никогда раньше. А дальше все пошло одно к
одному. Один из членов клуба - программист, рассказал о сюжете убийства  с
использованием альтернативной реальности. А несостоявшийся депутат поведал
свой план литературного  убийства  премьер-министра.  Алиса  сделала  все,
чтобы совместными усилиями членов  клуба  этот  сценарий  был  доведен  до
логического завершения.
     - И привела его в исполнение, использовав Рину Лейкину, -  прервал  я
Романа, желая продемонстрировать свои логические способности.
     - Бедняжка Рина, - хмыкнул Роман. - Она, видишь ли, очень доверчива и
наивна.  Она  и  мухи  не  способна  обидеть,  и  потому  любит  читать  и
проигрывать в уме всякие кровавые сюжеты. С  Алисой  они  давние  подруги.
Алисе ничего не стоило внушить Рине идею-фикс, что никто иной, как министр
иностранных дел Шуваль виновен в отсутствии у  Хаима  Лейкина  Нобелевской
премии. Министр, видишь ли, терпеть не может поэта  и  потому  использовал
все свои связи в  Нобелевском  комитете,  чтобы...  Ну,  согласись,  бред!
Только Рина, влюбленная в талант мужа, могла купиться. Естественно,  Алиса
не предлагала Рине убить  негодяя.  Нет,  она  всего  лишь  довела  бедную
женщину до нужной кондиции, потом со всеми  подробностями  пересказала  ей
сюжет с убийством премьера, а остальное доделала фантазия Рины.  На  месте
премьера оказался бедняга  Шуваль,  а  пребывание  Рины  в  альтернативной
реальности поставило точку в этой трагической истории.
     - В институт Рину тоже Алиса  отправила,  -  сказал  я.  Это  был  не
вопрос, а утверждение, и Роман только кивнул.
     - Это было нетрудно. Рина с удовольствием отправилась посмотреть мир,
в котором ее муж стал всеми признанным гением. Она ошиблась,  но  это  уже
детали...
     - Где она? - спросил я.
     - Кто? Рина?
     - Нет, Алиса. Убийца.
     - Песах, если ты сможешь на суде доказать, что Алису Фельдман следует
осудить за убийство с заранее обдуманным намерением, я готов  с®есть  свой
полицейский значок! Я не вижу способа обвинить человека только за то,  что
он злоумышлял. Нет никаких материальных улик! Единственное, что я  могу  -
это провести через кнессет закон, запрещающий  коммерческое  использование
стратификаторов Института альтернативной истории. И я это сделаю.
     - Тогда, - опечалился я, - директор Рувинский и его сотрудники  умрут
от голода. И убийцей окажешься ты.
     - Выкрутится, - сказал Роман. - Они-то выкрутятся, а вот министра  не
воскресишь. Дело придется закрыть и сдать в архив. Нет ни убийцы, ни улик,
ничего.
     Он залпом допил холодный и горький кофе и встал.
     - Передай  от  меня  привет  Рувинскому,  -  сказал  Роман.  -  Пусть
готовится, его ждут нелегкие времена.
     - Естественно, - сказал я.  -  Кто-то  кого-то  убивает,  а  виноваты
всегда ученые.
     - Это истина,  не  требующая  доказательств,  -  подтвердил  комиссар
Бутлер.