й осведомленностью,  Арт  из  красной
полосы, воин  и  защитник  Крепости.  Но  Дэктор  знал  многих,  не  менее
толковых, которые так и не смогли занять подобающее им  место  в  иерархии
Крепости, а иногда не смогли даже просто выжить.
     - Арт, узнайте у них, не нужна ли Летучему Народу наша помощь.
     Кивнув, лейтенант вышел. Дэктор быстро повернулся к Ивьену.
     - Капитан, тебе приходилось видеть Летучий Народ в деле?
     - В бою?
     Начальник стражи кивнул, и Ивьен быстро, не раздумывая, словно  давно
уже ждал этого вопроса, ответил:
     - У них страшное оружие. Но бойцы они плохие.
     - Как они ведут себя в Крепости? Осторожничают?
     Их глаза встретились, и капитан вздрогнул.
     - Нет. Они беспечны.
     Дэктор прошелся по комнате.
     - У меня освобождается пост заместителя по вооружению.  Я  давно  уже
хотел предложить тебе...
     - Благодарю.
     Начальник  стражи  внезапно  метнулся  через  всю  комнату,   схватил
капитана за лацканы куртки. Прошептал:
     - Благодарю, да, или благодарю, нет?
     - Да.
     - Ты знаешь, - все так же торопливо, словно бы не слыша  своих  слов,
продолжал Дэктор, - наверху быть очень сложно. Иногда приходится принимать
решения, не советуясь ни с кем, даже с Рыцарем своей полосы...
     - Я понимаю.
     Дэктор расслабился, улыбнулся:
     - Хорошо. У меня очень сложный день, и если бы сейчас еще и  ты...  Я
рад, что мы вместе, Ивьен.
     Капитан кивнул, но ничего не ответил.
     - Ты уверен в своих людях?
     Ивьен пожал плечами:
     - За последний месяц состав сильно изменился. По-моему, сейчас это  в
большей степени _т_в_о_и_ люди.
     Начальник стражи не пытался ни возражать, ни соглашаться.  Он  только
произнес:
     - Ты можешь идти. Пусть _н_а_ш_и_ люди отдохнут сегодня вечером.
     Уже взявшись за массивную бронзовую дверную ручку, Ивьен повернулся к
начальнику стражи:
     - Скажи, ты знаешь, что бывает с  теми,  кто  пошел  против  Летучего
Народа?
     - Знаю.
     Дэктор вздрогнул, но голос его оставался  твердым.  Он  повернулся  к
окну и добавил, уже тише:
     - Но и мы не бессильны.
     Его рука описала в воздухе  какую-то  странную  фигуру,  и  в  то  же
мгновение высоко в небе над Каменной Плешью вспыхнул  и  гулко  разорвался
многометровый огненный шар.
     - Вот так.
     Люди на Каменной Плеши замерли, вглядываясь в небо.


     Хосе Альмейдо, второй пилот "ТК-4", с невольным  страхом  отступил  к
борту машины.
     - Пресвятая дева...
     В небе, среди тонких, как спицы,  башен  и  циклопических  крепостных
стен, кружился, исчезая,  оранжево-черный  огненный  вихрь.  Подул  сухой,
жаркий ветер.
     Из кабины выглянул Энди. Задрал голову, прицокнул языком. Подчеркнуто
вежливо сказал:
     - Чико, ты не мог бы смерить уровень радиации? Турбокондер  подпирать
не надо, он стоит крепко, а вот пара-другая лишних рентгенов...
     Хосе торопливо отцепил от пояса  индикатор.  Поводил  им  в  воздухе,
целясь  в  небо  затянутым  фольгой  окошечком.  Индикатор  лениво  мигнул
зеленым.
     - Чисто, Энди. А что, бывает, что такие штуки... излучают?
     - А бог его знает, дружок. Я лично такого  фейерверка  здесь  еще  не
видел. Но если ты хочешь вернуться в свою Перепили, то не ленись иногда  и
перестраховаться.
     - Я очень хочу вернуться, - серьезно сказал Хосе.  -  Но  только  мой
город называется Пирипири, и ты это знаешь.
     Энди рассмеялся:
     - Ну не кипятись. Я же просто немного картавлю... Черт,  какая  жара.
Тебе дать бутылочку "пепси"? А то мы пили-пили, но так и недопили...
     Он с гоготом исчез в глубине люка.


     Момент был упущен. Растерявшись, Родэк опустил кинжал. Но и чужак  не
пытался нападать. Он был, пожалуй, растерян еще больше, чем Родэк.  И  тот
понял это первым.
     - Чего стоишь? Давай, как вы это называете... стреляй снова.
     Чужак поколебался  секунду,  потом  отбросил  металлический  предмет,
прятавшийся в его ладони. Сказал низким, странно знакомым голосом:
     - Я не буду в тебя стрелять.
     Родэк быстро шагнул к нему, подвел  к  светящейся  оранжевой  полосе.
Белый мраморный куб, на котором стоял знак  Радуги,  казался  в  ее  свете
желто-шафрановым. А загорелое лицо чужака, наоборот, сделалось светлым.
     - Дени?
     Нельзя сказать, что они были хорошо знакомы: люди Крепости не заводят
друзей среди Летучего Народа. Но когда в училище привели экипаж нескольких
турбокондеров - продемонстрировать им военную  силу  Крепости,  то  именно
Родэк был сопровождающим Дениса.
     - Что ты здесь делаешь? - давая волю гневу, воскликнул Родэк.
     - Хотел разобраться... как светится эта штука.
     Денис с непринужденной улыбкой похлопал по оранжевой полосе Знака.
     - Пойдем.
     Родэк почти вытащил его из комнаты. Быстро заговорил:
     - В эту комнату запрещено входить вдвоем.  Ясно?  За  нарушение  меня
могут изгнать из Крепости.
     - А меня?
     - А тебя казнят, и это без всяких "может быть". Еще ни один чужеземец
не совершал такого кощунства.
     На лице Дениса явственно отразилась паника.
     - Но я не знал! Вы же никогда не об®ясняете прямо!  Сказали  бы,  что
это связано с вашей религией, что это святыня.
     - Это тебя не оправдывает. Между прочим, входить в нежилой  дом  тоже
запрещено, хотя это и меньшее преступление.
     - Я не понимаю. Ведь  ваши  правители  сами  сказали,  что  мы  можем
заходить куда угодно, даже если хозяев сейчас нет...
     - Здесь хозяев не будет  уже  никогда.  Вся  семья  погибла,  защищая
Крепость, и этот дом - память о них.
     Денис глухо произнес:
     - Понятно. Кажется, я совершил осквернение могилы...
     Они подошли к двери.  Родэк  вдруг  коснулся  лица  Дениса  и  что-то
прошептал.
     - Теперь тебя не заметят дозорные, - раз®яснил он.
     - Ты собираешься меня спасти?
     - Да.
     - Но почему? Ведь я...
     - Ты не стал стрелять, когда  узнал  меня.  Это  во-первых.  -  Родэк
отвернулся, и закончил уже тише, словно  для  себя:  -  А  во-вторых,  мне
сегодня об®яснили, что любой закон можно понимать по-разному.



        3. День рождения в крепости

     Дом начальника стражи  был  пуст.  Инга  обежала  все  комнаты,  даже
заглянула в круглый  зал,  залитый  изумрудно-зеленым  и  малиново-красным
светом Знака.
     Никого.
     И в низкой длинной пристройке бассейна было пусто. Неподвижную водную
гладь подсвечивали  синим  спрятанные  в  глубине  светильники.  Это  было
красиво, и  Инга  даже  задержалась  на  секунду,  любуясь  своим  цветом.
Наверняка таинственный холодный  оттенок  выбрал  Родэк,  и  ей  почудился
отзвук его присутствия, сохранившийся со вчерашнего дня.
     Вернувшись к брату, скучающему у дверей, Инга лишь развела руками.
     - Он еще не возвращался.
     - Это я и без тебя вижу, - насмешливо сказал Полак. - От  ясновидящей
сестры я ожидал большего.
     Хуже нет, когда брат и сестра имеют разные цвета. Полак был желтым  -
профессиональный  критик  и  оппозиционер,  та  редкая,   но   необходимая
закваска, которая не дает жизни застояться. Инга же принадлежала  к  синей
полосе - не менее редкой,  но  гораздо  более  спокойной.  Экстрасенсорное
знание обязывает к сдержанности... Вот и сейчас Инга ответила бесстрастно:
     - Полак, я чувствовала его возвращение. А потом он экспонировался,  и
с этим я ничего поделать не могу.
     - Сама научила... Подождем?
     - Конечно.
     Они поднялись по лестнице на второй этаж. Тут было три комнаты, но  в
двух давно уже никто не жил: у Родэка никогда не было  братьев  и  сестер.
Комната его была аккуратно убрана,  разбросанные  обычно  по  столу  книги
стоили на полках, постель застелена, а лежащие  всегда  в  центре  комнаты
спортивные маты заняли гораздо менее почетное место в углу.
     - Пожалуй, только раз в год Родэк наводит у себя порядок, - озираясь,
сказал Полак.
     - Для тебя нет и этой причины.
     Инга бесцеремонно уселась прямо на кровать.  Законы  Крепости  всегда
были либеральны в вопросах "своего" и "чужого", а они с Родэком к тому  же
были друзьями. Инга  была  его  ровесницей,  хотя  постоянная  серьезность
делала ее едва ли не старше Полака,  которому  шел  двадцать  третий  год.
Конечно, не физически старше - кто не был с ней знаком, иногда  сомневался
в  совершеннолетии   хрупкой   черноволосой   девчонки.   А   Полак   имел
телосложение, вызывающее зависть даже у стражников. Но секундный  разговор
с братом и сестрой сразу все  менял.  Желтый  цвет  требовал  от  человека
юношеского максимализма и детской  непосредственности,  и  с  этим  ничего
нельзя было поделать.
     - Интересно, придет еще кто-нибудь, кроме нас? - спросил Полак.
     Инга удивленно взглянула на брата:
     - Кто? Рик в суточном дежурстве на западной стене,  и  никто  его  не
отпустит. Мина и Валь еще неделю будут выполнять свой дурацкий обет.
     - Это ты его считаешь дурацким; голубая полоса другого мнения... А ты
можешь хотя бы связаться с Риком?
     Инга закрыла  глаза,  вслушиваясь  во  что-то  внутри  себя.  Сказала
вполголоса:
     - Не стоит сейчас... Кочевники лезут на стену, ему и так жарко...
     - Инга, не отключайся! Расскажи, что он видит, интересно!


     Родэк вел Дениса к своему дому через самые  людные  кварталы  города,
попутно раз®ясняя увиденное:
     - Это квартал фиолетовой полосы. Здесь живут  рабочие  и  мастеровые,
все, кто имеет отношение к физическому труду. Фиолетовая  полоса  замыкает
Радугу справа, то есть является одной из ее основ, опор. С другой  стороны
Радугу образуют красная полоса - воины, те, кто защищает  созданное  общим
трудом.
     - Живущие здесь должны носить фиолетовую одежду?
     - Да. На праздниках - хотя бы плащ... Гляди!
     Они  проходили  мимо  длинного  одноэтажного  дома.  Весь  фасад  его
занимало открытое окно, за ним в  полутьме  ничем  не  освещенной  комнаты
угадывался круглый мраморный стол, со склонившимся над ним человеком.
     - Подойдем к окну, - прошептал Родэк. Они встали у окна, стараясь  не
заслонять света. Человек в комнате не обращал на них никакого внимания. Он
медленно проводил ладонями вдоль меча, серебристой полоской  замершего  на
столе. - Это оружейный мастер, - сказал Родэк, уводя Дениса.  -  Для  вас,
между прочим, старается, накладывает заклятие на меч. Хотя я  еще  никогда
не видел кого-либо из Летучего Народа с мечом,  -  ехидно  добавил  он.  -
Зачем вы их вообще покупаете?
     Денис не ответил. Он думал о чем-то о своем. Медленно поднял глаза на
Родэка, спросил:
     - Слушай, парень, ты же понимаешь, что я чуть тебя не убил. Почему ты
ведешь себя со мной как с другом?
     Вместо ответа Родэк провел рукой по зеленому плащу,  наброшенному  на
его багровую форму.
     - Видишь? Сегодня я выходил из Крепости и сражался вместе с  воинами.
Но мой цвет зеленый, я целитель. Я  не  могу  хранить  зла.  Не  брось  ты
оружия, я бы  постарался  тебя  убить,  но  раз  уж  ты  не  стал  в  меня
стрелять...
     Денис молча протянул ему руку. Они обменялись рукопожатием,  и  Денис
сказал:
     - Честное слово, я очень рад, что  ты  успел  увернуться  от  первого
выстрела. - Он помолчал и добавил: - Я еще никогда не стрелял в  человека.
Зайди в дом кто-нибудь абсолютно незнакомый, я бы, может, и решился...
     - Как хорошо, что мы уже встречались,  -  серьезно  сказал  Родэк.  И
добавил: - Только я не уворачивался от выстрела, у меня подвернулась нога.
     - Она очень удачно подвернулась. А куда ты меня ведешь?
     - К себе домой. Это в квартале красной полосы, я живу с отцом,  а  он
воин...  Дени,  по-моему,  ты  залез  в  пустые  кварталы,  чтобы  немного
разобраться в нашей жизни?
     - В общем-то, да. Вы хоть и уклоняетесь от вопросов,  но  умудряетесь
давать ничего не об®ясняющие ответы.
     Родэк улыбнулся:
     - Просто вы чужие... Ладно.  Сейчас  ты  увидишь  интересный  кусочек
нашей жизни.
     Они перешли неширокую улицу и остановились перед двухэтажным каменным
домом. С торцов дома выступали небольшие каменные  башенки,  делающие  его
похожим на маленькую крепость.
     - Дом стражника, даже я разбираюсь,  -  с  неподдельным  любопытством
сказал Денис. - А почему над дверью две цветные полосы?
     Родэк поморщился:
     - Мама была целителем. Когда они  поженились  с  отцом,  то  к  Знаку
добавился ее цвет. А когда они расстались, я был уже большим и сказал, что
стану целителем. Поэтому полоса осталась.
     Наступило неловкое молчание. Мимо прошли двое в  багряных  плащах,  с
любопытством оглядывая Дениса. Тот, помявшись, спросил:
     - У вас тоже разводятся?
     - Конечно, - спокойно ответил Родэк. - Понимаешь,  они  и  не  любили
друг друга. Просто нехорошо офицеру Стражи не иметь ребенка.  Вот  отец  и
попросил маму пожить с ним два года... Я с мамой иногда встречаюсь, у  нее
другой муж, из желтой полосы...
     Денис что-то  с  чувством  пробормотал,  непонятное,  но  похожее  по
звучанию на  слово  "герой"  на  языке  Крепости.  Почему-то  смутился,  и
добавил:
     - Это непереводимое слово, вроде междометия.
     Окно на втором этаже вдруг распахнулось, из него по  пояс  высунулась
девушка:  смуглая,  тоненькая,  в  темно-синей  блузке.  Громко,   задорно
крикнула:
     - Родька, не прячься! Тоже мне, именинник!
     Родэк удивленно пожал плечами и вдруг сообразил, в чем  дело.  Развел
руки, снимая заклятие Отражения.
     - Вот, - удовлетворенно произнесла девчонка. -  А  то  стоит  и  веет
холодом, словно нежить...
     Она вдруг разглядела спутника Родэка и замолчала.  На  миг  ее  брови
удивленно приподнялись, потом она заулыбалась снова:
     - Родэк, не держи гостя на улице!
     Мягким  движением  Родэк  подтолкнул  Дениса  к  двери.  Тот  шепотом
спросил:
     - Так у тебя день рождения?
     - Да. Восемнадцать лет.
     - Как моему младшему брату. Я его старше на пять лет.
     Родэк хмыкнул. Денис выглядел его ровесником...
     День рождения в Крепости, к  удивлению  Дениса,  ничем  необычным  не
отличался. Разве что гостей было всего двое  -  Инга  и  Полак,  остальные
друзья Родэка, как он об®яснил, были заняты. Девушка подарила Родэку яркий
красно-зеленый пояс, который тот немедленно одел, ее здоровяк брат - такой
же расцветки кожаные ножны. Ножны, похоже,  были  чем-то  примечательны  -
Родэк просиял, закрепляя их на поясе и вкладывая кинжал.
     Денис, неловко улыбаясь, порылся в карманах. Один бог знает, найдется
ли  что-нибудь  подходящее  для  подарка...  Передатчик,  дозиметр,   блок
видеозаписи... Ага!
     Денис протянул Родэку легкие очки с серебристыми стеклами, сказал:
     - Я тоже тебя поздравляю. Вот, возьми на память... В них видно все  в
полной темноте.
     Родэк как-то смущенно улыбнулся, посмотрел на  друзей.  Парень  пожал
плечами и пробормотал:
     - Ерунда, Род, все  в  порядке.  Серебристый  цвет  не  запрещен  для
зеленой полосы.
     Девушка с видимой неохотой, кивнула. Денис посмотрел на Родэка:
     - Я опять сделал что-то не так?
     - Самую малость. Спасибо за подарок, он  замечательный,  я  слышал  о
таких вещах. Но его цвет... не совсем совпадает с цветом полосы. Но  он  и
не запрещен, так что ничего страшного.
     Идиотизм. Да, Денис знал о жесткой цветовой регламентации  профессий,
закрепленной, например, в одежде. Но что дело доходит до таких мелочей, до
предметов личного обихода... Хотя подарок - это не мелочь, на  Земле  тоже
полно неписаных, но нерушимых законов этикета...


     Дэктор  отдыхал.  Лежа  на  кушетке,  нарочито  жесткой,  не   дающей
задремать, плотно прикрыв глаза, он весь отдавался  теплым,  поглаживающим
движениям психомассажа. Руки целителя  беззвучно  скользили  над  головой,
прогоняя усталость, возвращая мыслям ясность и четкую, беспощадную логику.
Целитель был опытный, и дело  свое  знал  отлично.  По  рангу  Дэктор  мог
прибегнуть к помощи даже самого Зеленого  Рыцаря,  но...  кто  его  знает?
Вдруг верховный  целитель  действительно  умеет  читать  мысли?  Начальник
стражи крякнул, заворочался на кушетке. Обойдемся без Зеленого Рыцаря...
     Замершие на мгновение руки целителя продолжали движение. Против  воли
Дэктор вспомнил, как проводил психомассаж Родэк. Да, - более неумело, да -
иногда сознание словно жаром обдавало. Но такого  сильного  эмоционального
контакта у начальника стражи ни с кем не было. А теперь и  не  будет.  Сын
потерял веру в него. Счел  оскорблением  само  предложение  не  ходить  на
верную смерть. Конечно, он прав, с точки зрения своих восемнадцати лет. Но
и Дэктор прав, с высоты  сорока  восьми  лет  и  высшего  воинского  поста
Крепости... Он открыл глаза, негромко произнес:
     - Приказ по всем отрядам Стражи...
     У  изголовья  мелькнула  багровая  форма  схватившегося  за  карандаш
порученца.
     - Все боевые  операции  на  сегодняшнюю  ночь  отменяются.  Выход  из
Крепости закрыть, стражу удвоить. Все пропуска,  пароли  и  спецразрешения
недействительны. Тех, кто попытается  покинуть  Крепость,  задерживать  до
утра...
     Руки целителя снова заскользили над лицом Дэктора.


     Когда стемнело, свет зажигать не стали. Только на  огромном,  еще  не
тронутом  торте  горели  ровным  немигающим  пламенем  двадцать  тоненьких
зеленых свечей. Горели уже третий час,  упорно  не  собираясь  уменьшаться
хоть на миллиметр. Денис отошел к раскрытому окну, встал рядом с  Полаком.
Тот докуривал сигарету, с виду обычную, но пахнущую не табаком,  а  чем-то
пряным и приятным. Родэк и смуглая девчонка с земным именем Инга стояли  в
дальнем углу, шептались о чем-то, Родэк как-то очень робко обнимал девушку
за плечи, изредка поглядывая на Дениса.  Может,  уже  жалеет,  что  привел
сюда?
     Денис высунулся в окно, посмотрел  в  небо,  с  проступающим  на  нем
узором созвездий - диким, абсолютно  незнакомым,  на  фоне  которого  даже
Млечный Путь выглядел чужим. Сорок два парсека от Солнца. Три года  полета
на сверхсвете. Желтенькая звезда с единственной земноподобной  планетой  и
незапоминаемым цифровым кодом. А до этого - десять лет  детских  сказок  и
фантазий о волшебной планете, два года, затраченные на завоевание  доверия
Компании, три месяца на полярной базе, и редкие полеты  в  Крепость,  где,
как правило, не удается выбраться дальше Каменной Плеши...  Но  вот  он  и
выбрался. Попал в самую что ни на есть интимную обстановку, и  что  узнал?
Несгорающие свечки? Да возьми он такую свечу, разложи  ее  на  молекулы  в
большом базовом анализаторе - машина выдаст уверенный ответ: "Цилиндрик из
стеарина, с помещенной по оси  хлопчатобумажной  нитью".  И  будет  права,
потому что ни одна машина в мире  не  способна  обнаружить  волшебство.  И
сотня научных сотрудников, пытающаяся понять,  почему  стальной  меч,  над
которым прошептали пару слов, стал рассекать полуметровые титановые балки,
тоже даром ест свой хлеб. Они могут  шептать  те  же  слова,  подслушанные
электронными "клопами" над таким же мечом, до  полной  опухлости  языка  -
ничего у них не выйдет. И  беда  даже  не  в  том,  что  подслушивающие  и
подглядывающие устройства в Крепости больше двух часов  не  функционируют,
выходят из строя по неизвестной причине. Того, что они успевают  передать,
вполне хватает для однозначного вывода - какого-либо секрета,  скрываемого
от землян,  в  Крепости  нет.  Просто  ее  обитатели  умеют  колдовать.  И
произнесенная фиолетовым рабочим бессмыслица заставляет вставать, ходить и
таскать тяжести кошмарное создание, сшитое накануне  из  протухшей  бычьей
требухи и вымоченных в какой-то маслянистой жидкости шкур...
     - Дени скучает и правильно делает, - сказал вдруг Полак. - Сестренка,
вы там не уснули?
     Инга повернулась к брату. Поднял голову и Родэк. Вид у него был более
чем  несчастный.  Поругались?   Денис   вдруг   почувствовал   нахлынувшую
неизвестно откуда тоску. Неужели эти двое, со скорбно-томительными  лицами