хрупкая! - крикнул Ромка.
   - Руки тебе повырвать, недоумку! - с пеной у  рта  проскрежетал  Василий,
наклоняясь за оброненной  кобурой.  Сунул  табельное  оружие  под  мышку  и,
страшно,  по-звериному  сопя,  принялся  ощупывать  многочисленные  ушибы  и
вдавлины.
   - Вася... - дрогнувшим голосом позвал Ромка.
   Василий покосился раздраженно и вдруг понял, что Ромка смотрит  вовсе  не
на него, а куда-то в сторону. Почуяв неладное, он  повернул  голову  и  тоже
замер. Возле крайней глыбы, уставя на них  выпуклые  и  круглые,  как  линзы
полевого бинокля,  глаза,  стояло  некое  вполне  человекоподобное  существо
ростом не выше метра. Оно было покрыто нежным  серебристым  мехом  и  слегка
сутулилось, свесив слабые шестипалые лапки до розовых пролысинок на коленях.
   Василий выпрямился и осторожно прочистил кашлем вконец пересохшую глотку,
заставив существо встревоженно отодвинуться.
   - Здравствуйте, - сказал  он,  и  Ромка  с  трудом  подавил  истерический
смешок: показалось, что Василий сейчас козырнет.
   Существо (глаза - с пятак, зрачки - с трехкопеечную монету)  пронзительно
чирикнуло и,  ухватив  обеими  лапками  обломок  покрупнее,  попыталось  его
шевельнуть.
   - Это случайно, - торопливо сказал Василий. - Товарищ просто не знал, что
они у вас такие хрупкие...
   Существо напряглось и поволокло обломок куда-то прочь.
   - Не понял... - охрипнув, сказал Василий и оглянулся на Ромку.  Тот  тоже
ничего не понимал.
   Существо оттащило обломок метров на пять и вприпрыжку вернулось за вторым
- поменьше.
   - Может, пойдем поможем... - неуверенно предложил  Василий,  по-видимому,
вообразив, что хлипкий представитель иного разума пытается  убрать  мусор  с
проезжей части. Однако  действительность  быстро  развеяла  его  милицейские
фантазии. Добравшись до места, существо, задрожав всем тельцем, подняло ношу
на уровень выпуклых глаз и что  было  силенок  грянуло  вторым  обломком  по
первому.
   - Чего это он? - испуганно понизив голос, спросил Василий.
   - Доламывает, - пояснил не менее озадаченный Ромка.
   С четвертого удара нижний обломок распался надвое, и, видя, что  существо
успокоиться на этом не собирается, Ромка решительно выступил вперед.
   - Эу! - окликнул он. - Оу! Ты! Козел! Жрать хотим, понимаешь?
   В ответ существо заверещало, замахало ручонками, то ли указывая  куда-то,
то ли кого-то подзывая. Путники оглянулись, но никого пока не увидели.
   - Вась, давай смоемся! - взволнованно предложил Ромка. - Вдруг это  опять
она!
   - Стой где стоишь! - отрывисто приказал Василий, и  туг  из-за  ближайшей
опоры проворно выкатилось нечто, не имеющее аналогов в мировой практике.
   Черное, лоснящееся, слегка  напоминающее  огромную  мокрицу,  оно  то  ли
ползло, то ли как-то там перетекало по  гладкому  дымчатому  полу.  Заурчав,
наехало на первую груду обломков и, оставив за  собой  чистое  пространство,
направилось к главной россыпи.
   - А, так это мусорка... - с облегчением сказал Ромка.
   - Похоже... - проворчал Василий.
   Устройство  играючи  расправлялось  с  завалами.  Вовсе  не  черное,  как
показалось вначале, а скорее густо-чернильного цвета, оно было как бы облито
жидким стеклом, под которым, если всмотреться,  вскоре  начинали  мерещиться
проскакивающие искорки и сложные металлические детали.
   Внезапно Ромка сорвался с места и кинулся наперерез.
   - Стой! - рявкнул Василий, но тот уже  выхватил  из-под  слепой  округлой
морды механизма свою зеркальную кувалдочку.
   - Чуть не зажевала... - объяснил он, возвратясь. Глаза у него от страха и
восторга были совершенно круглые.
   - Ш-шалопай! - сказал как шаркнул по наждаку Василий.
   Устройство тем временем слизнуло последние молочно-белые  осколки,  съело
сброшенную Василием обувь и, укатившись в нишу, вплотную занялось Ром-киными
кроссовками. Затем выставило наружу слепое глянцевое рыло, замерло,  как  бы
принюхиваясь, и вдруг двинулось полным ходом к оголодавшим путникам.
   - Э! Э! - сказал Василий, на всякий случай расстегивая кобуру. Но тут  он
обратил  внимание,  что  стоят  они  уже  втроем.   Третьим   был   мохнатый
ино-планетянчик. Собственно, он  даже  не  стоял,  а  суетился,  забегая  то
справа, то слева, но все равно у Василия сразу отлегло от сердца.
   Устройство осадило в метре от них. Затем последовала легкая вспышка,  как
будто стеклянный корпус наполнился на  миг  молочным  туманом,  и  "мусорка"
деловито поползла (потекла? покатила?) прочь.
   Путники ошалело глянули под ноги. На полу  лежали,  лоснясь,  каплевидные
пластиковые капсулы граммов по сто пятьдесят  каждая.  Две  оранжевые,  одна
фиолетовая, остальные салатные.
   Василий и Ромка вопросительно  уставились  на  пушистого  аборигена.  Тот
ухватил одну из капсул и, почему-то отбежав, с урчанием впился в нее мелкими
зубками.
   Переглянулись с сумасшедшей  надеждой  и  быстро  подобрали  по  капсуле.
Надкусили,  Содержимое  напоминало  густой  бульон  -  пряный  и   несколько
сладковатый.
   -  Спасибо...  -  растерянно  сказал  Василий.  И,  видя,  что   абориген
непонимающе таращит глазищи, на всякий случай перевел: - Данке...
   Когда-то в школе Василий учил немецкий.

   Глава 6

   "Куда ты завел нас?" - лях старый вскричал.
   Кондратий Рылеев


   Поскольку  единственный  пригодный  для  сидения  валун  был   уничтожен,
устроились прямо на полу, под самой большой и самой устойчивой глыбой - той,
что напоминала тазобедренный мосол.
   - А ведь так, глядишь,  и  выкрутимся...  -  задумчиво  говорил  Василий,
выжимая капсулу досуха. - Другие нас за эту каменюку знаешь бы как  взгрели!
А они - ничего... Пожрать вот дали...
   - Ничего! - язвительно фыркнул Ромка. - А вчера?
   - Ну, вчера... - уверенно начал Василий, но уверенности его  хватило  как
раз на два слова. Он смял в кулаке пустую оболочку и тяжко задумался.
   - Ладно, - буркнул он наконец. - Пожрем - у хозяина спросим...
   - Да он куда-то делся... - сказал Ромка.
   Тут, как бы в ответ на его слова, поблизости раздалось гневное чириканье,
и из-за глыбы вылетел давешний знакомец с сильно похудевшей капсулой в левой
лапке. Нежная серебристая шерстка стояла на  нем  дыбом,  и  он  возбужденно
указывал на что-то, располагающееся неподалеку от Ромки.
   Тот взглянул и, вздрогнув, отпрянул. На расстоянии вытянутой руки к  полу
припало еще одно точно такое же лупоглазое и пушистое существо. На глазах  у
Ромки оно испуганно отдернуло шестипалую розовую лапку,  с  помощью  которой
явно собиралось приделать ножки отложенной про запас капсуле.
   - Брысь! - заорал Ромка, и мохнатый серебристый жулик мгновенно юркнул за
глыбу.
   - Вась, - растерянно сказал Ромка. - Он у нас жратву стащить хотел...
   Привскочивший Василий стоял теперь на коленях (в левой руке  -  кобура  с
пистолетом, в правой  -  початая  капсула)  и,  приоткрыв  рот,  смотрел  на
закругление  глыбы.  Затем  перевел  взгляд  на   первого   аборигена.   Тот
пронзительно верещал вслед воришке что-то обидное и вообще ликовал.
   - А этот его вроде как заложил... - ошарашенно пояснил Ромка.
   Так ничего и не  сказав,  Василий  снова  привалился  спиной  к  глыбе  и
машинально поднес капсулу  ко  рту.  Лицо  у  него  было  мрачное,  глаза  -
напряженные, размышляющие.
   - Нет, - проговорил он наконец. - Это не хозяева...
   - А кто? - жадно спросил Ромка.
   - А я откуда знаю! Зверьки какие-нибудь... Ну, вроде как у нас кошки...
   - А хозяева?
   - Слушай, отвяжись! - вспылил Василий. -  Хозяев  ему!...  Ты  вон  лучше
консерву эту поближе положи, а то в самом деле уведут.
   Ромка отдал капсулу Василию,  и  некоторое  время  оба  сидели  с  лицами
одинаково недоуменными и встревоженными, видимо,  пытаясь  представить,  как
выглядят хозяева.
   - А вдруг они все уже вымерли? - упавшим голосом предположил Ромка.
   Василий посмотрел на него с удивлением.
   - Как же вымерли? - возразил он. - Мусорки-то ездят...
   - Мало ли что...  -  сдавленно  сказал  Ромка  и,  встав,  подобрал  свою
кувалдочку,   чем   сильно   напугал   лупоглазого   доносчика,   с   писком
шарахнувшегося от греха подальше.
   - Да нужен ты мне... - горестно пробормотал Ромка и, волоча ноги, пошел к
причудливо изогнутой  стене.  Остановился,  ссутулился.  Стена  состояла  из
множества крохотных вертикальных стерженьков соломенного  цвета.  Машинально
подковырнул одну  из  таких  соломинок  и  убедился,  что  ломаются  они  на
удивление легко.
   - Вася, какое сегодня число? - шмыгнув носом, спросил он.
   - Ты что там опять делаешь? - всполошился тот. - А ну отойди от стены!
   - Так я же не матом, - сказал Ромка. - Число только и фамилии.
   Тяжело ступая, Василий подошел к Ромке и уставился в  стену,  из  которой
было уже выковырнуто стерженьков десять.
   - А чего? - с вызовом сказал Ромка. - Хоть память останется!
   Василий крякнул и нахмурился.
   - Ладно, - сказал он после тяжелейшей  внутренней  борьбы.  -  Только  ты
это... Фамилий не надо. Василий, Роман... ну и число. И все.
   Закончив надпись, отступили на шаг и с минуту молчали.
   - Ну что? - вздохнув, сказал Василий. - Я так думаю, что днем нам бояться
нечего... Пойдем-ка,  Ромк,  на  площадь...  Давай  только  порядок  наведем
сначала...
   Он присел на корточки и принялся собирать в горсть выломанные стерженьки.
   - Да сами уберут! - попробовал урезонить его Ромка. - Что ты им, дворник?
Василий насупился и не ответил.
   - На вот, - сказал он, поднявшись, и высыпал  мусор  Ромке  в  ладонь.  -
Пойди запихни куда-нибудь,  чтобы  видно  не  было...  И  пакеты  по  дороге
собери...
   Чувствуя, что Василий от него не отвяжется,  Ромка  не  стал  спорить  и,
недовольный, пошел к глыбам.
   - Ну и что тут собирать?
   Они оглядели пустое покрытие. Брошенные под глыбой скомканные оболочки от
капсул куда-то исчезли, не  иначе  -  растворенные  и  усвоенные  стеклистым
полом, - Н-ну, понятно... - озадаченно вымолвил Василий. - А  я  думаю:  что
это у них везде чистота такая?..
   Ромка презрительно скривил рот и, не  скрываясь,  сыпанул  стерженьки  на
пол.

   Странное  дело:  когда  вчера  ночью  плутали  в  поисках   ночлега   меж
фосфоресцирующих небоскребов, молочно-белые валуны встречались куда  реже  и
все больше поодиночке. Теперь же, в какой проулок ни сверни  -  везде  нежно
сияли целые россыпи причудливых округлых разнокалиберных глыб.
   - Да что они здесь, как грибы растут?  -  не  выдержал  наконец  Василий,
обогнув очередную опору.
   Сказано было метко. Скопление действительно напоминало выводок гигантских
шампиньонов.
   - Интересно, они все  такие  хрупкие?  -  пробормотал  Ромка,  озабоченно
оглядывая ближайший экземпляр.
   - Ты у меня дождешься! - пригрозил Василий. - Нет, ну что за народ такой!
Стоит куда прилететь - так либо сломает что-нибудь, либо похабщину на стенке
вырежет...
   - Как будто они знают, где похабщина, где нет!  -  возразил  Ромка,  надо
полагать, имея в виду хозяев.
   - А то не видно, что ли? - сказал  Василий.  -  Ты  вон  лучше  под  ноги
смотри: тут тоже капканов полно...
   Действительно, под одной из глыб  разлегся,  подстерегая,  зловещий  овал
неизвестно откуда падающей тени. Ромка прицелился и плюнул. Плевок с  легким
треском исчез на лету.
   -  Работает,  -  с  невинной  физиономией  сообщил  Ромка  нахмурившемуся
Василию.
   Они обогнули уже опор десять, а площадь впереди все не показывалась и  не
показывалась. И это было тем более обидно, что вчера они пытались  запомнить
дорогу именно по глыбам, не предполагая, естественно, что наутро  этих  глыб
будет кругом - как собак  нерезаных...  Но  в  конце  концов  просвет  между
опорами все же замаячил, правда, не впереди, как ожидалось, а справа...
   - По краю, короче, плутали... - с облегчением подытожил Василий.
   Они повернули вправо и вскоре вышли на  блистающую,  как  ледяное  озеро,
площадь.
   - Э! - сказал вдруг Ромка. - А где же?.. Пятиэтажки на площади  не  было.
Василий в считанные секунды постарел лицом лет на десять.
   - Чего я и боялся, - угрюмо проговорил он.
   - Куда они ее дели? - поражение  спросил  Ромка,  -  Никуда  не  дели,  -
буркнул Василий. - Площадь не та. Другая... Ну, вышли,  вышли  мы  не  туда,
понимаешь?
   Ромка огляделся.
   - Как же не туда? - возразил он. - Были мы здесь вчера! И надпись  -  вот
она...
   Что  правда,  то  правда:  на  выпуклой  стене  ближайшей  опоры  похабно
растопырилось  глубоко  вырубленное  матерное  слово.  Озадаченный   Василий
подошел и внимательнейшим образом изучил его. - И  надпись  тоже  другая,  -
сообщил он. - У той "У" прямая была, а у этой, видишь, с загогулиной...
   Осмотрел  покрытие  и,  не  обнаружив  на  нем  и  следа  от   выломанных
стерженьков,  вынужден  был  прийти  к  мысли  об   относительной   давности
преступного деяния.
   - Руки пообломать! - проворчал он,  глядя  исподлобья  на  обезображенную
стену.
   Ромка за спиной тихонько охнул, и Василий обернулся,  встревоженный.  Его
лопоухий стриженый спутник стоял, запрокинув голову,  и,  зачарованно  глядя
ввысь, беззвучно шевелил губами.
   Василий взглянул - и обмер. С невероятно  удаленного  льдистого  потолка,
обращенная теперь к странникам крышей, свешивалась искомая пятиэтажка.  Верх
и низ в сознании Василия поменялись местами, и ему показалось вдруг, что  он
летит стремглав с чудовищной высоты.  Присел,  словно  желая  ухватиться  за
гладкий пол, и довольно долго не решался выпрямиться.
   А тут еще к Ромке вернулся дар речи!
   - Вась! - дрогнувшим голосом позвал он. - Слушай, Вась! А ведь это мы  на
потолок вышли...

   Всякое бывало в жизни Василия, но такого... Мало того что  опрокинутое  в
зените здание само по себе являло весьма жутковатую картину - нужно было еще
хорошо знать Василия, его простые, ясные взгляды  на  жизнь  и  неистребимую
любовь к порядку, чтобы оценить в полной мере всю  глубину  его  потрясения.
Василий был смят, испуган, растерян...
   Ромка же, напротив, восхитился увиденным безобразием  до  такой  степени,
что вообще перестал чего-либо бояться.
   - Не, по потолку я еще ни разу не ходил! - нервно смеясь, говорил  он.  -
Пацанам рассказать - заторчат!
   Они   сидели,   прислонясь   спинами   к   испохабленной    ругательством
бледно-золотистой стене, и, подняв лица, с содроганием смотрели на прилипшую
к потолку громаду пятиэтажки.
   - Почему она не падает? - хрипло спросил Василий.
   - Мы же не падаем! - пояснил Ромка, и Василия тут же омыло изнутри жутким
чувством падения, даже за стену взялся на всякий случай. - Почему в  Америке
никто вниз не падает?..
   Василий переждал неприятное чувство и отнял ладонь от стены.
   - Не в Америке, а в Австралии, - сердито поправил он, - В Америке-то чего
падать? Америка-то - она сбоку, а не снизу...
   Ромка, не слушая, пялился на пятиэтажку.
   - Не, тут интересно! - раскатав  рот  от  уха  до  уха,  повторял  он.  -
Бал-де-ож!
   На медном лице Василия набухли скулы. Поведение спутника раздражало  его,
пожалуй, не меньше, чем перевернутый вверх тормашками мир.
   - Мы вот тут сидим, - веско молвил он,  -  а  туда,  может  быть,  сейчас
тарелка прилетит...
   - Ну и флаг ей в руки! - беззаботно отозвался Ромка.
   - Дел, что ли, дома нету? - злобно спросил Василий.
   - А какие дела?
   Василий отнял взгляд от опрокинутого  в  вышине  здания  и  с  неприязнью
посмотрел на стриженого Ромку.
   - Ты ж дома не ночевал! Родители, поди, с ума сходят!
   - Ага! Сходят! - сказал Ромка. - Им сейчас - хоть ночуй, хоть нет...
   Василий вспомнил о семейном положении задержанного и крякнул.
   - Ну все равно... Тебе вон, наверное, в  армию  идти!  Ромка  заморгал  и
вдруг во все глаза уставился на Василия.
   - Идти, - упавшим голосом подтвердил он. - В мае.
   - В этом?
   - В следующем...
   Василий скривился и чуть не сплюнул.
   - Защитнички...
   Его  мрачный  взгляд  упал  на  крадущегося  по  краю  площади  пушистого
лупоглазого зверька и несколько смягчился.
   - Эй, Чита! - позвал Василий. - Иди сюда! Иди, не бойся! - Он  чмокнул  и
призывно похлопал по коленке.
   Существо уставилось на Василия,  как  рыба-телескоп,  и,  издав  сердитую
трель, поспешно скрылось за соломенно-поблескивающей опорой.
   - А чо? Ништяк! - в озарении промолвил вдруг  Ромка.  -  Спать  можно  на
полу, пожрать - дадут...
   - Бредишь, что ли? - недовольно спросил Василий. Ромка смотрел  на  него,
приоткрыв рот.
   - Пока призыв - здесь пере кантоваться! - выпалил он. - А  через  полгода
армия профессиональной станет!
   Василий сначала оторопел, потом потемнел лицом и, упершись ладонью в пол,
повернулся всем корпусом к Ромке.
   - Ах ты паразит! - выговорил он. - Да я тебя  под  конвоем  на  призывной
пункт приведу, понял?
   Ромка надулся и демонстративно принялся изучать  пятиэтажку.  Зардевшиеся
уши торчали как-то по-особенному обиженно.
   - И чего вы все так армии боитесь? - подивился Василий. - Она  ж  из  вас
людей делает! Вот посмотри на меня... Ведь таким же, как ты, был  обормотом!
А отслужил - человеком стал...
   - Ментом ты стал, а не человеком! - не подумав  о  последствиях,  буркнул
Ромка.
   Последовала страшная предынфарктная пауза.
   - Как ты сказал? -  сдавленно  переспросил  Василий,  и  Ромку,  внезапно
оказавшегося на ногах, отнесло шагов на десять в сторону. - А ну повтори!
   - А чего, нет, что ли? - нагло ответил Ромка, отступая еще шага  на  три.
Действительно, терять ему уже было нечего.
   - Н-ну! - Василий сделал резкое движение, как бы  собираясь  вскочить,  и
Ромка что было сил дернул к дальнему выступу опоры. Метнулся  за  угол  и  с
легким вскриком скрылся из глаз.
   - Пар-разит! - прорычал Василий, вновь опускаясь на  пол  и  приваливаясь
лопатками к стене. - Ну вот вернись только!
   С темным от недобрых замыслов лицом  он  сидел,  изредка  взглядывая,  не
высунется ли из-за бледно-золотистого скругления  опоры  лопоухая  стриженая
голова. Голова что-то все не показывалась, и  Василий  ощутил  беспокойство.
Неужели и вправду сбежал, придурок? А потом скажет: заблудился...
   - Да нужен ты мне больно! - громко и сердито сказал  Василий.  -  Еще  не
гонялся я за тобой, за паразитом!
   Повторялась история с  летающей  тарелкой.  Ромка  наверняка  затаился  в
какой-нибудь нише и молчал из вредности. Василий ругнулся, встал и  зашлепал
босиком к бледно-золотистому выступу.
   - Ну чего дурака валяешь? - Василий не договорил и отшатнулся.  Сразу  за
поворотом  на  светлом  искрящемся  покрытии  разлеглись,  подстерегая,  два
овальных пятна неизвестно откуда падающей тени.

   Глава 7
   Где стол был яств, там гроб стоит.
   Гаврила Державин

   Василий попятился. Из дырявой пазухи у него выпала и с  чмокающим  звуком
ударилась об пол последняя непочатая капсула - та, что  передал  ему  Ромка.
Подпрыгнула и, заковыляв по дуге, откатилась метра на два. Василий  проводил
ее бессмысленным взглядом и снова  уставился  на  растекшиеся  у  самых  ног
зловещие тени.
   Обернулся,  пытаясь  восстановить  события.  Крепкое  смуглое  лицо   его
отдавало теперь малярийной желтизной. Вон она,  надпись...  Ромка  бежал  по
прямой... Здесь он свернул, вскрикнул  -  и...  Может,  как-нибудь  все-таки
проскочил между стеной и  первым  капканом?  Да  нет,  как  тут  проскочишь:
просвет сантиметров в двадцать, не шире... А ведь он-то - бежал. Бежал сломя
голову!
   - Да что же это? - еле слышно, словно боясь собственного голоса, выдохнул
Василий.
   Вокруг величественно посверкивали  бледно-золотистые  громады,  поигрывал
стеклянными искорками гладкий дымчатый  пол,  а  за  спиной  свешивалась  со
льдистого потолка сволочная пятиэтажка.
   - Рома! - что было сил закричал Василий. - Рома, ты где?!
   И тут только обратил внимание, что здесь совершенно  нет  эха.  По  идее,
звук должен был отразиться от верхней тверди, загулять, перекликаясь,  между
колоннами. Ничего подобно