торов,  ни  приборных  панелей.  И
главное, ни звука. На космическом корабле должны быть звуки.  Может  быть,
роботам не нужно сидеть, а все приборы у  них  находятся  внутри?  И  Олег
взглянул на ближнего к нему кренга и встретился с пустым холодным взглядом
светлых глаз. И вдруг лицо кренга исказилось улыбкой, которая растянула до
ушей тонкие губы, но глаза остались  холодными  и  равнодушными,  иголочки
черных зрачков буравили Олега.
   - Внучек, куда ты бежишь от меня? - сказал кренг. Видно, ему нравилось,
как смешно все получилось, и он  обернулся  ко  второму  кренгу  и  быстро
засвистел, защелкал языком...
   А Олег понял, что по правилам он должен сейчас  смертельно  испугаться,
задрожать, но громадным усилием воли держать себя в  руках.  А  страха  не
было. Было любопытно и было обидно, как все получилось. В общем, совсем не
так плохо, что удалось побывать на корабле кренгов - никто из его знакомых
здесь не бывал, - но лучше не попадаться на удочку. Теперь кренги потеряют
к нему уважение.
   Первый  кренг,  все  еще  продолжая  улыбаться,  подошел   к   гладкой,
круглящейся кверху серой стене и провел вдоль нее рукой, отчего  на  стене
образовался круглый экран без  рамки.  Как  будто  работавший  за  спинами
проектор начал показывать кино. По экрану побежали зеленые и белые знаки и
геометрические фигуры и оттуда доносилось тонкое верещание. Наверно, вышел
на связь с большим кораблем, подумал Олег. Сообщают, что  меня  задержали.
Спрашивают, что со мной делать. Кстати,  а  что  они  собираются  со  мной
делать? Ведь они не на экскурсию меня привели.
   И вот тут стало страшно.
   Не для туристской прогулки они превращались в бабушку и тащили  его  из
леса, не ради игрушек поджигали лес. Им нужен Дэ. И они как-то догадались,
что Олег с Дэ связан.
   Второй кренг наклонился над Олегом, протянул руку и рванул за  воротник
рубашки, больно, резко, сразу распорол ее вдоль рукава. Дотронулся пальцем
до плеча.
   - Вы чего? - спросил Олег. - Больно же.
   Кренг не ответил. Он провел пальцем по пластырю,  наклеенному  Мариной,
сорвал его. Больно нажал на то место, где был еще утром передатчик.
   - Где? - спросил он.
   - Что? - удивился Олег.
   - Знаешь, - сказал кренг и как-то лениво, спокойно, без  всякой  злости
ударил Олега по щеке, а когда Олег,  инстинктивно  -  он  был  драчуном  и
никогда  не  спускал  никому  обид,  замахнулся  в  ответ,  кренг  схватил
железными тисками своих ладоней руки  Олега  и  толкнул  его  назад.  Олег
думал, что упадет, но в этот момент  навстречу  ему  из  пола  выдвинулось
кресло, похожее на зубоврачебное. В него Олег и упал.
   И тут же из кресла, из  его  подлокотников,  из  спинки,  словно  живые
существа,  выскочили  провода  и  ремни,  щупальцами  захватили  пленника,
притянули руки к подлокотникам, туго оттянули назад голову.  Это  было  не
так больно, как стыдно - даже с зубоврачебного кресла  человек  может  при
большом желании соскочить и убежать, а тут не убежишь, в  таком  положении
нельзя бороться, нельзя сопротивляться - и  если  кто-то  захочет  дернуть
тебя за нос, можно как угодно кричать и дергаться, но нос не спрячешь...
   Олег тут же подумал, что мысль о носе не очень умна и совершенно не  ко
времени, никто шутить не собирается.
   - Прошу, - сказал первый кренг, зайдя сбоку, так что Олегу  были  видны
только его плечо и рука, - сообщить нам местонахождение вашего друга.
   Второго кренга не было видно,  -  наверно,  зашел  сзади,  и  это  было
неприятно: когда ты бессилен и беспомощен, противно думать, что  за  твоей
спиной стоит невидимый враг.
   - Какого друга? - удивление Олега было искренним. И понятно: он никогда
не называл пришельца другом. Друзья - это те, с кем ты живешь рядом.
   - Друга, прилетевшего с другой планеты, - раздался голос сзади, и  Олег
инстинктивно постарался обернуться, но щупальца упруго держали его голову.
   - Преступника, которого вы скрываете, - сказал сбоку второй кренг.
   - Вы сами откуда-то прилетели, наверно,  с  другой  планеты,  -  сказал
Олег. - Вы и ищите своих друзей. А  мне  домой  пора.  Волноваться  будут.
Бабушка...
   Лицо кренга приблизилось к Олегу,  рот  улыбался  и  на  мгновение  оно
превратилось в лицо бабушки, потом изменилось,  стало  знакомым,  но  Олег
никак не мог понять - чьим же. И вдруг сообразил -  это  же  лицо  Севы  -
только увеличенное.
   -  Никто  не  будет  беспокоиться,  -  сказало   лицо   Севы   знакомым
мальчишеским голосом. - Ты сидишь сейчас дома. Пьешь чай. Никто  не  ищет.
Не беспокойся, не спеши, дружок.
   Лицо вновь изменилось, и Олег понял, чьим голосом заговорил кренг - его
голосом, Олега. И  на  Олега  смотрит  холодными  пустыми  глазами  -  его
собственное лицо.
   -  Я  ничего  не  знаю!  -  испугался  Олег,  и  попытался   изобразить
возмущение. - Это ошибка... - Голос его сорвался.
   Лицо Олега исчезло, снова появилось гладкое, словно маска, лицо кренга,
тот протянул руку к спинке кресла и щупальца крепче сдавили голову.
   - Бессмысленно тратить время на пустяки, - размеренно произнес кренг. -
Сиди спокойно, отвечай на вопросы, будет хорошо. Зачем  всегда  держать  у
тебя дома одного из нас? Ты скорей идешь домой,  мы  скорей  летим  домой,
хорошо?
   - Я с вами не  буду  разговаривать,  -  ответил  Олег.  Он  лихорадочно
старался  вспомнить,  что  в  таких   случаях   положено   было   говорить
героям-разведчикам, которые попадали в плен к эсэсовцам.
   - Можете меня пытать! - воскликнул он. - Ничего не узнаете!
   - Очень глупые слова, - сказал кренг и, словно зная,  чем  легче  всего
доказать Олегу его беззащитность, захватил нос его между  сухими  длинными
пальцами и, сжав, повернул так, что из глаз буквально брызнули слезы.
   Второй кренг прощелкал что-то коротко,  и  в  ответ  раздалось  громкое
щелкание с круглого  экрана.  Кренг  отпустил  нос  Олега  и  спросил,  не
улыбаясь:
   - Смешно?
   Олег не ответил. Вытереть бы слезы. Ведь если кто  увидит,  решит,  что
Олег ревел. Но кто теперь его увидит? И увидит ли когда-нибудь?
   Второй кренг включил на стене еще один экран, такой  же  круглый,  тоже
без рамки. Ничего на нем не было,  только  поблескивал  зелеными  летящими
искорками фон.
   - Ты видел преступника Дэ? - спросил кренг, отступая в сторону. - Какой
он? Как ты его впервые увидел?
   - Я ничего не видел, ничего и никого!
   И в то же мгновение перед  глазами  Олега  на  пустом  экране  возникла
поляна в вечереющем лесу, разбитый корабль пришельца, а  рядом  стояли  он
сам и Марина с Севой.
   - Все правильно, - сказал кренг. - Так мы и предположили.  Вы  случайно
нашли его катер, и он заставил вас поверить, что ему надо помочь.
   - Я ничего не видел, - сказал Олег, и это было даже смешно, потому  что
никуда не скроешься от собственных мыслей и, если их можно улавливать,  то
твоя песенка спета, отважный разведчик.
   Щебетал, вспыхивал треугольниками и кружками первый экран, - видно,  на
корабле кренгов радовались, как удачно все получилось.
   Нет, подумал Олег, еще не все погибло. Надо думать о чем-то  другом,  и
тогда в голове не будет  нужных  кренгам  мыслей.  Надо  думать  о  чем-то
другом, и в этом единственное спасение. Но о чем? Ведь  сейчас  они  будут
спрашивать дальше. Им же хочется узнать... Нет, не надо думать о том,  что
они хотят узнать, надо думать... о мотоциклах. Ну, как он учился ездить  в
прошлом году на мотоцикле. Главное было удержать вначале  равновесие  -  в
первые секунды, пока мотоцикл не набрал скорость...
   И,  к  великой  радости  Олега,  на  экране  возник  мотоцикл,  который
зашатался и медленно упал набок.
   - Спасибо, - раздался голос кренга, - это очень интересно.
   - Ты стараешься отвести свои мысли от главного, и это очень  похвально.
Значит, ты такой  же  преступник,  как  и  твои  друзья.  И  очень  хитрый
преступник.
   - Но потом я научился ездить на мотоцикле... - сказал тихо Олег, - и мы
поехали с горы...
   Гора не успела толком появиться на экране, как  Олега  оглушил  сильный
удар по лицу.
   - Главное - вытерпеть, - бормотал  Олег,  -  главное  -  не  слезать  с
мотоцикла.
   В руке кренга появился прозрачный наполненный жидкостью шарик. Это  еще
что? Шарик приблизился к руке Олега, притянутой к подлокотнику, и из  него
выскочила тонкая игла. И вонзилась в руку.
   - Не надо! - закричал Олег. - Я все равно ничего не знаю... - И тут ему
стало  совсем  скучно,  и  волна  вялости,  сонливости,  но  не  настоящей
сонливости, а отнимающей  желание  сопротивляться,  действовать,  спорить,
навалилась на него, я все вокруг стало раскачиваться, и он  никак  уже  не
мог вспомнить, как же называется эта штука на двух колесах, о которой надо
было думать, а добрый голос у самого уха настойчиво и тихо говорил:
   - Я подскажу тебе, о чем думать. Ты должен вспомнить,  где  пришелец  и
где твой друг, потому что им грозит  опасность  и  ты  должен  им  помочь.
Подумай, где они, и мы им поможем...
   -  Нет!  -  Олегу  казалось,  что  он  кричит  так,  что  дрожат  стены
разведкатера, но в самом деле его губы лишь  беззвучно  шевелились,  а  на
экране сквозь туман и волны последних  остатков  олегова  упрямства  начал
проявляться берег Вяты и пещеры на этом берегу...
   - Не-е-т...
   И  в  этот  момент  Олегу  показалось,  что  через   воздух,   раздирая
расстояние, откуда-то издалека пробивается голос Дэ:
   - Остановитесь... прекратите...
   Но, может быть, ему это казалось.


   Марина торопила лошадь, уговаривала ее, зная, что та все понимает:
   - Тамарочка, милая, нам же надо раньше их туда успеть!
   Она скакала к пещере коротким  путем,  к  мосту,  через  который  вчера
переходили мальчишки - сейчас не было времени скакать вокруг всего леса. И
Марина физически ощущала, как из космоса, из черной  глубины  его,  чуткие
приборы смотрят на нее, на маленькую точку, ползущую по дороге, и  кренги,
пощелкивая, рассуждают у экранов,  задерживать  ее  или  дать  возможность
вывести их к жертве.
   Доски моста отскрипели, отстучали под копытами Тамары,  вот  и  под®ем,
тропинка к пещерам... Марина завела Тамару в кусты,  а  сама,  пригибаясь,
надеясь, что ее нельзя увидеть сверху, побежала к обрыву над рекой.
   К самому входу в пещеру  она  подползла,  потому  что  кусты  там  были
низкими.  Только  тогда  она  вспомнила,  что  с  Дэ  можно  говорить   на
расстоянии.
   - Это я, не волнуйтесь, - сказала она мысленно.
   Никто ей не ответил.
   Нет, подумала Марина, они просто спят,  они  не  услышали  меня.  Здесь
толстый слой камня, мысли не проникают... и думая так, она не верила  сама
себе настолько, что поднялась во весь рост, не  обращая  внимания  на  то,
заметят ее сверху или нет. Потому что она уже знала, что пещера пуста.
   Марина нагнулась, входя в пещеру.
   Выпрямилась. Внутри никого не было.
   В углу валялся старый плащ лесничего и подушка, которые она  еще  ночью
принесла из дома, кружка лежала на боку, и вода еще не успела впитаться  в
песок. Потом она увидела тапочки Севы. И разбросанные по полу лекарства.
   Вот и все.
   Ни записки, ни следа, ничего...
   И вот тогда Марина забыла об осторожности, обо всем.
   Она выбежала на обрыв и закричала:
   - Сева, Дэ! Где вы? Откликнетесь!
   Лес на том берегу был тих и  мрачен,  из-за  него  выползала  громадная
сизая туча, словно нужен был сильный дождь, чтобы смыть запах пожара.
   Марина сбежала вниз, к реке. Там закричала  снова.  И  снова  никто  не
отозвался. Она прошла вдоль воды, почему-то  надеясь,  что  сейчас  увидит
следы. Но и следов на берегу не оказалось.
   Марина медленно взобралась на откос,  выше  пещеры,  вышла  на  плоскую
вершину обрыва,  поросшую  березами  и  молодыми  елями.  Ветерок  шевелил
листвой, и от того казалось, что кто-то шепотом все время зовет ее. Но она
понимала, что это не так.
   Где же Сергей? Марина остановилась, прислушиваясь  -  если  бы  он  был
близко, она наверняка услышала бы треск мотоцикла. Что делать?  Ждать  его
или скакать обратно в лесничество, поднимать людей, звонить в Москву?
   Размышляя так, Марина спустилась к тропинке, бежавшей вдоль  берега,  и
пошла к дороге, где оставила Тамару.
   Но Тамары тоже не было. Наверное, она плохо привязала лошадь и та ушла.
   И  тут  на  Марину  навалилась  смертельная  усталость.  Она   медленно
опустилась на траву и  тихо  заплакала.  Надо  было  подняться,  дойти  до
дороги, встретить дядю... А Марина сидела, словно во сне...
   Вдруг кто-то дотронулся до ее плеча.
   - Дядя Сережа, - сказала Марина, не поднимая головы, - они все исчезли.
Наверно, их всех захватили кренги. И я не знаю, что теперь делать.
   Дядя Сережа не ответил. Только фыркнул.
   Марина оглянулась.  Над  ней  стояла  Тамара,  наклонив  большую  умную
голову, и ее карие глаза были совсем близко, так что можно было разглядеть
жилки в белках.
   - Ты где была? - спросила Марина укоризненно. - Если бы ты не ушла,  мы
бы уже были в лесничестве. Разве ты не понимаешь, как плохо?
   Тамара еще ближе склонила голову, схватила мягкими губами  ковбойку  на
плече девочки и мягко потянула вверх. Дотом отошла на  шаг  и  обернулась,
как собака, которая зовет хозяина за собой.
   Марина поднялась на ноги.
   Тамара только этого и ждала. И сразу пошла в чащу.
   Лошадь точно что-то знала, или ей казалось, что она знает.
   Идти  пришлось  недалеко.  Шагов  через   сто,   в   орешнике.   Тамара
остановилась, поджидая девочку.
   Она стояла возле полузасыпанной землянки.
   Землянка осталась со времен войны, когда здесь в лесах были  партизаны,
а потом проходила линия фронта.
   Тамара присела на корточки и заглянула туда.
   В землянке был Сева. Он лежал у самого входа, локоть под голову,  будто
решил сладко выспаться в прохладе.
   - Сева! - окликнула его Марина.
   Тот не пошевельнулся, только пробормотал что-то во сне.
   Марина нагнулась, чтобы получше ухватиться и вытащить Севу наружу и тут
заметила, в глубине землянки лежит кто-то еще. Она присмотрелась. Нет, это
не Дэ. Там, прислонившись головой к влажной стенке, спал Олег.
   - Олег?
   Олег, не открывая глаз, быстро заговорил:
   - Я ничего не скажу. Я ничего не знаю, я ничего не видел...  Только  не
бейте!
   И в этот момент со стороны дороги послышался треск мотоцикла.
   Марина замерла. Треск мотора оборвался внизу.
   Почему-то крикнув Тамаре: "Оставайся здесь!". Марина кинулась к дороге.
   - Дядя Сергей! - крикнула она, перепрыгивая через поваленные стволы.  -
Мы здесь! Скорее!
   Еще через минуту она уже прижалась носом к его пропотевшему, пропахшему
дымом кителю.


   - Не беспокойся, ребенок, - сказал  лесничий,  осмотрев  ребят.  -  Они
спят, как сурки. Нормально спят. Только глубоко.
   - Но их надо срочно разбудить! Может, это летаргический сон!
   - Разбудим, что за спешка.
   - Но ведь Дэ нет! Его нет нигде! А почему Олег  здесь?  Он  же  попался
кренгам...
   Сергей огляделся. Поляна у землянки гудела  шмелями,  пчелами,  прыгали
кузнечики, на них пикировали птицы, и над  поляной  стоял  добрый  медовый
запах.
   - Ты уверена? - спросил, наконец, лесничий.  -  Может  тебе  что-нибудь
показалось?
   - Но ты же сам видел космический корабль! Ты видел кренга!
   - Кренга?
   - Ну, под видом бабушки.
   - Да, конечно, под видом бабушки. - И сомнение в голосе  лесничего  все
крепло. - Хотя, конечно...
   - Ну, что? Ты мне уже не веришь?
   - Я не о том. Я думаю. Ведь Олег мог вырваться от бабушки  и  прибежать
сюда...
   - Так разбуди его, спроси!
   Лесник выпрямился. Из-за реки ветер принес запах гари.
   - Трудно поверить...
   И в Марине вновь  поднялась  волна  отчаяния.  Ведь  если  Дэ  попал  к
кренгам, если  они  улетели  -  кто,  когда,  как  поверит  ребятам?  Ведь
единственные люди во всей Вселенной, кто знает о трагедии  планеты-рудника
- это они.
   - Как доказать?.. - произнесла тихо Марина. - Ну как доказать?
   И в этот момент, словно подслушав отчаянные мысли  Марины,  над  самыми
головами, вынырнув из-за вершин берез, низко, беззвучно проплыл  над  ними
черный шар кренгов и до сознания Марины донесся тихий, прерывающийся голос
Дэ:
   - Прощайте, друзья. Простите меня... Прощайте.
   Лесничий вскинул голову, глядя вслед шару.
   - Ты слышал? - спросила Марина.
   - Я слышал.
   - Ты веришь мне?
   - Верю.
   Лесничий подхватил Севу под мышки и ловко, одним движением вытянул  его
из землянки и положил на траву. Сева спал как ни в  чем  не  бывало,  лишь
прикрывал ладонью глаза от света, чтобы ему не мешало солнце.
   Затем лесничий залез в землянку и выволок оттуда Олега.
   - Принеси воды, - сказал Сергей Марине. - Странный сон. Такой глубокий.
   Лишь минут через пятнадцать им удалось привести Олега  в  себя.  Он  не
сразу узнал Марину и Сергея, а потом,  узнав,  долго  не  мог  сообразить,
почему лежит на траве в лесу.
   - Ну вспомни! - настаивала Марина. - Ты должен вспомнить. Твоя  бабушка
волокла тебя в лес. Это была не бабушка, а кренг, помнишь?
   - Кренг... Но ведь я им ничего не хотел говорить... Я был на катере,  и
они меня засунули в кресло, а потом на экране мотоцикл, а  я  ничего...  -
Олег путался в словах, запинался. Сергей сел рядом с ним на  траву,  обнял
за плечи, чтобы успокоить, и постепенно им удалось узнать, что Олег помнит
все до того момента, как  попал  в  черный  шар.  Затем  его  воспоминания
становятся спутанными и отрывочными, а  чем  кончилось  его  пребывание  в
плену, он не представляет. Но чем больше он вспоминал деталей своего плена
на катере кренгов, тем более его охватывало раскаяние и боль от того,  что
он выдал кренгам убежище Дэ.
   - Ну поймите же, - повторял он, - они  ко  мне  в  мысли  залезли,  как
руками, и все передавали на экран. Если бы просто били, никогда  бы  я  не
сдался, хоть руку отрежь,  а  они  на  экран,  все  мысли,  я  стараюсь  о
мотоцикле думать, а они все равно видят... Я виноват, да?
   - Не расстраивайся, - сказал Сергей. - Ты вел себя молодцом. Ты  сделал
все, что мог. Может быть. Сева нам расскажет больше.
   А Севу разбудили  с  трудом,  он  долго  хлопал  глазами,  не  в  силах
сообразить, почему он здесь и почему рядом Марина с Олегом и Сергеем.
   - Вы же поехали пожар тушить... А это кто?
   - Не бойся, это не кренг. Это мой дядя Сергей, лесничий.
   - Никому не верю, - мрачно сказал Сева. - Воды нету?
   Он напился, с трудом поднялся с травы, огляделся и потер лоб.
   - А где Дэ? - спросил он.
   - Ты не знаешь? Мы у тебя хотели спросить.
   - У меня?
   Сева сделал несколько шагов по поляне, остановился.
   - Нет, - сказал он, - ничего не помню... Ты уехала, мы остались  с  Дэ.
Лес горел. Мы с Дэ обо всем говорили, что делать дальше и  даже  пришли  к
решению...  к  решению...  какому  решению?  И  что  дальше  было...  хоть
убейте... Может, вы подскажете? У меня как будто все  вертится  в  голове,
близко, а не могу ухватить.
   - Олег был в плену у кренгов, - сказала Марина. - Они его заманили.
   - И убежал? Молодец.
   - Нет, я не убежал, но они почему-то меня отпустили...
   - У меня есть предложение, - сказала Марина. -  Попробуем  вернуться  в
пещеру. Как в "Лунном камне".
   - Где?
   - Это роман такой был, Уилки Коллинза, там один человек алмаз  украл  и
они его заставили вернуться и все воссоздать. И оказалось, что  он  украл,
чтобы не красть, понятно?
   - Ничего не понятно, - сказал Олег  мрачно.  -  Мне  вообще  ничего  не
понятно. И при чем здесь алмазы тем более непонятно.
   Олег с трудом поднялся, опираясь на руку лесничего. Марина  только  тут
заметила на щеке у него большой кровоподтек.
   - Пустяки, - сказал Олег, - это мне один из них  врезал.  Для  порядка.
Они все делают для порядка. Организованные твари.
   Сева долго стоял у входа в пещеру, морщил лоб,  стараясь  вспомнить.  В
пещере было сумрачно и слишком тихо.
   - Вот здесь, - наконец сказал Сева,  -  лежал  Дэ.  Я  стоял  у  входа,
смотрел