ение  (увидев  это  своими  глазами,  я  начала  верить  в  чудесную
способность некоторых людей "заговаривать кровь"),  вызывали самые настоящие
ожоги прикосновением совершенно холодной металлической палочки.
     Глядя, как они священнодействуют,  я в самом деле  начинала верить, что
Морис ведет важную научную работу.
     Но вечерами, когда он надевал чалму и набедренную повязку и превращался
в Короля Современной Магии на подмостках  какого-нибудь варьете или на арене
цирка, эта моя вера опять начинала убывать...
     Я посещала  все его представления и  видела  поразительные  вещи.  Чего
только не проделывал доктор Жакоб, превращаясь в Бен-Боя!
     Показывая  все  свои  удивительные  трюки,  он  каждый  раз  настойчиво
напоминал  и  втолковывал  зрителям, что  для  выполнения их вовсе  не нужно
обладать сверхъестественными способностями, что нет в них  никакой мистики и
чудес  - все дело  лишь  в тренировке и силе  воли,  превращающей его тело в
чудесный послушный инструмент.
     Однажды  Морис показал  мне фотографию  какого-то  щуплого  паренька  с
бледным, исхудалым лицом. - Кто это? - спросила я,
     - Я. Таким заморышем я  был в тринадцать лет.  Надо будет эту  карточку
тоже поместить в мой музей "чудесных исцелений".
     Он  уже  показывал мне  свой забавный "музей",  где  хранились костыли,
ставшие ненужными  инвалидам,  которых  доктор  Жакоб  внушением вылечил  от
нервного паралича, фотографии прозревших слепцов и заговоривших немых.
     - Я много лет занимаюсь тренировкой своего тела и воли, не пропуская ни
дня. Теперь я могу на несколько минут останавливать свое сердце, выдерживать
на грудной клетке, одним  лишь волевым усилием напрягая мышцы,  до полутонны
груза.  Даже  аппендицит  мне вырезали  без  наркоза,  -  я  просто  как  бы
"выключил" боль,
     - Вот бы мне так научиться. А я реву, уколов палец булавкой.
     - Ничего,  я  уверен,  что все  люди  в конце концов научатся  свободно
владеть  собственным  телом  и  управлять своей  психикой.  Для  этого  мы и
работаем. И до чего же это интересно!
     Во время  таких  бесед  в  лаборатории за  чашкой  утреннего кофе или в
машине по дороге после  выступления Морис делился со мной своими замыслами и
мечтами. Рассказывал о том, как было бы интересно овладеть секретами памяти,
чтобы научиться управлять ею - вспоминать в малейших деталях любое пережитое
прежде событие или моментально запечатлевать в мозгу прочитанные страницы.
     Слушая Жакоба, я начинала проникаться все большим уважением не только к
тем  опытам,  какие  он  вел  в  тишине  лаборатории, но  и  к его факирским
выступлениям, так  долго  меня, признаться,  немножко шокировавшим. Теперь я
начала в самом деле понимать, что и здесь, на эстрадных подмостках, Жакоб не
только в увлекательной форме несет людям научные знания и борется со всякими
суевериями,  но  и  проводит сложнейшие  опыты  над  своим  телом и  мозгом,
раскрывая их скрытые возможности и совершенствуя их.
     - К тому же  учтите еще одно, - сказал он мне  как-то  после очередного
выступления, - деньги, которые  я  добываю факирскими фокусами в  поте  лица
своего, идут  целиком  на науку.  Без  них  никогда  бы не  иметь  мне такой
лаборатории.
     Да,  жить  в мире  доктора  Жакоба  было очень интересно,  если  бы  не
постоянные гнетущие мысли о несчастной тете.
     Как она там? Что с ней?

12. МОЖЕТ, ВСЕ-ТАКИ ТЕЛЕПАТИЯ?

     На третий день после  моего отъезда из  дому  позвонил доктор Ренар. Он
сообщал  хорошие  вести:  вчера тетя  заявила,  что теперь  будет совершенно
здорова. Так приказал "голос",
     - Отлично.  Дело близится к  развязке, - сказал доктор  Жакоб,  когда я
передала ему  эти  новости.  - Пора снова навестить  эту шайку. Когда у  них
ближайший спектакль?  Они оставили вашу тетку в относительном покое  лишь на
время, чтобы у окружающих не было сомнения в том, что она поправилась, стала
нормальной и  вполне  отвечает  за  свои поступки. Как  видите, мои прогнозы
оправдываются,  значит,  мы  разгадали их  тактику.  Теперь  они перейдут  к
решительной атаке, и, чтобы их опередить, нам нужно непременно узнать, каким
образом проникает к вам в дом этот хитроумный "голос". Тетю тревожить сейчас
нельзя, потому следует начать разведку боем с другого конца - с передатчика.
     -  А  вдруг  никакого   передатчика  и  нет?  И  незачем  ждать  вашего
инженера... Жакоб прищурился и насмешливо спросил;
     - Телепатия?
     -  А почему  бы и нет?  Или  вы  считаете всех, кто  верит в телепатию,
жуликами и шарлатанами?
     -  Ну,  зачем  же так утрировать! Многие  просто  честно  заблуждаются,
принимая  случайные  совпадения  мыслей   или  свои  неясные   ощущения   за
телепатические  явления.  Но и жуликов много. Они  любят промышлять в мутной
водичке, а в этой  области наших знаний о человеческой психике  как раз  еще
очень много темного.
     Он неожиданно засмеялся.
     - Рассказать,  какую забавную  штуку выкинули два таких  жулика с  моим
учителем, профессором  Рейнгартом? Он  увлекается  телепатией и даже написал
несколько  нашумевших трудов по так называемой  парапсихологии. В частности,
он описывал  удивительные способности этих двух  хитрецов. Они проделывали у
профессора в  доме такой опыт. Один из них - индуктор - поднимался на второй
этаж в кабинет, и  там профессор Рейнгарт  называл ему какое-то слово, цифру
или целую фразу. Индуктор клал профессору руки на плечи,  несколько минут не
отрываясь  смотрел ему в  глаза, сосредоточивался,  потом говорил: "Готово!"
Профессор  спускался по лестнице на первый этаж," где  его  поджидал  второй
телепат - перципиент,  как они  называют себя, и  тот, положив  ему руки  на
плечи  и так же  пристально глядя в  глаза,  совершенно безошибочно  называл
загаданное число или слово. С точки зрения теории вероятностей угадываемость
была  стопроцентной. И переговариваться  тайком оба  телепата между собою не
могли, находясь на разных этажах большого дома, в комнатах без телефона.
     - Поразительно!  Что  же  тут  смешного?  Неужели  вас  этот  пример не
убеждает?
     - Нет, потому что это было элементарным жульничеством.
     - Как так?
     -  Оказалось,  индуктор  держал  в  кармане  кусочки  липкой  бумаги  и
незаметно,  в  кармане  же, каракулями записывал на них  те слова или цифры,
которые ему называли. Потом, проделывая внушительную церемонию с возложением
ладоней и заглядыванием в глаза, он приклеивал эти записочки на плечи ничего
не подозревавшего "исследователя", Когда профессор приходил  к  перципиенту,
тот  читал, что написано  на  его плечах,  и таким же  торжественным  жестом
незаметно снимал с них записочки. Уважаемый профессор служил просто-напросто
почтальоном между двумя пройдохами.
     Мы посмеялись, потом Я спросила:
     - И конечно, разоблачили все это вы?
     -- Ну, - ответил он скромно, - у профессора есть и другие ученики... Но
этот забавный случай лишний раз показывает:  мало быть профессором для того,
чтобы   уличить  шарлатанов.  Тут  требуются  специалисты,   знатоки  всяких
трюков...
     - Фокусники? Рыбак рыбака...
     - Вот именно.
     - Странно, что ваш учитель не передал вам свой интерес к телепатии. Или
после этого случая он тоже перестал верить в нее?
     - Увы, нет. Просто огорчился, какие бывают на свете  нехорошие люди,  и
начал искать  новых,  талантливых  телепатов.  К сожалению,  каждого  жулика
приходится разоблачать заново. Об этом напоминал в свое время еще Энгельс...
     - Энгельс? - переспросила я.
     - Да.
     - Он тоже занимался разоблачением шарлатанов?
     -  И  весьма  успешно.  Написал  специально  статью  по  этому  поводу,
называется "Естествознание в мире духов".
     - Простите за мой вопрос, но... вы коммунист? - не удержалась я.
     Доктор Жакоб посмотрел на меня с усмешкой и ответил:
     - Допустим, да. А почему это вас беспокоит? Или  вы боитесь  довериться
коммунисту?
     -  О  нет, что вы, -  пролепетала  я и,  чтобы как-нибудь выпутаться из
неловкого положения, поспешно добавила: - Но я  вас  перебила, простите. Так
что же говорил Энгельс?
     -  Не  помню дословно,  но смысл  такой:  пока  не  разоблачишь  каждое
отдельное  мнимое  чудо,  у  шарлатанов  остается еще  достаточно почвы  под
ногами. В этом-то и вся трудность. Я люблю тайны, но они не  дают мне покоя,
пока я их не разгадаю, -  продолжал Жакоб. - Я предпочитаю  искать  разумное
объяснение тайнам, хотя  прекрасно понимаю, что если ключ к некоторым из них
будет  найден в ближайшие  годы - и хорошо бы при моем участии, - то  другие
останутся неразгаданными еще какое-то время... Не  надо  обманывать  себя  и
других и создавать загадки искусственно, где их нет.  "Нет сказок лучше тех,
которые  рассказывает  сама  жизнь",  - я  очень люблю этот  мудрый  афоризм
Ганса-Христиана Андерсена. А уж он-то понимал толк в сказках - верно?
     - Вы  становитесь  мудрым и поучающим,  как  старенький доктор Ренар, -
пошутила  я.   -   Но,   по-моему,  все-таки  нехорошо  быть  таким  трезвым
рационалистом...
     - Это я-то трезвый рационалист? - возмутился Жакоб. - Выступаю  факиром
в цирке, по первому вашему зову ввязываюсь в тайну "гласа небесного"...
     -  Но  ведь вы  все  это делаете,  чтобы  разоблачить  какие-то  тайны,
развеять чьи-то мечты,
     -  Вредные  мечты, мнимые тайны! -  резко ответил он.  -  Только такие,
которые мешают людям жить, закрывая им глаза мистической  пеленой и делая их
жалкими рабами первых попавшихся проходимцев.
     - Но что опасного или  нехорошего в моей вере в телепатию? - защищалась
я. - Как вы меня ни убеждаете, а я в нее все-таки верю. Верю - и все!
     -  Ну  и на  здоровье,  -  засмеялся  Морис.  -  Я просто  пытался  вам
объяснить, что дело с телепатией обстоит гораздо сложнее, чем вам кажется. А
чем  сложнее,  тем интереснее. И скажу вам по секрету, - добавил он, понизив
голос и наклоняясь ко мне, - в ученом труде я бы в этом не признался, но тут
нас,  кажется,  никто  не  слышит, -  я  тоже  разделяю  ваше желание, чтобы
телепатия  все-таки оказалась реальностью.  И даже больше того: считаю,  что
есть факты, которые это как бы доказывают.
     - Какие же? - загорелась я.
     - Прежде всего опыты по мысленному внушению с животными,  в особенности
с собаками.  Их  немало  провел замечательный русский  дрессировщик Дуров. В
некоторых  опытах  принимал  участие и большой  ученый,  академик  Бехтерев,
оставивший  протокольную запись, так  что достоверность этих наблюдений  вне
всяких сомнений...
     - Что же можно внушить собакам? - недоуменно спросила я.
     -  Ну,  скажем,  пойти  в  прихожую  и принести  оттуда  одну  из  трех
телефонных книжек, лежащих там на столике.
     - И собака это делала?
     -  В  большинстве  случаев  - да. Или,  скажем,  подбежать  к  пианино,
вскочить  на подставленный  к  нему стул и  ударить  лапой по  правой  части
клавиатуры. Собака так и делала.
     - И это ей внушалось мысленно?
     - А  как же  иначе? Ведь собаке  не скажешь: "Пойди  туда-то и  принеси
то-то  и  то-то".  Она этого не поймет.  А  вот  если мысленно,  максимально
сосредоточась, как бы  самому проделать то,  чего хочешь добиться от собаки,
то, оказываемся, она это каким-то образом воспринимает и делает. С животными
нельзя заранее договориться. Так что тут возможность  обмана  исключается...
Правда, телепатия это или внушение, подобное гипнозу, сказать трудно.
     - А вы не пробовали проводить такие опыты?
     - Нет, все только собираюсь, - виновато ответил Жакоб. - Но я занимался
внушением на расстоянии, это  тоже весьма  любопытно. Несколько раз мысленно
приказывал своему ассистенту Жану,  вы его знаете, спуститься из лаборатории
ко мне в кабинет.
     - И он слушался?
     - Обычно  - да. И забавно, что не мог объяснить, зачем он пришел. Когда
я его спрашивал об этом, то он  сам удивлялся и отвечал  смущенно: "Не знаю,
шеф... Так просто... Захотелось прийти".  Но, правда, опыт  нельзя  признать
совсем чистым, потому что я его раньше подвергал гипнозу.
     - А это что-нибудь меняет?
     -  Конечно.  Такие люди потом легче  поддаются внушению. Вспомните, как
предварительно обрабатывали ту женщину, что так эффектно прозрела под  вопли
"космических голосов".
     Закурив сигарету, Жакоб добавил:
     -  Я пробовал  и усыплять Жана на расстоянии... Правда, всего только из
соседней комнаты.
     - Вы опасный человек, я все более убеждаюсь. И получалось? Он кивнул.
     - Получалось, но при одном условии.  Если я просто мысленно приказывал:
"Засыпайте! Спите!" - как на  обычном сеансе гипноза, то ничего не выходило.
Надо  было мне непременно представить  себе  зрительно,  как  он  постепенно
засыпает. Это  чрезвычайно  важно. Точно так  же,  как  у Дурова с собаками,
обратите внимание!
     -  Вот видите,  а пытались меня разубедить! - воскликнула  я. - Вы сами
себе  противоречите.  Почему  же  вы  сомневаетесь,  что  и  эти  поклонники
"Космического Пламени" не могут общаться между собой мысленно?
     - А вы подумайте сами, ключ я вам только что подсказал.
     - Вы что - надо мной тоже опыты ставите? - недовольно спросила я. - Все
пытаетесь   устраивать   мне   какие-то   экзамены   точно  школьнице,   или
психологические проверки... Как они там у вас называются?
     -  Тесты.  Но  вы  ошибаетесь,  я  вовсе не  проверяю  ваши  умственные
способности...
     - Благодарю вас!
     -  Пожалуйста. Мне просто хочется,  чтобы вы  тоже  приняли  участие  в
расследовании этого довольно хитрого дела и повнимательнее наблюдали за тем,
что творится вокруг. Ведь вы - мои глаза, только через вас я и/ могу держать
под наблюдением вашу тетю.
     - Слышать это, конечно, лестно, но я все-таки  не могу сама догадаться,
в чем тут фокус. Подскажите.
     -  Вспомните хорошенько, какие вопросы задавали на  космическом  шабаше
спящей красавице.
     - Q видах на урожай винограда, о каких-то биржевых сделках...
     - Вот именно.
     - Все-таки не понимаю, я, видно, очень тупа. Это что - тоже улика?
     - Конечно! И весьма  важная улика. Ведь  я вам только  что рассказывал,
как и у Дурова в  опытах и у  меня  при мысленном внушении  выполнялись лишь
такие задания, которые давались непременно  в образной форме: открыть дверь,
пройти  в прихожую. Или закрыть глаза, сладко потянуться, начать засыпать...
Эти космические шарлатаны взяли самую распространенную и шаблонную гипотезу,
будто телепатия  -  биологическая  радиосвязь,  и  довольно  ловко разыграли
спектакль со мнимым мысленным внушением. Но они не учли, что нельзя мысленно
передать  отвлеченные, абстрактные понятия:  биржевые  акции,  урожай. Такие
задания, как у них, мысленно передать невозможно. Этим они и выдали себя.  И
вспомните,  какие  сложные  задания дает вашей  тете  этот "глас  небесный".
Внушение тут бесспорное, но телепатия ни при чем.
     - Скажите, а можно ли внушить человеку, чтобы он совершил преступление?
- спросила я, с  ужасом  отчетливо вспомнив искаженное ненавистью лицо тети,
бросившейся меня душить.
     Видимо, Жакоб  догадался  об  этом, потому что,  прежде  чем  ответить,
внимательно посмотрел на меня.
     - Вообще-то в научной литературе считается,  будто это невозможно. Но я
думаю, - добавил  он,  помедлив, - что это  все-таки  возможно.  Если только
построить внушение таким образом, чтобы оно не противоречило чувству совести
или долга.
     - Каким образом?
     - Очень просто.  Внушите усыпленному,  что  через  какое-то время после
пробуждения на  него набросится тигр. И тогда вместо  человека,  которого вы
задумали  убить  его  руками, он  увидит тигра  и,  спасая  свою  жизнь,  не
задумываясь, выстрелит ему в голову.
     - Ужас, - прошептала я. -  Какие страшные вещи вы мне говорите. Значит,
от этого "голоса" можно всего ожидать. Чего же мы тогда медлим?
     -   Мне  нужен  Вилли,  -   развел  руками  Жакоб.   Зазвонил  телефон,
требовательно и настойчиво. Жакоб  тут же передал  трубку  мне,  и  я  снова
услышала взволнованный голос доктора Ренара.
     - Алло, это вы, Клодина? Алло!
     - Да, да, я слушаю!
     - Приезжайте немедленно, она хочет вас видеть.
     - А что случилось?
     -  Она  собирается вызвать нотариуса и сделать  какое-то  распоряжение.
Хочет, чтобы вы при этом присутствовали. Слышите?
     -  Да,  слышу. Одну минуточку,  доктор.  -  Прикрыв  ладонью  трубку, я
повернулась к Жакобу. - Она требует нотариуса. Что делать?
     -  Ага, началась  решительная атака,  -  пробормотал  Морис. - Вам надо
ехать к ней. Я кивнула и сказала в трубку:
     - Дорогой доктор, я еду! Сейчас же выезжаю ближайшим поездом.
     - Поезжайте и постарайтесь ее переубедить, - сказал Жакоб. - Как только
появится Вилли, мы  поспешим  к вам на  помощь. Хотя  бы потяните  время,  -
разъяснял  Жакоб.  -  Старайтесь  отговаривать  ее  спокойно,  логично,   не
горячась, всячески  подчеркивайте,  что  считаете ее  совершенно здоровым  и
разумным человеком. И непременно звоните мне каждый вечер, от шести до семи.
Я буду дежурить у телефона.

13. ВОЗВРАЩЕНИЕ В АД

     Тетя встретила меня приветливо и тепло. Выглядела совершенно спокойной,
здоровой, нормальной, даже поправилась, и  на  щеках  у  нее опять появились
прежние  лукавые  ямочки,  в которые  с  детства я  так любила,  бывало,  ее
целовать, отправляясь после ужина спать.
     Как в  добрые,  безмятежные  старые вечера, мы  снова сидели втроем  на
веранде  и пили  чай  с  душистым  клубничным  вареньем.  Тетушка  заботливо
расспрашивала меня, хорошо  ли  я  отдохнула.  Доктор  Ренар  посасывал свою
кривую  трубочку.  Тетя не  поминала  о  нотариусе, и  я не задавала никаких
вопросов. И впервые за много дней я крепко заснула в этот вечер.
     Спокойным  и безмятежным  выдалось  и  утро следующего дня. И только за
завтраком тетя мимоходом вдруг сказала!
     - Да, я звонила нотариусу, он сегодня приедет.
     Стараясь  говорить  так  же спокойно  и  буднично,  как она,  я  словно
невзначай спросила:
     - А зачем тебе нужен нотариус, тетя?
     - Нужно составить, наконец, одну бумагу. Я тебе потом расскажу.
     После завтрака мы с тетей остались одни, и она сказала:
     - Я много думала последние дни и твердо решила: нам надо  изменить свою
жизнь. Мы не так живем, недостойно...
     Она строго посмотрела на меня, но я молчала, ожидая продолжения.
     - У  нас слишком много денег,  и они мешают нам жить так, как  пристало
порядочным людям. Я решила оставить себе только этот дом,  все деньги отдать
на святые  дела.  Ты  неплохо зарабатываешь  своими рисунками,  и  нам этого
хватит - если, конечно, ты не бросишь меня.
     Дальше молчать уже было неприлично, и я торопливо проговорила:
     - Конечно, нет,  тетя, как ты могла подумать! А кому ты  решила  отдать
деньги?
     - Братству Голосов Космического Пламени, - коротко ответила она.
     Я помнила наказ доктора Жакоба и как можно спокойнее и мягче спросила:
     -  Но почему именно им, тетя? Можно передать деньги какому-нибудь фонду
защиты  детей..  Наконец просто раздать нуждающимся. А это "братство"...  Ты
ведь  его совсем  не  знаешь,  никогда у  них не была. Почему  тебе в голову
взбрела мысль отдать деньги именно им?
     Тут тетя сразу помрачнела, насупилась.
     - Ты  опять пытаешься  изобразить меня ненормальной? -  грозно спросила
она.
     - Нет, что ты. Просто меня немного удивило твое решение. Ведь мы ничего
не знаем об этих "братьях"...
     - Я знаю, что они  -  достойные,  честные  люди и  творят добрые  дела.
Поэтому я и хочу им помочь... Я все-таки не удержалась и спросила:
     - Это тебе сказал "голос"?
     Вот  этого-то  мне  уж,  конечно, совсем  не  следовало говорить!  Тетя
встала, не глядя на меня, безапелляционно сказала:
     -  Пожалуйста, после обеда  никуда  не отлучайся. Приедет  нотариус.  И
доктора  Ренара  попроси,  пожалуйста,   от  моего  имени   не  уходить.  Вы
по