ить к  ней доступ. Если уговорят,
вам придется этим заниматься.
     --Да,  это  был  бы  грандиозный  проект,  --  подумал вслух Фрэнк.  --
Перекодировать  многие  миллионы древних книг...  потребуется  куча техники,
работающей одновременно.
     --Но  я не уверен, что до этого  дойдет...  во всяком случае, скоро, --
сказал Моррисон. --С элиантами чертовски трудно вести дела, которые касаются
не отдельных личностей, а расы в целом.
     --Ну да, у них ведь нет центрального правительства.
     --У них нет никакого правительства. Никаких общественных структур, даже
полиции. Собственно, современное общество элиантов -- это даже не общество в
нашем понимании,  а аморфный  конгломерат  отдельных  индивидуумов, семей  и
лантинов -- это что-то вроде сообщества друзей... хотя и семьи, и лантины --
весьма  неустойчивые образования,  и отношения,  связывающие их членов, куда
более холодны  и  рассудочны, чем земные любовь и  дружба. Сильные эмоции --
это гфурку, это ришмаэр -- варварство. Биотехнологии давно избавили элиантов
от  необходимости массового производства -- представьте себе  ферму, где  не
надо заботиться  ни об урожае, ни о скотине,  ибо они заботятся о себе сами.
Элианты  живут в  гармонии с собой  и окружающим миром, поэтому общественные
институты им просто не нужны.
     --Однако у  них есть средства коммуникации, хотя они и далеки  от наших
компьютеров.
     --Да,  весь  континент  опутан  оптическими  кабелями,  проложенными  в
незапамятные времена. С их  помощью  элианты передают как аналоговую, так  и
цифровую информацию --  соответствующие приборы тоже  идут от древних веков.
Но  это только  средства  передачи, а не  обработки  информации. Элианты  не
создали компьютеры  -- или, во  всяком случае, не сохранили памяти о них  --
потому что их  собственный  мозг  во  многом справляется  с  теми функциями,
которые у  нас выполняют машины. Их интеллектуальный  уровень примерно такой
же,  как  у  землян,  но  возможности  мозга они используют гораздо  полнее.
Разумеется, это тоже результат Е-технологий.
     --Однако по пути инов они так и пошли.
     --А, ины... В самом деле, уникальный  народ. Единственная известная нам
раса,  для  которой  телепатия --  не исключение,  а  норма.  Мир, где  ложь
невозможна в принципе. Столкнувшись с нами,  они долго  не могли понять, что
это  такое,  а  поняв,  пришли  в  ужас.  Утаивать  и  сознательно  искажать
информацию -- это для них... мне просто трудно подобрать сравнение. Убийства
себе подобных, каннибализм -- все не то, все это мы  можем себе представить.
А  для  них  ложь  --  это  настолько  дико,  противоестественно...  Ины  --
единственная цивилизация,  не знавшая войн  и преступлений, ибо то и  другое
базируется на тайнах. И темпы развития инов воистину  фантастические, ибо  в
решение всякой  проблемы, в  обсуждение всякой  идеи включаются сразу тысячи
умов, непосредственно взаимодействующих друг с  другом. Мы в их возрасте еще
жили в пещерах, а у  них уже есть ядерная физика. Но  существует и оборотная
сторона. Слишком сильная интеграция размывает понятие личности.  И хотя  ины
все же  не  клетки единого мозга, а самостоятельные индивидуумы, в отрыве от
своей  цивилизации  ин оказывается  неполноценным, почти калекой. Поэтому, в
частности,  у них  никогда не будет космических полетов.  И искусства  у них
тоже  фактически нет --  ведь в  основе  подлинного искусства лежат  глубоко
личные переживания. Хотя, с другой стороны,  ины  гораздо легче  относятся к
смерти,  ибо  реально,  а не абстрактно, сознают  себе  частью  неумирающего
целого и знают, что их мысли и чувства переживут их, сохраняясь и развиваясь
в  сознании соплеменников. Однако ины таковы изначально, от природы. Они  не
создавали телепатию  искусственно. И,  насколько  нам  известно, ни одна  из
контактирующих с  ними  рас  не захотела обращаться  в телепатов,  хотя  это
возможно.  Ины  прямо утверждают, что  им известна природа телепатии  и  они
могли  бы поделиться с нами необходимыми сведениями --  но лишь при условии,
что  мы тоже  сделаем  телепатию достоянием всех, а не избранных. Однако мир
без тайн пугает нас так же, как тайны -- их.
     --И  правильно, --  заметил  Фрэнк,  --  ни  одна  культура не выдержит
подобной информационной революции.
     --Так или иначе, элианты тоже не  захотели развивать  телепатию, хотя я
почти уверен, что в свое время они могли это сделать.
     --Копаться в чужих мозгах неизящно, -- усмехнулся Фрэнк.
     --Да, пожалуй...  элиант  предпочтет изящную ложь  неизящной правде. Но
обычно они не лгут. Предпочитают просто молчать о том, что им не нравится.
     Моррисон допил свой коктейль и посмотрел на часы.
     --Извините, мне  пора. Рад был пообщаться. Если захотите еще поговорить
об элиантах, вот  мой личный код, -- экзоэтнолог  протянул руку, и часы двух
землян,   являвшиеся    одновременно   микрокомпьютерами   и   переговорными
устройствами, соприкоснулись, транслируя друг другу коды вызова.
     --Минуту,  --  окликнул  Фрэнк  уходящего  ученого. --Мне  хотелось  бы
поговорить не только об элиантах, но и... с ними самими. Это возможно?
     --Чего же тут невозможного?  -- усмехнулся Моррисон. --У  них статус B.
Допускаются контакты без ограничений.
     --Но я боюсь, что они просто... могут не захотеть со мной общаться. Без
соответствующих рекомендаций.
     --О, я вижу, вы кое-что поняли, -- улыбнулся  экзоэтнолог.  --В отличие
от  ваших  коллег-технарей.  Хорошо, я  познакомлю  вас  с одним  из них  --
пожалуй, его может заинтересовать общение  с новым землянином. Но может и не
заинтересовать, тут уж я ничего не могу поделать.
     Три  дня  ушли  у  Фрэнка на  ознакомление со  своей  новой  работой  и
проведения     давно     запланированного     усовершенствования     системы
инфокоммуникаций  Миссии.   Отныне  любой  абонент,  будь  то  человек   или
компьютер,  мог  связаться с любым другим напрямую,  не дожидаясь,  пока его
запрос  пройдет через  центральный сервер. Была как раз пятница, когда Фрэнк
просмотрел  последние  результаты  тестов  и  вызвал  на   связь  Моррисона,
рассчитывая договориться о планах на уик-энд.
     --А, Хэндерган, -- раздался знакомый голос в динамике, -- я ждал вашего
вызова.
     --Зовите меня просто Фрэнк.
     --В таком случае,  можете  называть  меня  Эдвард. (Фрэнк  подумал, что
снобизм  элиантов распространился  и на  этнолога  -- другой  на  его  месте
предложил бы звать  его  просто Эд.) Если ваш энтузиазм все еще сохраняется,
то завтра вечером мы можем наведаться к Эннальту Хаулиону.
     --Во сколько?
     --Это все равно. Это земляне привыкли рассчитывать свое время на неделю
вперед, а для элиантов время не имеет значения.
     --Разумеется,  -- сказал Хэндерган с легкой  ноткой  раздражения, -- но
мы-то с вами не элианты.
     --А...  ну  конечно. Я, знаете  ли,  частично перенял  их образ  жизни.
Просто позвоните мне, когда будете готовы.
     На другой день инженер и  этнолог встретились на  транспортной площадке
Миссии и взяли глайдер, заплатив, по земному обычаю, каждый за себя. С тихим
гудением силовой  установки  машина  поднялась  в воздух  и заскользила  над
степью, почти касаясь днищем высокой травы.
     --Как, вы сказали, зовут вашего приятеля? Энальт Холливан?
     --Хаулион,   и  постарайтесь   не   переиначивать  имена  элиантов   на
американский манер, а также не называть их "приятель", "дружище",  "старина"
и прочими  словечками  в  этом  роде.  Его полное имя --  Эннальт  Аусенквир
Иллироа Коэлиррэ Хаулион, гирт Йоллесиэнский.
     --Похоже на дворянский титул.
     --Да, гирт -- это что-то среднее между графом и герцогом.
     --Вот как? У столь древней расы сохранилась  аристократия ранних веков?
-- Фрэнк был изрядно удивлен.
     --Не  в том смысле, как вы думаете. Это  не  дает каких-либо социальных
льгот,  да  и  по  наследству не передается.  Просто  элианты  считают,  что
дворянские  титулы -- это изящно и  красиво,  и  присваивают  сами  себе те,
которые им  больше нравятся, беря  их  из легенд,  исторических документов и
собственного воображения.
     --В таком случае удивительно, что у вашего знакомого только один титул,
а не десяток.
     --О,  элианты  во  всем  знают  меру.  Они  не имеют  ничего  общего  с
варварами, увешивающими себя яркими побрякушками.
     --Кстати, о варварах... Мы с  вами  все время говорим  об  элиантах, но
ведь это не единственная разумная раса на планете.
     --Да. Грумдруки,  --  Моррисон невольно  нахмурился. --Надеюсь,  вы  не
собираетесь говорить о них с элиантами?
     --Да, я знаю, что это гфурку и все такое...
     --Это рильме гфурку -- крайне неизящно.
     --Разумеется, разумеется. Но я  хочу спросить о них не Хаулиона, а вас.
Они ведь тоже входят в сферу интересов экзоэтнологии?
     --Что я могу о них сказать? -- пожал плечами Моррисон. --У них статус D
-- контакты  крайне  нежелательны. Это  агрессивные варвары, без  какой-либо
развитой культуры, и, кажется,  с весьма невысоким интеллектуальным уровнем.
Ксенофобичны до крайности, враждебно настроены как к элиантам, так и  к нам.
Мы мало что знаем о  них. Вообще-то, -- добавил Моррисон, чуть помолчав,  --
Эксанвилль  и  в  этом  отношении  уникальное  место. Нам известно несколько
планет, на  которых существует или существовало более одного разумного вида.
Но всегда эти виды  зарождались и развивались, будучи четко отделены друг от
друга природными барьерами. Скажем, на разных континентах, или один на суше,
другой в океане. Если  бы не  это обстоятельство, один из видов еще на этапе
зарождения  разума  неминуемо   подавил  бы  другой   в   ходе  эволюционной
конкуренции. И лишь технический прогресс позволял представителям  одной расы
проникнуть на территорию  другой.  И первой реакцией на такую встречу всегда
была дикая, остервенелая взаимная враждебность. Проистекающая из ксенофобии,
страха перед неизвестным и нежелания делить планету с кем-либо еще.
     --Ну  так  и  здесь то  же  самое,  --  нетерпеливо заметил Фрэнк.  --И
взаимная  враждебность,  и  территориальное  разделение.  Элианты  живут  на
Континенте, грумдруки -- на Острове.
     --Разделенных проливом шириной в милю, -- усмехнулся Моррисон. -- Есть,
кстати,  предположение,  что этот пролив вырыт искусственно в давние времена
именно  с целью отделения элиантов  от  грумдруков.  После  того, как первые
загнали последних на Остров. Сейчас считается доказанным фактом, что некогда
обе  расы  жили  на  одной  территории,  это подтверждают  и археологические
находки. Потом, очевидно, взаимная враждебность привела к тотальной войне, в
результате которой элианты,  как более  высокоразвитые, с легкостью одержали
победу,  однако,  в  силу   все  той  же   цивилизованности,  не  уничтожили
грумдруков, а выселили их на Остров -- тогда, возможно, бывший полуостровом.
То есть разделение двух этих видов не было изначальным.
     --Тогда напрашивается предположение,  что оба вида происходят от общего
предка, -- сказал Фрэнк, поражаясь смелости своего дилетантского суждения.
     --Это  верно  в  отношении  любых двух видов на  планете, -- усмехнулся
Моррисон.  --Все  они имеют  предками  простейших.  Конечно,  у  элиантов  и
грумдруков был общий  предок, ибо те и другие  -- теплокровные гуманоиды. Но
размежевание  между  ними  произошло  очень  давно,  очевидно,   задолго  до
зарождения разума. Слишком уж они  несхожи, чисто  биологически. Это даже не
две  ветви  приматов,  как, скажем, гориллы и  шимпанзе  или  субцивилизации
мрру'гуа.  Это разные отряды,  как кошки и собаки,  а  может  быть, и разные
классы.  Мы   ведь  до  сих  пор   даже  не  знаем,  являются  ли  грумдруки
млекопитающими в классическом смысле, или они все же ближе к рептилиям.
     --Неужели  они   настолько  неизучены?  --  изумился  Фрэнк.  Ему,  как
специалисту  по  информационным  системам,  казалось  дикостью  провести  на
планете несколько лет и при этом не собрать даже базовой информации об одной
из населяющих ее цивилизаций.
     --Это  не  так  просто, --  поморщился  Моррисон.  --С  одной  стороны,
грумдруки не животные, мы не можем ловить их в силки и волочь в лаборатории.
С другой стороны, у них статус D.
     --Который мы же им и присвоили, -- напомнил Хэндерган. --Или не  совсем
мы?
     --Да,  элианты довольны,  что мы не общаемся с отвратительными для  них
грумдруками, -- признал Моррисон слегка раздраженным тоном. -- Но не думаете
же вы, что элианты,  при  всем моем к ним уважении, могут диктовать Земле ее
научную и дипломатическую политику? В конце концов, грумдруки сами отвергают
любые попытки контакта. И они действительно варвары с примитивной культурой,
не способной ничего дать Земле ни в информационном, ни в материальном плане.
Неужели, по-вашему, здесь возможны были колебания в выборе партнера?
     "Ах,  значит, выбор  все-таки  был,  -- подумал  Фрэнк.  --Значит,  эти
высокоцивилизованные элианты все же заявили: или мы,  или они." -- Меж тем у
самих элиантов всего-навсего статус B, -- сказал он вслух. -- Даже не A.
     --Да,  "дружественной  и союзной  цивилизацией"  они  не  являются,  --
согласился Моррисон.  --Они вообще  не могут быть друзьями и союзниками кому
бы то ни было. Слишком холодны для первого, слишком  благополучно-равнодушны
для второго.
     --Господа,  мы прибываем  к  месту  назначения,  --  сообщил  компьютер
глайдера. Прямо по  курсу росли очертания поместья  Хаулиона, расположенного
посреди  бескрайней  степи  --  подобно  большинству  домов  элиантов, давно
отказавшихся  от  городов.  Фрэнк  с  интересом   разглядывал  асимметричную
архитектуру; казалось,  в  доме не было  ни одного прямого угла,  а округлые
формы явно превалировали над плоскими. Все помещения располагались на разных
уровнях, так что говорить об этажах в привычном смысле не приходилось.  Окна
сильно различались  формой и  размером, превращая одни  помещения в открытые
террасы,  другие  -- в глухие бастионы. Колонн не было  совсем, зато имелись
лесенки и галереи, соединявшие  далеко выступавшие комнаты. Несмотря на  то,
что вся  постройка состояла из  самостоятельных и  разнородных элеметов, она
отнюдь не  выглядела  эклектичной:  во  всем  чувствовался  единый  стиль  и
удивительная гармония. В целом  дом  казался легким и устремленным ввысь под
некоторым углом, словно его уносил ветер.
     Глайдер плавно опустился перед главным  входом. Фрэнк достал из кармана
горошину транслятора и вставил ее в ухо; то же самое на всякий случай сделал
и  Моррисон,  хотя  и  считал,  что  знает  язык  элиантов.  Трансляторы  --
микрокомпьютеры для перевода устной речи -- были незаменимым приспособлением
для  общения  не только  с  инопланетянами, но  и с землянами, говорящими на
разных  языках; в  кармане каждого путешественника  обычно  лежала пригоршня
таких  горошин,  как для личного  пользования, так  и  для раздачи случайным
собеседникам. Их  раздавали на пассажирских линиях  и  за символическую цену
продавали автоматы в космопортах.
     --Есть  ли еще какие-нибудь запретные темы  в разговоре с элиантами? --
спросил Фрэнк.
     --Да  нет,  вы можете  общаться  с  Эннальтом  вполне свободно,  просто
помните об эстетике.  В крайнем  случае он отнесется снисходительно к вашему
промаху, ибо знает, что вы не  привыкли общаться  с  его народом. Ну и вы, в
свою очередь, должны быть снисходительны к  древней гордости  элиантов, даже
если   она   покажется   вам  слишком  высокомерной.  В  конце  концов,  они
действительно самая старая раса в известной нам части Галактики.
     Они  вышли  из  машины  и  направились к  округлым  дверям,  украшенным
сине-золотым   орнаментом.  Фрэнк  задержался   у  входа  и  потрогал  стену
жемчужного оттенка.
     --Из чего это сделано?  -- спросил он. --Явно не камень, не дерево и не
металл.
     --Это  соэллис,   дальний   родственник  земных  кораллов,  --  пояснил
Моррисон. --Так что термин "сделано" здесь не совсем подходит. Точнее  будет
сказать "выращено".
     --Погодите,  вы  хотите  сказать,  что  этот  дом  --  ничто  иное, как
сухопутный коралловый риф? -- изумился  Хэндерган. --Сколько  же лет ушло на
его создание?
     --Такого  --   около  трех  недель.  Соэллис  --   один   из  продуктов
Етехнологий. Он  очень  быстро растет по заданным для него направляющим,  по
окончании же "строительства" впадает в  спячку. Однако, если часть структуры
разрушается, прилегающие  клетки  соэллиса активизируются и  активно растут,
пока  не  восстановят  первоначальную  форму. Поэтому  такой дом практически
вечен. Этому, насколько мне известно, более десяти тысяч лет.
     Земляне вошли внутрь.
     Хозяин дома  ждал их в полукруглом зале, выходившем  на широкий балкон.
Энальт Хаулион  сидел в высоком кресле с плавными формами и без ножек; он не
счел нужным встать при  входе  гостей,  а  лишь  сделал  приветственный жест
рукой. Моррисон  ответил  тем  же  жестом,  Фрэнк  неловко  кивнул,  и вновь
прибывшие уселись в предназначенных для них креслах (которые тут же изменили
форму, подстраиваясь под фигуры и позы гостей).
     Несмотря на  то,  что Хэндерган, конечно же,  видел голограммы элмантов
перед  отправкой  на Эксанвилль,  он  не  мог отделаться от  подсознательной
ассоциации с  героями  псевдосредневековых  легенд,  популярных в XX  и  XXI
столетии,  а потому  ожидал --  хотя  и  понимал, что это  глупо --  увидеть
этакого  высокого  и  стройного   эльфа   со  светлыми  волосами   до  плеч,
перехваченными серебряным обручем с самоцветом на лбу, в зеленом или красном
плаще  и даже с длинным и узким  мечом на  бедре.  Элиант действительно  был
высоким и  тонким, явно тоньше  землян, а  его длинное лицо украшали большие
фиолетовые глаза, которые придавали бы ему странное сходство с красотками из
земных мультфильмов, если бы не твердо очерченный подбородок и очень тонкие,
почти  бескровные  губы.  Поскольку  в  спектре  солнца Эксанвилля, красного
карлика, очень мало ультрафиолета,  у элиантов  начисто отсутствует защитная
пигментация; при этом кожа их даже не розовая, как у незагорелого землянина,
а совершенно белая, белая, как снег. В красноватом свете солнца это выглядит
почти  обычно  для  человеческого  глаза,  но  здесь, в  помещении,  залитом
исходящим от стен голубоватым свечением (Фрэнк догадался, что его производят
какие-то  микроорганизмы), смотрелось достаточно жутковато. Волосы,  однако,
были значительно темнее и средней  длины; еще в незапамятные времена элианты
с помощью Е-технологий истребили волосы на теле,  а на голове ограничили  их
рост  определенной  длиной,  чтобы  никогда  не  испытывать необходимости  в
стрижке. Кажется, даже  нынешние поколения эстетов  находили эту меру весьма
разумной,  ограничивая  заботу  о  волосах  безупречной  прической.  Никаких
обручей и  вообще  украшений, а  также оружия,  естественно,  не было.  Одет
Хаулион  был  не  в  плащ  и  уж  тем  более  не в  тогу,  а  в  двухцветный
фиолетово-желтый  комбинезон,  облегающий,  но  не  обтягивающий,  то   есть
подчеркивающий общий абрис фигуры, но не конкретные детали, и обут в высокие
глянцевито-блестящие    сапоги,    чьи    голенища   спереди   заканчивались
треугольниками,  прикрывавшими  колени, а сзади едва  доходили  до  середины
голеня.  В  целом  облик  элианта  одновременно  походил  и  не  походил  на
человеческий, будучи при этом в полном смысле элле -- изящным  и утонченным;
Фрэнк поискал точное определение и понял,  что перед ним  образчик абсолютно
асексуальной красоты.
     --Полагаю, представляться нет нужды, ибо  мне  известно ваше имя, а вам
-- мое, -- сказал  Хаулион. Даже по этой короткой фразе Хэндерган понял, как
красив  и мелодичен  язык  элиантов;  точас  прозвучавший  в ухе  английский
эквивалент показался грубым и неблагозвучным.
     --Как   мне  следует   называть  вас?  --  продолжал  хозяин.  --Фрэнк,
Хэндерган, мистер Хэндерган ил