.
     Признаться,  я  перешагнула  порог  двери, которую он  предупредительно
распахнул передо мной,  с  некоторой  опаской.  Кто их знает,  этих факиров!
Может, они держат дома удава или коллекцию отрубленных голов?
     Но кабинет, в который мы  вошли, оказался вполне обычным и современным.
Над письменным столом аккуратная табличка:
     4. ЯВЛЕНИЕ АПОСТОЛА

     Через четверть часа мы уже сидели в машине.
     Доктор  Жакоб  вел свой  синий  "Мерседес"  на  хорошей скорости, очень
плавно и мягко и, не отрывая глаз от серой ленты шоссе, расспрашивал  меня о
тете, о нашей жизни. Сперва я немножко насторожилась: уж не устраивает ли он
мне  допрос?  -  и  отвечала суховато,  односложно. Но постепенно  он  сумел
разговорить меня.
     - А кто еще живет у вас в доме?
     - Прислуга.
     - Много?
     - Трое.
     - И они давно у вас служат?
     -  Давно. С детства, - ответила я и тут же поспешила поправиться: -  То
есть с моего детства, конечно.
     Рассказала я ему и о докторе Ренаре, как он каждый день обедает с нами,
попыхивая неизменной глиняной трубочкой, а потом украдкой дремлет где-нибудь
в укромном местечке, в саду, и  как  он рисковал жизнью, высасывая в детстве
из моего горла чуть не задушившие меня дифтеритные пленки...
     - Вы рано потеряли родителей?
     - Да. Мама умерла, когда мне было десять лет. А отца
     я совсем не помню.
     -  Значит,  тетя вас  вырастила  и  воспитала... Скажите, у нее хороший
характер? - спросил Жакоб, помолчав.
     Я  покосилась на него  и  хотела сказать: "Какой  же  вы психолог, если
задаете такие вопросы?.."  - но промолчала. Можно ли  в двух 'словах описать
характер человека?.. Но он ждал ответа на свой вопрос, и я коротко сказала:
     - Я ее очень люблю, свою тетю. Он молча кивнул.
     А  я думала свое: как ужасно, что  теперь тетя  так страдает и в  нашем
милом доме все переменилось...
     -  Мы не проскочили поворот к вашему дому? - прервал мои  мысли  доктор
Жакоб. - Кажется, это должно быть уже где-то близко.
     Я оглянулась по сторонам.
     - По-моему, второй поворот направо. Там еще будет маленькое кафе.
     - Ясно. Можете дремать дальше.
     - Я не дремлю, - сухо ответила я.
     Через  десять  минут  мы  уже остановились  перед  нашим уютным  домом,
окруженным столетними дубами,
     - Милости прошу, - сказала я не очень уверенно.
     Тетка оказалась в хорошем настроении  и приняла нас приветливо. Доктора
Жакоба  я представила  ей как  своего  старого  знакомого, инженера, недавно
вернувшегося из Франции.
     -- Он производит приятное впечатление, - шепнула мне тетя. - Не слишком
красив,  правда,  но  теперь   вообще  нет  красивых  мужчин.  Тебе  полезно
развлечься.
     Мне не очень  понравилось, как внимательно осматривал все вокруг доктор
Жакоб  - словно  заправский  сыщик, выискивающий преступников.  Но  когда мы
вышли на террасу, он меня обрадовал, сказав:
     - Хорошо  здесь у вас, уютное местечко.  Строгая, мужественная красота,
не такая конфетная, как у нас, на местном Лазурном берегу.
     К ужину, как обычно, пришел старенький доктор Ренар, и, как  всегда, за
столом  начал  ругать  современную  медицину.  Жакоб  не  выдавал  себя,  не
ввязывался  в  спор и  весьма  правдоподобно  изображал  полного  профана  в
медицинских вопросах.
     Но был момент, когда, показав подозрительную  осведомленность в вопросе
фрейдизма, чуть не подвел и себя и меня.
     В  общем,  ужин прошел вполне благополучно. Только в  самом начале я  с
тревогой заметила, что тетя вроде бы становится рассеянной и задумчивой.
     Мы с доктором Ренаром украдкой переглянулись.
     Но,  к счастью, ничего не произошло. Мы встали из-за стола и с доктором
Жакобом вышли в сад. И тут я спросила его с замиранием сердца:
     - Ну?
     - По-моему, ваша тетушка здорова.  Конечно, стоило бы  проверить  у нее
рефлексы и сделать ей кое-какие анализы... Никаких патологических отклонений
я не заметил. По-моему, она совершенно нормальна.
     И  тут   мы  услышали   за  кустами   цветущей  жимолости  напряженный,
прерывающийся от неподдельного волнения тетин голос:
     - Да, моя вера все  укрепляется. Последние  сомнения  исчезают, ваше...
Простите, но...  Я  не  знаю, как же вас называть? Апостол?  Просто апостол?
Странно, а я хотела вас назвать, словно епископа:  ваше  преосвященство... Я
сделаю все, что требует Голос. Вы  могли бы и  не приходить, зачем  вам было
беспокоить себя...
     Я осторожно раздвинула кусты и увидела тетю, стоящую на коленях посреди
пустой лужайки. Она была совершенно одна, Но смотрела прямо  перед собой так
пристально, словно видела кого-то и разговаривала с ним:
     - Да, конечно, вы правы.  Порой меня все  еще  одолевают  сомнения,  но
теперь я окончательно уверилась. Как я могу не верить гам?!
     Тетка вдруг обернулась в нашу сторону.
     - Это  ты, Клодина? - с облегчением  спросила тетя. - Фу,  как ты  меня
напугала! Что за скверная детская привычка подкрадываться исподтишка.
     И тут, спохватившись, она повернулась к пустоте, низко поклонилась:
     - Ради  бога, простите ее, апостол. Она еще  так неразумна.  Потом тетя
повернулась ко мне и строго сказала:
     -  Это  же апостол  Петр,  разве  ты не  узнаешь  его? Он пришел, чтобы
укрепить мою веру. Почему ты не здороваешься с ним?
     Лицо  ее  потемнело  от гнева, она поспешно вскочила на ноги и крикнула
мне, грозя кулаком:
     -  Что  ты  смотришь на  меня опять  как  на сумасшедшую? Снова станешь
уверять, будто я разговариваю сама с собой?
     Убирайся прочь!
     Пятясь в кусты, я с ужасом смотрела, как она снова рухнула на колени.
     Мы с доктором Жакобом молча прошли в самый конец сада. И тут  я без сил
упала на скамейку и сквозь слезы спросила:
     -  Видели? А  вы  говорите - нормальна...  Что же  мне  делать?  Может,
сбегать за доктором Ренаром?
     - Разве он знает, как с этим бороться?
     Доктор  Жакоб  надолго  замолчал,  в  задумчивости,  жадно  затягиваясь
сигареткой.
     -  Ой, но что же мне делать? - простонала я. - То волк, то этот цыган с
медведем, а теперь еще апостол Петр. Она в самом деле видит его?
     - Вероятно, да. У нервных больных бывают весьма красочные галлюцинации.
Видимо, я ошибся, и ее все-таки нужно показать опытному психиатру. Как часто
повторяются у нее такие припадки?
     -  Последний раз она видела в нашем саду  волка,  и было это на прошлой
неделе. Надо справиться у доктора Ренара, он все записывает.
     - Во всяком  случае, задача оказалась  посложнее, чем я предполагал,  -
размышлял доктор Жакоб.
     - Выходит, рано вы увидели в этом детектив и так самоуверенно  упрекали
в  каких-то кознях неведомых шарлатанов? Значит,  она больна?.. И  серьезно?
Можно надеяться, что она поправится?
     Доктор Жакоб  начал рассказывать  что-то  не  очень связное  об успехах
современной   психиатрии,   о   сложности  и   малоизученности  человеческой
психики...
     Вдруг в конце аллеи  показалась  тетя и  окликнула  нас как ни в чем не
бывало:
     - Вот  вы  где! Выбрали самое укромное местечко...  А я  ищу,  зову.  Я
принесла  тебе  шаль, Клодина,  а  то  простудишься.  Уже  темнеет, и  ветер
поднимается с гор. Шли бы вы в дом.
     Мы  направились все вместе  к дому. Тетя  была  опять  мила, говорлива,
приветлива. Только у крыльца  террасы она вдруг  задержала меня на минуту и,
понизив голос, спросила:
     - Надеюсь, ты не рассказываешь еще посторонним,  какая странная  у тебя
тетка?
     Значит,  она   все  прекрасно  помнила.  И  была  уверена,  что  к  ней
действительно  приходил  в  гости апостол  Петр.  Это  я  в  ее глазах  была
ненормальной.
     Мне стало  грустно. Попрощавшись  с  доктором Жакобом  и  сославшись на
головную боль, я поспешила уйти.

5. ПОЗОРНОЕ ИЗГНАНИЕ

     Проснулась я поздно, с тяжелой головой и каким-то  чувством бесконечной
тревоги и поспешила в сад. Доктор Жакоб бодро шел мне навстречу.
     - Доброе  утро! Как  вы себя  чувствуете?.. Вчера, оставшись один, я не
мог заснуть  и много думал о том, что происходит с вашей тетей. Мне кажется,
что  все это весьма подозрительно смахивает  на гипнотическое  внушение. Эта
странная галлюцинация с явлением апостола.
     - Вы хотите сказать - кто-то тетю загипнотизировал?
     -  Ее могли загипнотизировать и  раньше,  до нашего приезда. Существуют
так   называемые   постгипнотические  явления.   Человек   пробуждается   от
гипнотического  сна  и  ничего  не помнит  об  этом  внушении.  Но  точно  в
приказанное   время  он  выполнит  внушение  гипнотизера.  Очень  интересное
явление, к сожалению, еще плохо изученное, - продолжал Жакоб. - Из разговора
с доктором Ренаром я  узнал, что ваша тетя подвергалась  гипнозу.  Известно,
что человек, подвергавшийся раньше гипнозу и поверивший в его целебную силу,
значительно легче поддается новым гипнотическим внушениям.
     - Ну, а кто же занимается этим внушением? - спросила я. - Доктор Ренар?
Вообще  вам тут  подозревать  некого. Или  вам кажется опасной  наша кухарка
Дина? Вы за ужином  так подозрительно на нее поглядывали каждый раз, как она
подавала новое блюдо.
     - Вы все-таки невыносимы, - ответил он. - Пойдемте-ка лучше завтракать.
Я вам докажу, что целиком доверяю вашей чудесной кухарке.
     Но позавтракать в этот день нам не удалось.
     Когда мы, весело  улыбаясь и всем своим видом  показывая, как прекрасно
утро, подошли к дому, на террасе нас уже поджидала тетя. Вид ее не предвещал
ничего хорошего. Но то, что мы услышали, оказалось неожиданнее землетрясения
или конца света.
     - Подлец! - гневно  выкрикнула  вдруг  тетя,  грозя пальцем Жакобу. - Я
знаю о вас все. Вы наглый шарлатан, выдающий себя за ученого. Убирайтесь вон
из моего дома! Я не желаю вас больше видеть.
     На  некоторое время мы  с доктором окаменели и  стояли перед нею словно
две статуи.
     Потом я пробормотала:
     -  Но  тетя...  Что случилось?  Откуда  ты  все  это взяла, будто  тебя
обманывают?
     - Мне  сказал Голос. Он мне все объяснил,  все  ваши  коварные планы, -
ответила  она и,  нахмурившись, снова  прикрикнула  на  Жакоба: -  Что же вы
ждете? Я же сказала вам: убирайтесь вон!
     Пожав  плечами,  мой  неудачливый  гость  нерешительно   направился   к
ступенькам, ведущим на террасу.
     - Куда вы идете? - закричала совершенно взбешенная тетя. - Я не дам вам
переступить порог моего дома!
     - Но... мои вещи, - пробормотал несчастный Жакоб.
     -  Ваши вещи  уже собраны и отнесены  к вам в  машину. Все цело, можете
проверить. У нас в доме жулья нет.
     Посмотрев жалобно  на меня, и опять  обескуражено пожав плечами, доктор
Жакоб коротко поклонился тете и покорно поплелся к воротам.
     Это было ужасно.
     Щеки  у меня горели.  Я прижала к ним  ладони, но все равно этот жгучий
пламень стыда вырывался наружу.
     -  Как ты могла,  тетя?  -  сказала  я.  - Как  ты посмела!  Ты  совсем
рехнулась...
     - Я-то совершенно нормальна, - ответила она,  пристально глядя на меня.
- Не то что некоторые в этом доме. Или они просто сговорились выдать меня за
ненормальную и запрятать в сумасшедший дом?
     Ужасный смысл  этого намека тогда  не  дошел до меня... Махнув рукой, я
опрометью бросилась вслед за доктором Жакобом.
     Он  стоял  уже возле своей  машины  и, склонив  голову, слушал  доктора
Ренара, который говорил ему:
     - Вы должны ее извинить. Ведь она больной человек, вы же видите сами.
     - Конечно, она была сейчас совсем невменяемой, - подхватила я, подбегая
к ним.  -  И  мы  сами виноваты. Устроили  этот глупый  спектакль,  зачем-то
обманули ее, выдавая вас за инженера.
     Доктор  Жакоб  поднял  голову  и  повернулся  ко мне. Он улыбался.  Ему
почему-то стало весело.
     Странный человек! Ни капельки самолюбия...
     -  Но  сегодня  утром,  - вмешался  доктор  Ренар,  - я  начал  кое-что
подозревать: уж  больно вы  дотошно расспрашивали  меня  о  сеансах гипноза,
уважаемый коллега. Выдали слишком  хорошую  осведомленность в этих вопросах,
весьма  странную  для инженера.  Еще несколько  таких  бесед,  и  я  бы  вас
наверняка раскусил, можете не сомневаться. У меня глаз наметанный.
     - Но откуда же тетя узнала? - пробормотала я,
     - Вы же слышали: ей сказал об этом "голос", - серьезно ответил Жакоб.
     - И вы в это верите? В самом деле верите? - опешила я.
     -  "Есть  многое на  свете,  друг  Горацио,  что  и  не  снилось  нашим
мудрецам", - торжественно  процитировал доктор Ренар и наставительно  поднял
палец к небу.
     -  Мы  с  доктором  коллеги,  материалисты  и  верим  только  фактам, -
почтительно склонив голову словно перед этими самыми фактами, ответил Жакоб.
- Раз она слышит голос, да еще такой всеведущий, - мы должны ей верить.
     - Ничего не понимаю. Вы меняетесь  как хамелеон, - снова напустилась на
него я. - И  взгляды ваши меняются  с каждым  часом. То, вы  видите  в  этом
какое-то  загадочное  преступление, то  начинаете  всерьез  уверять  меня  в
реальности "небесных голосов". Скажите мне лишь одно: это излечимо? Ей можно
помочь?
     - Безусловно. Мы обязаны ей помочь.
     - Мне очень  нравится ваш оптимизм, дорогой коллега, - покачав головой,
вздохнул доктор Ренар.  -  И поверьте,  я очень высоко  ценю ваши  труды. Но
боюсь, данный случай слишком  сложен, слишком сложен, коллега. Поверьте мне,
старику. Я ведь наблюдаю за ее заболеванием давно, с самого начала.
     - Ничего, попробуем все-таки разобраться, - бодро ответил доктор Жакоб.
- Дело действительно темное. Но мне кажется, кое-какой свет уже забрезжил.
     Повернувшись ко мне, он ласковым жестом взял меня за руки и добавил:
     - Мы  спасем вашу тетю. Верьте мне. Я уезжаю, но докопаюсь  до  истины.
Спасибо за  все  и до свидания. Я  буду вам  звонить. А вы  ни на минуту  не
оставляйте тетю одну. Ни на минуту!

6. ОПАСНЫЙ СПУТНИК

     Признаться, я  не очень поверила и подозревала, что доктор Жакоб просто
утешал  меня, а сам воспользовался удобным случаем, чтобы ретироваться. Но я
ошиблась. Уже на второй вечер вдруг настойчиво зазвонил телефон:
     -  Добрый  вечер!  Что  новенького в вашем милом  доме?  Какие  видения
посетили  вас  с  тех  пор,  как мы так трогательно  расстались?  Чем-нибудь
расстроены? Мне казалось,  мой голос вас должен  обрадовать:  ведь он вполне
земной, не небесный.
     - Да, я уж боялась, что не услышу его больше. Но мне не нравится, когда
вы так легко говорите о вещах, которые мне вовсе не кажутся забавными.
     -  Опять  вы  на меня  сердитесь. Не надо, просто у меня такой  веселый
характер. Но я действительно рад, что у вас все спокойно и благополучно. Это
мне нравится.
     - И вы думаете, будто все кончилось? Мне бы ваш оптимизм.
     - Нет, мой оптимизм не переходит в  тупость. Не думайте, что я сижу тут
сложа  руки.  И в доказательство хочу предложить  вам небольшую, но, уверен,
увлекательную поездку.
     - Это еще куда?
     - В  Берн.  Надо же нам  поближе  познакомиться  с  этими  поклонниками
"Космического  Пламени".  Попробуем  выяснить,  почему  именно  за  них  так
настойчиво ходатайствует загадочный "глас небесный".
     - Но вы же не велели оставлять тетю одну?
     - Ничего страшного. Пока она  ведет себя спокойно, вы можете ехать. Это
же ненадолго, к вечеру вы вернетесь.
     - Хорошо, я попрошу доктора Ренара весь день под каким-нибудь предлогом
побыть возле нее.
     - Прекрасно. Только не говорите никому, куда мы с вами едем. Я  жду вас
утром к десяти в закусочной, у поворота к вашему дому.
     Я боялась, как бы ночью таинственный  "голос" не рассказал тете, куда и
зачем  я  на  самом деле  еду. Это  были унизительные,  трусливые  мысли,  я
пыталась их  гнать, уговаривая  себя:  "Как не  стыдно,  ты сама становишься
суеверной психопаткой!"
     Но  в эту ночь тетя никаких голосов не слышала. Она  хорошо  выспалась,
рано встала и даже успела позавтракать со мной.
     От нашего дома до шоссе было пять минут езды, но, конечно, я опоздала.
     Знакомый  синий "Мерседес"  уже стоял на  площадке возле  закусочной, а
доктор  Жакоб  сидел  за  столиком  под  полосатым  тентом  и  пил  кофе.  Я
поздоровалась, подсела к нему и тоже заказала себе чашечку.
     - А вы пунктуальны, - не удержался Жакоб. - Ну, какие новости?
     -  Никаких  особенных  новостей  нет.  Тетя  спокойна  и  вроде  вполне
нормальна.
     - Голос пока замолк?
     - Вроде да. А у вас какие новости?
     -  Тоже,  пожалуй,  никаких. Я проконсультировался насчет  вашей  тети,
навел  кое-какие  справки  об этой  секте  поклонников "Голосов Космического
Пламени".
     - Ну?
     -  Обыкновенные  жулики, как  я  и  говорил. Они околпачивают суеверных
простаков в гибких  рамках  нашей законности.  В части  мистики и  всяческих
суеверий швейцарские законы весьма либеральны. Суеверия в нашем  мире отнюдь
не  являются  подрывной  деятельностью,  скорее  наоборот.  Вы  видели,  что
продается там, в ларьке, у входа в кафе?
     - Откуда мне знать? Я впервые захожу сюда, и то благодаря вам.
     - Там вы можете приобрести "талисман принцессы Изольды", обеспечивающий
успех в любви, или купить плитку "драконовой крови",  чтобы, растворив ее, в
полночь зловещим шепотом творить над нею губительные проклятия в адрес своих
врагов. Уверяют, что они от этого сгинут. И цены вполне доступные.
     - Вы шутите.
     -  Ничуть. Все это весьма ходовой  товар в  здешних краях, среди людей,
которые живут у  подножия  горы,  которую  они  называют "Игрищем  дьявола".
Суеверия - тоже  бизнес, -  продолжал рассуждать Жакоб. - И весьма доходный,
приносит ловкачам миллионы. Но мы с вами засиделись в этом уютном  уголке, -
оборвал он себя, поглядев на часы. - Едем.
     - Вы в самом  деле думаете,  будто мою  тетку  кто-то  гипнотизирует? -
задала я вопрос, уже давно вертевшийся у меня на языке.
     -  Да, весьма похоже  на это. Гипнотическое  внушение - весьма  сильная
вещь. Оно  может вызвать ожог без  огня у совершенно нормального  человека и
заставить  иногда  заговорить немого.  Или люди как  бы незаметно запоминают
иностранные слова... Человек спокойно спит и в то  же  время слушает  сквозь
сон по радио негромкий убеждающий голос...
     Я посмотрела на него:
     - Пожалуй, вы правы. Это очень похоже на то, что происходит с тетей. Но
у нее  нет в спальне  никакого  приемника. Она  вообще недолюбливает радио и
редко слушает даже музыку. И кто же может ей внушать всякие нелепицы?
     -  Пока не знаю. Но согласитесь, что это весьма похоже на внушение. Она
ложится спать  совершенно  нормальной, а  утром вдруг объявляет, что слышала
"голос". И этот таинственный "голос"  приказывает ей  выгнать меня из своего
дома как мошенника и шарлатана. Вот вам первая улика, что тут дело  нечисто.
"Голос" перестарался и выдал свое вовсе  не божественное  происхождение.  Он
явно принадлежит человеку...
     - И человек этот знал, что  вы приехали к нам, - подхватила я. - Кто-то
проследил за нами.
     - Вот именно. Очень любопытная улика.
     - И кого же вы подозреваете? Доктора Ренара?
     - Пока я только собираю факты и размышляю над ними.
     -  Но  кто еще  мог знать о  вашем приезде?  Нас было  всего четверо за
ужином.  Тетка  поверила,  будто  вы  инженер.  А  доктор  Ренар  уже  начал
догадываться, что мы обманываем их, - он же сам говорил вам об этом.
     - Не будем  строить слишком поспешных гипотез, -  мягко сказал Жакоб. -
Они  легко  становятся шорами и мешают  потом замечать даже весьма очевидные
вещи.  А  что касается гипнотических внушений, то  это  штука  серьезная.  В
последние  годы  начали   увлекаться  гипнозом  и  японские  бизнесмены.  Их
обслуживает специальный Центр промышленной психологии.
     - Но бизнесменам-то зачем гипноз? - удивилась я.
     -  Вы не  отдаете  себе отчета,  но подвергаетесь  различным  внушениям
буквально  на каждом шагу. Большой русский  ученый академик Бехтерев,  очень
м