и и  осколочными
пулями, пара дробовиков,  три  станнера,  из  которых  даже  не  стреляли.
Зарядов нет?
     Предводитель бандитов молчал.
     - Четверым твоим ребятам я слегка подпалил руки, одному - живот.  Еще
один, боюсь, не сможет видеть правым глазом. А теперь учти - я стрелял  не
на поражение. Я просто охлаждал пыл. Всей толпой вы сумеете нас взять,  но
половина, не меньше, об этом не узнает.
     Мужчина  разжал  кулак.  Короткая  трубка  могла   быть   одноразовым
пистолетом... могла и не быть.
     - Если ты такой крутой, то что сделаешь с пулей в животе?
     - Выплюну тебе в лицо, и скажу, что русские своих никогда не убивали.
     - На аТан надеешься?
     - Мое бессмертие кончилось. А у сына - есть. Он вернется и отомстит.
     Мужчина посмотрел на канаву. Она была близко... и  он  был  на  виду.
Мужчина сжал кулак, пряча пистолет.
     - Как предлагаешь все обставить?
     - Просто. Бери станнер из кобуры. Сам  бери,  мне  пули  в  спину  не
нужны. Пистолет в кармане плаща. Там же наличные деньги - немного, но  для
одного лишними не будут. Я вернусь к сыну. Когда вы уйдете - так, чтобы мы
видели, мы отсюда быстро-быстро бежим.
     Хмыкнув, мужчина достал пистолет вместе с деньгами, и быстро  опустил
под грудной щиток брони.
     - Не был бы ты русским... А не врешь?
     - Проверь, - Кей был сама любезность.
     - По нашему-то говоришь?
     - Говорю плохо, а понять могу, - с легкой заминкой ответил Кей.
     - Иди в свою канаву...



                                    5

     Они  просидели   в   канаве   полчаса,   пока   не   стихли   шорохи,
пересвистыванья, и маленькие группки принялись отходить к коттеджам.
     - Как ты их уговорил? - ложась на спину спросил Артур. На воду он уже
внимания не обращал. Наверное, та казалась ему теплой.
     - Всего по чуть-чуть. Лесть, угрозы, показуха, взятка, национализм.
     - Что?
     - Ну, во мне есть немного  русской  крови.  Я  и  на  этом  сыграл...
"русские русских не убивают".
     - Правда?
     - Чушь. Наоборот, в традиции. Но льстит, и помогает  сохранить  лицо.
Эту фразу я говорил раз  двадцать,  меняя  только  национальность.  Обычно
срабатывает...  если  противник  хочет  иметь   повод   для   отступления.
Понимаешь, национализм - всегда лишь повод. И  его  можно  использовать  в
любую сторону. "Мы мирные" - "мы мужественные". "Мы  трудолюбивые"  -  "мы
лентяи". Объясняй любую вещь национальным или расовым характером -  и  все
сойдется.
     - Забавно, - подумав, решил Артур.
     - Да уж куда забавнее... Дай свой пистолет, ты пойдешь со  станнером.
Прикрывай сзади.
     Кей поднялся и быстрым шагом, держа пистолет в опущенной руке,  пошел
в противоположную от поселка сторону. Артур, озираясь, следовал за ним.
     Но в них не стреляли.


     Часа через три они вышли на хорошую бетонную дорогу и прошли по ней -
немного, пока совпадало направление. Дождь к тому моменту смыл с  них  всю
грязь и большую часть воодушевления от победы.
     - В тридцати километрах от столицы - полная пустыня, -  тихо  ругался
Кей. - Нет, воюют за право воевать за какие-то острова!  Ты  их  видел  на
карте, Артур?
     - Нет...
     Кей обернулся и покачал головой.
     - Надо передохнуть. Но не здесь. Вперед, Артур, тебя  ждет  Грааль...
Что вы там забыли?
     - Монетку в полкреда, - угрюмо ответил Кертис-младший.
     ...Еще через час, продираясь  по  засеянным,  но  не  убранным  полям
(колючему местному злаку явно не  вредил  дождь  и  раскисшая  почва)  они
набрели на огороженный металлической сеткой  дом.  Строение  было  низким,
серым, почти без окон, явно нежилым.
     - Будни фермера, - разглядывая здание  изрек  Кей.  -  Свинарник  или
амбар. Бекон любишь?
     - Чего ты так развеселился?
     - Я работаю, Артур. Пошли.
     Сквозь отогнувшийся кусок сетки они пробрались на  территорию.  Нашли
вход - железные двери, скользящие на роликах.
     - Тук-тук!  -  громко  произнес  Кей,  откатывая  дверь.  Из  темноты
сверкнул луч.
     Они отпрыгнули по разные стороны двери. Выстрелов больше не было. Кей
слегка взмахнул рукой - вправо, и тут же назад. Артур послушно снял кепку,
подцепил на ствол пистолета и выдвинул в  проем  двери.  Выстрел  заставил
несчастный головной убор вспыхнуть.  И  в  тот  же  миг  Кей  скользнул  в
темноту.
     Ждать пришлось недолго. Серия вспышек фиолетовыми зарницами  осветила
сарай. Потом Кей крикнул:
     - Входите, сэр Артур, ибо все  в  порядке.  Кривда  выпрямлена.  Сила
послужила Праву.
     Шагнув вслед за Кеем Артур воскликнул:
     - Эй, ты знаешь про Артура и Круглый стол!
     - Не должно мне спорить с вами, - выволакивая из сарая  тело  ответил
Кей. Слегка согнувшись он тащил  убитого  за  ноги.  Запах  горелого  мяса
заставил Артура отшатнуться.
     - По крайней мере, решена проблема питания, - останавливаясь у  двери
сказал Кей.
     - Я не буду, - быстро отозвался Артур.
     - Там сумка  у  стены,  дурачок.  Поройся  пока...  -  Кей  продолжил
движение. Убитый был стариком, и длинные седые волосы волочились по грязи,
слипаясь черными сосульками.
     Когда Кей вернулся, Артур вскрывал консервные банки.
     - Тут только еда и пара бутылок пива, - объявил он.
     - Покойный хотел выжить - но и мы хотим того же, - подвел итог Кей. -
Неплохое местечко, а?
     Сарай  оказался  фермерским  ангаром.  У   стен   стояли   неуклюжие,
громоздкие машины, в углу - серый куб зарядного устройства. Кей обследовал
его, и покачал головой. Забрался в одну из машин, в другую...
     - Будешь есть, Кей?
     - Обязательно.
     Они съели по банке консервированного  мяса  и  выпили  бутылку  пива.
Потом  Кей  развел  костер,  безжалостно  сорвав  со   стен   декоративные
деревянные панели. Артур тем временем укрепил у огня металлические решетки
непонятного предназначения и повесил на них мокрую одежду. Кей  последовал
его примеру.
     - Из чего он стрелял? - глядя в огонь спросил Артур.
     - Лазерное ружье. Богатый был фермер... по местным меркам.
     - Надеюсь, он имел аТан, - серьезно сказал Кертис-младший.
     Кей тихонько засмеялся, но говорить ничего не стал. Они сидели долго,
медленно согреваясь. В закрытую дверь колотил дождь, под потолком  повисло
сизое одеяло дыма.
     - Артур...
     - Что, Кей?
     - Я задам тебе один вопрос... нет, не сейчас.
     - Почему же. Спрашивай.
     - Нет. Ты соврешь, а я хочу знать правду.
     - Всю правду знать не стоит, Кей.
     - Какой ты умный... Ночевать будем  здесь.  Носиться  по  темноте  не
стоит.
     Артур его не понял, но промолчал.  Кей  натянул  полусырую  одежду  и
забравшись в ближайший комбайн стал изучать пульт. Артур смотрел  на  него
снизу - на зыбкий силуэт,  подергивающийся  в  пламени  костра,  гротескно
искаженный стеклянным пузырем кабины.
     - Замечательно, - с удовольствием произнес Кей. - Вот почему старикан
не жег костров...
     - Слушай, папа...
     - Ну?
     - Почему ты  ненавидишь  детей?  Я  знаю,  тебе  хреново  пришлось  в
детстве, но это еще не повод.
     Кей уселся на пол кабины, свесив в открытую дверь ноги.
     - Откровенность за откровенность?
     - Как с силикоидом? Давай.
     - Я никогда толком не был ребенком. Мне всегда было сорок, Артур. Это
очень тяжко - никогда не помнить себя  беззаботным  мальчишкой.  Стараться
быть похожим на  ровесников,  завидовать  им...  Слишком  хорошее  детство
превращает ребенка во взрослого еще быстрее, чем плохое.
     - А у тебя было хорошее детство?
     - Мой отец был сенатором на Второй Шедара. У меня было очень  хорошее
детство. В день эвакуации мне исполнилось семь... и я уже не был ребенком.
Я видел, как десантные капсулы сыпятся на отмели... лишь  над  космодромом
последняя база держала небо. Отец остался с  группой  прикрытия,  они  еще
верили в помощь Империи. Может быть, они были живы, когда  Император  Грей
отдал приказ выжечь планеты... Я не говорю, что он был не прав. Штурм унес
бы  куда  больше  жизней,  чем  та   горстка   людей,   партизанившая   на
оккупированной планете... не самой послушной планете Империи.  Нас  принял
Альтос, и мы выжили.  Нам  не  оставили  фамилий,  я  перестал  быть  Кеем
Лацитисом. Мы стали детьми Империи. Но я уже не смог стать ребенком. И это
чувствовали все. Таких детей любят родители... но  у  них  нет  друзей.  Я
старался, Артур, очень  старался.  Воспитателем  нашего  блока  "джи"  был
хороший человек. Разносторонняя личность, автор детских сериалов,  которые
шли по телесети Альтоса. Не садист, и не извращенец, которые  очень  любят
такую работу. Он искренне считал, что детей надо защищать от взрослых.  Он
всегда говорил о дружбе и доброте... и, наверное, не  мог  понять,  почему
его дружные воспитанники не любят маленького Кея.  Для  него  я  оставался
ребенком с трогательно тощей шеей...
     Артур невольно улыбнулся.
     - ...и грустными глазами. Ровесники  видели,  что  на  самом  деле  я
другой. И защищались от меня - как умели. Когда я понял, что ребенком  мне
уже не стать, я стал взрослым. Ночью... это уже не  важно.  Я  прибился  к
бродячему цирку. Это тоже местечко дай боже, но они отнеслись ко мне почти
по человечески. Я мыл полы, продавал  билеты,  ассистировал  клоунам,  год
стоял мишенью для Редгара Реда, человека-пистолета...
     - Его ты тоже убил?
     - Ты что, Артур? Редгар научил меня всему. Стрелять, метать ножи,  не
закрывать глаза, когда стреляют в тебя. Потом сказал, что цирк для меня  -
лишь этап. И  заставил  работать  с  Дианой,  своей  подружкой,  воздушной
гимнасткой. Мне нравилось... пока  она  не  сломала  шею.  Я  прошел  всех
артистов - хоть понемногу, но был со всеми. Наши  клоуны,  Яцек  и  Нарик,
дали мне больше, чем десяток психологов. И при этом ни разу не  уложили  в
свою двуспальную кровать, хоть  и  были  голубее  голубого.  Я  знаю,  как
выглядят  звери,   готовясь   к   атаке,   и   как   можно   отбиться   от
пси-мутированного тигра. За это  спасибо  Джассану,  нашему  единственному
мршанцу. Он же научил меня разбираться в винах...
     Кей замолчал.
     - Ты  не  любишь  детей,  потому  что  у  тебя  не  было  детства,  -
безжалостно сказал Артур. - Ты завидуешь  им.  Ты  считаешь,  что  сильнее
зависти женщин к мужчинам - зависть  ребенка  ко  взрослому.  И  постоянно
ощущаешь себя объектом ненависти.
     - Да.
     - Тогда спрашивай ты.
     - Это трудно - пытаться быть взрослым, но оставаться ребенком?
     - Конечно, Кей.
     - Давай спать, Артур Ван Кертис, - Кей спрыгнул на землю. - Забирайся
в кабину, и закрой дверь. Кресло широкое, а климатизатор я включил.
     - А ты?
     - А я поищу другой трактор. Спокойной ночи.



                                    6

     Когда Артур проснулся, Кей уже разогрел завтрак. Кроме того он  вывел
из ряда один комбайн, установив  его  напротив  двери.  Артур  скептически
поглядел на несуразный агрегат - барабанная фреза спереди, четыре огромных
колеса, автопаковщик сзади. Корпуса  как  такого  не  существовало  -  все
агрегаты были на виду. Болтающаяся на тонких опорах кабина выглядела какой
угодно, но только не надежной.
     - Не сказал бы, что это удачная идея,  -  беря  свою  порцию  заметил
Артур.
     - А лучшей нет... - Кей придирчиво осматривал колеса. -  Скорость  до
сорока пяти километров в час - и это в рабочем режиме.  Энергозапас  почти
полон. Как выспался?
     - Как дома.
     - А я замерз. Климатизатор барахлил, наверное.
     Они покончили с завтраком, и забросили сумку с остатками консервов  в
кабину. Кей вручил Артуру лазерную винтовку  -  никелированный  агрегат  с
громоздким боковым магазином, велел:
     - Лезь в кабину.
     Из стеклянного пузыря Артур наблюдал, как Кей раскрыл дверь,  постоял
немного, и громко произнес:
     - Красота-то какая! Дождь кончился, роса улеглась... Как бы жнивье не
взопрело, сынок!
     - Кей, я просил тебя не называть меня "сынок"!
     - Хорошо, сынку, - карабкаясь в кабину сказал Кей. -  Молотить  пора,
верно? Подвинься.
     Глаза его возбужденно поблескивали. Артур растерянно вылез из кресла,
уселся на пол кабины. Кей положил руки на рычаги.
     - Учись, в жизни все пригодится...
     Комбайн  взревел,  и  разбрызгивая  лужи  выкатился  из  ангара.  Кей
засмеялся. Колючие злаки тянулись до горизонта.
     - Застоялись хлеба, не находишь?
     - Это не пшеница, Кей.
     - Я  знаю,  Артур,  -  на  мгновение  лицо  Кея  утратило  дурашливое
выражение. - Озноб, эйфория... дальше пойдут галлюцинации. Это  дум-вирус.
Поехали!
     Фреза взвыла,  опускаясь  к  земле,  и  протаранив  изгородь  комбайн
покатил  через  полю.  Сзади   зачавкал   паковщик,   ритмично   выкидывая
пластиковые мешки с прессованной травой.
     - Сколько у тебя времени? - тихо спросил Артур.
     - Часа три. Потом период немотивированной агрессии и паралич  сердца.
Я попытаюсь довезти тебя, малыш.
     Почти час они ехали молча. Артур смотрел в  окно,  держа  на  коленях
винтовку, Кей напевал фривольные песенки. Потом Кей спросил:
     - Чего они хотели?
     - Кто?
     - Эти люди... на лошадях... в шапках с синими звездами...
     - Я никого не видел, - пряча глаза ответил Артур.
     - А... Если я назову тебя Лешкой, стреляй. Хорошо?
     - Обещаю.
     Два раза Артур видел в отдалении столбы дыма.  Временами  Кей  рулил,
объезжая что-то, или преследуя кого-то, невидимого. Артур молчал.
     Потом их попытались остановить. Небольшая толпа вооруженных мужчин  -
быть может тех самых, что встретили  их  у  выхода,  открыли  по  комбайну
огонь.
     - Град, - сухо заметил Кей. Артур так и  не  понял,  острит  он,  или
искаженное сознание уже не воспринимает реальность. Комбайн описал вираж и
направился на толпу. Приоткрыв дверь Артур начал стрелять из винтовки -  у
нее была отличная скорострельность и объемистый магазин.
     - Никакая непогода не помешает мне собрать свой последний  урожай,  -
заявил  Кей,  когда  пули  защелкали   о   кабину.   Стекло   притворялось
бронебойным, покрываясь трещинами, но не капитулируя. И Кей довел жатву до
конца, после чего лег на прежний  курс.  Пластиковые  мешки  в  контейнере
давно кончились, и  перемешанная  с  травой  плоть  хлестала  из  комбайна
чудовищным людоедским фаршем.
     - Очень показательно,  что  тебя  даже  не  тошнит,  -  заметил  Кей,
поглядывая  на  Артура.  -  Стоило  бы  убить  твоего  папашу...  но   это
невозможно.
     Артур не понял.
     Они пронеслись по окраине Китежа, мимо  пылающей  деревянной  церкви,
мимо размолотых артиллерией домов и заботливо укрытых чехлами  памятников.
Памятников было много.
     - Народ, не помнящий прошлого, обречен, - прокомментировал этот  факт
Кей. - Наш народ - бессмертен.
     Когда впереди показались башни космодрома, Кей глухо спросил:
     - Перемахнем через реку, как считаешь?
     - Перемахнем, - глядя на приближающуюся ленту шоссе согласился Артур.
Они форсировали преграду и покатили на радужный барьер силового поля. Пара
машин Имперской пехоты лениво выкатились из  ворот  и  развернули  башенки
излучателей в их сторону.
     - Вместе погибнем, Лешка, - прищурившись  сказал  Кей.  -  Не  лучший
вариант, верно?
     Артур достал станнер и аккуратно выпалил Кею в  висок.  Потом  стащил
одеревеневшее тело с  кресла  и  остановил  комбайн.  Сложнее  было  найти
управление фрезой - пока Артур ее не  остановил,  пехота  приближаться  не
спешила.
     Выпрыгнув из комбайна Кертис-младший побежал к охранникам.  Ему  было
только двенадцать лет, и те не стали стрелять.
     -  Помогите  моему  папе!  -  крикнул  Артур.  -  Помогите,  у   него
дум-горячка, но я его обездвижел! Помогите, мы заплатим! Мы с Эндории,  мы
с родины императора! Помогите!
     Он плакал слишком натурально, а у  лейтенанта  Имперских  войск  тоже
были дети. Лейтенант  кивнул  солдатам,  и  двое,  опустив  щитки  шлемов,
направились  к  искореженному,  заляпанному  кровью  и  пробитому   пулями
комбайну.



                                    7

     Приходя в себя - в те редкие минуты, когда инъекция вирофага  снижала
уровень токсина в крови, Кей размышлял в стерильной чистоте пустой палаты.
Бред прекратился, сознание было ясным, хотя и вялым. Теперь он мог  только
выздороветь  -  или  умереть,  если  вводимый  огромными  дозами   вирофаг
мутирует, и примет его плоть за вирус. Мягкие лапы  манипуляторов  умывали
его, меняли постель, кололи лекарства и мутную питательную жидкость.
     Когда в палату вошла женщина, одетая в зеленый врачебный костюм, но с
отключенным шлемом, Кей понял, что выжил.
     - Меня зовут Изабелла, - усаживаясь на край постели сказала она.
     - Прекрасное имя, - с трудом ворочая непослушным языком сообщил  Кей.
- Вы - белокурый ангел...
     - Как звать вашу жену?
     - Карина.
     - Тоже мило, - женщина кивнула. - Я ваш врач. Вы не ощущаете провалов
в памяти?
     В голубых глазах женщины был холод. Долгая жизнь и долгая  работа  на
Императора. В какой-то мере она  и  была  врачом  -  хирургом,  отсекающим
ненужные клетки социального организма.
     - Нет... кажется... я могу потерять память, мисс?
     - Проверим.
     И они проверили. Кей рассказал ей о  своем  детстве,  о  дяде  Рауле,
оставившем небольшое наследство, о климате Эндории, о  том  как  уклонялся
порой от уплаты налогов, о знакомстве с Кариной и рождении Артура.
     - Он, в общем-то, хороший мальчик.  Не  бросил  отца.  С  ним  все  в
порядке, мисс?
     - Император не оставляет в беде своих  подданных,  -  с  достоинством
сообщила Изабелла. - Как погиб ваш корабль?
     - Мы стартовали с  Эндории  вечером  тринадцатого,  в  шестую  декаду
восточных ветров...
     - ...интерфазники обычно не капризничают, но видать...
     - ...Артура на кусочки разорвало, не приведи бог такое увидеть...
     Лицо Изабеллы оставалось бесстрастным. Она повидала куда большее, чем
разорванный на кусочки маленький мальчик.
     - ...аТан-то сработал, вот уж никогда до конца не верил...
     - ...вышли мы к  этому  сараю,  а  там  мертвый  старик,  и  трактора
всякие...
     Изабелла положила ладонь на горло Кея. И без всяких эмоций сказала:
     - Нехорошо обманывать слуг Императора.  Нам  нужна  истинная  правда,
полная правда... Кей. Ваша жизнь еще так хрупка... а вы врете.
     - Мисс... - Кей захрипел. - Он стрелял в нас,  что  я  мог  поделать?
Боже, они все здесь сошли с ума...
     Изабелла вытерла руку о простыни и улыбнулась:
     - Теперь лучше. Императора не беспокоит смерть мятежников и бандитов,
но он любит искренность.
     Кей торопливо закивал.
     - Вы ловко выкрутились из неприятностей, Кей Овальд. Этот  комбайн  в
крови от шин до кабины, словно побывал на бойне.
     -  Мисс...  я  плохо  соображал,  когда  вел  машину.  Нас   пытались
остановить... я не ранил людей Императора, мисс?!
     - На ваше счастье - нет, - холодно отозвалась Изабелла.  -  Вы  очень
удачливый человек. Простой торговец... и такая прыть. Меня всегда  смущали
люди, выходящие за рамки своей  профессии.  Ваше  дело  торговля  -  а  не
воинские подвиги.
     - Мы, Овальды, всегда честно  служили  Императору  Грею!  -  возвышая
голос сказал Кей. - Мой дед, Артур, в чью честь я назвал сына, на  Смутной
войне...
     - Оставьте, Кей. О подвигах вашего деда я уже достаточно наслышана от
мальчишки. К вам они отношения не имеют. Отдыхайте.
     Уже в дверях Изабелла добавила:
     - Мы сообщим на Эндорию о вашем чудесном спасении. Что передать жене?
     - Что я люблю ее... и прошу не волноваться.
     - Последнее пока преждевременно.
     Дверь закрылась, и Кей опустил  голову  на  подушку.  Ему  оставалось
только надеяться, что старый, хитрый лис Кертис предусмотрел все.  Что  он
умнее старых женщин из Службы Имперской Безопасности.


     В  своем  кабинете,  обставленном  просто,  как  и  подобает   слугам
Императора, Изабелла Каль составл