ть-восемнадцать наберется. Глаза Курце засветились, и он полез в потайной кармашек.
     - Вот, они тебя выручат? - спросил он и выкатил на стол четыре крупных бриллианта.
     - Ничего себе! - изумился я. - Где ты их прихватил?
     - Наверно, прилипли к моим рукам в туннеле, - развеселился он. - Так же как шмайссер прилип к твоим.
     Франческа засмеялась и тронула замшевый мешочек, висевший на ее шее. Ослабив шнурок, она вытряхнула его содержимое - к лежащим на столе добавились еще два бриллианта и четыре изумруда.
     Я посмотрел на них и сказал:
     - Ну, жулье, как же вам не стыдно! Договорились ведь, что драгоценности останутся в Италии.
     Я хмыкнул и достал свои пять бриллиантов. Мы сидели вокруг стола, хохоча как полоумные.
     Потом мы убрали драгоценные камешки подальше от любопытных глаз Меткафа и вышли на палубу. На горизонте из тумана выплывали горы Испании. Я обнял Франческу за плечи и как-то неуверенно сказал:
     - А у меня есть еще половина верфи в Кейптауне. Ты не откажешься стать женой судостроителя?
     Она крепко сжала мне руку.
     - Не волнуйся, Южная Африка мне наверняка понравится.
     Я достал из кармана портсигар и открыл его. На внутренней стороне крышки имелась надпись, и впервые я сам прочитал ее: ?Саго Benito da parte di Adolfe. Brermero. 1940?.
     - Да, слишком опасно хранить такую вещицу. Увидит еще какой-нибудь Торлони! - сказал я.
     Франческа вздрогнула:
     - Надо избавиться от него. Хал, выброси, пожалуйста!
     И я швырнул портсигар за борт - золото на мгновение сверкнуло в зеленой волне и исчезло навсегда.