л более подходящего названия, произошел в долю  секунды.  И,
как всегда, принес с собой пронзительную четкость восприятия.
   Олег глянул за блестящие шлемы скафандров и сжал губы. Одинаковые, ничего
не выражающие лица; сверкающие алым глаза. Бэчеэры, боевые  человекообразные
роботы. Элитные войска специального назначения.
   Великий Космос, подумал Олег. Да за кем же они прилетели?!
   - Дипломат Соловьев! - прогремел из недр шлюпки властный голос.  -  Лягте
на землю лицом вниз и сложите руки за спиной!
   Это даже не война, подумал Олег. Это какая-то зачистка местности. Надо бы
поговорить с их командиром...
   В то же мгновение перед Олегом предстали внутренние помещения шлюпки. Все
ее двенадцать  отсеков,  с  мебелью,  декоративными  стенами,  транспортными
каналами, локальными гравитационными  полями.  На  борту  шлюпки  находились
миллионы предметов; но людей среди них не было.
   Только роботы. И притом роботы, снятые с предохранителя.
   Не задумываясь, Олег упал ничком и завернул руки за спину.
   В то же мгновение раздалось  едва  слышное  жужжание.  Задействованные  в
режиме парализатора излучатели уложили на землю Герта и Хампа.
   - Спокойно, дипломат Соловьев, -  произнес  голос.  -  Сейчас  вы  будете
зафиксированы стасис-полем.  Не  двигайтесь,  в  противном  случае  возможны
поверхностные повреждения!
   Стасис-поле, удивился Олег. Но зачем?! Разве не проще поставить  зашитный
купол? Та же самая полная изоляция, и притом поговорить  можно.  Впрочем,  с
кем разговаривать? Тут же одни роботы, что,  кстати,  совершенно  правильно,
людей бы здесь в момент зателепали...
   Стоп! Они же еще не знают о Смирителях! Единственный телепат на  планете,
о котором им достоверно известно - это некий Олег Соловьев.
   И перед тем, как провалиться в  черноту  стасис-поля,  Олег  сделал  свое
последнее в этой миссии умозаключение.
   Они прилетели за мной!
   А потом было черное безмолвие. Олег плавал в нем тысячи лет, не  чувствуя
тела, не слыша звуков,  не  видя  даже  собственных  снов.  Каким-то  шестым
чувством он знал, что должен дотянуться -  до  чего  угодно,  что  не  будет
темнотой, тишиной и бесчувствием. Но в черном безмолвии не было направлений,
и Олег кружил и кружил на месте, кружил год за годом, век за веком.
   Что-то, мелькнувшее в черноте,  появилось  само.  Олег  совершенно  точно
знал, что никогда не достиг бы этого собственными усилиями. Но теперь, когда
появилось что-то, он получил направление.
   Остальное было привычным.
   Он разглядывал собственные руки, лежащие на сером полированном столе.
   Толстые пальцы, покрытые редкими черными волосками. Широкие запястья,  на
левом - искрящаяся полоска комма.  Мускулистые,  даже  чересчур  мускулистые
руки.
   Могучие грудные мышцы, на которые можно ставить стакан.  Очередное  чужое
тело.
   Чужое тело подняло голову и посмотрело прямо перед собой.
   - Согласно плану операции, - услышал Олег уже знакомый властный голос,  -
на время допроса все мы должны погрузиться в стасис-поле.
   Олег легчайшим мысленным движением отправил  чужой  взгляд  в  бесцельное
блуждание по комнате. Он сидел во главе Т-образного стола, установленного  в
прямоугольном рабочем кабинете; отделка  -  белые  стены  и  потолок,  серое
ворсистое покрытие  пола,  черная  обивка  полукресел  -  была  выдержана  в
традиционном военном стиле.
   Одно из полукресел занимал невысокий, коротко стриженный брюнет.  Олег  с
большим  трудом  удержался  от  подробного  рассмотрения  личной   карточки,
светившейся на его стандартном комбинезоне. В памяти осталась только фамилия
- Галимовский.

***

   - Прошу прощения, адмирал, - с легкой усмешкой произнес этот Галимовский.
   -  Согласно  тому  же   самому   плану   вы   располагаете   достаточными
полномочиями, чтобы изменить процедуру допроса!
   - Если на то будут достаточные основания, - прогудел адмирал. - Но пока я
слышал только лозунги!
   - Под этими лозунгами подписалось трое из пяти  офицеров,  -  Галимовский
погладил подбородок, по-прежнему улыбаясь. - Еще один голос, адмирал,  и  вы
будете отстранены от командования.
   Адмирал усмехнулся:
   - Вы отлично знаете, что никогда не получите этот голос.
   - Вы так уверены? - Галимовский покачал головой. - В этот самый момент мы
принимаем уточненные данные о событиях на Градисе.  Можете  не  сомневаться,
что капитан Петухов изучит их самым тщательным образом.
   - Я не верю... - начал было адмирал.
   - Взгляните сами, -  прервал  его  Галимовский,  отталкиваясь  от  стола,
отчего его стул откатился почти к самой стене. Стена  прямо  напротив  Олега
превратилась в объемный экран; кабинет погрузился в полумрак.
   Мельтешащий туман экрана развеялся, и перед Олегом  появилось  панорамное
изображение столицы Градиса - Анелокуса. Олег узнал знакомый зигзаг Большого
Разлома, пересеченный добрым  десятком  мостов.  Глаз  оператора  повисел  в
верхней точке, а потом стремительно  бросился  вниз,  чтобы  замереть  перед
высоким человеком, одетым в  блестящий  камуфляжный  комбинезон.  Он  стоял,
опершись на боевой  глайдер,  висящий  над  землей  в  режиме  трехсекундной
готовности.
   - Мауб Кимерос, - сообщил оператор, - глава  Временного  Совета  северных
территорий. Мауб, что вы можете сказать нашим зрителям о вчерашних  событиях
вокруг посольства Земли?
   Лицо человека приблизилось, заняв весь экран. Олег узнал характерные  для
градиатов черты - большой прямой нос, синеватый цвет усов и бороды,  большие
толстые губы, ярко-голубые глаза. Несомненно, глава  Временного  Совета  был
выдающимся представителем своего  народа.  Вот  только  откуда  взялся  этот
Временный Совет на еще недавно безмятежной курортной планете?!
   Мауб Кимерос заговорил, и синхронно с его  словами  появился  подстрочник
перевода:
   - Совет  сожалеет  о  произошедших  беспорядках.  Но  куда  больше  Совет
сожалеет о клевете, успевшей разлететься  по  всему  миру.  Переданные  нами
материалы исчерпывающе изобличают Алема Гуарреса в подготовке теракта против
посольства Земли. Сегодня каждый человек доброй воли  может  сам  убедиться,
что его преступные действия начались задолго  до  того,  как  Грис  Даокрузи
прибыл на нашу планету. Все обвинения против выдающегося сына нашего  народа
отныне будут восприняты Советом как недружественный акт в  отношении  народа
Градиса!
   - Муаб, все мы видели запись, - прервал Кимероса  невидимый  оператор.  -
Как вы объясните, что некоторые ее  эпизоды  были  зафиксированы  в  прошлом
месяце, когда ни Совета, ни Службы Безопасности еще не существовало?
   - Алем Гуаррес  не  скрывал  своих  сепаратистских  взглядов,  -  ответил
Кимерос. - Истинные патриоты Градиса в частном  порядке  контролировали  его
действия,  точно  так  же  как  его  приверженцы  записывали   многие   наши
мероприятия.
   Достоверность представленных материалов уже  подтверждена  комиссией  при
Совете Содружества. Вы вправе спросить: почему мы  не  смогли  предотвратить
теракт? И я отвечу: в то время мы не имели права предпринимать  превентивные
действия.
   Кодекс Содружества связывал нам руки. Сегодня, - Муаб  повысил  голос,  -
благодаря решительным действиям Совета  и  Службы  Безопасности  возможность
повторения подобных терактов полностью исключена...
   - Хватит! - рявкнул адмирал, и  объемный  экран  мгновенно  исчез.  -  Вы
думаете, я поверю этому ставленнику телепатов?!
   - Адмирал, - развел руками Галимовский. - При чем тут вы? Важно, что  ему
поверит Гламир Петухов!
   - Ну что ж, - одна из рук адмирала опустилась под  стол.  -  Пусть  будет
так, капитан Галимовский. Вы все рассчитали правильно. Но вы забыли,  с  кем
имеете дело.
   И с  этими  словами  адмирал  поймал  вытянувшееся  лицо  Галимовского  в
перекрестье виртуального прицела. В правом подлокотника адмиральского кресла
открылось небольшое отверстие.
   Галимовский мгновенно понял, что сейчас произойдет.

***

   - Адмирал Фейст! - хрипло выдавил он. - Не надо! Это незаконно!..
   - Зато правильно, - ответил адмирал, стреляя.
   Лицо  Галимовского  стало  белым,  как  бумага,  он  согнулся  пополам  и
повалился со стула лицом вниз.
   Адмирал провел рукой по серой столешнице, открывая пульт комма.
   - Резвун-прима, ко мне, - приказал он, обращаясь, по  всей  видимости,  к
одному из бэчеэров.
   Олег  к  этому  времени  был  настолько  ошарашен,  что  едва  не   начал
осмысливать  ситуацию  вслух,  перехватив  управление.  Однако   решительная
расправа адмирала над Галимовским заставила Олега повременить. Столь  грубое
нарушение  Кодекса  свидетельствовало  о  явном   психическом   заболевании;
связываться с психически нестабильным адмиралом, а тем более пускать  его  в
собственное тело Олег не решился.
   К счастью, в каких-нибудь трех метрах лежало  бесчувственное,  но  вполне
живое тело Галимовского. Мгновением спустя - что значит тренировка!  -  Олег
оказался уже там, в приглушенном параличом бессознании.
   -  Лейтенант  Резвун  по  вашему  приказанию  прибыл!  -  рявкнул  кто-то
невидимый.
   -  Переместите  капитана  Галимовского  в  стасис-отсек  номер   три,   -
распорядился  адмирал  Фейст.  -  Разместите  остальных  членов  экипажа   в
стасис-отсеках номера с  четвертого  по  седьмой.  Подготовьте  стасис-отсек
номер восемь лично для меня. Закончите все за  десять  минут  и  явитесь  за
дальнейшими указаниями к стасис-отсеку номер восемь. Исполняйте!
   Олег смутно ощутил какое-то шевеление в теле. Должно  быть,  Галимовского
уже  тащили  к  стасис-отсеку.  Времени  на   размышления   практически   не
оставалось, а Олег все еще ничего не понимал.
   Почему Петухов должен был изменить  свое  мнение?  Почему  трое  офицеров
выступили против адмирала? О чем они спорили? Кажется, о  допросе;  тогда  -
чьем допросе? И что у них вообще происходит? Война? Восстание на Градисе? Но
при чем здесь телепаты?!
   Постой, постой, прервал Олег сам себя. Грис Даокрузи. Новое правительство
Градиса сняло с него обвинения. Обвинения в чем? В теракте?  Нет,  теракт  в
любом случае провел Гуаррес. Даокрузи... Где-то я слышал эту фамилию...  Тот
вундеркинд с Градиса, вводный курс позапрошлого года?  Точно,  он;  его  еще
приятели Дао-крези дразнили. Значит, в теракте  Гуарреса  поначалу  обвинили
телепата? Великий Космос, да ведь это...
   Олег вздрогнул всем чужим бесчувственным телом. С той самой минуты, когда
орбитальный компьютер на далеком Пингаре вдруг замолк, а  потом  ударился  в
панику, Олег подсознательно ждал этого момента. Ждал, боясь сознаться самому
себе, что верит в такую возможность. И вот этот момент настал.
   Человечество больше не доверяет телепатам.
   А значит, не доверяет и мне, с предельной четкостью понял  Олег.  Но  как
такое стало возможным?!
   По телу прокатилась волна колебаний, и все вокруг поглотила тьма.
   Только не обратно в адмирала, подумал Олег последним, чем мог думать.
   - Какого черта, бэчеэр?! - вскрикнул он высоким женским голосом.
   Бэчеэр молча поднял излучатель. Женщина пронзительно завизжала.
   Неплохо, отметил Олег, оседая на пол. Еще пара минут.
   Так как же такое стало возможным?!
   Олег мысленно усмехнулся. Да точно так же, как стрельба  из  парализатора
по своим же подчиненным. Почему сходить с ума должны только вояки-адмиралы?!
Чем мы, телепаты, хуже? Вот сейчас они меня из стасиса выведут, так я тоже с
катушек съеду и пойду всех пожирать взглядом...
   Олег задержался на этой мысли. Погоди-ка, спросил он себя. А  ты  уверен,
что сам еще не того? Они из парализаторов лупят, а ты - телами меняешься?
   Разница-то в чем?
   Нет уж, возразил Олег сам себе. Есть разница.  Мои  действия  Кодексу  не
противоречат, а противоречат только современной картине мира.  Надо  же,  до
чего дошло - Кодекс пригодился! А я всегда считал его лишней деталью...
   Мгновенная дрожь, и снова - темнота. Быстро они их таскают.
   - Откройте, капитан, - услышал Олег приглушенный, как из-за стены голос.
   Добрались, отрешенно подумал капитан Петухов. Сейчас будут резать дверь.
   Впрочем, мы на "Святом Духе"; вряд ли это получится  быстро.  По  крайней
мере, план операции  придется  скорректировать.  В  любом  случае,  мы  были
обречены.
   Бэчеэры закодированы на Фейста. Да, будь на их месте люди...
   Он  взвесил  на  ладони  излучатель.  Бесполезно.   Против   бэчеэров   -
бесполезно.
   Так что лучший вариант - сдаться. Может быть, в другой раз.
   Он открыл дверь и упал парализованным.
   Интересно, подумал Олег, а если бы  я  захватил  его  тело  и  перешел  в
"невозможность"? Подействовали бы парализаторы? И  скольких  бэчеэров  я  бы
сумел сожрать? Они, кстати  говоря,  вполне  органические,  только  молекулы
чересчур замодулированы. Надо будет попробовать.
   Итак,  допрашивать  будут  именно  меня.  На  предмет  связи  с   мировым
телепатическим заговором. Уже что-то. Вот  только  с  какой  это  радости  в
Содружевстве столько психов появилось? Фейст, для начала, и  еще  кто-то  на
Градисе? И почему, кстати, их не лечат?!
   Снова темнота.
   Вспышка, боль от ожога, белый потолок над головой.
   От души врезали, отметил Олег. Бедняга даже глаза закрыть не смог.
   Впрочем, в стасис-поле можно и с открытыми глазами  полежать,  там  время
все равно стоит. Никакие процессы не идут, даже радиоизотопы молчат.  Только
Олег Соловьев по чужим телам шастает...
   Олег почувствовал, что вот-вот сорвется в истерику. Происходящее казалось
настолько бредовым, что  он  начал  понимать  посланника.  Для  того,  чтобы
считать Гуарреса и адмирала Фейста реальностью, требовалась очень устойчивая
психика.
   Куда приятнее было бы думать, что это - козни чужой сверхцивилизации.
   От подобной  гипотезы  Олега  удерживало  только  одно.  Его  собственные
похождения на Офелии. Они были еще невероятней, чем массовое  помешательство
в Содружестве; но тем не менее они - были.  А  значит,  все  происходящее  с
Олегом тоже могло происходить на самом деле.
   Открытые   глаза   неизвестного    офицера    продемонстрировали    Олегу
стасис-отсек.
   Обычный саркофаг,  ведущий  свою  родословную  еще  от  анабиозных  ванн.
Офицера  развернули  лицом  к  бэчеэрам,  приподняли  и  поставили   внутрь.
Закрылась крышка, и все вокруг снова заполнила темнота.
   У Олега больше не было  выбора.  Он  снова  оказался  в  голове  адмирала
Фейста.
   Тот уже стоял в своем собственном стасис-отсеке, давая бэчеэрам последние
инструкции.
   - Действовать по варианту "Вирус",  -  приказал  он  Резвуну-прима.  -  В
случае если объект проявит особые способности, или в случае, если вам только
покажется, что такие способности у него есть, немедленно уничтожить объект.
   Допрос должен  завершиться  уверенной  идентификацией  объекта  либо  его
смертью.
   Исполняйте!
   Олег  не  успел  отреагировать  на  столь  приятную  перспективу.  Бэчеэр
Резвун-прима коснулся ладонью наружной  поверхности  стасис-отсека,  и  Олег
оказался в уже знакомом черном безмолвном бесчувствии.
   Прошли века - или минуты.
   Олег открыл глаза.
   Он находился в ярко  освещенной  пустой  комнате,  лицом  к  лицу  с  уже
знакомым бэчеэром. Однотонное  покрытие  скрадывало  переходы  между  полом,
стенами и потолком.
   Олег полулежал на чем-то мягком. Шевелиться не хотелось, думать - тоже.
   Обычное состояние для наркогипноза.
   - Ваше имя, - начал допрос Резвун-прима. Его голос пришел со всех сторон,
стиснув голову невидимым обручем.
   - Соловьев Олег Яковлевич, - ответил Олег. Он  попытался  пошевелиться  и
понял, что наркотизирован на славу. Единственное, чего ему удалось достичь -
это  слегка  повернуть  голову.  В  поле  зрения  мелькнули  тонкие  трубки,
вставленные прямиком в голову. - А ваше?
   - Ваше имя, - повторил бэчеэр, скользнув пальцами по подлокотнику  своего
кресла.
   Олег почувствовал, что умирает. Это не было больно; но  до  чего  же  это
было хреново! Свой ответ Олег произнес буквально из последних сил:

***

   - Ваши действия противоречат Кодексу...
   - Ваше имя, - снова произнес бэчеэр.
   И Олегу  стало  еще  хуже.  Глаза  сами  собой  закрылись,  он  полностью
расслабил  шею,  но  голова  не  упала  на  грудь,  а  застыла  в   воздухе,
поддерживаемая невидимой лентой. Они меня убьют, подумал Олег. Скорее бы...
   Ему было так плохо, что он даже думать не хотел о "невозможности". Только
бы это кончилось, только бы кончилось...
   И оно кончилось.
   - Соловьев Олег Яковлевич! - выпалил Олег, едва ему чуть-чуть полегчало.
   - Ваше имя, - повторил бэчеэр.
   - Соловьев Олег Яковлевич! - повторил Олег, в тех же самых интонациях.
   - Вы телепат? - задал бэчеэр новый вопрос.
   Олег почувствовал себя чуть-чуть лучше. Ровно настолько,  чтобы  отвечать
на вопросы. Обо всем остальном даже вспоминать не хотелось.
   - Да!
   - Вы телепат?
   - Да, я телепат.
   - Ваш ближайший друг-телепат?
   Олег на мгновение замялся с ответом - и  тут  же  был  наказан.  Накатила
дурнота, глаза закрылись, снова захотелось умереть.
   Когда все кончилось, Олег прошептал:
   - Ганс Лерковски.
   - Ваш ближайший друг-телепат?
   - Ганс Лерковски.
   - Перечислите членов Совета Безопасности при Дипкорпусе.
   Олег ответил сразу. Только бы не обратно в смерть!
   - Иван Жеребцов, Мбана Ткали,  Леонард  Эйген,  Шимон  Ортега,  Гаявкали,
Хоман... - Олег замялся,  припоминая  последнего  члена  совбеза,  -  Делия,
Делия...
   - Иван Жеребцов, - безо всякого выражения произнес бэчеэр.
   Что-то заставило Олега промолчать. Что ему нужно, подумал он в промежутке
между агонией и воскрешением. Они кого-то ищут?
   - Иван Жеребцов, - повторил бэчеэр.
   - Председатель Совбеза, -  ответил  Олег  наугад.  Агония  не  вернулась,
значит - ответил правильно.
   - Иван Жеребцов.
   - Председатель Совбеза.
   - Мбана Ткали.
   - Зампред.
   - Мбана Ткали...
   К этому моменту Олег уже  разгадал  нехитрую  процедуру  допроса.  Бэчеэр
выявлял ключевые  имена.  Сначала  он  откалибровал  восприятие  Олегом  его
друга-телепата, а теперь выяснял, кто из членов Совбеза вызовет  максимально
близкую реакцию. Имей Олег возможность и желание думать, он бы уже догадался
о цели допроса. Но и без того ему с каждым  разом  все  сильнее  хотелось  в
"невозможность". Он не прилагал к этому сознательных усилий; все, на что  он
сейчас был способен - это отвечать на вопросы. Но  недельные  тренировки  на
Офелии не прошли  даром;  как  и  в  случае  внезапной  опасности,  сработал
условный рефлекс.
   - Делия Сандерс, - произнес бэчеэр.
   Олег с удивлением обнаружил, что может выбирать - отвечать  или  нет.  Но
выбрал ответить, потому что Делия Сандерс была последней в  списке,  и  было
интересно, что же бэчеэр спросит еще.
   - Ведущий экзобиолог, - повторил Олег свой предыдущий ответ.
   - Дино Кагер, - задал бэчеэр следующий вопрос.
   Олег понял, что больше не хочет сдерживаться. Компромат на членов Совбеза
интересовал этих недочеловеков куда больше,  чем  другая  цивилизация.  Олег
моментально потерял интерес к продолжению допроса.
   И пришла "невозможность".
   Олег не зря задавался вопросом, удастся ли пожрать бэчеэра взглядом.
   Боевой робот успел включить стасис-поле и даже выскочить  из  кресла;  но
"невозможность" сработала быстрее. На пол посыпалась серая пыль; саркофаг, в
котором полулежал Олег, с визгом  рассыпался  на  мельчайшие  осколки.  Олег
завис в воздухе, почти ослепнув от собственного сияния.

***

   Ощущения от пожирания бэчеэра затмили все, когда-либо испытанное  Олегом.
В голове словно взорвалась бомба, вырвавшись из глаз  лучами  ослепительного
света; в тело затопила сладкая сила, как будто в предчуствии оргазма,  но  в
тысячу раз сильнее; весь "Святой Дух" предстал перед Олегом,  как  макет  на
ладони, восхитительный в своем совершенстве. Олег почувствовал, что  наконец
понял все тайны Вселенной,  и  замер  в  сладкой  расслабленности,  медленно