йтхаук кивнул.
   - Образно говоря.
   - Поэтому ты ищешь предлог убить Маркиза.
   - Да. Но...
   - Что - но?
   - Я  не  могу  сказать  о  нем  ничего  плохого.  Он  сделал  меня  своим
заместителем, доверял мне...
   - Как выяснилось, не очень-то доверял, - возразил Рождественский Пастырь.
- Иначе мы бы не оказались с мертвым инопланетянином на руках.
   - Все так. - Найтхаук нахмурился. -  Но  он  знает,  кто  я,  и  это  его
абсолютно не волнует. Он относится ко мне, как к любому другому.
   - А  чем  ты,  собственно,  отличаешься  от  любого  другого?  -  спросил
Рождественский Пастырь. - Кто ты?
   - Клон.
   - Ах вот оно что! Ты - возродившийся Вдоводел, восставший из пепла.
   - Он не умер.
   - Должен умереть. Такие типы до ста пятидесяти лет не доживают.
   - Он уже больше ста лет как заморожен.
   - Дай-ка подумать. Он жив, но заморожен, а кто-то потратил много денег  и
сильно рискнул, чтобы  создать  его  клон.  Почему  Вдоводел  воспользовался
Глубоким Сном? Причин много. Болезнь. Могущественный враг.  Он  инвестировал
деньги в прибыльное дело и надеется проснуться очень  богатым  человеком.  -
Рождественский Пастырь помолчал, оценивая возможные варианты. - Если дело во
враге, он бы уже давно проснулся. И в этом случае клон ему не нужен. Если  в
деньгах - тем более. Зачем ему судебные тяжбы с, клоном? Остается болезнь...
- Долгая пауза. - Но почему клон?
   - Расходы возросли.
   - Ну конечно!  -  воскликнул  Рождественский  Пастырь.  -  Он  платит  за
Глубокий Сон процентами со  своих  инвестиций.  Расходы  возросли,  пришлось
залезть в основной капитал, и внезапно выяснилось, что платить за Сон нечем.
Тогда создали тебя... - Вновь  пауза.  -  Но  что  ты  тут  делаешь,  почему
работаешь на Маркиза? Если им нужны деньги,  тебе  следовало  дать  какое-то
поручение. Выследить убийцу, получить вознаграждение,  вернуться  туда,  где
они держат настоящего Вдоводела.
   - Мне и дали такое поручение. Но все как-то запуталось.
   - Убийство Маркиза облегчит тебе жизнь? Тебе поручено убить его?
   - Нет. Он знает, кого я должен убить, но не хочет назвать его имя.
   - После того, как станет трупом, тем более не скажет.
   - Я об этом думал, - вздохнул Найтхаук. -  Я  заявлю,  что  искал  именно
Маркиза, получу вознаграждение и... - он запнулся.
   - Отправишь деньги Вдоводелу? - предположил Рождественский Пастырь.
   - Нет. Повезу их на Делурос, - Делурос? Но до него  полгалактики.  Почему
бы не воспользоваться банковским переводом?
   - Я должен доставить их лично.
   - Почему?
   - Потому что я единственный, кто может его убить, - ответил Найтхаук.
   - Вроде бы ты сказал, что он болен.
   - Я не уверен, что справился бы, будь он здоров.  Вдоводел  -  убийца  по
собственной воле, я - по необходимости.
   - Итог-то один, - резонно заметил Рождественский Пастырь.
   В холл вошел мужчина средних лет с рюкзаком  за  плечами.  Никто  его  не
встретил, поэтому он заглянул в бар и замер, увидев  на  полу  пятна  свежей
крови. Найтхаук и Рождественский Пастырь  одарили  его  ледяными  взглядами,
поэтому мужчина счел за благо молча ретироваться. Какое-то время он пятился,
а потом повернулся и стремглав выскочил на улицу.
   - Что ж, сын мой, - Рождественский Пастырь направился к двери, - пожалуй,
нам тоже пора.
   Найтхаук двинулся за ним, обходя  пятна  крови.  Святой  Ролик  удивленно
пискнул, спрыгнул на пол и покатился рядом, держась в восемнадцати ярдах  от
левой ноги Найтхаука.
   - Действительно, делать тут больше нечего. -  Когда  они  вышли  в  холл,
молодой  человек  повернулся  к  Рождественскому  Пастырю.  -  А   куда   вы
направляетесь?
   Рождественский Пастырь пожал плечами.
   - Не знаю. Может,  загляну  на  Тундру.  Посмотрю,  чем  богаты  тамошние
церкви.
   Найтхаук изумленно воззрился на него.
   - Ты мне понравился, -  продолжал  Рождественский  Пастырь,  -  а  вот  к
Маркизу я никогда не питал теплых чувств. Воры должны держаться вместе, а не
загонять в угол тех, у кого возникли временные трудности.
   - Но за вами гонятся полицейские, - напомнил Найтхаук. - Они отстают лишь
на несколько часов.
   -  Я   перекину   добычу   в   трюм   твоего   корабля.   Поскольку   наш
друг-инопланетянин умер, опытный механик раньше чем через час  не  отыщется.
Так что мой корабль придется оставить полиции. Пусть пользуется.
   - Я не хочу нести ответственность за вашу добычу.
   - Никто тебя и не просит. Более того, я слышать об этом не  желаю.  -  Он
помолчал. - Время дорого. Могу я воспользоваться твоим кораблем или нет?
   После короткого раздумья Найтхаук кивнул.
   - Я возьму с собой Ролика.
   - На твоем месте так бы поступил каждый. Это чертовски полезная зверушка.
   - Интересно только, что он ест. - Они вышли на улицу. - Я бы захватил для
него что-нибудь вкусненькое.
   - Рта у этого  Святого  вроде  нет.  -  Рождественский  Пастырь  еще  раз
внимательно оглядел желтый пушистый шарик. - Почему бы не предположить,  что
питательные  вещества  он  получает  посредством  осмоса  ? Если ему  будет  обо
что тереться, с голода он не умрет.
   - А обо что он будет тереться?
   - Об тебя, - улыбнулся Рождественский Пастырь.
   - Не понял.
   -  На  паре  планет  мне  встречались  животные  без  входных   отверстий
пищеварительного тракта. Представь себе, что этот пушистик убивает маленьких
животных, "выпивая" их жизненную силу.  От  тебя  же  не  убудет,  если  он,
проголодавшись, закусит толикой твоей энергии. Габариты позволяют.  Зато  он
будет убивать твоих врагов, чтобы обеспечить себе гарантированные  завтраки,
обеды и ужины.
   - Вы скорее всего правы. - Найтхаук задумчиво посмотрел на Ролика.  -  Но
мне хотелось бы думать, что я просто ему небезразличен.
   - Может, так и есть. Я лишь высказал предположение.
   - Интересно, вкатится ли он в корабль? Или решит остаться здесь?
   - Ни в коем разе!
   - Почему?
   - Если б мы встретились, когда я ходил в настоящих пастырях, я бы сказал,
что Святой Ролик, имя-то у него какое, есть знак Божий.
   - Знак?
   - Свидетельство того, что ты храним Господом. Если бы Бог не даровал тебе
это инопланетное существо, которое не способно ни думать,  ни  говорить,  но
тем не менее решило связать свою судьбу с твоей, ты бы  не  вышел  из  этого
отеля живым. Сие означает, что Богом тебе предначертаны другие планы.
   - К примеру, убить Маркиза?
   - Кто знает?
   Или провести жизнь с Жемчужиной Маракаибо?
   - Вы - священник. Как я узнаю, выполнены ли мною предначертания Божьи?
   - Легко, - ответил Рождественский Пастырь. - Как только ты  сделаешь  то,
чего от тебя ждут, этот пушистый шарик перестанет тебя охранять.
   И, словно показывая, что покидать компанию он еще не  собирается.  Святой
Ролик громко замурлыкал и вновь запрыгнул на плечо Найтхаука.

Глава 14

   Ящерица  Мэллой  оторвался  от  пасьянса  и  взглянул  на  приближающихся
Найтхаука и Рождественского Пастыря.
   - С возвращением, Джефф. - Он широко улыбнулся. - А кто твой друг?
   - Зовите меня Крис.
   Мэллой уставился на Святого Ролика.
   - Ты знаешь, что за тобой тащится что-то желтое и круглое?
   - Да, - кивнул Найтхаук.
   - И как я понимаю, живое, но без глаз, ног или ушей.
   - Живое, живое, - подтвердил Найтхаук. - Где Маркиз?
   - Час поздний, - ответил Мэллой. - Думаю, он и Жемчужина уже в постели.
   Найтхаук напрягся, но промолчал.
   - Я бы чего-нибудь выпил, - попытался разрядить обстановку Рождественский
Пастырь. - Вы не будете возражать, если мы присядем за ваш столик?
   - Спрашивайте его, - Мэллой указал на Найтхаука. - Он - босс.
   - Садитесь. - Найтхаук пододвинул стул, сел сам.  Святой  Ролик  радостно
пискнул, запрыгнул ему на плечо, устроился там и довольно замурлыкал.
   - Что это такое? - подозрительно спросил Мэллой, - Домашняя зверушка.
   - И совершенно безобидная. - Рождественский Пастырь подавил улыбку.
   - Абсолютно, - подтвердил Найтхаук. Мэллой еще долго смотрел на  пушистый
желтый шарик, потом пожал плечами.
   - Когда  мы  сможем  повидаться  с  Маркизом?  -  спросил  Рождественский
Пастырь.
   - Вы с ним знакомы, Крис? - полюбопытствовал Мэллой.
   - Я много слышал о нем, - ответил Рождественский Пастырь. -  И  хотел  бы
встретиться. Мне представляется, это взаимное желание.
   - После того, как его дама отходит ко  сну,  он  обычно  спускается  сюда
пропустить  рюмочку  на  ночь.  Поболтайтесь  здесь  и  наверняка  на   него
наткнетесь. Или он на вас.
   - Меня устраивает, - кивнул Рождественский Пастырь.
   Мэллой повернулся к Найтхауку.
   - Наверное, он захочет получить от тебя полный отчет. Все прошло гладко?
   - Можно сказать, что да.
   - Ты получил деньги или тебе пришлось его убить?
   - Вся добыча в трюме моего корабля.
   - То есть ты его убил?
   - Нет.
   На лице Мэллоя отразилось недоумение.
   - Я думал, что Пастырь из крутых. Да какой  вор  добровольно  отдаст  всю
свою добычу?
   - К примеру, тот, который хочет дожить до следующего утра.
   - Так уж получилось, что я лично  знаком  с  Рождественским  Пастырем,  -
добавил Рождественский Пастырь, - и заверяю вас, он пошел бы на все, лишь бы
избежать стычки с молодым Найтхауком. Да и с Маркизом тоже.
   - Это плохо, - опечалился Мэллой. - Имя  у  него  больно  интригующее.  Я
надеялся, что и преступник он неординарный.
   - В этом вы правы,  более  чем  неординарный,  -  покивал  Рождественский
Пастырь. - Я могу говорить о нем часами.
   - Надеюсь, вы расскажете мне о нем. Только позже.
   - Могу и сейчас.
   - Не получится. - Мэллой смотрел в другой конец громадного зала казино. -
К нам идет хозяин. Так что рассказ придется отложить.
   Рождественский  Пастырь   проследил   за   взглядом   Мэллоя   и   увидел
направляющегося к их столику гиганта.
   - Крупный малый, не так ли?
   Маркиз Куинзберри не подошел - подлетел.
   - Привет, Вдоводел. Слышал, у тебя возникли сложности.
   - Никаких сложностей.
   - Ты застрелил не того человека, говнюк! - взревел Маркиз.
   - Во-первых, я ни в кого не стрелял, а во-вторых, покойник - не  человек,
а инопланетянин.
   - Меня это не  волнует.  Я  приказал  ему  приглядывать  за  тобой,  и  в
результате он мертв, корабль Рождественского Пастыря пуст, а ты сидишь здесь
с какой-то идиотской тварью на плече и уверяешь меня,  что  все  в  порядке.
Извини, если тебе показалось, что я погорячился, но, по моему разумению,  до
порядка очень далеко.
   - Вся добыча Рождественского Пастыря  лежит  в  трюме  моего  корабля,  -
ответил Найтхаук.
   - Да? - изумился Маркиз. - Ты его убил?
   - Должен признать, что нет.
   - То есть он позволил тебе  забрать  всю  свою  добычу?  -  саркастически
спросил Маркиз.
   - Нет.
   - Я так и думал.
   - Он помогал мне переносить ее на мой корабль, - уточнил Найтхаук.
   Маркиз переводил взгляде Найтхаука на незнакомца.  Наконец  повернулся  к
последнему.
   - Как я понимаю, Рождественский Пастырь.
   - Совершенно верно. Разве можно требовать пятьдесят процентов  навара  за
право заправить корабль топливом?
   - Что ты тут делаешь? - пожелал знать Маркиз.
   - Хотел посмотреть на вора, который грабит собратьев по профессии.
   - Ты на него смотришь, - раздражение исчезло из голоса  Маркиза.  -  А  я
смотрю на человека, который  грабит  глубоко  верующих.  Кто  из  нас  более
грешен, исходя из Книги Судеб?
   - Я думаю, шансы примерно равны.
   - А по-моему, ты на корпус впереди.
   - Был бы, если бы приговор  подписывали  те  же  лицемеры,  что  сочиняли
Библию и церковные проповеди,  -  согласился  Рождественский  Пастырь.  -  К
счастью, не они озвучивают желания Бога.
   - А кто их озвучивает, ты?
   - Бог не нуждается в моей помощи. Я всего лишь паллиатив, временная мера,
нужда в которой отпадет, как только Он сровняет храмы с землей.
   - Храмы? Я думал, ты грабишь церкви.
   - Поэтический выверт, - пояснил Рождественский Пастырь.  -  Но  на  самом
деле я граблю все религиозные заведения, которые попадаются на моем пути.
   - Я знаю. А теперь ты поставил меня перед серьезной этической проблемой.
   - Правда? Маркиз кивнул.
   - Я никогда не мешал тебе заниматься любимым делом. Ты грабил  церкви  на
моих планетах, но я даже не пошевелил  пальцем,  чтобы  остановить  тебя.  А
теперь в результате гнусного сговора на Аладдине погибает один из моих самых
доверенных помощников. Черт, судя по всему, ты и Вдоводела совратил, - с его
губ сорвался театральный вздох. - Что же мне с тобой делать.  Рождественский
Пастырь?
   - Как я понимаю, вариантов существует три, -  ответил  тот.  -  Первый  -
убить меня. Ответственно заявляю,  настроение  у  вас  от  этого  безусловно
улучшится, но груз в трюме корабля  Найтхаука  я  заминировал,  и,  если  вы
попытаетесь добраться до него, не зная  шифров,  корабль  и  его  содержимое
взлетят на воздух. Второй - вы  можете  меня  отпустить,  но  я  уходить  не
собираюсь, так что, пожалуй, и не уйду, даже если вы меня об этом попросите.
   Маркиз задумчиво смотрел на него.
   - А третий?
   - Третий - вы можете пораскинуть мозгами и предложить мне сотрудничество.
В Пограничье тысячи церквей, в Олигархии - миллионы. Мы  состаримся  прежде,
чем обчистим хотя бы процента два.
   - С чего это у меня должно, поя виться желание грабить церкви? -  спросил
Маркиз.
   - С того, что вы абсолютно беспринципный человек,  а  на  беспринципности
можно сделать хорошие деньги, - ответил Рождественский Пастырь.
   - Я уже правлю одиннадцатью  мирами,  еще  двадцать  находятся  под  моим
влиянием. То есть я контролирую тридцать одну звездную  систему.  Зачем  мне
партнер?
   - Вы хотите то, что хочет любой беспринципный человек.
   - Чего же я хочу?
   - Иметь больше, чем уже есть.
   - Все так, - признался Маркиз. - Однако если грабеж  церквей  не  сделает
меня менее беспринципным, тогда я опять чего-нибудь захочу.
   - И всегда будете хотеть, - согласился Рождественский Пастырь.  -  Именно
поэтому такие, как мы, на пенсию не выходят.
   - Ты грабишь только церкви?
   - А кто еще отпустит вам ваши грехи и помолится за вашу душу?
   - Кажется, я слышу нотки цинизма, - улыбнулся Маркиз.
   - Отнюдь, - с жаром воскликнул Рождественский Пастырь. - На Земле, а  там
я ограбил  лучшие  церкви,  включая  Нотр-Дам  и  Ватикан,  есть  насекомое,
именуемое  муравьем.  Живут  муравьи   колониями   и   отличаются   отменным
трудолюбием.   Они   строят   сложные   сооружения,    которые    называются
муравейниками, с  разветвленной  системой  ходов,  складами  продовольствия,
детскими.  Требуются  недели,  а  то  и  месяцы,   чтобы   построить   такой
муравейник.., а уничтожить его можно за несколько секунд движением ноги.  Вы
знаете, что эти твари потом делают?
   - Атакуют обидчика?
   -  Нет,  -  ответил  Рождественский   Пастырь.   -   Сразу   берутся   за
восстановление своего жилища.
   - Ты хочешь сказать, что церкви - те же муравейники?
   - В одном  аспекте  -  да:  они  не  мстят  тому,  кто  их  ограбил.  Они
восстанавливают утраченное с трудолюбием муравьев. Они  не  могут  возложить
вину на вора - это противоречит их философии. Они предпочитают видеть во мне
руку Господа,  который  по  неведомым  причинам  наказывает,  их.  Вроде  бы
логичнее думать обо мне как об  исчадии  ада,  но  они  не  хотят  верить  в
дьявола. Проще винить Бога и, соответственно,  собственные  грехи.  Так  что
когда приходит беда в моем образе, они ведут себя точь-в-точь, как  муравьи.
Восстанавливают муравейник, чтобы я мог разрушить его вновь.
   Внезапно рот Маркиза расползся в широкой улыбке.
   - А ты мне нравишься! - воскликнул он.
   - Естественно,  -  пожал  плечами  Рождественский  Пастырь.  -  Я  вообще
нравлюсь людям.
   - Думаю, мы можем прийти к соглашению.
   - Обеспечьте мне  безопасность  передвижения  и  убежище,  а  я  дам  вам
двадцать процентов.
   Маркиз вытряхнул Мэллоя из кресла, сел сам.
   - Пойди погуляй. Нам надо поговорить о делах. Мэллой, несомненно, глубоко
оскорбленный, поднялся с пола и ушел.
   Маркиз вновь посмотрел на Рождественского Пастыря.
   - О двадцати процентах  не  может  быть  и  речи.  Поэтому  послушай  мое
предложение, приятель. Ты сообщаешь мне, какие планеты  хочешь  ограбить.  Я
даю тебе людей, сколько нужно для каждой операции, обеспечиваю  безопасность
и предоставляю убежище на любом из контролируемых мною миров.  А  добычу  мы
делим пополам.
   - Я думал, что  пятьдесят  процентов  -  это  ставка  для  тех,  кому  вы
обеспечиваете "крышу".  Партнеру  предлагать  такую  ставку,  мягко  говоря,
неприлично. Я соглашусь на четверть.
   Маркиз повернулся к Найтхауку.
   -  Ты  привез  сюда  хорошего  человека,  Джефферсон  Найтхаук.  Мне   он
действительно нравится. - И вновь сосредоточил  внимание  на  Рождественском
Пастыре. - Ты так мне нравишься, что меня устроит треть.
   - Я согласен нравиться меньше, если вы  возьмете  тридцать  процентов,  -
улыбнулся Рождественский Пастырь.
   - А почему, собственно, нет?  -  Маркиз  обхватил  своей  лапищей  ладонь
Рождественского Пастыря. - Договорились!
   - Что ж, с вами приятно иметь дело. Я думаю, нашу сделку  надо  отметить.
Лучшим сигньянским коньяком.
   - Сейчас принесу бутылку из бара. - И Маркиз неторопливо  выбрался  из-за
столика.
   Он вернулся с бутылкой и тремя бокалами, поставил все на  стол,  небрежно
разлил коньяк.
   - За дружбу, партнерство и успех!
   - За  дружбу,  партнерство  и  успех,  -  эхом  отозвался  Рождественский
Пастырь.
   - И за смерть, - добавил Найтхаук.
   - Смерть? - переспросил Маркиз.
   - А как в нашем деле иначе узнать, что ты добился успеха? -  вопросом  на
вопрос ответил Найтхаук.
   - Это справедливо, - кивнул Маркиз после короткого раздумья. - За смерть.
   - Пусть она сначала заглянет к нашим врагам, а нас  обойдет  стороной,  -
заключил Рождественский Пастырь.
   Если все обернется, как мне того хочется, подумал  Найтхаук,  тост  может
оказаться пророческим.

Глава 15

   Найтхаук сидел в баре рядом с Ящерицей Мэллоем и во  все  глаза  смотрел,
как танцует Жемчужина Маракаибо. Его стакан стоял нетронутым, тонкая  сигара
потухла. Святой Ролик застыл на  стойке  в  дюйме  от  левой  руки  молодого
человека.
   Рождественский Пастырь вошел в казино,  заметил  Найтхаука  и  направился
прямо к нему. Скучающим взглядом окинул полуголую танцовщицу с синей  кожей,
заказал виски, взгромоздился на высокий стул.
   - Закрой рот. Джефф. Мало ли что может в него залететь.
   - Помолчите; - бросил Найтхаук, не отрывая взгляда от плавающей сцены.
   - Я лишь пытался оказать тебе  услугу.  -  Рождественский  Пастырь  пожал
плечами. Кивком поприветствовал Мэллоя, подождал, пока ему принесут  стакан,
пригубил,   протянул   руку,   чтобы   погладить   Ролика.   Тот    дозволял
Рождественскому Пастырю прикасаться к себе, но не выказывал ни интереса,  ни
удовольствия, отказываясь мурлыкать или подкатиться ближе.
   Наконец выступление закончилось, и Мелисенд покинула сцену.
   - Никогда не отвлекайте меня, когда я смотрю, как она танцует. - Найтхаук
наконец-то повернулся к Рождественскому Пастырю.
   - Она не исчезнет, если ты выкроишь несколько секунд, чтобы поздороваться
с другом. - Рождественский Пастырь поднялся. - Пройдем в кабинку. Сидеть там
гораздо удобнее, а я - старик с полным букетом стариковских болячек.
   Найтхаук и Мэллой взяли со стойки стаканы и  последовали  за  ним.  Ролик
дважды пискнул, подпрыгнул, скатился  на  пол  и  быстро  догнал  их.  Когда
мужчины уселись в кабинке, он устроился на носке сапога Найтхаука.
   - Ты проводишь слишком много времени, не отрывая от нее глаз,  -  заметил
Рождественский Пастырь.
   - Вам-то что до этого?
   - Он влюблен, - с ухмылкой ввернул Мэллой.
   - Может, кто-то скажет мне что-нибудь  умное  или  хотя  бы  полезное?  -
раздраженно бросил Найтхаук.
   - Я скажу, - кивнул Рождественский Пастырь. - Знаешь, по моему разумению,
ты б