возле  меня,  молча
наблюдая за экранами, пока я расщеплял атомы. Его это заинтересовало, но
это было любопытство ребенка к причудливым рисункам.
   На  какое-то  время  я  совершенно  обо   всем   забыл,   наслаждаясь
управлением гигантской машиной. Я стоял возле пульта управления.  Передо
мной и сверху меня  располагалось  оборудование  в  несколько  биллионов
долларов. Я включал кнопки и дергал рычаги с таким же огоньком в  глазах
как у Везли Братона, когда тот  показывал  нам  управление  таинственным
домом.  Я  расщеплял  атомы  железа,  получая  поток  бешено   несущихся
нейтронов. Я посылал пучок протонов и обрывал  его  с  помощью  инъекции
нейтронов, так что экран покрывался яркими пятнами  взрывов  уничтожащих
линий. Я получал кварки и  антикварки.  Я  продемонстрировал  весь  свой
репертуар, и Вонан невинно кивал, улыбался и показывал пальцем.  Он  мог
убить меня наповал, как поступил  с  человеком  Фондовой  биржи,  просто
спросив, зачем нужна такая громоздкая аппаратура. Но он не сделал этого.
Было ли это связано с его особым отношением ко мне, или  просто  иссякли
его проказы, я не знаю, но он вежливо стоял и смотрел.
   После  этого  мы  повели  его  на   станцию   ядерного   расщепления,
находившуюся на побережье. Это снова было мое предложение,  хотя  Кларик
согласился, что  это  могло  оказаться  полезным.  Я  все  еще  надеялся
заполучить от Вонана какие-либо сведения об источниках энергии его  эры.
Я никак не мог позабыть о Джеке Брайнте.  Но  моя  попытка  провалилась.
Владелец станции объяснил  Вонану,  как  мы  используем  энергию  самого
солнца,  проводя  протонно-протонную   ре   акцию   внутри   украденного
магнитного поля, получая  энергию  при  превращении  водорода  в  гелий.
Вонану позволили посетить  трансляционную  комнату,  где  регулировалась
плазма с помощью сенсоров, работавших над видимым спектром. То,  что  мы
видели была не самая яростная плазма  -  ее  вообще  невозможно  увидеть
невооруженным взглядом - а ее имитация, кривая, проходившая от максимума
к максимуму при малейшем колебании ядер.  Хотя  я  неоднократно  посещал
станцию в течение ряда лет, я испытывал благоговейный страх. Но у Вонана
было  свое  мнение  на   этот   счет.   Мы   ожидали   пренебрежительных
комментариев, но он не стал сравнивать наши средневековые  достижения  с
достижениями своего времени. Этот новый Вонан совсем не кусался.
   Мы возвращались через Нью-Мехико, где находился музей антропологии  -
индейское поселение. Это был шанс Элен Эмсилвейн.  Она  провела  нас  по
пыльной   грязной   деревне,   сообщая    антропологические    сведения.
Туристический сезон еще не начался, так что мы могли спокойно пообщаться
с индейцами. Кларик договорился с местными властями, чтобы  в  тот  день
закрыли  вход  для  посетителей,  поэтому  нам  не   грозило   нашествие
поклонников Вонана из Альбукерке или Санта-Ре. Сами индейцы высунули  из
жилищ свои плосконосые красные лица, но, я сомневаюсь, что кто-то из них
знал, кто такой Вонан. Это были коренастые  люди  с  круглыми  лицами  и
плоскими носами, они совсем не походили на ястребоподобных  индейцев  из
легенд. Мне стало их жалко. Они работали по найму - им  платили  за  то,
что  они  жили  здесь  в  грязи.  И  хотя  им   позволяли   пользоваться
телевидением, автомобилями и  электричеством,  они  не  могли  построить
современных домов и вынуждены были жевать зерновые  похлебки,  исполнять
ритуальные  танцы  и  изготавливать  гончарные   изделия   для   продажи
посетителям. Таким образом мы охраняли свое прошлое.
   Элен представила нас местным властям - губернатору, вождю и двум  так
называемым  тайным  агентам.  Они  очень  походили   на   проницательных
искушенных в житейских делах людей, которые могли с легкостью руководить
автомобильными агентствами Альбукерке.  Нам  показали  несколько  домов,
даже киву, священное место  поселения.  Несколько  детей  исполнили  нам
какие-то неистовые танцы. В  магазине,  находившемся  на  краю  площади,
продавались   гончарные   изделия   и   бирюзово-серебряные    ожерелья,
изготавливаемые женщинами деревни.  На  одной  из  витрин  располагались
древние горшки,  которые  были  сделаны  в  первой  половине  двадцатого
столетия.  Симпатичная  ерунда  с  гладкими  законченными  рисунками   и
элегантными абстрактными изображениями птиц и оленей. Но они  стоили  по
несколько сотен долларов за  штуку,  и  по  выражению  лица  торговавшей
девочки я понял, что на самом деле они  совсем  не  предназначались  для
продажи. Это были сокровища племени,  напоминавшие  о  более  счастливых
временах. Действительные товары представляли  собой  дешевые,  непрочные
кувшины.
   - Вы видите, как они накладывают  рисунок  после  обжига  горшков?  -
насмешливо произнесла Элен. - Это очень  скверно.  Такое  может  сделать
даже ребенок. В университете Нью-Мексико  пытаются  восстановить  старые
традиции, но эти люди  утверждают,  что  туристы  предпочитают  покупать
подобную ерунду. Она ярче, живее и дешевле.
   Вонан кисло покосился на  Элен,  и  заявил,  что  эти  изделия  более
привлекательны, чем древние. Думаю, что он сказал это, чтобы  посмеяться
над ней. Но  до  конца  не  уверен.  Эстетические  представления  Вонана
оставляли желать лучшего,  так  что  ему  могло  понравиться  творчество
современных индейцев.
   В деревне у нас был только один неприятный инцидент  с  Вонаном.  Нас
проводила  по  демонстрационному  залу  для  показа  товаров   худенькая
красивая девочка с черными блестящими волосами и  чертами  лица,  больше
напоминавшими китаянку, чем индианку, и Вонан решил добавить ее  в  свой
дон-жуановский список. Я не знаю, чем бы закончилось дело,  если  бы  он
попросил ее провести с ним ночь. Но, по счастью, он  решил  не  заходить
так далеко. Он пристально следил за ней, когда она двигалась по залу.  Я
и Элен заметили это. Когда мы покидали здание, он решил вдруг  вернуться
под каким-то невинным предлогом. Но ему  преградила  дорогу  похожая  на
ведьму  Элен.  Ее  глаза  гневно  сверкали.  Рыжие   волосы   напоминали
развернутое знамя.
   - Нет! - яростно воскликнула он. - Ты не можешь!
   Этого было достаточно. Вонан подчинился. Он улыбнулся и, поклонившись
Элен, ушел. Я даже не ожидал от него подобного.
   Необычная покорность Вонана взволновала нас всех, но все предпочитали
его выходки, подобные тем, что происходили в январе и феврале.  Несмотря
на все предсказания, интерес к делам и словам Вонана возрастал с  каждой
неделей. Он постепенно становился сенсацией века.  Какие-то  пронырливые
торговцы быстро издали книгу о Вонане под названием "Новое  откровение".
В нее вошли все записи пресс-конференций Апокалипсиста-19 и появлений  в
эфире,  начиная  с  Рождества,  с  какими-то   дешевыми   комментариями,
связывающими все воедино. Книга вышла в свет где-то в середине марта.  О
ее значительности можно было судить по  тому,  что  она  расходилась  не
только в записях, кассетах и факсимиле, но и в просто отпечатанном виде,
как  в  старые  добрые   времена.   Какой-то   калифорнийский   издатель
пожертвовал на это бумагу, сделав ярко-красную суперобложку с  заглавием
из слоновой кости. Миллион экземпляров разошелся за одну неделю.  Спустя
немного времени какие-то подпольные издания  стали  переиздавать  книгу,
несмотря на отчаянные попытки  владельца  защитить  свою  собственность.
Несколько миллионов "Нового откровения" распространились по всему  миру.
Я тоже купил один экземпляр в качестве  сувенира.  Я  видел,  как  Вонан
читал эту книгу. И настоящие экземпляры и  копии  было  трудно  отличить
друг от друга, и в  первые  недели  весны  эти  издания  засыпали  нацию
подобно красному снегопаду.
   У новой религии был свой пророк. Теперь  появилась  и  библия.  Я  не
понимал, что можно было почерпнуть в "Новом откровении"  для  успокоения
души, поэтому решил, что для людей это, скорее всего, был талисман.  Где
бы мы ни появлялись с Вонаном, толпа держала эти книги подобно блестящим
карточкам во время  футбольного  матча  в  колледже,  создавая  сплошной
красный купол с черными вкраплениями букв.
   Появлялись   и   переводы.   На   немецкий,    польский,    шведский,
португальский, французский и русский языки. Некоторые из  штата  Кларика
коллекционировали их и снабжали нас, где бы  мы  ни  появлялись.  Обычно
Кларик отдавал их Колфу, который с горьким интересом просматривал  новую
версию. Книга проникла в Азию и дошла до Японии. Появилась на нескольких
индийских  языках,  на  мандаринском  наречии   китайского   языка,   на
корейском. Естественно, вышло издание на еврейском  -  самом  подходящем
языке для священной книги. Колфу  нравилось  расставлять  красные  книги
рядами, подбирая рисунки. Он сам мечтал сделать перевод или на санскрит,
или на древне-персидский. Но, думаю, он шутил.
   После интервью  с  Вонаном  Колф  как-то  резко  сдал.  Его  потрясли
результаты обработки компьютера.  Первоначально  вдохновленный,  что  он
слышал  язык  будущего,  Колф  заметно  лишился   своего   неиссякаемого
энтузиазма. Теперь он уже не был так уверен в подлинности  Вонана.  Колф
потерял веру в самого себя и рассыпался просто на  глазах.  Несмотря  на
свою  одаренность  и  широкие  познания,  он  знал,  что  его  репутация
подорвана. Из жалости к Колфу я попросил Вонана повторить свое интервью.
   - Это бесполезно, - сказал тот и отказался.
   Колф вообще стал не похож на самого себя. Он мало ел, мало говорил  и
к началу апреля так похудел, что его было трудно узнать. Кожа  и  одежда
обвисли на его уменьшившемся теле. Он покорно следовал с  нами  повсюду,
но с  трудом  понимал,  что  происходит.  Кларик,  с  сожалением,  решил
освободить Колфа от возложенной миссии и отослать домой. Он обсудил  это
с остальными членами группы, но Элен решительно не согласилась.
   - Это убьет его, - заявила она.  -  Он  решит,  что  его  списали  по
некомпетентности.
   - Но он болен, - возразил Кларик. - Все это путешествие...
   - Это полезное назначение.
   - Но от него теперь нет никакого толку, - заметил Кларик. - В течение
ряда недель он не внес  никакую  лепту.  Он  просто  сидит  и  играет  с
экземплярами книг. Элен, я не могу взять на себя такой  ответственности.
Он нуждается в госпитализации.
   - Он нуждается в нас.
   - Даже если это добьет его?
   - Даже если это добьет его, - энергично сказала Элен. - Лучше умереть
в упряжке, чем где-то сидеть и думать, что ты старый дурак.
   Кларик уступил Элен, но нас наполнял страх, потому что мы каждый день
наблюдали внутренний распад старика Ллойда. Каждое утро  я  ожидал,  что
мне скажут, что он умер во сне, но каждое утро он появлялся изможденный,
с  землистого  цвета  лицом.  Его  нос  выступал  подобно  пирамиде   на
сморщенном лице.
   Мы отправились в Мичиган, чтобы показать Вонану проект  искусственной
жизни Астер. Когда мы проходили по этой сверхъестественной  лаборатории,
Колф плелся в конце группы подобно представителю из царства мертвых.
   - Это одна из первых  наших  удач,  если  это  вообще  можно  назвать
удачей, - сказал Астер. - Мы никак не можем установить,  к  какому  типу
они  относятся,  но  можно  не  сомневаться,  что  это  живые  существа,
способные размножаться. Так что, с этой точки зрения, эксперимент  можно
считать удачным.
   Мы заглянули в огромный бункер, где росло великое множество подводных
растений. Среди них плавали небольшие  лазурные  существа  длиной  около
восьми дюймов. У них не было глаз, поэтому они  перемещались  с  помощью
пульсаций дорсальных плавников, протянувшихся  на  всю  длину  тела.  Их
разинутые  как  у  ворон  рты  были  усыпаны   противными   треугольными
щупальцами. В бункере их  было  около  сотни.  Некоторые  явно  подавали
надежды. Возле них паслись меньшие представители.
   - Мы пытаемся вывести коэлентарии, - пояснила Астер.  -  То,  что  мы
имеем  здесь  -  это  свободно-плавающий  анемон.  У   коэлентарии   нет
плавников, а у этих есть, и  они  знают,  как  их  использовать.  Мы  не
планировали плавники, они появились спонтанно. На лицо фантом сегментной
структуры тела, а это принадлежит уже  к  высшим  типам.  Метаболически,
этот вид способен приспосабливаться к окружающей среде лучше, чем другие
беспозвоночные. Они могут жить  и  в  пресной,  и  в  соленой  воде.  Их
температурный спектр превышает сто градусов. Они потребляют любую  пищу.
То есть, мы получили супер-коэлентарию. Нам очень хочется проверить, как
они  будут  жить  в  естественных  условиях  и  запустить  их  в   пруд,
находящийся  неподалеку,  но  если  честно,  мы  боимся  лишиться  своих
экземпляров.  -   Астер   самодовольно   улыбнулась.   -   Мы   пытались
синтезировать позвоночных, но с меньшим успехом. Здесь...
   Она указала  на  бункер,  где  на  дне  лежало  маленькое  коричневое
существо, время от времени хаотично передвигавшееся.  У  него  были  две
руки без костей и одна нога. Судя по  всему  нехватавшей  ноги  не  было
вообще. Оно очень напоминало грустную саламандру.  Похоже,  Астер  очень
гордилась им, потому что у него был  хорошо  развитый  скелет,  отличная
нервная система, удивительно хорошо посаженные глаза и  полный  комплект
внутренних органов. Но я не узрел никакого сходства с  собой.  Над  этим
еще работали. Между  тем,  все  эти  существа  создавались  поэтапно  из
основного генетического материала, количество которого явно ограничивало
размах эксперимента.
   Астер попала в свою сферу,  поэтому  неутомимо  водила  нас  по  ярко
освещенным  комнатам  мимо  гигантских  замораживающих  колб  и  зловеще
мерцавших центрифуг, вдоль  ниш,  заставленных  фракционными  колоннами,
через пристройки, где деловито  шумели  механические  мешалки  в  баках,
наполненных  темной  радужной   жидкостью.   Мы   смотрели   в   длинные
фибротелескопы, чтобы разглядеть замкнутые пространства  с  определенным
освещением,  температурой,  излучением   и   давлением.   Нам   показали
микрофотоснимки   взрывов   электронов   и   темно-красные    голограммы
таинственных  клеточных  образований.   Астер   сопровождала   экскурсию
словами, имевшими определенное значение - научными терминами. Мы слышали
названия   типа:   фотометрическое   титрование,   платиновый    тигель,
гидравлические  плетизмографы,   роторные   микроатомные   денситометры,
электрофорезные  камеры,  коллоидные  сумки,  инфракрасные   микроскопы,
флуориметры,  кардиотахометры.  Это  был  ни   с   чем   не   сравнимый,
замечательный  словарь.  Астер  старательно  объясняла,  как  образуются
белковые цепи, как они копируются. Она излагала все просто и красиво.  Я
был полностью очарован.
   Показывая нам все это, Астер преследовала одну цель -  спровоцировать
Вонана на комментарии. Астер знала,  что  в  эру  Вонана  жили  какие-то
получеловеческие существа, о которых он  как-то  упоминал.  Приближенцы.
Естественно, Астер  очень  хотелось  узнать  о  них  побольше,  но  она,
естественно, ничего не узнала. Теперь она снова попыталась, но с тем  же
успехом. Апокалипсист по-прежнему вежливо молчал. Он задал пару вопросов
о том, когда по предположениям Астер  она  планирует  получить  имитации
человека. Астер задумалась.
   - Лет через десять-пятнадцать, - ответила она.
   - Если мир столько просуществует, - лукаво заметил Вонан.
   Мы рассмеялись больше от того, что снялось внутреннее напряжение, чем
от того, что это  было  смешно.  Даже  у  Астер,  у  которой  вообще  не
наблюдалось ничего похожего на чувство юмора, на лице  вспыхнула  тонкая
улыбка. Она обернулась и показала на бункер,  вмонтированный  в  капсюль
давления.
   - Это наш самый последний проект, - сказала она. - Я точно  не  знаю,
как обстоят дела сейчас, потому что отсутствовала в лаборатории с января
месяца. Это попытка синтезировать эмбрион млекопитающего. У нас  имеется
несколько эмбрионов на различных стадиях  развития.  Если  вы  подойдете
поближе...
   Я пригляделся и рассмотрел ряд рыбоподобных существ внутри  маленьких
ограниченных мембранами ячеек. У меня все напряглось в животе  при  виде
этих большеголовых крошечных созданий, созданных из  смеси  аминокислот,
тянувшихся к стадии завершенности. Это подействовало даже на Вонана.
   Ллойд Колф пробормотал что-то на непонятном мне языке. В  его  голосе
слышалось страдание.  Я  посмотрел  на  него  и  заметил,  что  он  весь
напрягся, подняв одну руку под острым углом к груди.  Другая  показывала
куда-то вдаль. Словно он исполнял какую-то  партию  из  балета  и  замер
посреди очередного пируэта. Потом он издал какой-то булькающий гортанный
звук и упал  вперед  на  каменный  лабораторный  стол.  Он  конвульсивно
попытался за что-то схватиться, и на пол полетели колбы и форсунки.  Его
мощные руки вцепились в край маленького  бункера,  и  тот  перевернулся,
выплеснул десяток искусственных коэлентарий. Они извивались возле  наших
ног.  Ллойд  медленно  осел  и  упал  на  спину.  Его  глаза  оставались
открытыми. Он отчетливо проговорил одно предложение: это было  последнее
обращение Ллойда Колфа. Наверное, это было сказано на  каком-то  древнем
языке, потому что никто ничего не понял и не мог даже  повторить.  После
этого он умер.
   - Систему жизнеобеспечения! - закричала Астер. - Быстро!
   Двое работников лаборатории почти сразу же принесли все оборудование.
Тем  временем,  Кларик  уже  пытался   сделать   искусственное   дыхание
рот-в-рот. Астер оттолкнула его, разорвала на мощной груди Колфа  одежду
и сделала знак своим ассистентам подключить электроды и пропустила через
сердце Колфа  электрический  разряд.  Один  из  ассистентов  уже  вводил
подкожную инъекцию в руку Колфа, мы слушали как жужжали приборы,  доходя
до нужного уровня. При  электрических  толчках  тело  Колфа  шевелилось,
правая рука поднималась на несколько дюймов, сжимался  кулак,  но  после
рука безжизненно падала.
   - Обыкновенная спазматическая реакция, - пробормотала Астер. - Ничего
больше.
   Но она не сдавалась. В систему жизнеобеспечения входил  полный  набор
энергетических приборов, и Астер использовала  все.  Грудной  компрессор
проводил искусственное дыхание. Астер ввела  внутривенно  жаропонижающие
средства, чтобы не произошло кровоизлияния в  мозг.  Электроды  ритмично
вызывали колебания сердца. Колфа почти не было видно под аппаратурой.
   Вонан опустился на колени и пристально  посмотрел  в  открытые  глаза
Колфа. Потом оглядел его расслаб ленное тело и потрогал покрытую пятнами
щеку. Поднявшись, он тихо спросил:
   - Скажите, пожалуйста, что они пытаются с ним сделать?
   - Вернуть его к жизни.
   - Так он умер?
   - Да.
   - Что с им произошло?
   - Вонан, у него остановилось сердце. Ты знаешь, что такое сердце?
   - Да.
   - Сердце Колфа износилось.  Астер  пытается  заставить  его  работать
снова. У нее не получается.
   - А у вас часто умирают?
   - Один раз в конце жизненного срока, - с горечью отозвался я.
   Появился  врач,  загрузив  грудь  Колфа   еще   большим   количеством
аппаратуры.
   - А как у вас умирают? - спросил я  Вонана.  Похоже,  на  него  очень
подействовал факт смерти, тем более, что она произошла в помещении,  где
создавалась жизнь. Доктор старался  изо  всех  сил,  но  Колф  никак  не
реагировал. Мы окружили их  кольцом,  подобно  статуям.  Двигалась  одна
Астер, собирая существа,  опрокинутые  Колфом.  Некоторые  из  них  тоже
умерли, некоторых раздавили. Но были и те, которые выжили.  Она  сложила
их обратно в бункер.
   В конце концов доктор поднялся и покачал головой.
   Я посмотрел на Кларика. Он плакал.

Глава 15

   Колфа похоронили в Нью-Йорке со всеми почестями. В знак  уважения  мы
на несколько дней прекратили  свои  экскурсии.  Вонан  присутствовал  на
похоронах - его явно заинтересовал процесс погребения.  Его  присутствие
весьма осложнило обстановку, потому что многим увенчанным лаврами ученым
захотелось взглянуть  на  него,  и  они  старались  подойти  поближе.  В
какой-то мом