антиде была большая биологическая станция. Если  какому-нибудь
виду морских животных грозило истребление, то  криняне  брали  к  себе
последних животных этого вида и сберегали их в своем зоопарке. Поэтому
в подземном озере станции жили морские змеи, сирены и морские  коровы.
А семья взрослых морских змеев  обитала  в  трещине,  на  дне  которой
скрывался вход в Атлантиду.  Змеи  были  приручены  и  узнавали  своих
хозяев...
   В этом месте рассказа Алиса вспомнила, как на них  с  Пашкой  напал
морской змей. Посейдон улыбнулся и  сказал,  что  змей  не  напал.  Он
принял их за обитателей станции и решил поиграть.
   И тут Посейдон перешел к самой главной  и  печальной  части  своего
рассказа.
   Прошло пять лет.
   Вот-вот должен был прибыть корабль с Крины со сменой.
   Ученые уже собрали материалы, которые они  отвезут  к  себе  домой,
сортировали записи, паковали пленки и образцы, попрощались  со  своими
питомцами в подводном  зоопарке,  облетели  те  места  Земли,  которые
успели полюбить, а корабля со сменой все не было.
   Месяц шел за месяцем, но никаких вестей из дома.
   К сожалению, на базе  не  было  космического  передатчика.  Никакой
сигнал не достигнет другого конца Галактики.
   Месяцы превращались в годы, годы - в десятилетия.
   Ожидание перешло в отчаяние.
   Если сначала была надежда, что корабль со сменой  погиб  в  пути  и
вместо него прилетит другой - может, через год, может, чуть больше,  -
то через  десять  лет  последняя  надежда  пропала.  Что-то   страшное
случилось на родной планете исследователей...
   - А когда должна была прилететь смена? - спросила Алиса.
   - В 1823 году.
   - Но сейчас же 2088 год!
   - Мы живем под водой двести семьдесят лет!..
   Посейдон продолжил свой печальный рассказ.
   Станция  могла  существовать  вечно.  Энергию  давал   термоядерный
реактор, пресную воду синтезировали опреснители, море дарило пищу.
   Станция-то была вечной, но ее обитатели вечными не были. Кто-то  из
ученых погиб, кто-то умер от болезни или сошел с ума  от  тоски.  Одно
дело - работать на подводной станции и знать, что ты  в  конце  концов
вернешься домой, совсем другое -  понимать,  что  ты  никогда  уже  не
выйдешь из-под воды, что, вернее всего, твоя родная планета погибла.
   - Надо было выйти к нам, - сказала Алиса, - и все об®яснить.
   - Кому об®яснить? - спросил Посейдон. - Представь себе, что в  1860
или в 1870 году из-под воды появляются странные  существа  с  голубыми
лицами и рассказывают, что они  -  пришельцы  с  другой  планеты.  Нас
просто могли убить.
   - Ну, а позже?
   - А позже мы все, кто остался в живых, стали стариками.  Даже  наши
дети стали стариками. Да и мало детей рождалось в  подводном  царстве.
Из первого поколения нас осталось трое:  я,  Гермес  и  Гера.  Толстяк
Меркурий - мой племянник. А Афродита - третье поколение. Это последний
ребенок Атлантиды, она родилась всего девяносто лет назад.
   - Девяносто? А она мне сказала, что ей пятьдесят лет.
   - Бедная девочка молодится. Она скрывает свой возраст.
   - А сколько же лет вам?
   - Мне скоро будет триста лет, - ответил Посейдон. - И мой жизненный
путь подходит к концу.
   Он замолчал. Все так же гремел оркестр и перемигивались огоньки  на
пультах.
   Передохнув, Посейдон продолжил свой печальный рассказ.
   Чем меньше оставалось на станции кринян, тем меньше она была похожа
на научную  станцию.  Какой  смысл  проводить  исследования,  если  их
результаты  никогда   и   никто   не   узнает?   Постепенно   ломалось
оборудование, приходили в негодность приборы. К концу двадцатого  века
на  станции  осталась  одна  действующая   субмарина   и   ни   одного
летательного аппарата.  Потом  последняя  субмарина  вышла  из  строя.
Теперь даже при  желании  последние  жители  Атлантиды  не  смогли  бы
подняться на поверхность моря. Вымер и зоопарк. Лишь сирены да морские
змеи  чувствуют  себя  привольно.  Он,   Посейдон,   единственный   из
наблюдателей продолжает работу. Не потому, что она нужна, а  чтобы  не
сойти с ума.
   - Ничего не понимаю! - воскликнула тут Алиса. - Вот появились мы  с
Пашкой. Вы должны просить нас: скорее, скорее поднимемся наверх!
   - Все не так просто, - сказал Посейдон. - Ты очень молода, Алиса, и
не понимаешь, как рассуждают очень старые люди. У нас  есть  Закон.  В
нем написаны все правила, по которым мы должны жить. Когда-то  он  был
полезен. Закон приказывал нам работать, Закон предписывал  подчиняться
дисциплине и выполнять решения Совета. Представь себе: под  водой,  на
немыслимой глубине, без надежды выйти наружу живут несколько  человек.
У них свой мир, совсем иной, чем на Земле или на несчастной  Крине.  У
нас здесь как бы собственная планета. И на ней, как на  планете,  есть
правительство и есть граждане. Если у людей нет настоящего  дела,  они
его придумывают. Мне легче других, я с грехом пополам  продолжаю  свои
наблюдения.  Старик  Гермес  следит,  чтобы  вода  не   прорвалась   в
подземелье. А Госпожа Гера правит нашим миром в  постоянной  борьбе  с
толстяком Меркурием и его глупой дочкой. Они  борются  за  власть.  Не
улыбайся, Алиса, ты не знаешь, что порой власть людям  кажется  важнее
работы, даже важнее жизни. Так случилось потому,  что  мы  -  пленники
собственного мира. Для Геры Закон стал богом.  Пока  действует  Закон,
она правит Атлантидой. Пока она правит, она жива. Сто лет  назад  двое
из нас, зная, что Земля  уже  вышла  в  космос,  хотели  подняться  на
поверхность и рассказать обо всем людям. Гера узнала об  этом.  И  был
суд. Она потребовала на Совете казни предателям за нарушение Закона. Я
тогда  выступил  против  этого  жестокого  решения,   но   люди   были
приговорены  к  смерти.  Я  был  уверен,   что   приговор   -   пустая
формальность. Кто и как будет казнить своих товарищей? А на  следующий
день этих людей нашли мертвыми. Никто не признался в том, что совершил
злодейство. Но я убежден,  что  их  отравила  Гера.  Ради  чего?  Ради
власти...
   - Но неужели вы не пытались дать о себе знать? - спросила Алиса.  -
Тайком от нее?
   - Я - кринянин и подчиняюсь Закону, - сказал старик.
   - И вы никогда не кидали в воду бутылку?
   - Что за глупая мысль?
   -  Мы  спустились  сюда,  потому  что  нашли   бутылку   с   вашими
координатами.
   - Этого не может быть!
   - И все-таки было, - сказала Алиса. Она жалела старого ученого.  Он
как будто закован в невидимые цепи. И не знает, что хуже:  остаться  и
умереть здесь или уйти отсюда...
   - Давайте поглядим, где Пашка, - сказала Алиса. - Он уже, наверное,
в ангаре.



        7. Победа госпожи Геры

   С тех пор как Пашка расстался с Алисой, убежав от озера  сирен,  он
многое  увидел.  И  чем  больше  он  видел,  тем  больше  удивлялся  и
запутывался в своих версиях.
   Он был в заброшенном театре, но не догадался,  что  это  театр.  Он
видел засохший, темный сад, где  шуршали  ветвями  мертвые  деревья  и
рассыпались под  ногами  хрупкие  стебли  травы.  Он  увидел  странную
мастерскую   реставраторов.   Там   когда-то    старались    возродить
произведения искусства, найденные на утонувших кораблях -  чистили  от
кораллов и  ржавчины,  укрепляли,  паяли,  восстанавливали  обычные  и
необычные предметы: ложки, тарелки, часы, картины, скульптуры  и  даже
одежду.
   Потом Пашка заблудился, попал в нежилую часть пещерного города и  с
трудом нашел путь назад. Он спугнул стаю летучих собак,  видел  белого
подземного червя, похожего на канат...
   Только на исходе  часа  Пашка  оказался  в  том  музее,  где  Алиса
пережила несколько страшных минут.
   Он, конечно, спешил, но, когда  увидел  гигантский  склад  трофеев,
задержался там, потому что заметил парусник.
   Пашка много  читал  о  пиратах  и  мореплавателях  и  потому  сразу
определил, что в музее стоит непонятно как перенесенный туда атлантами
испанский галеон семнадцатого века "Сарагосса". На  орудийных  палубах
галеона сохранились тридцать две пушки, в каюте капитана -  мореходные
инструменты, его треуголка и  серебряный  бокал,  а  в  трюме  -  груз
пряностей и китайского фарфора.
   Понятно, что Пашка обследовал галеон от клотика до  трюма,  потерял
на это полчаса, но ничего с собой поделать не мог. Он даже поднялся на
верхнюю палубу, увидел там  штурвал  и  постоял,  держась  за  него  и
воображая, что  паруса  надуваются  над  головой  и  пассат  подгоняет
"Сарагоссу" к Молуккским островам, чтобы сразиться там  с  голландским
корсаром, что разгромил испанскую факторию...
   Пашка  был  так  погружен  в  собственные  мысли,  что  не   слышал
осторожных шагов Алисы. И не заметил ее преследовательницу. Иначе  он,
разумеется, вмешался бы в ход событий. Тем более  что  через  плечо  у
него висела перевязь с коротким морским абордажным палашом  и  он  мог
дать бой любому пирату.
   А когда Алиса, умирая от страха, бежала по  проходу  между  роялей,
машин, ящиков, танков, статуй, тюков  с  бархатом,  якорей,  кроватей,
столов, компьютеров, связок  копры,  Пашка,  все  еще  воображая  себя
капитаном Хуаном Диего Суаресом, спускался по трапу с  другой  стороны
фрегата.
   Он слышал шаги,  даже  голоса,  но  меньше  всего  хотел  встретить
кого-нибудь из атлантов. Поэтому поспешил прочь от голосов и вышел  из
музея.
   И вскоре он достиг цели.
   Зал,  в  который  попал  Пашка,  был  разделен  пополам  прозрачной
перегородкой. По ту сторону перегородки  была  вода.  Зал  был  совсем
пуст,  если  не  считать  сваленных  в  кучу   каких-то   баллонов   и
инструментов, а недалеко от перегородки - небольшого пульта, схожего с
пюпитром, какой стоит перед дирижером в оркестре.
   Вода за перегородкой была темно-зеленой.
   Пашка включил шлемовый фонарь и подошел к перегородке.
   Луч  пронизал  толщу  воды  и  высветил  узкую,  похожую  на  акулу
подводную лодку. Она лежала на  дне.  За  ней,  туда  луч  доставал  с
трудом, Пашка угадал очертания батиската.
   Пашка обрадовался батискату, как родному брату.
   - Здравствуй, - сказал Пашка вслух. Но как проникнуть к  батискату?
Как проверить, цел ли он? Как вывести его отсюда наверх?
   Может, вернуться в город атлантов за Алисой?
   Пашка подошел к пульту. "Проверим, как действует система, -  сказал
он себе. - Ведь наверняка атланты как-то выходят наружу".
   Возле кнопок на пульте были надписи на непонятном языке атлантов.
   Пашка нажал на крайнюю кнопку справа.
   Ничего не произошло, только где-то сверху раздалось слабое жужжание
и на пульте загорелся зеленый огонек.
   - Как я понимаю, - раздался голос, - ты намерен затопить наш город.
   Пашка обернулся.
   За его спиной, скрестив руки на груди, стояла Госпожа Гера.
   Ее большие черные глаза смотрели  сурово,  белые  волосы  обрамляли
голубое лицо и розовое платье мягкими складками касалось пола.
   - Ты хочешь нам отомстить? - спросила женщина.
   Она говорила совершенно серьезно. Пашка даже удивился.
   - Почему я должен мстить? -  сказал  он.  -  Я  хотел  узнать,  как
попасть к нашему батискату.
   - Пойми меня, мальчик, - сказала женщина, - мы живем здесь вдали от
всех людей, мы никому не мешаем, никого не трогаем. Нам нужно  только,
чтобы нас оставили в покое.  Если  вы  выйдете  наружу,  вы  сразу  же
приведете за собой своих друзей, и наша Атлантида погибнет.
   - Почему? - удивился Пашка. - Если хотите,  живите  здесь.  Но  мне
кажется, вы не очень хорошо живете.
   - Мы живем по нашим древним законам.
   - Вы, наверное, не представляете себе, как мы живем там, наверху, -
сказал Пашка. - Вы  оторвались  от  действительности.  Может,  в  ваши
атлантические времена люди враждовали,  мешали  жить  друг  другу.  Но
теперь на Земле мир, все сыты и даже нет армий. Вы не бойтесь.  Я  вам
даю честное слово, вас никто не тронет. К вам будут  приезжать  только
ученые, чтобы вас исследовать.
   - Вот ты и проговорился, мальчик, - сказала розовая женщина.  -  Ты
прав. Нас не оставят в покое. Погибнет тайна,  погибнет  Закон,  и  мы
тоже погибнем!
   - Если бы вы заглянули наверх, то поняли бы, как вы не правы!
   - Неужели ты думаешь, что мы не заглядываем наверх? Мы знаем о  вас
все. Мы можем увидеть любую точку Земли. Уже много тысяч лет мы следим
за каждым вашим шагом!
   - Значит, вы не атланты!
   - Для тебя мы атланты.
   Женщина вздохнула,  прикрыла  глаза,  стараясь  успокоиться.  Потом
сказала спокойно:
   - Прости, я совсем забыла, что ты всего-навсего мальчик и не знаешь
действительных побуждений взрослых людей. Тебя легко обмануть.
   - Меня не так уж легко обмануть, - возразил Пашка.
   - Ты мне нравишься. Ты смелый мальчик.
   Женщина подошла к нему и положила руку на плечо. Пашка покосился на
ее руку и увидел, какие узловатые и морщинистые пальцы у Геры. И вдруг
он понял, что она стара как мир, что  ей  много-много  лет.  Он  хотел
спросить, сколько, но не посмел.
   - Любопытно, - вдруг произнесла женщина, - как все изменилось. Я  в
последний раз встречалась с вами,  людьми,  шестьдесят  лет  назад.  Я
видела водолаза.  У  него  был  совсем  другой  скафандр.  Куда  более
громоздкий. На какую глубину рассчитан твой?
   - На два километра, - сказал Пашка.
   - Молодцы! Вы делаете большие успехи. Я помню, как люди  опускались
под воду только в специальных колоколах. Ты не читал об этом?
   - Читал, - сказал Пашка. - Пока под колоколом был  воздух,  водолаз
мог дышать.
   - Молодец. А из чего сделан твой шлем?
   - Это - полистон, - сказал Пашка.
   - Дай погляжу, - сказала женщина.
   Пашка удивился, но отстегнул шлем и протянул ей.
   Женщина надела шлем.
   - Мне идет твой шлем? - спросила она с улыбкой.  И  что-то  в  этой
улыбке испугало Пашку.
   - Отдайте, - сказал он.
   - Сейчас, - сказала женщина.
   Она медленно отступала от Пашки.
   Он сделал шаг следом за ней,  и  тогда  женщина  включила  шлемовый
фонарь. На расстоянии двух метров его свет с такой силой ударил  Пашке
по глазам, что тот зажмурился.
   - Не надо! - воскликнул он и в ответ услышал резкий, колючий смех.
   Когда Пашка открыл глаза, он увидел, что дверь в  зал  закрывается.
Стало очень тихо. Пашка не знал, что делать.
   И тут он услышал голос Госпожи Геры:
   - Прощай, мальчик. Ты мне понравился, но я не могу оставить тебя  в
живых.
   Пашка увидел, как в стеклянной перегородке открылся люк.
   И в него хлынул поток зеленой воды. Он ворвался в зал  так  сильно,
что казался толстым блестящим канатом, протянувшимся через зал.  Струя
воды ударила в камень и разлетелась брызгами.
   Вода завихрялась по полу, и вот уже весь пол залит водой,  вот  она
коснулась башмаков Пашки, поднялась до щиколоток... Пашка  бросился  к
двери, за которой скрылась  Госпожа  Гера.  Но,  конечно,  дверь  была
закрыта... Вода крутилась водоворотами, быстро поднимаясь.
   Там, за перегородкой, совсем близко, - батискат.  Но  до  него  без
шлема не добраться.
   Пашка поднял голову, выискивая, нет ли наверху отверстия... Он  еще
даже не успел испугаться, но был жутко  зол,  что  дал  себя  провести
розовой женщине.
   Вода уже поднялась до колен...



        8. Камеусы выходят на охоту

   Посейдон начал последовательно, один за другим, включать мониторы.
   Вот зал музея. Пусто. Вот театр, там никого. Вот покои  наследницы.
Наследница спит, обняв лысую куклу. Вот берег подземного озера. Сирены
сидят у пустых кормушек и заунывно поют...
   - Почему у вас такие странные имена? - спросила Алиса.
   - Мы взяли их из древних земных мифов. Так велит  Закон.  Никто  не
должен догадаться, что мы - пришельцы.
   - А ваше настоящее имя?
   Ответить Посейдон не успел.
   На экране монитора возник зал перед ангаром Атлантиды. Все  в  зале
изменилось.
   Зал был залит водой, которая хлестала из отверстия в перегородке.
   По пояс в воде металась маленькая фигурка.
   - Пашка! - закричала Алиса. - Что с ним? Почему он не уходит?
   - Проклятие!  -  воскликнул  Посейдон.  -  Она  нас  обманула!  Она
добралась до него раньше нас!
   Вспыхнул еще один монитор.
   Алиса увидела, что, отделенная от ангара стеклянным  иллюминатором,
глядит на Пашкины мучения розовая  Госпожа.  Она  улыбается  и  гладит
Пашкин шлем, прижимая его к груди.
   - Она отняла у него шлем!
   - Вижу, - сказал Посейдон.
   - Скорее, бежим ему на помощь!
   - Мы не успеем, - ответил старик.
   - Не спорьте!
   - Но это безнадежно.
   - Пожалуйста! Я же не знаю дороги!
   Посейдон кинул последний взгляд на мониторы.
   Вот Пашка. Вода уже достигает ему до груди. Пашка старается стащить
с себя скафандр, который тянет его ко дну.
   Розовая женщина удовлетворенно кивает головой, кидает на пол шлем и
быстро уходит...
   Алиса первой выбежала из лаборатории Посейдона.
   Старик возился с ключами,  он  волновался,  никак  не  мог  попасть
ключом в скважину.
   - Никто не тронет  вашей  лаборатории!  -  сердилась  Алиса.  -  Не
тратьте времени.
   - Надо запереть. Нужен порядок. Закон запрещает...
   - Хоть скажите, куда мне бежать!
   - Иду, иду...
   Посейдон широкими шагами пошел по коридору. Алиса  хотела  схватить
его за руку и тащить за собой, но она понимала, что он не  может  идти
быстрее.
   - Какое изуверство! - бормотал Посейдон. -  Докатиться  до  низкого
преступления!
   Алиса не  слушала  старика.  Она  представляла  себе,  как  вода  в
подземелье поднимается к потолку и там, стараясь удержаться на  плаву,
бьется Пашка, но силы его оставляют.
   - Долго еще?
   - Скоро, - задыхаясь, произнес старик. - Скоро... Я не могу!
   Мелькали светильники. Странные  статуи  улыбались  Алисе  в  залах,
летучие собаки проносились черными тенями...
   - Здесь, - сказал наконец Посейдон.
   Ход раздваивался перед ними: лестница вверх и лестница вниз.
   - Там. - Посейдон показал на нижнюю лестницу. - Вход в ангар.
   И поспешил по второй лестнице наверх.
   - Вы куда?
   Посейдон уже стоял перед дверью.
   - Мы должны перекрыть воду. А это можно сделать только отсюда.
   Он распахнул дверь и с опаской заглянул внутрь.
   Алиса поняла: он боится, не поджидает ли их Гера.
   Маленькая комната. Пульт управления. Один иллюминатор,  глядящий  в
ангар. Комната пуста.
   Посейдон протянул руку к пульту. Алиса кинулась к  иллюминатору.  И
замерла от удивления.
   В зале не было воды!
   Пол был мокрым, на полу валялись клочки  водорослей,  расплескалась
пятном слизи медуза... Но Пашки и след простыл.
   - Где он? Где? - Алиса обернулась к Посейдону, будто он был во всем
виноват.
   - Я сам ничего не понимаю, -  ответил  старик.  -  Кто-то  перекрыл
воду, включил насосы и выпустил твоего друга... Это загадка.
   - Побежали обратно, - сказала Алиса. - Мы включим мониторы и найдем
Пашку.
   - Если я пробегу еще десять метров, - простонал старик, - я умру.
   Он сказал это так искренне, что Алисе стало стыдно. Ведь  в  триста
лет нелегко бегать по коридорам и  слушать  упреки  какой-то  девочки.
Посейдон нарушил из-за нее  Закон,  теперь  ему  пощады  не  будет.  И
поэтому Алиса сказала:
   - Не бойтесь, я с вами. Я вас не оставлю. Мы возьмем вас наверх,  и
никакая Гера до вас не доберется.
   Голубые губы Посейдона тронула слабая улыбка.
   - Спасибо, девочка, - произнес он.
   Он с трудом поднялся и медленно пошел к выходу.
   Алиса кинула последний взгляд на батискат, который мирно покоился в
зеленой воде, такой близкий и  такой  недостижимый.  И  вдруг  ахнула:
батискат медленно начал двигаться.
   - Посейдон! - воскликнула она. - Смотрите!
   Батискат, набирая скорость, удалялся от стеклянной  стены.  Вот  он
включил носовой прожектор, и конус света разрезал зеленую мглу.
   - Этого не может быть! - произнес Посейдон. - Он не мог.
   - Это Пашка! - радовалась Алиса.
   - Но как? Никто не мог вывести его отсюда. Его шлем отняла Гера.
   Алиса оглянулась. Шлема нигде не было.
   - Пойми же, - упрямо повторял Посейдон, - у толстяка  и  наследницы
ума не хватило бы... да и не нужен  им  батискат,  он