Должны предстать вы перед ней.
     Ведите же себя скромней!
     Войдите к ней вы без боязни.
     Мучительной не ждите казни,
     Хотя могу предположить:
     В плену придется нам пожить,
     К неволе долгой приучаясь,
     А главное, не отлучаясь
     Душой и телом никуда".
     Ответил рыцарь: "Не беда!
     Я не боюсь такого плена".
     "Я с вами буду неизменно.
     Скорее руку дайте мне!
     Поверьте, вы не в западне!
     Вам, сударь, плен такой по нраву,
     И заживете вы на славу.
     Нетрудно мне предугадать,
     Что не придется вам страдать".
     Девица утешать умела,
     Речистая в виду имела
     Отнюдь не просто плен -- Любовь.
     Разумнице не прекословь!
     Любовь и плен друг с другом схожи:
     Скорбит влюбленный, пленный тоже.
     Тот, кто влюблен, всегда в плену.
     Такого плена не кляну,
     Неволя счастью не мешает.
     Меж тем девица поспешает,
     Ивэйна за руку держа.
     В своих покоях госпожа
     На пышном восседает ложе.
     И неприступнее и строже
     Красавица на первый взгляд,
     Когда приличия велят.
     Не говорит она ни слова,
     Величественна и сурова.
     Смельчак не то что покорен,
     Решил он: "Я приговорен!"
     Он с места сдвинуться не смеет,
     Язык от ужаса немеет.
     Девица молвила тогда:
     "Достойна вечного стыда
     Служанка, если в гости к даме
     Ведет она (судите сами!)
     Того, кто смотрит чудаком
     И не владеет языком,
     Кто даже рта пе раскрывает
     И поклониться забывает
     В смущенье, мыслей не собрав.--
     Ивэйна тянет за рукав.--
     Смелее подойдите к даме!
     Вас, рыцарь (это между нами),
     Никто не хочет укусить.
     Прощенья нужно вам просить,
     Пониже, сударь, поклонитесь,
     Пред госпожою повинитесь,
     Пал Эскладос, ее супруг.
     Убийство -- дело ваших рук".
     И, словно каясь в преступленье,
     Упал наш рыцарь на колени:
     "Пускай надеяться грешно,
     Сударыня, я все равно
     С решеньем вашим примиряюсь
     И вам с восторгом покоряюсь".
     "А вдруг я вас велю казнить?"
     "И это должен я ценить.
     Я все равно доволен буду".
     "Как верить мне такому чуду,
     Когда без боя, сударь, мне
     Вы покоряетесь вполне,
     Хоть вас никто не принуждает?"
     "И самых сильных побеждает
     Та сила, что владеет мной
     И мне велит любой ценой,
     Когда возможно искупленье
     (Такая мысль -- не оскорбление),
     Утрату вашу возместить,
     Чтоб вы могли меня простить".
     "Как вы сказали? Искупленье?
     Вы сознаетесь в преступленье?
     Супруга моего убить --
     Не преступленье, может быть?"
     "Так с вашего соизволенья
     Самозащита -- преступленье?
     По-вашему, преступник тот,
     Кто недругам отпор дает?
     Когда бы я не защищался,
     Я сам бы с жизнью распрощался".
     "Вы, сударь, правы! Решено!
     Казнить вас было бы грешно.
     Но только я бы вас просила
     Сказать, откуда эта сила,
     Которая велела вам,
     По вашим собственным словам,
     Моим желаньям подчиняться.
     Садитесь! Хватит извиняться!
     Я вас прощаю... Впрочем, нет!
     Сперва извольте дать ответ!"
     "Не скрою, сердце мне велело,
     Как только вами заболело,
     Подобных не предвидя мук".
     "А сердцу кто велел, мой друг?"
     "Мои глаза!" -- "Они болели?"
     "Нет, просто не преодолели
     Той красоты, что так чиста".
     "А что велела красота?"
     "Мне красота любить велела".
     "Кого же?" -- "Вас!" -- "Ах, вот в чем дело!
     Любить меня! А как?" -- "Да так,
     Что мне других не нужно благ.
     Не может сердце излечиться,
     Не в силах с вами разлучиться,
     Приверженное вам одной.
     Навек вы завладели мной.
     Меня доверием почтите!
     Хотите, буду жить, хотите,
     Умру, как жил, умру, любя.
     Люблю вас больше, чем себя!"
     "Я верю, сударь, но, простите,
     Источник мой вы защитите?"
     "От всех воителей земли!"
     "К согласью, значит, мы пришли".
     А в зале между тем бароны
     Надежной просят обороны,
     Своим покоем дорожа.
     Проговорила госпожа:
     "Там, в зале, видеть вас желают.
     Меня вассалы умоляю
     Скорее замуж выходить,
     Беде дорогу преградить.
     Я поневоле соглашаюсь.
     Нет, отказать я не решаюсь
     Герою, сыну короля.
     Ивэйна знает вся земля".
     Девица молча торжествует.
     Достойных слов не существует.
     Не знаю, как повествовать!
     Мог рыцарь сам торжествовать.
     Ивэйн в блаженстве утопает.
     Он с госпожою в зал вступает.
     Там в ожиданье госпожи
     Бароны, рыцари, пажи.
     Своей наружностью счастливой,
     Своей осанкой горделивой
     Наш рыцарь всех приворожил
     И всех к себе расположил.
     Почтительно вассалы встали
     И торопливо зашептали:
     "По всем статьям достойный муж!
     Изъян попробуй обнаружь!
     Вот это дама! Скажем смело,
     Найти защитника сумела.
     Кому претит подобный брак,
     Тот государству лютый враг.
     И римская императрица
     Такому гостю покорится.
     Не будем даму огорчать.
     Их можно было бы венчать
     Хоть нынче, рассуждая здраво".
     Садится дама величаво.
     Почел бы рыцарь наш за честь
     У ног ее смиренно сесть.
     Но госпожа не позволяет,
     Сесть рядом с нею заставляет.
     Когда замолк обширный зал,
     Вассалам сенешаль сказал:
     "Король идет на нас войною,
     И этой новостью дурною
     Делюсь я с вами, господа.
     Вот-вот нагрянет он сюда,
     Наш край родной опустошая
     И самых смелых устрашая.
     Защитник нам необходим,
     Иначе мы не устоим.
     Шесть лет не знали мы печали,
     Шесть лет назад перевенчали
     Сеньора с нашей госпожой.
     Всегда выигрывал он бой
     И не боялся нападенья.
     И что ж! Теперь его владенье --
     Тот крохотный клочок земли,
     Где мы сеньора погребли.
     Сражаться даме не пристало.
     Кровопролитный блеск металла
     Не для прекрасных женских рук.
     Хороший нужен ей супруг,
     И возместятся все потери.
     Лет шестьдесят, по крайней мере,
     Такой обычай здесь царил,
     И нас пришелец не корил".
     "Спасите",-- дружно все взмолились
     И в ноги даме повалились.
     Вздохнув, красавица сдалась.
     Подождала и дождалась.
     Она бы вышла замуж, впрочем
     (Мы вас нимало не морочим),
     И всем советам вопреки.
     "Вот кто просил моей руки,--
     Сказала дама,-- рыцарь славный,
     В любом сраженье воин главный.
     Желает рыцарь мне служить,
     И следует нам дорожить
     Великодушным предложеньем,
     Особенно перед сраженьем.
     Он был мне прежде незнаком.
     О смелом рыцаре таком
     Я только слышала, не скрою
     Нет, не вредит молва герою,
     И за глаза его хваля.
     Сын Уриена-короля,
     Ивэйн отважный перед вами.
     Теперь вы посудите сами,
     Насколько знатен мой жених,
     Но только женихов иных
     Всех без изъятья презираю,
     Из всех Ивэйна выбираю".
     В ответ вассалы говорят:
     "Благому делу каждый рад!
     Сегодня лучше повенчаться,
     Пора венчанию начаться.
     Грех потерять единый час,
     Поторопитесь ради нас!"
     И снова дама притворилась,
     Что поневоле покорилась
     Советам, просьбам и мольбам.
     Я думаю, понятно вам:
     Когда Любовь поторопила,
     Покорно дама уступила
     Самой Любви, не людям, нет,
     Хоть настоятельный совет
     И просьбы всей придворной знати
     Пришлись, конечно, тоже кстати.
     Известно было с давних пор:
     Чтобы скакать во весь опор,
     Нередко требуются шпоры.
     Подхлестывают уговоры.
     Итак, разумный сделан шаг.
     Вступила дама в новый брак
     С благословенья капеллана.
     Ей ложе брачное желанно.
     Мессир Ивэйн -- теперь супруг
     Самой Лодины де Ландюк,
     Той гордой дамы, чей родитель,
     Когда-то славный предводитель,
     Великий герцог Лодюнет
     В поэмах и в стихах воспет.
     На свадьбу прибыли прелаты.
     Не только здешние аббаты,
     Сюда со всех концов страны
     Епископы приглашены.
     Ивэйна люди прославляют,
     Сеньором новым объявляют.
     Тот, кто Ивэйном был сражен,
     Уже в забвенье погружен.
     На свадьбу мертвые не вхожи,
     И победитель делит ложе
     С благоразумною вдовой.
     Милее мертвого живой.
     Ночь миновала. Рассветает.
     Наутро в замок долетает
     Не слишком радостная весть.
     В лесной глуши гостей не счесть.
     Над родником король со свитой,
     С ним Кей, насмешник ядовитый,
     Готовый сбить с придворных спесь.
     Двор королевский тоже здесь.
     Промолвил Кей: "Куда девался
     И вэйн, который вызывался
     Источник первым навестить
     И за кузена отомстить?
     Известно всем, что страх неведом
     Тому, кто выпьет за обедом.
     Наш рыцарь выпил, закусил
     И, как ведется, зафорсил.
     Ивэйну показаться стыдно,
     Вот почему его не видно.
     Ивэйн в припадке хвастовства,
     Конечно, жаждал торжества,
     Однако преуспел едва ли,
     Другие восторжествовали.
     Кто храбрым сам себя назвал,
     Тот незадачливый бахвал.
     Других считая дураками,
     Бахвалы треплют языками,
     О подвигах своих кричат,
     Тогда как храбрые молчат,
     Тем, кто в сраженьях побеждает,
     Хвала людская досаждает.
     Зато бахвал готов приврать,
     Чтобы в героя поиграть.
     Герольды смелых прославляли
     И без вниманья оставляют,
     Как никудышную труху,
     Бахвалов, преданных греху".
     Гавэйн друзей не забывает,
     Он сенешаля прерывает:
     "Вы остроумны, как всегда.
     Не ведаете вы стыда.
     Однако, сударь, извините!
     Зачем вы рыцаря черните,
     Который неизвестно где?
     Быть может, он теперь в беде!"
     "Нет, сударь, вас я уверяю:
     Впустую слов я не теряю,
     А то бы я весь век молчал",--
     Насмешник дерзкий отвечал.
     Король при этом не зевает,
     Водой студеной обливает
     Чудесный камень под сосной.
     И сразу же в глуши лесной
     Дождь, град и снег одновременно,
     И появляется мгновенно
     Могучий рыцарь на коне,
     Готовый к яростной войне.
     С врагом сразиться Кей желает.
     Король охотно позволяет
     И говорит ему в ответ:
     "Немыслим был бы мой запрет!"
     Намереваясь отличиться,
     В седле заранее кичится
     Кей, столь воинственный на вид.
     При нем копье, и меч, и щит.
     Кровь перед битвою взыграла.
     Когда бы только в щель забрала
     Кей мог противника узнать,
     Он был бы счастлив доконать
     Ивэйна в этом столкновенье.
     Бой закипел в одно мгновенье.
     Как рыцарский велит закон,
     Берут противники разгон,
     Чтобы не тратить время даром
     И все решить одним ударом.
     Когда столкнулся копь с конем,
     Нанес Ивэйн удар копьем.
     Кей в воздухе перевернулся
     И, полумертвый, растянулся.
     Ивэйн берет себе коня.
     Обычай рыцарский храня,
     Лежачего не добивает
     И не корит -- увещевает
     "Скажу я первый: поделом!
     При вашем, сударь, нраве злом
     Вы всех бессовестно чернили.
     Урон себе вы причинили.
     Надеюсь, нынешний урок
     Вам образумиться помог".
     Ведя спокойно за собою
     Коня, захваченного с бою,
     Ивэйн промолвил королю:
     "Я, государь, коня хвалю,
     Однако вы коня возьмите,
     Свое добро назад примите!"
     "А как вас, рыцарь, величать?"
     "Я не посмею промолчать.
     Как подобает, вам отвечу,
     Благословляя нашу встречу".
     Мессир Ивэйн себя назвал
     И вновь сердца завоевал.
     Кей над придворными глумился
     И сам сегодня осрамился.
     Ивэйн разделал в пух и прах
     Того, кто всем внушает страх.
     Кей-сенешаль один тоскует,
     Весь королевский двор ликует.
     Мессир Гавэйн счастливей всех.
     Гавэйна радует успех,
     Которого Ивэйн добился.
     Ивэйн Гавэйну полюбился.
     Известно всем давным-давно:
     Ивэйн с Гавэйном заодно.
     Наш рыцарь сроду не был скрытным.
     Поведал рыцарь любопытным
     О том, как в битве победил,
     О том, как в замок угодил,
     Как помогла ему девица
     (Весь королевский двор дивится),
     Как в замке с некоторых пор
     Он повелитель, он сеньор,
     Плоды сладчайшие вкушает,
     И в заключенье приглашает
     Он государя погостить,
     Поскольку можно разместить
     Всех рыцарей и всех придворных
     В покоях светлых и просторных.
     Король Артур отнюдь не прочь.
     Не только нынешнюю ночь
     Он в замке проведет охотно,
     В гостях пируя беззаботно.
     Неделю можно погостить.
     Ивэйн супругу известить
     Заблаговременно желает,
     Сокольничего посылает
     Он прямо в замок, чтобы там
     Обрадовались новостям.
     Ивэйном госпожа гордилась,
     Счастливая, распорядилась
     Гостей торжественно встречать,
     Монарха в замке привечать.

     Встречали короля Бретани
     Благонадежные дворяне,
     И на испанских скакунах
     Бароны, стоя в стременах,
     С почетом короля встречали.
     Вассалы радостно кричали:
     "Добро пожаловать, король!
     Тебя приветствовать позволь!
     Гостям желанным честь и слава!
     Народ повсюду, слева, справа,
     Народ шумит, народ кричит,
     Навстречу музыка звучит.
     Дорога застлана шелками,
     Как будто небо облаками,
     И под копытами ковры,
     И, защищая от жары,
     Висят повсюду покрывала.
     Подобных празднеств но бывало.
     Когда, прогнав заботу вон,
     Певучий колокольный звон
     Все закоулки оглашает,
     Он гром небесный заглушает,
     Пускаются девицы в пляс.
     Какое пиршество для глаз!
     Кругом веселые погудки,
     Литавры, барабаны, дудки,
     Прыжки забавников-шутов.
     Возликовать весь мир готов,
     Сияют радостные лица.
     Одета дама, как царица.
     Нарядов не сыскать пышней.
     Сегодня мантия на ней,
     Мех драгоценный горностая.
     Венец, рубинами блистая,
     Красуется на белом лбу.
     Благословить могли судьбу
     Все те, кто даму видел ныне.
     Она прекраснее богини.
     Когда приблизился король,
     Свою ответственную роль
     Сыграть красавица старалась,
     Гостеприимно собиралась
     Монарху стремя подержать.
     Услуг подобных избежать
     Король галантный не преминул,
     Поспешно сам седло покинул.
     Сказала дама: "Государь --
     Здесь гость желанный, как и встарь.
     Наш замок удостойте чести
     Вы, государь, и с вами вместе
     Мессир Гавэйн, племянник ваш,
     Владений ваших верный страж".
     Красавице король ответил:
     "Да будет неизменно светел
     Ваш, госпожа, прекрасный лик,
     Чей свет я только что постиг.
     Дай бог, чтобы осталось цело
     Прекрасное такое тело".
     Он праздника не омрачил,
     В объятья даму заключил
     По предписаньям этикета,
     И дама оценила это.
     И продолжались торжества.
     Что делать! Все мои слова
     В подобных случаях бледнеют
     И, недостойные, тускнеют.
     Повествованье жаль бросать.
     Я постараюсь описать
     Благоразумным в назиданье
     Не просто встречу,-- нет, свиданье
     (Все краски в мире мне нужны),--
     Свиданье солнца и луны.
     Повествованью не прерваться.
     Достоин солнцем называться
     Тот, кто над рыцарством царит,
     Чистейшим пламенем горит.
     Я продолжаю, как умею.
     Гавэйна я в виду имею.
     Он солнцем рыцарству светил,
     Все добродетели вместил.
     Всю землю солнце освещает,
     Святую правду возвещает.
     И полуночница лупа
     От солнца по удалена.
     Однажды солнцем восхитилась
     И тем же скотом засветилась,
     Согрелась, если не зажглась.
     Луна Люнеттою звалась.
     Красивая девица эта,
     Темноволосая Люнетта,
     Была любезна и умна,
     И без труда к себе она
     Гавэйна вмиг расположила.
     Гавэйна с ней судьба сдружила.
     И, но сводя с девицы глаз,
     Он выслушал ее рассказ,
     Правдивый с самого начала.
     Разумница не умолчала
     О том, как с помощью кольца
     Отчаянного храбреца
     От лютой гибели спасала.
     Все достоверно описала:
     И как задумала, и как
     Ускорила счастливый брак,
     Значенья не придав помехам.
     Гавэйн смеялся громким смехом.
     Ему понравился рассказ.
     "На все готов я ради нас,--
     Он молвил,-- если вы не против,
     Гавэйна к службе приохотив,
     Считайте рыцарем своим
     Того, кто был непобедим,
     Как я считаю вас моею.
     Помыслить о других не смею".
     Разумница благодарит.
     "Спасибо, сударь",-- говорит.
     Одну из всех избрать не просто,
     Когда прелестниц девяносто.
     Ничуть не меньше было там
     Предупредительнейших дам
     Знатнейшего происхожденья,
     И все сулили наслажденье.
     Одну Гавэйн своей назвал,
     Гавэйн других не целовал.
     Он всем одну предпочитает
     И с нею время коротает,
     Покуда в замке пир горой
     И в первый день, и во второй.
     Уже кончается седмица,
     Но разве можно утомиться,
     Когда нельзя не пировать?
     Сумела всех очаровать
     Очаровательная дама,
     Хотя сказать я должен прямо:
     Напрасно в них кипела кровь.
     Любезность -- это не любовь.
     Однако время распрощаться
     И восвояси возвращаться.
     В гостях годами не живут.
     Король и рыцари зовут
     С собой Ивэйна в путь обратный,
     Его прельщая жизнью ратной.
     "Неужто, сударь, вы из тех,
     Кто слишком падок до утех,--
     Гавэйн промолвил,-- кто женился
     И раздобрел и облепился?
     И вы -- супруг, и вы -- сеньор!
     Не что иное, как позор
     В покое брачном затвориться!
     Сама небесная царица
     Подобных рыцарей стыдит.
     Блаженство, сударь, вам вредит.
     Вам рыцарствовать недосужно?
     Нет, совершенствоваться нужно,
     Красавицу завоевав.
     Скажите, разве я не прав?
     На помощь разум призовите
     И недоуздок ваш порвите!
     Проститься лучше вам с женой
     И снова странствовать со мной.
     Свою же славу защищайте!
     Турниры, друг мой, посещайте!
     Силен в науке боевой
     Тот, кто рискует головой.
     Слывет изнеженность виною.
     Вам надлежит любой ценою
     Себя в турнирах закалить,
     Чтоб слишком нежным не прослыть.
     Былую приумножьте славу!
     Затеем бранную забаву,
     Потешим смелые сердца!
     Останьтесь нашим до конца!
     Извольте внять предупрежденью:
     Вредит привычка наслажденью.
     Мой друг, в придачу к торжествам
     Разлука -- вот что нужно вам.
     Подобный опыт пригодится,
     Чтобы полнее насладиться.
     Рассудок здравый говорит:
     Тем жарче дерево горит,
     Чем долее не разгоралось
     И сохранить себя старалось.
     Гораздо жарче будет впредь
     Любовь законная гореть,
     Когда разумный срок промчится.
     Советую вам разлучиться!
     Друг-рыцарь! Я не стану лгать:
     Любовь свою превозмогать,
     Как вам, пришлось бы мне с тоскою,
     Когда красавицей такою
     Мне довелось бы обладать.
     Красавиц трудно покидать.
     Господь -- свидетель! Может статься,
     В безумье легче мне скитаться.
     Но лучше рыцарь-сумасброд,
     Чем проповедник жалкий тот,
     Который сразу нарушает
     Все то, что сам провозглашает".
     Гавэйн Ивэйна пристыдил
     И наконец-то победил.
     Готов наш рыцарь согласиться.
     Он только хочет отпроситься
     Перед отъездом у жены,
     Как поступать мужья должны.
     Волнение превозмогая,
     Ивэйн промолвил:
     "Дорогая! Вы -- жизнь моя, моя душа.
     Ни в чем пред вами не греша,
     Рискуя честью поплатиться,
     Я вынужден к вам обратиться!"
     "Извольте, сударь, продолжать!
     Не смею вам я возражать,
     Похвальны ваши устремленья".
     И просит рыцарь позволенья
     Уехат