ой-то шум, словно кто-то чуть не упал со стула.
    Медный гул ударил в уши. На лице Форгаста Гевиар увидел гримасу
отвращения. Что со мной? - подумал он в смятении и проследил за
взглядом своего начальника. Тот смотрел на веточки бессмертника. Они
с®еживались на глазах, чернели, осыпаясь дурно пахнущим порошком.
Вода в бокале стала неприятно-зеленоватого оттенка.
    Сверху тихо шлепнулась бабочка и осыпалась горсткой праха. Серый
туман начал просачиваться сквозь щели рамы.
    - Блетталон, не впускай ее! - крикнул Форгаст, извлекая из
кармана серебряную цепь. Не обращая внимания на протесты Гевиара, он
сшиб того обратно на кровать и профессионально быстро привязал к ней
цепью. - Мондер, срочно эвакуируйте больницу.
    И, уже сквозь туман в глазах:
    - Одну Печать мы все же не разглядели.

                               *  *  *

    Их было шестеро. Человек, Ольт, снова Человек, две рептилии,
похожие на ту, из больницы, и еще одна - совсем низенькая.
    Они осматривали Гевиара несколько часов, проводили массу каких-то
испытаний, проверяли, проверяли, проверяли. Ничего не нашли.
    Гевиар не знал, где он находится. Ему не говорили, а он не
спрашивал. Не спрашивал, что с Эвлерой, поскольку боялся услышать
ответ.
    В конце концов в комнатку - в общем, неплохо обставленную
тюремную камеру - вошли двое. Форгаст и рослый, бородатый незнакомец.
    - Кельир, - представился незнакомец густым басом. - Я начальник
местной бригады Чистильщиков. Буду рад работать с вами, если
согласитесь.
    Гевиар вопросительно взглянул на Форгаста. Тому, видно, было что
сказать, но очень не хотелось говорить.
    - Ты глубоко под землей, Гевиар, - произнес он, наконец. - Для
безопасности, твоей и всех остальных. Несчастный случай. Искренне
сожалею.
    - Эвлера? - тихо произнес Гевиар.
    - Об этом не может быть и речи, - крохотная рептилия, одна из
шести, появилась из-за спины Форгаста. Гевиар ощутил слабый запах
фиалок. - Если вы с ней когда-нибудь встретитесь, тогда ни вас двоих,
ни тех, кто будет поблизости, ничто не спасет. Мы бессильны снять это
проклятие.
    Гевиар сел и закрыл лицо ладонями.
    Он долго сидел так, затем поднялся вновь. В зеркале на двери
увидел собственное отражение. Осунувшееся лицо, часть волос стала
снежно-белой, часть осталась черными. Кожа побледнела, словно у
альбиноса.
    - Никогда? - спросил он глухо. Надежда не желала умирать. Слишком
многое уже успело умереть.
    Рептилия покачала головой.
    - Пока вы испытываете чувства друг по отношению к другу...
Словом, никогда.
    - Я еще появлюсь, - Форгаст распрощался с ним, крепко пожал руку
и удалился. Кельир остался, и взгляд его мрачнел все больше.
    - Я оставлю средство связи, - он положил на стол небольшой шарик.
- Надумаете работать - мы будем рады. Нет - так нет. Боюсь только,
что вам все равно придется проторчать здесь очень долго... так что
подумайте.
    И тоже  удалился. Рептилия осмотрела Гевиара (достаточно
бесцеремонно, подумалось ему), оставила какие-то снадобья и покинула
комнатку.
    Послышался звук запираемой двери.

                               *  *  *

    Спустя восемнадцать дней он вызвал Кельира и сказал, что
согласен.

                             ** КОНЕЦ **