. И он написал:
   "Заявляем, что нам нужна горка".

   И все втро„м бросили в почтовый ящик это заявление.
   И вот пришли рабочие и стали строить деревянную горку возле их дома.
   - Ура! - закричали ребята. - Получили наше заявление!  Наконец-то  строят
нам горку!
   - Мы строим уже десятую горку в вашем районе, - ответили строители.
   И малыши подумали: "Вот это да! На одно наше заявление  построили  десять
горок!"
   БЫСТРЕЙ, БЫСТРЕЙ!
   Наши шефы, шестой "а", соревновались с шестым "б" - кто лучше  и  быстрее
поможет одеться  в  раздевалке  своим  подшефным.  И  вот  после  звонка  мы
помчались в раздевалку, и тут началось  это  одевалочное  соревнование.  Два
шестых уже ждали своих первоклассников. Очень  строгое  жюри  устроилось  на
подоконнике,  чтобы  лучше   видеть.   Пятьсотсвечовые   лампочки   вкрутили
дополнительно к дневному  свету.  Самодятельный  школьный  струнный  оркестр
расположился невдалеке. Оркестр грянул - и пошло! Ох, что тут было!
   Моим шефом был Светик Костров. Он очень волновался. Как только я подбежал
к нему, он заорал:
   - Давай ногу! Ну! Ногу давай! Суй в ботинок ногу и не  рассуждай,  малыш!
Нужно быстрей! Ты быстрей можешь? Ну! - С трудом он запихивал мою левую ногу
в правый ботинок, и я не рассуждал.
   - Не вез„т, вот напасть! - ворчал он и тряс меня за ногу изо всех сил. Но
я держался за вешалку и не падал. Вешалка качалась, и сверху падали шапки.
   - Давай другую ногу! Побыстрей! Ну! И не рассуждать!
   - Как же я тебе другую ногу дам? - сказал я. - На ч„м же я  тогда  стоять
буду?
   - Не рассуждай, малыш, много ты понимаешь!
   - Отпусти мою ту ногу, - сказал я, - тогда я тебе дам эту.
   - Ну, быстрей давай,  не  рассуждай!  Теперь  он  стал  напяливать  левый
ботинок на мою правую ногу. И я ему сказал об этом.
   - Не заметят, - отвечал он, - раньше  нужно  было,  говорить,  малыш!  Не
время рассуждать, пойми. Где шапка? Шапка где твоя?
   - Да вон Васька е„ нацепил.

   - Чего это он? Ну, да„т! Ладно. Некогда тут рассуждать. Бери Васькину!  И
побыстрей!
   - А Васькину вон только что сейчас Пч„лкин надел...
   - Хватай тогда Пч„лкина шапку. Быстрей! Где она? Какая? Покажи  мне.  Вот
не ожидал... никак не ожидал, что может так с шапками получиться!
   - И пч„лкиной уже нет, - говорю, - ни одной шапки нет, все расхватали...
   - Без шапки иди! На авось! Выручай своего шефа! Что творится! Мы пропали!
Проиграли! Вот досада... Э-э-э-эх! - Он очень суетился и вспотел.
   Светик ловко надел на меня пальто, и пальто было тоже чужое. И  я  сказал
ему об этом.
   - Не снимать же его, малыш! Где  мы  тут  сейчас  найд„м  другое?  Бодрей
держись! Не дрейфь! Улыбайся жюри! Как будто ты в сво„м пальто! Давай!  I  я
побежал. На авось.
   Пальто толстяка Вовки Ивина висело на мне  мешком.  Нестерпимо  жали  мои
собственные ботинки.
   - Здравствуйте, - сказал я жюри.
   - У тебя с одеждой вс„ в порядке? - спросил член жюри.
   - Так точно, вс„ в порядке, - сказал я по-военному.  Он  смотрел  на  мо„
пальто, а я ему улыбался.
   - А где шапка? - спросил он.
   - А я закал„нный, - сказал я, улыбаясь.
   - Как это понять?
   - Я в школу без шапки приш„л, - сказал я, улыбаясь.
   - Ишь ты, предусмотрительный, - сказал член жюри.
   - Так точно, предусмотрительный, - сказал я по-военному.
   - И всегда ходишь в школу без шапки? - спросил член жюри.
   - Всегда, - сказал я, улыбаясь.
   - Ишь ты, - повторил член жюри.  Он  не  знал,  как  со  мной  поступить:
засчитывать или не засчитывать, и внимательно посмотрел на  мои  ботинки,  -
зашнурованы неплохо, ишь, ты!
   - Неплохо, - сказал я.
   - Так все без шапок придут, - сказал он.
   - Придут, - сказал я.
   Тогда он сказал (в какой раз!):
   - Ишь ты!.. - и добавил: - Иди. Но другой член жюри спросил:
   - Ты сво„ пальто надел?
   В это время подскочил  Вовка  Ивин  в  мо„м  пальто.  И  все  члены  жюри
зароптали на своего придирчивого товарища, чтобы он не задерживал  молодцов,
которые чуть ли не самыми первыми оказались  одетыми.  И  тогда  придирчивый
член жюри тоже мне улыбнулся понимающе.
   Я наш„л Ваську и сказал ему:
   - Побольше бы таких соревнований - тогда бы  все  мы  научились  надевать
свои собственные вещи быстро, как военные по тревоге.
   И Васка согласился.
   - Быстрые, Костров, у вас ребятки! - сказал придирчивый член  жюри  моему
шефу.
   Светик застеснялся, надо же! Слезу даже смахнул. Подбежал  ко  мне,  руку
пожал. И то же самое сказал:
   побольше бы таких соревнований, в другой раз не подкачаем.
   - Ни за что не подкачаем в другой раз, - сказал я.
   Вдруг объявили:
   "Представителям шестого "а" вместе с подшефными выйти на середину круга и
пусть ваши ловкие и быстрые ребятки пройдут под гром оркестра, чтобы мы  все
могли на них полюбоваться".
   Самодеятельный струнный оркестр из всех своих балалаек грянул марш, а  мы
зашагали по кругу.
   Жали мои ботинки ужасно, и Вовкино пальто болталось на мне и крутилось. С
Вовки валилась шапка, и он  поминутно  е„  поправлял.  И  с  другими  нашими
ребятами тоже творилось невообразимое. Ведь я был не один в жалком виде.
   - Шагай, не рассуждай, малыш, - сказал мне Свет Костров.
   Кругом все хохотали.
   И тогда мы с Вовкой засмеялись со всеми вместе.
   ДАВНО БЫ ТАК!
   Зимой спортсменам  раздолье:  коньки,  лыжи  и  прочее.  И  летом  хорошо
спортсменам: хочешь плавай, хочешь в футбол играй.
   А осенью? Нет ни снега, ни солнца. Настроение у многих скверное. Начинают
грустить и бездельничать. Дома сидят сложа руки. И смотрят в окно. За  окном
дождь и ветер. И вот они дома сидят и грустят.
   Один говорит:
   - Эх, зимой хорошо! А другой:
   - Эх, вот летом!
   И продолжают смотреть в окно.
   Один мой знакомый любил коньки. Он зимой на коньках катался. А осенью  он
в окно смотрел и ждал зиму.
   Так вот однажды он смотрит в окно. И видит: бегут по асфальту  мальчишки.
Их человек пятьдесят бежит  или  больше.  Хотя  никакого  снегу  нет.  Самая
настоящая осень. Кое-где даже лужи. А им хоть бы что! Ноль внимания! Они все
в спортивных костюмах. И без всяких коньков. За мальчишками радостный  п„сик
скачет и с удовольствием на мальчишек лает.
   Тогда мой знакомый что сделал?
   Первым делом он от окна отош„л.
   Вторым делом он вышел на улицу.
   А в-третьих, он пробежал вокруг дома пять раз.
   Хотя и без коньков, а вс„ же...
   Давно бы так!
   ФОНАРИКИ
   Ясный солнечный день выдался в воскресенье. Папа взял Шурика в сельмаг  и
купил ему электрический фонарик, который сын давно просил.
   По дороге довольный Шурик долго светил в лицо своему отцу, а во  дворе  -
восхищ„нным ребятам.
   Восхищ„нные ребята побежали к своим родителям просить деньги на фонарики.
   Все ребята купили фонарики и радостно засветили в лица своим родителям.
   Родители жмурились и умилялись, а дети прыгали и смеялись.
   Потом они светили в лица друг другу, в морды кошкам, собакам,  коровам  и
лошадям, в глаза петухам, курицам, гусям и индюкам, а  также  на  букашек  и
козявок. На вс„ вокруг светили без передышки.

   Собаки скулили и лаяли. Кошки ничего не понимали. Курицы тоже не понимали
ничего. И сами-то ребята ничего не понимали, тратя батарейки  попусту.  Хотя
бы вечера дождались. Куда там! Светили вместе с солнцем.
   - Не то делаем, - понял Валерик, -  давайте  будем  зажигать  фонарики  в
карманах друг у друга! К примеру, я свой фонарик зажгу в кармане у  Алексея,
а Алексей свой карман, то есть фонарик,  зажж„т...  нет,  ну  да  -  в  мо„м
кармане...
   - Я сам в сво„м кармане зажгу свой фонарик! - заорал Алексей. - Зачем мне
его в чужой карман пихать?
   И ребята уже вовсю зажигали и выключали в своих собственных карманах свои
собственные фонарики.
   - А ну-ка я в тво„м кармане зажгу, - сказал Алексей Валерику.
   - Ага! Что я говорил! Так интересней! - заорал Валерик,  подставляя  свой
карман.
   Менялись фонариками и зажигали во всех карманах.
   - Не то делаем! Совсем офонарели! Айда в подвал! - заорал Валерик.
   Ребята кинулись в подвал и долго там светили друг другу в лица.
   Вконец ослепл„нные, они вылезли  на  солнце,  и  самый  маленький  Ал„шка
закричал:
   - А у меня,  ребята,  сам  фонарик  офонарел...  клянусь,  совершенно  не
зажигается...
   Ребята стали пробовать свои фонарики, у некоторых ещ„ горели.
   - Ничего, - сказал Валерик, - приобрет„м батарейки - и снова впер„д!
   И ребята побежали за новыми батарейками.
   И пошло вс„ сначала.
   Но вскорости Ал„шку позвали домой, хотя ужасно  не  хотелось  уходить  от
своих товарищей, потому что у него ещ„ горел фонарик. Хотя  кошки  и  собаки
попрятались. Петухи и курицы разбежались. Козявки и букашки влезли в  землю,
а вот индюки никакого внимания на фонарики не обращали, и поэтому светить на
них было совсем неинтересно.
   Но фонарик у Ал„шки ведь горел...
   На другой день утром Ал„шка сразу вспомнил о сво„м фонарике. Папа с мамой
ушли на работу, а бабушка ещ„ спала. Обычно  она  собирала  внука  в  школу.
Ал„шка ходил в первый класс. И вот первым  делом,  проснувшись,  он  осветил
своим  фонариком  настенные  часы.  Как  раз  в  это  время  бабушка  обычно
просыпалась. Но вчера она, наверно, умаялась за день и продолжала спать.
   - Не буду включать свет, - решил Ал„шка. И он тихо вышел  на  цыпочках  в
другую комнату, освещая путь фонариком. Сам умылся,  оделся,  попил  молока.
Уложил в сумку книжки.
   - Вот он где, фонарик, пригодился, - подумал Ал„шка  и  спрятал  его  под
подушку. - Интересно, что сейчас другие ребята делают со своими фонариками?
   - Вставай, Ал„шка, - проснулась бабушка.
   - Спи, спи, бабуся, - ответил внук и вышел из дому.
   СПЛОШНЫЕ ЧУДЕСА
   Дело было так. Сначала я начал разгибать  гвоздь  в  кухне  на  кафельном
полу. А он не разгибался. Я хлопнул по нему молотком со  всей  силы,  и  три
кафельных плитки разлетелись вдребезги. Целый час я возился с  гвозд„м.  Мне
захотелось есть. Я поставил на плиту варить  картошку  и  обнаружил  пропажу
гвоздя. Я сбегал на стройку и притащил пять плиток и  цемент.  Я  взялся  за
работу, но, как ни старался, мои плитки  никак  не  укладывались  вровень  с
другими. Две проваливались очень глубоко, а одна возвышалась  над  всеми.  Я
хлопнул по двум плиткам молотком, и они разлетелись вдребезги. Я вставил  на
их место запасные, но они возвышались над другими, и я не  решался  хлопнуть
по ним молотком. Стал подчищать ножичком пол, после чего  обнаружил,  что  и
теперь они проваливаются. Я густо намазал их цементом, но теперь  они  опять
возвышались, как я ни нажимал на них. Я  хлопнул  по  ним  молотком,  и  они
разлетелись вдребезги.
   Оставалось идти за новыми. Я выпросил десять плиток, но мне не удалось их
уложить с другими вровень. Я хлопал  по  ним  молотком,  и  они  разлетались
вдребезги.
   Цемент носился по воздуху. Я кашлял и чихал. Я подм„л  пол  и  обнаружил,
что в полу теперь не хватает шести плиток, а не тр„х, как раньше. Я вспомнил
о картошке, но она превратилась в угли. Ни плиток, ни картошки, ни гвоздя...
   Я заглянул в кастрюлю и обнаружил там гвоздь. Сплошные чудеса! Я принялся
снова разгибать его на  плитках  и  раскрошил  ещ„  две  плитки.  Но  гвоздь
разогнул.
   Я вбил его в стену и наконец-то повесил картину Шишкина "Утро в  сосновом
лесу".
   Я слез со стула и отош„л подальше, чтобы посмотреть издали, не  криво  ли
она висит. И в этот момент картина грохнулась на пол  и  стекло  разлетелось
вдребезги.
   Проклятый гвоздь!
   Сплошные чудеса!
   Я вскочил на стул и стал со злости вколачивать его в  стену,  чтобы  духу
его больше не было, никогда его не видеть! Но он  всячески  изворачивался  и
подгибался, и мне никак не удавалось его как следует вколотить. Я подправлял
его клещами и вбивал. Вбивал и подправлял. Я воевал с гвозд„м.
   В дверь постучали. Я открыл.
   - Прекратите бить в стену, - возмущ„нно сказала соседка,  -  что  вы  там
делаете?
   - Ничего... - сказал я, тяжело дыша.
   - Перестаньте немедленно.
   - Нет, я ему покажу!
   - Кому?
   - Гвоздю.
   - А что с ним?
   - Гн„тся. Он вс„ время гн„тся. Я его забью!
   - Бессовестный мальчишка, - возмутилась соседка, переходя на ты,  -  если
тебе нужен гвоздь, то скажи.
   Она тут же притащила  горсть  гвоздей.  Совсем  новых.  Как  я  сразу  не
догадался у не„ попросить!
   - Вот, возьми любой гвоздь. А тот оставь в покое.
   - На этот гвоздь мне нечего злиться, а с тем гвозд„м я рассчитаюсь.
   - Где это видано, чтобы с гвоздями рассчитывались! - сказала соседка.
   - Вс„ равно мне теперь нечего вешать на ваш гвоздь...
   - Ну, смотри мне! - Она ушла. А я л„г на  кровать  и  укрылся  одеялом  с
головой. Мне жалко было плитки. Я ненавидел гвоздь. Мне  не  хотелось  есть.
Ведь виноват был я. И я уснул.
   Во сне мне снились гвозди, которые  сами  вбиваются  в  стену,  картошка,
которая никогда не сгорает, и плитки, которые ничем не разобь„шь.
   Сплошные чудеса!
   Во сне вс„ было хорошо, но на самом-то деле вс„ было плохо...
   Да, многого я делать не умею...
   Сам не знал...
   ОТДОХНИ, САНЯ!
   Мальчик Саня приехал с мамой на дачу, и у него начались новые дни.
   Он беспрерывно носился с ребятами по пляжу, купался, играл,  а  к  вечеру
спрашивал маму:
   - Что мне теперь делать?
   Это был неутомимый мальчишка, он нисколько не уставал.
   Мама ему отвечала в таких случаях:
   - А теперь ты отдохни.
   От маминых слов он сейчас же убегал к ребятам, но ребята все разбредались
по домам, и юн продолжал играть сам с собой.
   С самим собой ему играть быстро надоедало, и он кричал маме в окно:
   - А что мне теперь делать?!
   Мама брала его за руку, приводила домой и укладывала  в  постель,  но  он
сейчас же вскакивал и спрашивал со слезами:
   - А теперь что мне делать?!
   Он долго не мог уснуть, вспоминая прошедший день:
   замечательный т„плый песок, зел„но-синее море; как он залезал в  лодки  и
катера, представлял, что плыв„т  в  дальние  страны,  хотя  лодки  и  катера
покачивались на привязи и никуда не плыли. Как он катался на  велосипеде  по
тропинкам леса и даже налетел на дерево, но вс„ благополучно  обошлось.  Как
он  быстро  и  ловко  промчался  через  рыболовецкий   совхоз,   куда   вход
категорически воспрещ„н. И многое, многое другое.
   А утром начиналось вс„ сначала, и опять к вечеру он спрашивал маму:
   - А что мне теперь делать? И мама ему снова отвечала:
   - Отдохни.
   Но он не хотел отдыхать. Он сказал:
   - Как жаль, что я не могу ходить на руках! Я вымыл бы  в  заливе  ноги  и
приш„л на руках домой. И мне не пришлось бы дома мыть ноги.
   - Тогда пришлось бы мыть руки, - сказала мама.
   - Я мог бы вымыть руки, раз мне нечего делать. После лета  он  приехал  с
мамой домой и сейчас же спросил:
   - Что мне делать?
   - Завтра тебе в первый класс, - сказала мама, - ведь ты хорошо отдохнул.
   - Разве я отдыхал? - удивился Саня.
   - Сейчас хоть отдохни, - сказала мама.

   - Скорей бы в школу! - вздохнул он. - Тогда бы я знал, что мне делать!  -
И он побежал во двор к ребятам рассказывать, как он отдыхал летом.
   Да отдохни ты, Саня!

   ЖИВОПИСЬ И САМОЛ‚ТЫ
   До войны Никита любил рисовать, особенно природу. Он  даже  занимался  во
Дворце пионеров в изобразительном кружке, и когда приезжал с  родителями  на
дачу, не расставался с красками.

   Однажды Никита расположился  на  опушке  красивого  леса  и  так  увл„кся
рисованием, что не заметил, как к нему  подош„л  высокий  л„тчик  в  кожаной
куртке. Он долго стоял сзади, разглядывал рисунок, а потом сказал:
   - Очень даже неплохо у тебя получается, малыш. Когда-то я в детстве  тоже
любил рисовать, а потом увл„кся авиацией и совсем забросил это дело.
   Никита смутился и в то же время обрадовался необычному знакомству, у  них
завязался разговор про живопись и самол„ты.
   Никита сказал:
   - Завтра в это время мне ещ„ прид„тся вернуться  сюда,  чтобы  поработать
над деревьями, солнце уже садится, и меняется освещение.
   Л„тчик сказал:
   - Завтра в это время у меня как раз тренировочный пол„т, и  я  непременно
прилечу сюда и погляжу сверху, как у тебя получаются деревья.
   Конечно, Никита подумал, что это шутка, разве сверху  можно  увидеть  его
рисунок?
   Они ещ„ поговорили, а потом л„тчик отправился на аэродром, а Никита  -  к
себе домой.
   На другой день Никита сидел на том же самом месте и услышал гул самол„та.
Самол„т стал снижаться и так низко пролетел над опушкой, что Никита  увидел,
как л„тчик высунулся из кабины и помахал ему рукой.
   А вскоре началась война, и Никита увидел в  газете  портрет  того  самого
л„тчика, с которым он встречался на  опушке  леса.  Л„тчику  было  присвоено
звание Героя Советского Союза за таран фашистского самол„та в ночном небе.

   Война окончилась через пять лет. И прошло ещ„ много лет после войны.
   Лес на рисунке сильно пожелтел и выцвел. И вырезка из  газеты  выцвела  и
пожелтела от времени. И Никита давно уже Никита  Васильевич,  водит  в  небе
реактивный самол„т.
   А сын его мечтает стать художником.
   РИСУНОК
   Ал„ша нарисовал цветными карандашами деревья, цветы, траву, грибы,  небо,
солнце и даже зайца.

   - Чего здесь не хватает? - спросил он папу.
   - Всего здесь достаточно, - ответил папа.
   - Чего здесь недостаточно? - спросил он брата.
   - Всего хватает, - сказал брат.
   Тогда Ал„ша перевернул рисунок и написал на обороте вот  такими  большими
буквами:
   И ЕЩ‚ ПЕЛИ ПТИЦЫ.
   - Вот теперь, - сказал он, - там всего хватает!
   НЕ УСПЕЛ
   Нарисовал Мишутка рисунок.
   - Вот, - говорит, - это конь.
   - Твой конь больше на обезьяну похож.
   - Это и есть обезьяна.
   - Ты же сказал, что это конь.
   - Я нечаянно сказал, что это конь.
   - Может быть, это не обезьяна?
   - Может быть, - говорит Мишутка.
   - Как же ты сам не знаешь, что рисовал? Может быть, ты утюг рисовал?
   - Какой утюг? - удивился Мишутка.
   - Который у нас в кухне стоит.
   - Ага, утюг, - говорит Мишутка.
   - Ты уверен, что ты утюг рисовал?
   - А что? - насторожился Мишутка.
   - Может, это и не утюг? Может, что-нибудь другое?  Например,  курица  или
верблюд? Мишутка подумал и говорит:
   - Может быть.
   - Так что же это: курица? Верблюд? Утюг? Мишутка сказал:
   - Я хотел нарисовать обезьяну, курицу, верблюда и утюг, но не успел...
   ПЯТЬ ‚ЛОК
   Сначала купили сразу две „лки: одну „лку - папа,  другую  -  мама.  Потом
приш„л дядя Миша с „лкой. Дядя Миша сказал:
   - Эх, какая досада!
   - Три „лки нам ни к чему, - сказал папа.
   - Бог троицу любит, - сказала бабушка.
   - Бога нет, - сказал я.
   - Бесхозяйственность, - сказала мама.
   Только мама это сказала, как вдруг входит дедушка с „лкой.
   А за ним т„тя Нюша с „лкой.
   - Ура, - крикнул я, - пять „лок!
   - Я расстроилась, - говорит т„тя Нюша. - Я хотела вам сделать сюрприз,  а
тут столько „лок!
   - Что же делать, - говорит мама, - куда же мы денем эти „лки? Прид„тся их
предложить соседям.
   - Как это так, - говорит дядя Миша. - Я прин„с  „лку  Пете.  И  вдруг  е„
отдают соседям!
   - Я очень обижен, - говорит дед. - Я прин„с „лку внуку. И я не пойму, при
ч„м здесь соседи?
   - И я! - сказала т„тя Нюша. - Я не отдам свою „лку  соседям!  Я  принесла
свою „лку племяннику. Пусть он скажет: доволен он „лкой?
   - Конечно, доволен! - крикнул я. Т„тя Нюша сказала:
   - Ну! Только попробуйте! ‚лка - его. Папа сказал:
   - Но я купил свою „лку первым. Я выбирал е„  два  часа.  Я  покупал  „лку
сыну. Я не хочу об этом слышать!

   - Тем более - я, - сказала мама. - К тому ж, моя „лка  лучше  всех,  это,
по-моему, сразу видно. Т„тя Нюша сказала:
   - Моя „лка лучше! Вы только понюхайте, как она пахнет!
   А дядя Миша взмахнул своей „лкой так, что задел деда по носу веткой.
   Бабушка тихо смеялась в углу.
   Наконец всем надоело спорить. Дядя Миша сказал:
   - Я так считаю. Пусть сво„ мнение выскажет Петя. В конце концов, это „лки