засомневался. Ждет  подвоха?  Какой  я
могу сотворить подвох? Я бессилен против шестерых мордоворотов, а  подручных
технических средств у меня нет Правда, Сомов о моем бессилии не знает, а то,
что я способен на самые неожиданные поступки,  пока  еще  помнит.  Поведение
генерала меня до некоторой степени отрезвило. Что  толку  распускать  слюни?
Надо срочно шевелить извилинами, пока не поздно.

   25
   Из текущего рапорта в разведку Каравана Несущих Истину

   ... Оказывается, я не единственный Дважды Рожденный на этом  корабле..  К
какому Каравану принадлежит мой конкурент, установить сложно, но то, что это
кочевник, бесспорно... Подчиненные справляются с заданием прекрасно, хотя  и
несут потери, жаль, они не умеют воевать так, как клайры. Уверен, что еще до
выхода из мертвой Вселенной в привычный мир,  оборудование  для  предстоящей
провокации будет готово...
   С.

   26
   Бахарева, Кольченко

 - Совсем тебя не расковывать нельзя, еще руки затекут. - Павел присел рядом с прикованной к балке Алей и сочувственно покачал головой. - В то же время отпускать совсем - опасно, я же не знаю, кто ты на самом деле.
   Алевтина подняла на него сонный взгляд и слабо улыбнулась.
   - Ты что же, боишься меня, герой?
   - Нет, но мне не нравится твоя скрытность. Почему ты не сказала мне,  что
ты не инженер, а сотрудник службы безопасности?
   Аля удивленно подняла брови. - Почему ты так  решил?  -  Так,  значит,  я
прав?
   - Не совсем. На "Ермаке" нет штатной службы безопасности. Ты не заметил?
   - Заметил, но давай обойдемся без загадок. Никакого смысла  в  этом  нет.
Ответь мне, что произошло с компьютером, откуда взялись диверсанты и кто  за
этим стоит?
   - Я не знаю ответа ни на один из твоих вопросов. Прошу тебя, поверь  мне.
Сейчас поверить мне важнее, чем проводить расследование.
   - Ты не слишком много на себя берешь?
   - Идем в "красную зону", нам надо срочно найти Сомова. -  Сомов  спит.  -
Вряд ли, он не погружался в анабиоз ни на секунду.
   - Вот это новость! А почему? У него что, аллергия на "гейзер"?
   - Он капитан...
   - Ясно. Почему же капитан не защитил своих  пилотов,  когда  их  калечили
диверсанты?
   - Не знаю, но он в курсе всего происходящего, это точно.
   Паша достал из кармана небольшой складной нож и задумчиво повертел его  в
пальцах. Сидя в грузовом отсеке, в  происходящем  не  разобраться.  Придется
все-таки поверить даме сердца. Он раскрыл нож и щелкнул специальным  лезвием
в замке наручников. Алевтина,  не  дождавшись  окончания  процедуры  дернула
рукой, и ножик выскользнул из Пашиных пальцев. Когда многолезвийная  отмычка
звякнула о заклепку пола, пилот взглянул  на  Алю,  надеясь,  что  она  тоже
заметила, как медленно падал инструмент.  Девушка  молча  пожала  плечами  и
попыталась подняться. Получилось это не сразу и очень неловко. Она с  трудом
выпрямилась, затем отодвинулась от ненавистной балки  и,  невыносимо  плавно
откидывая с глаз растрепавшиеся волосы, спросила: - Я до такой  степени  все
себе отлежала... или что-то... происходит с кораблем в целом?
   Слова звучали гулко, как в пустой комнате, словно  в  отсеке  не  было  и
следа тысяч контейнеров. Паша, напрягая все силы,  стремительно  рванулся  к
выходу и за несколько секунд преодолел первый метр дистанции. Краем глаза он
видел, что Аля подается вперед и приподнимает ногу  для  такого  же  забега.
Сердце замедляло ритм, ноги  останавливались,  но  не  от  усталости,  а  от
чертовски медленного прохождения  по  нервам  элементарных  команд.  В  ушах
звенела напряженная тишина, нарушаемая медленно накатывающими волнами  звука
шагов. "Не со мной..." - проковыляла по загустевшим полушариям мозга облитая
отчаянием мысль.  Паша  миновал  порог  и,  крепко  вцепившись  в  аварийный
поручень  коридора,  оглянулся.  Аля  мучительно  неспешно   догоняла   его,
преодолевая от силы полметра  в  три  секунды.  Странно  было  то,  что  оба
понимали, насколько медлительны их передвижения. "Следовало бы  не  замечать
заторможенности, ведь мозг "приморожен" тоже", - подумал Павел, но логика не
объясняла  ничего,  и  он  отбросил  ненужные  сейчас  размышления,   упрямо
продвигаясь к машинному отделению.

   27
   Из текущего рапорта в Планетарную Разведку

   ... Обстоятельства вынуждают приступить  к  активным  действиям  в  ущерб
конспирации... Агент разведки Мобильного Флота вышел со мной на связь, и, по
его мнению, другого выхода у нас нет...
   К.

   28 Афанасьев

   Извилины не успели как следует напрячься, потому что  решение  пришло  на
первой же минуте раздумий. Я попятился к выходу и, сохраняя унылое выражение
лица, покинул машинное отделение. Лена хотела было протестовать,  но  быстро
поняла, что я уже справился  с  задачкой,  и  даже  немного  подыграла  мне,
презрительно посмотрев на Сомова, затем, демонстративно повернувшись,  вышла
следом. Она и в прошлой жизни была весьма сообразительной, теперь же,  с  ее
новыми талантами к чтению мыслей или что там за навыки в ней проснулись, она
схватывала просто на лету.
   - Только бы он не послал кого-нибудь присмотреть за нами, - шепнула Муза,
когда мы достаточно отошли от двигательного отсека и следящих телекамер.
   - Рано или поздно он это все-таки сделает, так что давай  поспешим,  -  я
уверенно свернул в боковой коридор и почти побежал к тому  месту,  где  Паша
получил по затылку, успешно перекусив провода, питающие сервопривод решетки,
оберегающей нас от нервничающего коллектива смертников.
   Скрывающая обрыв фальшпанель легко слетела с наспех ввернутых  болтов.  Я
осторожно скрутил обрезанные концы между собой  и,  вытирая  выступивший  от
пробежки и волнения пот, сказал:  -  Иди  в  рубку,  прикажи  Ирине  открыть
решетку. Муза усмехнулась и ответила: - Во-первых,  ты  сам  запретил  Ирине
слушаться кого бы то ни было, кроме себя, а во-вторых, беседовать по душам с
уголовниками не твой удел, академик.
   Она была права по обоим пунктам, значит, меняемся.
   - Справишься? - сочувственно спросил я  Музу,  имея  в  виду  предстоящее
выступление перед не самой лучшей аудиторией.
   - Люди как люди, - ответила она скорее не на вопрос, а на  скрываемые  за
ним мысли.

   - Ира, дай на экран черный список, - заорал я, влетая в рубку.  -  Игорь,
запри дверь!
   Пилот мгновенно выполнил мой приказ и вопросительно  уставился  на  меня,
периодически косясь на главный пульт. Я мельком взглянул  туда  же  и  сразу
заметил  явно  выраженную  отрицательную  динамику  всех   показателей.   Мы
замедлялись. Это выражалось не только в снижении крейсерской скорости, но  и
в замедлении всех процессов  внутри  нашего  корабля.  Лениво  ползли  цифры
параметров корабельных  систем,  словно  гриль,  вращались  графики,  обычно
стремительные иллюстрации звездной карты выползали  на  экран  со  скоростью
фарша из механической мясорубки. Все работало,  и  работало  без  сбоев,  но
ужасно медленно. На дисплее то и дело  вспыхивала  предупреждающая  надпись:
"Опасное снижение напряженности  защитного  поля".  Будто  так  не  заметно!
По-видимому, именно эта надпись и  отвлекала  Мишина  от  пожирания  глазами
начальства, то есть меня.
   Бог с ним, пусть волнуется, главное - не паникует.
   - Ваша...  знакомая,  Александр  Николаевич,  -  Ирина  замялась.  -  Она
разговаривает с одним из заключенных...
   - Все верно, - я положил Ире руку на плечо и, впиваясь взглядом в  экран,
произнес: - Следи за ней очень внимательно, как только  она  подаст  знак  -
открывай решетку, продолжая следить за ситуацией. Если она подаст знак снова
или на нее нападут - опускай занавес, не глядя на то, есть под ним  кто-либо
или нет. Все ясно?
   - Так точно, - по-военному ответила  Скорохватова  и  сосредоточилась  на
картинке.
   Похоже, что, кроме меня, на этой посудине гражданских лиц нет вообще. Ну,
может быть, еще пара колонистов...

   -  Ваши  трудности  мне  исключительно  понятны,   дамочка,   -   сверкая
позолоченной  улыбкой  и  смешно  жестикулируя,   проговорил   представитель
криминальных  меньшинств,  пропущенный  Ириной  в  "зеленую  зону".   -   Не
прочувствую никак одного: мы-то как можем... посодействовать в  освобождении
захваченного... злодеями отсека?
   Я подошел поближе  и  прислушался.  Заметив  мое  появление,  парламентер
проворно развернулся и, смерив меня  с  ног  до  головы  пытливым  взглядом,
кивнул.
   - А, профессор, здрасьте...
   - Здравствуйте, Мартынов.
   Заключенный удивленно поднял брови. Нет, я не помнил всех уголовников  по
именам, но этого почему-то запомнил еще при формировании  списков.  Серийный
убийца, из Рязани, кажется. Все мальчиками  интересовался...  Но  сейчас  он
выступал в  роли  представителя  возможных  союзников,  поэтому  приходилось
разговаривать с ним корректно и выдержанно.
   - Нам нужна ударная группа. Солдаты хорошо подготовлены,  и  победить  мы
сможем,  только  навалившись  приличной  толпой.  Участники  штурма  получат
свободу, в случае успеха, конечно, - ответил за Лену я.
   - А в случае неудачи? - Мартынов прищурился.
   - А в случае неудачи мы погибнем в полном составе...
   Убийца задумчиво потер руки и пощелкал суставами пальцев. Обдумывал,  как
нас надуть и освободить побольше своих соратников, чтобы в случае победы над
солдатами взять ситуацию под свой контроль? Ну что ж, думай, парень,  только
побыстрее...
   - Хорошо, профессор, тридцать... человек хватит? - чувствовалось,  что  в
разговоре ему не хватает привычных терминов и связок между словами.
   - Вполне, - я протянул ему руку. Парень удивился еще больше, чем в начале
беседы, и крепко сжал мою ладонь.
   - А вы не... хитрите?
   - А вы?
   Мартынов широко улыбнулся и пошел к решетке.
   - Нам лучше уйти, - Муза взяла меня за руку. - До машинного  отделения  и
обратно они пройдут по  изолированному  коридору,  и  никаких  эксцессов  не
произойдет - Ты ощущаешь, как стало тихо на корабле?
   - Вот именно, что ощущаю. Это не просто тишина, это начало прорыва.
   - Мы все равно успеем - Я упрямо покачал головой и двинулся к рубке.
   То, что произошло в машинном отделении, не  было  боем.  Это  была  самая
настоящая драка. С полным набором  запрещенных  приемов,  выбиванием  зубов,
сворачиванием шей и выцарапыванием глаз. Диверсанты никак не ожидали, что мы
решимся на такой рискованный шаг, хотя им стоило предусмотреть все возможные
варианты. Теперь раздумывать об  этом  стало  поздновато.  Чернокожего  наши
ополченцы буквально разорвали на части  после  того,  как  он  уложил  троих
короткими и точными ударами в  переносицу.  Лейтенант,  как  огромный  волк,
ловко и стремительно перемещался по  отсеку,  тратя  на  одного  нападающего
только  один  удар.  Им  этого  вполне  хватало.  Расчистив   место   вокруг
подключенного к "искривителю" прибора, он остановился и,  казалось,  потерял
всякий  интерес  к  происходящему,  склонившись  над  аппаратурой.  Завидная
выдержка. А где же  Сомов?  Где  этот  генерал,  почему-то  уклоняющийся  от
командования, капитан, истребляющий своих  пилотов,  свежевыбритый  звездный
воин-изобретатель? Похоже, что его в машинном отделении нет.
   Скользнув  между  двумя  очагами  боя,  к  лейтенанту  сзади   подобрался
Мартынов. В кулаке убийцы  блестела  длинная  заточка?  Интересно,  где  они
прячут эти штуковины, если  в  "саркофаги"  всех  укладывают  голыми.  Жутко
изобретательный народ! Лейтенант, не  оборачиваясь,  легко  взмахнул  рукой,
перехватил запястье нападающего и, качнув его на себя, заставил  вооруженную
руку описать дугу. Заточка с треском вошла Мартынову  точно  между  глаз  по
самую рукоятку. Тело уголовника напряглось и, упав  на  пол,  несколько  раз
судорожно  дернулось.  Нет,  так  просто  лейтенанта  нам  не  взять.   Ряды
нападающих таяли  на  глазах.  Ко  всему  прочему  их  движения  становились
медленными от усталости и испуга.  Диверсанты  дрались  отменно.  Их  потери
составляли негр и один из  белых,  уголовников  же  стало  вдвое  меньше  от
первоначального  количества.  Атака  захлебнулась.  Лейтенант  выпрямился  и
насмешливо взглянул на телекамеру. Казалось,  что  он  видит  нас,  замерших
перед монитором болельщиков, и холодок презрения в его взгляде заставил меня
поежиться.
   - Он смотрит на нас, как на муравьев, бессмысленно строящих свой неуютный
и шаткий дом посреди асфальтового шоссе, - шепнул я Музе. - Он даже не хочет
тратить время, чтобы смести натасканные нами веточки и травинки,  первый  же
автомобиль сделает это и без него.
   - Очень поэтично, - совершенно серьезно ответила Лена, вставая с  кресла.
- Однако он всего лишь человек...
   - Ты куда? - я попытался схватить ее за плечо, но не успел.
   На это простое движение ушла целая вечность, за  которую  Лена  проделала
весь путь от рубки до машинного отделения. Я снова перевел взгляд на  экран.
Звук исчез. Бойцы медленно подносили друг к другу кулаки,  плавно  падали  и
лениво уворачивались от ударов. Кровь яркими  круглыми  каплями  зависала  в
воздухе, словно раздумывая размазаться ей по стене или  плюхнуться  на  пол.
Единственным более-менее подвижным оставался все тот же  лейтенант.  Он  изо
всех сил старал-ся набрать на выносной консоли своей чертовой "пушки"  слово
или код, видимо, запускающий аппаратуру. В нормальных временных условиях его
пальцы должны были мелькать над клавиатурой со скоростью  звука,  но  сейчас
они едва шевелились, с каждой растянутой секундой все медленнее и медленнее.
Лена появилась в отсеке как раз тогда,  когда  палец  лейтенанта  завис  над
клавишей "ввод". Ей тоже было трудно, это я видел, но в  отличие  от  других
она могла двигаться. Причем достаточно быстро. Она  перехватила  снижающийся
со скоростью минутной стрелки палец лейтенанта и отвела его  руку  далеко  в
сторону. Затем она грубо выдернула из разъема  кабель,  соединяющий  аппарат
военных с "искривителем", и, легко подвинув тяжеленный ящик  моего  прибора,
воткнула его провод в освободившийся порт.
   Сначала ничего не происходило. Замершие в самых нереальных позах, люди не
двигались. Немного погодя я заметил, что один из диверсантов чуть присел,  а
нападающий на него ополченец потерял равновесие и начал падать  через  плечо
атакуемого вниз головой. Я сумел скосить глаза и обнаружил,  что  на  пороге
машинного отделения постепенно появляется новая  пара  персонажей:  Павел  и
Аля. Вовремя. Лену пора выводить из этого мордобоя, а иначе...
   Нет! Я подскочил бы, если б смог.  Все  быстрее  и  увереннее  отведенная
Музой в сторону рука лейтенанта тянулась  к  торчащей  из  головы  Мартынова
рукоятке оружия. Паша! Аля! Вы видите это? Сделайте  что-нибудь!  Ради  всех
святых! Я приказываю, я прошу, я умоляю! Сделайте!
   Я выпрямил непослушные ноги и, переворачивая кресла,  медленно  шагнул  к
выходу. Второй шаг, возможно, дался немного легче, но настолько немного, что
особой разницы я не заметил. Ускорилось мое продвижение шага с десятого, уже
на пороге рубки, как раз в тот момент,  когда  путь  мне  преградил  генерал
Сомов.
   - Ты все-таки решил сделать по-своему, - генерал переступил через  порог,
втолкнув меня обратно в рубку. - Теперь нам  предстоит  в  два  раза  больше
работы. Тот, кого ты называешь Порядком, теперь здесь, на корабле.
   - Нет, мы успели восстановить защитное поле, разве не заметно? - возразил
я.
   - Да, да, успели, - в голосе Сомова прозвучали  саркастические  нотки,  -
после прорыва! Надо было ударить в образовавшуюся брешь  из  "пушки",  а  вы
закрыли ее, впустив на борт врага. Отныне ему не придется  припудривать  нам
мозги  малоэффективными  наваждениями,  он  здесь  собственной  персоной,  и
выкурить его обратно мы не в силах. Я даже не могу представить, что  с  нами
будет!
   - Если Порядок на борту, то он должен себя  как-то  проявить.  Почему  же
этого не происходит?
   - Теперь уже твоя тупость способна добить кого угодно. Порядок  отныне  в
нас! Во всех людях на этом звездолете, в приборах, машинах, и ему совсем  не
обязательно  себя  проявлять.  Например,  он  собрался  выйти  в  нормальную
Вселенную,  так  зачем  ему  останавливать  нас?  Проще  выждать,  когда  мы
налетаемся и решим вернуться, не так ли?
   - Интересная версия, но пока безосновательная. Я не верю тебе, Сомов.  Ты
не пошевелил и пальцем, чтобы хоть как-то повлиять на ход нашей  экспедиции,
а теперь стараешься втянуть меня в околонаучный спор и тем самым отвлечь  от
активных действий. Похоже, ты прав насчет того, что Порядок проник в нас, ты
яркий тому пример!
   Я изо всех сил ринулся к двери, отбрасывая с пути генерала.  Время  почти
выровнялось в своем течении, и до машинного я добежал очень быстро. Картина,
представшая перед моими глазами, была достойна кисти  Босха.  Все  помещение
было завалено  трупами  и  залито  кровью.  У  искривителя  застыла  группка
выживших.  На  полу  сидели  со  сцепленными  на   затылке   руками   пятеро
уголовников, над ними возвышались  тяжело  дышавший  лейтенант  и  двое  его
воинов. Муза лежала  на  руках  у  Павла  и  что-то  быстро  шептала  ему  и
склонившейся над ними Алевтине.
   - Ты! - взревел я, бросаясь через тела к диверсанту - Скотина!
   Лейтенант устало шагнул в сторону, и, когда я, не успев  среагировать  на
его перемещение, промчался там, где он  только  что  стоял,  остановил  меня
тяжелым ударом в живот. Я почувствовал, как окаменели внутренности, в глазах
рассыпались миллионы желтых искр, а ноги переплелись и подкосились.
   - Достаточно, - раздался от входа голос Сомова. - Господин Афанасьев  уже
все понял!
   Диверсант расслабился и присел на  край  моего  аппарата.  Я,  мучительно
пытаясь вспомнить, как же  выполняются  элементарные  дыхательные  движения,
встал на колени и, стряхивая с глаз пелену нокдауна, помотал головой.  Лена!
Я, не вставая на ноги, подполз к Павлу и взглянул на  Музу.  Руки  пилота  и
комбинезон на коленях были испачканы кровью. Моя Муза снова уходила от меня,
на этот раз я все видел и обманывать себя не мог. Что она шепчет так быстро?
Я не разбирал ни слова. Только спустя некоторое время я понял, что  не  знаю
этого языка. Павел же сосредоточенно кивал и даже что-то уточнял на  том  же
наречии. Я старательно прислушивался, но не сумел определить даже  примерно,
о чем они говорят. Никогда в жизни я не  слышал  подобного  членораздельного
чириканья. Это не земной язык, вдруг дошло до меня! Вот в чем все дело!  Моя
Муза не человек! И Павел. И Аля. И лейтенант этот чертов! Сомов? И он  тоже!
Я не только единственный гражданский субъект на этом  корабле,  я,  выходит,
еще и единственный землянин!
   - Слишком скоропалительные выводы, Санечка, - прошептала  Муза,  заметив,
наконец, меня. - Очень жаль, что и второй выпавшей нам  шанс  мы  не  смогли
использовать как надо. Прощай.
   - Нет, Муза, подожди...
   "Хочешь, я помогу!" - пришла в голову чужая мысль. Я чувствовал холод  от
ее прикосновения к мозгу и страх от разящей за версту  чужеродности  разума,
ее породившего.
   "Так значит, Сомов был прав, ты здесь!"
   "Конечно,  я  здесь.  Как  можно   отказаться   от   такого   заманчивого
приглашения? А у вас  уютнее,  чем  я  думал.  Столько  милой  моему  сердцу
упорядоченности."
   Лежащий справа от меня труп подмигнул мертвым глазом.
   "Чем ты можешь помочь, если все твои  устремления  направлены  в  сторону
предстоящей Музе смерти? Добьешь ее, чтобы прекратить мучения?"
   "Нет, я остановлю ее личное время. Просто вынесу за пределы вашего  поля,
и она останется жива. У тебя будет время настроить  медицинскую  аппаратуру,
подготовить операционную... Ну как, идет?" - "А что взамен?"
   "Пустяк, безделица, всего-навсего молчание о том, что я на корабле, когда
мы выйдем в ваше пространство..."  -  Не  верь  ему,  Санечка,  -  с  трудом
прошептала Лена вслух. - Я успела закрыть брешь почти  вовремя,  поэтому  он
просто слаб и пытается добиться от тебя еще одного отключения поля, тогда о