадованный столь оптимистическим сообщением, я лег спать. Но уже  в
восемь часов был разбужен тревожными трелями "Нокии".  Этот  номер  знал
только Марк, и, нажимая зеленую кнопку, я был готов даже к соединению  с
загробным миром.
   - Ты кинул меня, как последнего лоха!
   Услышав истерический крик Патрокова,  я  сразу  успокоился.  Удивляло
только, как он преодолел блокировку.
   - Акции обесценились! Это ты меня разорил! Я разрежу тебя  на  куски,
как зимию...
   - Попробуй. Но сперва спроси у Ивана, кто кого разрежет.
   Патроков осекся, но только на мгновение.
   - Отдай мои деньги! Хотя бы половину! У меня ничего не осталось! -  В
голосе появились просительные нотки.
   - Работай, козел, и у тебя все будет!
   Возможность дать этот третий, последний урок доставила мне не меньшее
удовольствие, чем полученный миллион долларов.
 
*** 
 
   Сборы заняли немного времени: все вещи были на мне. Помыл посуду,  по
привычке  протер  стакан  и  ручки  дверей,  сдал  ключи  консьержке.  В
разведанной накануне прокатной конторе арендовал новенький "Мерседес  С"
- вполне подходящую машину для респектабельного и патриотичного  доктора
Крюгера.
   Дьявольски  хотелось  есть,  но  позавтракаю  я  уже  на  французской
стороне. До Лиона пятьсот километров. Мадлен, конечно, не ждет, а зря  -
я всегда  выполняю  свои  обещания.  Почти  всегда.  Иногда,  правда,  с
опозданием. Через пять часов я ее обниму: "Здравствуй,  милая!  Помнишь,
что я обещал тебе десять лет назад?"
   В такой  ситуации  без  подарка  не  обойтись,  поэтому  единственную
остановку я сделаю у парфюмерного магазина. Все-таки в  Андорре  большой
выбор дешевого парфюма, глупо было бы этим  не  воспользоваться.  Только
"Бушерон" и "212" я покупать не стану. Наверное, до конца жизни.
   Ростов-на-Дону-Андорра-ла-Белья - Камбршшс
   Август-октябрь 2002