и, и...
проснулась.
     Она неуверенно улыбнулась:
     - Я пыталась  убедить себя,  что  это  был  всего лишь  глупый  сон.  И
все-таки знала, что это не так.
     - Поэтому вы вернулись.
     - Мы шли  по холодным пустым улицам. Вошли в здание. Ничто не было тем,
чем казалось. Мы проходили комнату за комнатой в поисках... чего-то. Подошли
к  стене. Вы  ее  сломали.  Мы  очутились  в  большой  комнате  со  странной
изысканной люстрой. А следующая комната оказалась ночлежкой.
     - Ну-ну, - сказал я. - Я видал комнаты и похуже.
     -  Затем ворвался человек, - продолжала она,  игнорируя мои слова, - он
держал в  руках  ружье. Он прицелился  в вас  и ... застрелил у моих ног.  -
Печальный взгляд потух.
     -   Как  видите,  не   совсем,  -  сказал  я.  -  Я  здесь.  Я  жив.  В
действительности этого не случилось. Ничего не вышло. Мы были во сне вдвоем.
     - Но... как?
     -  Я  участвовал  в  эксперименте.   Морская  свинка.  Большие  машины,
соединенные с  моей  головой.  Они заставили  меня  видеть  сны, сумасшедшую
чепуху, в  которой  все перемешалось. Каким-то образом вы попали в  мой сон.
Самое смешное: думаю, они не знали об этом.
     - Кто - "они"? Я махнул рукой.
     -  Люди  из университета. Из лаборатории. Биологи,  врачи, физики. Я не
знаю.
     - Где ваша семья. Ваш дом?
     - Не сочувствуйте попусту, мисс Реджис. У меня их нет.
     -  Ерунда, - сказала она, - ни одно человеческое  существо  не живет  в
вакууме.  Но оставим эту  тему. - Вы упомянули  университет. Она взяла новый
галс. - Какой университет это был?
     - А сколько их в городе, леди?
     - Пожалуйста, не говорите, как бродяга.
     - Приношу извинения, мисс Реджис. Вон в той стороне, - я ткнул  пальцем
за спину. - Красивая территория, большие деревья. Вы должны его знать.
     - Я живу здесь с детства. В городе нет университетов.
     - Ну, может быть, это исследовательская лаборатория.
     - Здесь ничего подобного нет, мистер Флорин.
     - Три  квартала  от библиотеки,  - сказал  я.  -  Десять акров, если не
больше.
     - Вы уверены, что это не часть сна?
     - Я жил на их деньги последние две недели.
     - Можете вы отвести меня туда?
     - Зачем?
     Она уставилась на меня.
     - Потому что мы не можем это бросить, не правда ли?
     Она последовала за мной в ночь, сопровождаемая неодобрительным взглядом
пожилой девы за столом  выдачи книг. Десять минут нам  хватило, чтобы пройти
три квартала к тому месту, где я покинул университет двумя неделями раньше.
     Магазины,  заправочная станция и ломбарды выглядели нормально,  но там,
где  должна  была возвышаться  высокая  стена  из  красного  кирпича,  стоял
заброшенный склад: акр или около того подъездных путей и разбитого стекла.
     Мисс  Реджис  не  сказала  ни слова.  Она  спокойно шла рядом,  когда я
повторил маршрут.  Я  обнаружил знакомый  магазин  с  одетым  в запылившийся
смокинг манекеном в витрине, кондитерскую с засохшими помадками. Но когда мы
возвратились к университету, то вновь обнаружили склад.
     - Все остальное есть, - сказал я.  - Не хватает только самого колледжа.
Великовато для потери.  Давайте посмотрим фактам в лицо, мисс Реджис. Кто-то
украл  университет  и оставил на  его месте эту  кучу мусора,  возможно,  со
значением. Моя задача найти причину.
     -   Мистер  Флорин,  уже  поздно.  Вы  устали.  Наверное,  будет  лучше
приступить  к  поискам  завтра. Мы  можем  встретиться  после  работы,  если
только... - Ее голос затих.
     - Обязательно,  - сказал я. - Прекрасная мысль, мисс Реджис.  Извините,
что отнял у вас столько времени. Вы были правы во всем. Нет ни университета,
ни ученых, ни машин сновидений. Но сто  долларов были реальными. Остановимся
на этом. Спокойной ночи и спасибо за компанию.
     Она стояла с нерешительным видом.
     - Куда вы пойдете?
     -  Мир велик, особенно,  когда вас не связывают чьи-либо ограничения. В
Грейфел,  возможно.  Это  красивое место, где  сила тяжести  на восемнадцать
процентов меньше, и полно кислорода, и большое желтое солнце.
     - Кто рассказал вам о Грейфеле? - прошептала она.
     -  Барделл. Он  был  актер. Не очень  известный.  Забавно,  но  Носатый
подумал, что я - это он. Можете себе это представить?
     - Грейфел был местом моего летнего отдыха, - сказала она озадаченно.
     - Не говорите: у озера в двадцати восьми милях отсюда.
     - Почему вы так решили?
     - Хорошо, скажите тогда, где же он?
     - Грейфел в Висконсине, около Чикаго.
     - А разве это не Чикаго?
     -  Что  вы,  конечно, нет. Это  Вулфтон, Канзас. Как  же  так: вы здесь
несколько недель и даже не знаете названия города.
     - Мои контакты были ограничены.
     Она смотрела на меня, и я почти мог слышать, как она размышляет обо все
этих несуразицах.
     - Где же вы будете спать сегодня?
     - У  меня  настроение  погулять,  - сказал я. -  Ночь  размышлений  под
звездами.
     - Пойдемте ко мне домой. У меня есть комната для вас.
     -  Благодарю,  мисс Реджис. Вы  милая девушка  - слишком  милая,  чтобы
втягивать вас в мою личную войну со Вселенной.
     - Что вы на самом деле намерены делать? - прошептала она.
     Я качнул головой в сторону склада.
     - Суну свой нос туда.
     Она выглядела честной и деловитой.
     - Да, конечно, мы должны сделать это.
     - Не мы - я.
     - Мы оба. В конце концов... - она подарила мне проблеск улыбки, легкий,
как вздох ангела, - это и мой сон тоже.
     - Я как-то забыл об этом, - сказал я. - Пошли.

XXVII
     Двери были  заперты,  но я нашел  расшатанную  доску,  оторвал ее, и мы
проскользнули в темноту, полную паутины и хлопанья крыльев летучих мышей или
чего-то другого, что хлопало.
     -  Здесь  ничего  нет,  -  сказала мисс  Реджис.  -  Это просто  старое
заброшенное здание.
     - Поправка: это место, которое выглядит как старое заброшенное  здание.
Возможно, это отделка витрины, и если вы сотрете пыль, то обнаружите под ней
свежую краску.
     Она провела пальцем черту на стене. Под пылью было еще больше пыли.
     -  Ничего не доказывает,  - сказал  я. -  В этом  деле  ничто  не может
служить  доказательством.  Если воображаешь  вещь,  то  воображаешь, что она
существует.
     - Вы думаете, что сейчас спите?
     - Это вопрос, не правда ли, мисс Реджис?
     -  Сновидения  не такие;  они  смутные и  расплывчатые  по  краям.  Они
существуют в двух измерениях.
     - Я помню, как однажды размышлял о сновидениях,  когда  прогуливался по
холму осенью недалеко от студенческого городка. Я ощущал,  как хрустят сухие
листья  под туфлями, как  притягивает тяготение  мои  ноги; я  вдыхал  запах
горящих листьев, чувствовал  укусы морозного осеннего воздуха  и думал: "Сны
не похожи на реальность. Реальность р е а л ь н а. Все чувства работают, все
существует  в  цвете и  в трех  измерениях".  -  Я  сделал паузу для  пущего
эффекта. - Затем я проснулся.
     Она поежилась.
     -  В  таком  случае, ни  в чем нельзя быть  уверенным. Сон внутри  сна,
который  тоже  снится. Я выдумала вас - или вы выдумали меня. Мы не способны
разобраться.
     - Может быть, в этом какое-то послание для нас. Может быть, нам следует
искать истину, которая истинна и во сне, и наяву.
     - Что вы имеете в виду?
     - Ну, например, ответственность, - сказал я. - Смелость. Как у вас.
     -  Не глупите,  - но по ее голосу  чувствовалось, что она довольна. Я с
трудом  различал  ее лицо  в  темноте. -  Что  мы будем  делать? Вернемся? -
спросила она.
     - Давайте сначала оглядимся. Кто  знает,  может,  мы играем в  жмурки и
находимся  лишь  в  дюйме  от выигрыша?  -  я  нащупывал  дорогу  вперед  по
усыпанному мусором полу,  через  обломки  досок  и обрывки бумаги и картона,
спутанные мотки проволоки. Покосившаяся дверь оказалась в дальней стене. Она
открылась в темный проход, не более чистый, чем большая комната.
     - Нам следовало взять фонарик, - сказала мисс Реджис.
     - Или патрульную машину, набитую полицейскими, - сказал я.  - Вам лучше
не  смотреть. - Но  она была около меня и взглянула туда, куда уставился  я.
Сенатор лежал на спине, его голова была размазана, как яйцо. Я почувствовал,
как окаменела девушка,  затем она вдруг  расслабилась и засмеялась - нервный
смех, но все-таки смех.
     -  Вы напугали меня, - сказала она и подошла к  распростертому на спине
телу в пыльном смокинге. - Это всего лишь манекен.
     Я вгляделся, с деревянного лица осыпалась краска.
     - Он похож... - мисс Реджис взволнованно посмотрела на меня. - Он очень
похож на вас, мистер Флорин.
     - Не  на меня - на Сенатора,  - сказал я. -  Может  быть,  они пытаются
сообщить мне что-то.
     - Кто такой Сенатор?
     - Человек, которого меня наняли охранять.
     - Был ли он... частью эксперимента?
     -  Или  эксперимент часть  его. - Я перешагнул  через поддельный труп и
пошел  дальше по проходу.  Он  казался слишком  длинным,  чтобы  поместиться
внутри  здания.  На  протяжении  сотни   ярдов   не  было   ни  дверей,   ни
пересекающихся коридоров, но в конце обнаружилась дверь с полоской света под
ней.
     - Как  всегда,  еще одна дверь,  - сказал я. Ручка  повернулась,  дверь
открылась  в знакомую комнату. Позади меня мисс Реджис онемела от изумления.
Тусклый лунный  свет  через  высокие окна освещал стены, покрытые  узорчатой
шелковой тканью, восточные ковры. Я прошел по мягкому ворсу к длинному столу
из  красного  дерева  и  выдвинул  стул,  почувствовав  его  солидную важную
тяжесть. Люстра задержала на себе мой взгляд. Почему-то на  нее  было трудно
смотреть.  Линии  граненых  хрустальных фасеток взбирались вверх и  вверх по
спирали вокруг рисунка, который переплетался и повторялся до бесконечности.
     - Мистер Флорин, как такая комната оказалась в этом дремучем здании?
     - Она не здесь.
     - Что вы имеете в виду?
     - Вы не помните свой последний визит?
     -  Это действительно та же самая комната? Неужели все это действительно
сон?
     -  Это было не совсем сном  тогда,  и сейчас это не сон. Я не знаю, как
назвать, но на определенном уровне это действительно п р о и с х о д и т.
     Мисс Реджис выдержала паузу, ее голова настороженно наклонилась.
     - Кто-то совсем рядом, - прошептала она. - Я слышу разговор.
     Я встал и, мягко подойдя к двери, приложил ухо. Раздавались два голоса,
оба знакомые, один очень высокий, другой с хорошим  резонансом,  как реклама
похоронной конторы.
     -   ...выхожу  сейчас,  -  говорил  последний.   -  Я   не  хочу  нести
ответственность за это. Вы утратили всякие остатки здравого смысла.
     - Вы не можете, - слышался убедительный голос Трейта. - Мы вылечим его,
не бойтесь. Дело времени.
     - А если он умрет?
     - Он не умрет. А если умрет - мы прикрыты. Вы получили гарантии на этот
счет.
     - Я не верю вам.
     - Вы никуда не пойдете, Барделл.
     - Уйди с дороги, Лен.
     - Поставь сумку, Барделл.
     - Я предупреждал тебя....
     Кто-то ударил по железному очагу шаром-молотом. Кто-то издал звук,  как
будто прополаскивал горло.  Кто-то уронил стофунтовый мешок с  картофелем на
пол. Я распахнул дверь и ворвался через нее в мой  первый номер в отеле, где
почти   столкнулся  с  Сенатором,  стоящим  над  телом  Трейта  с  дымящимся
пистолетом в руке.

XXVIII
     Он посмотрел на меня,  рот  у него открылся, но  слов слышно не было. Я
взял пистолет из его руки и понюхал, чтобы хоть что-то сделать.
     - Мне он тоже никогда не нравился, - сказал я. - Куда вы отправляетесь?
     - Я не хотел его убивать, - сказал он. - Это произошло случайно.
     - Не переживайте, Сенатор. Возможно, это не считается.
     Я присел на  корточки  около  Трейта и проверил  его  карманы.  Мне это
совсем  не  нравилось, но,  тем  не менее,  я  это сделал. Хотя  мог  бы  не
беспокоиться.  Карманы  оказались пусты.  Я  посмотрел  в его лицо,  ставшее
серовато-зеленым и несимпатичным.
     - Расскажите,  что  произошло,  -  сказал  я  Сенатору -  экс-Сенатору,
Барделлу - кем бы он ни был.
     - Я думал, у него пистолет. Он ведь ненормальный!
     - Пропустим разговор о том, кто вы, кто Трейт, и что вы здесь делали, и
где мы находимся. Но как это отзовется на мне?
     Он бросил на меня  проницательный взгляд,  в  котором было что-то вроде
надежды.
     - А вы не помните?
     - В моей памяти есть пробелы. Начинайте их заполнять.
     - Не знаю, с чего начать. Что вы помните?
     - Расскажите о "Ластриан Конкорд". Он покачал головой и нахмурился.
     - Послушайте, я клянусь вам...
     - Дальше. Как насчет Иридани?
     - О! - он облизнул  губы и  несколько разочаровался. - Очень хорошо. Вы
знаете, против чего я выступал там. Хотя большого выбора у меня не было...
     - Начинайте сначала.
     - Ну... Иридани  пришел ко  мне семнадцатого. Его  разговор сводился  к
тому, что он нуждается в моих услугах. Если честно, мне нужна была работа. А
как только я ознакомился с ситуацией, они уже не могли  позволить мне уйти -
по крайней мере, они так заявили.
     Я повернулся к мисс Реджис.
     - Сказал он хоть что-нибудь? Она покачала головой.
     - Мне кажется, он тянет время. Кто это?
     - Актер по имени Барделл.
     - Боже мой, - сказал Барделл. - Если вы  знаете это, то вы знаете...  -
он осекся. - Откуда вы узнали?
     - Вы сказали мне.
     - Никогда.
     - В парке, - сказал я, - на Грейфеле.
     Его лицо стало похожим на пирог, который уронили.
     -  Но  вы не можете...  -  сказал он сдавленным голосом,  повернулся  и
ринулся к  окну. Я выстрелил вслед ему, но это его не остановило; он вылетел
в окно, как грузовик с автострады, и исчез в фонтане осколков стекла.
     Мисс Реджис испуганно  вскрикнула.  Я ощупал металлическую раму, что-то
задел  и услышал щелчок. Окно, осыпав  пол осколками стекла, развернулось  в
комнату, как ворота. За ним была обыкновенная серая стена.
     -  Если фальшивый человек выпрыгивает из фальшивого окна, - сказал я, -
это самоубийство или безобидная шутка?
     -  Это  ночной  кошмар,  -  сказала девушка.  -  Но  я  никак  не  могу
проснуться. - В ее широко открытых  глазах  стоял  страх. Я  облизнул  губы,
напомнившие  вкус промокательной  бумаги,  подумал  о  двух-трех  остроумных
репликах и сказал:  - У меня ощущение,  что это не входило в  их планы. Я не
знаю, каковы  эти  планы, кто их составлял  и  для чего,  но  обстоятельства
складываются не так,  как предполагалось.  А это значит,  что  они  не такие
умные, как самим себе кажутся - или мы не глупее их.
     - Мы  ходим  по  кругу,  - сказала она. - Мы как слепцы в лабиринте. Мы
спотыкаемся, мы заходим все дальше и дальше...
     - Может, если мы достаточно далеко зайдем, то увидим выход.
     - Куда?
     - Смешно, но я  бы  сказал - откуда.  - Я сунул голову  в  проем  серой
стены,  около восемнадцати дюймов в ширину.  Это,  наверное, был  тот  самый
проем,  который  Сенатор  и  я   использовали   для  побега   из  фальшивого
сенаторского особняка, или его двойник.
     - Решайте, мисс Реджис, - сказал я, - вперед или назад?
     - Назад - куда?
     - Вы еще верите, что мы в Вулфтоне, Канзас, не так ли?
     -  Неужели  я действительно  когда-то здесь  жила? -  прошептала она. -
Робкая маленькая женщина  в сером  маленьком городке, работающая в страховом
агентстве, где двери покрыты лаком, а половицы устало скрипят,  и я печатала
отчеты на старенькой печатной машинке,  приходила  домой  поздно вечером,  в
мрачную маленькую комнатку, чтобы, заснув, увидеть невероятное.
     - И просыпались, и жили этими снами. Мне хотелось бы найти ответ на все
эти  вопросы, мисс  Реджис. Может быть,  ответ  там. -  Я кивнул  в  сторону
темного узкого тоннеля за фальшивым окном.
     - Мы исследуем темные коридоры в фантастическом замке? - спросила  она.
- Или это темные лабиринты в нашем сознании?
     - Может быть, наш разум - это бесконечные кротовые ходы. А, может быть,
мы  -  мысли,  приходящие  в  голову  Бога  и  прокладывающие  свой  путь  в
бесконечной  тверди Вселенной... Или  всего  лишь  две  вороны,  каркающие в
темноте, чтобы подбодрить  друг друга. Если верно последнее,  то мы плохо  с
этим  справляемся. Вперед, девочка.  Давай  пойдем  и  разведаем.  Мы  можем
увидеть розовый солнечный  свет, пляж  из белого сахара  и  море  из жареных
кукурузных зерен, и это совсем не плохо.
     Я шагнул вперед и обернулся, чтобы подать ей руку, но что-то было между
нами, нечто невидимое и тяжелое, словно стекло. Она о чем-то говорила, но ни
одного  звука  не  было слышно.  Я  ударил невидимый  барьер плечом,  что-то
разбилось, может  быть,  мое  плечо, но  я пробился  через складки темноты и
вылетел в шум и яркий свет.

XXIX
     Я  очутился  в огромном холле с  высоким  потолком,  который  терялся в
вышине. С одной стороны  был английский сад за высокой стеклянной стеной,  с
другой  -  гигантские  панели, похожие  на табло вылета  самолетов, покрытые
светящимися  строчками,  которые  непрерывно мигали и сменяли друг  друга. В
центре зала, в ряд, были  расположены белые пластмассовые столы, и за каждым
сидел человек -  или почти человек  - в  белой униформе и шляпе, похожей  на
почтовый  ящик  с тесьмой под подбородком. Мужчины и женщины в гармонирующих
по стилю и цвету одеждах стояли перед столами в очередях, и я был в одной из
них.
     Клиент  передо  мной  -  ослепительная  дама  в  изысканном  украшенном
бриллиантами саронге и с ровным  золотистым загаром - взяла свои документы и
исчезла за белым экраном. Я оказался первым.
     -  Флорин? Все  правильно, есть,  прошу, - сказал гориллообразный клерк
отрывистым тоном студента Оксфордского  университета и одарил  меня взглядом
блестящих  глаз и смутным блеском  больших квадратных  желтых зубов. - Добро
пожаловать домой. Как прошло путешествие?
     - Как в сумасшедшем  доме накануне дня всех святых,  -  сказал я.  - Не
надо утруждать себя байками, кто вы и  что вы. Я не поверю ни  одному вашему
слову. Просто скажите мне, что это за место, хотя и в это я тоже не поверю.
     - Ноль-ноль-девять-ноль-два, - сказал он, надавил кнопку, и белые стены
огородили нас с четырех сторон, образовав уютный кубик.
     - Что вы сделали с девушкой? - спросил я, пытаясь держать в поле зрения
все четыре стены одновременно.
     -  Хорошо, Флорин, только  не нервничай, дружище. Ты  оперативник IDMS,
только что  возвратившийся из  официальной командировки на  Локус 992 А 4. -
Поджав свои длинные и  по-обезьяньи тонкие губы, он нахмурился. - Откровенно
говоря, я  был  удивлен, обнаружив  синдром  амнезиакальной фуги у  полевого
агента твоего уровня. Как далеко в прошлое простирается потеря памяти?
     Я ощупал карманы в поисках  пистолета Сенатора. Его там  не было.  Как,
впрочем, и  двухмиллиметрового игломета, нашел я  лишь  шариковую авторучку,
которая, насколько я  помню, мне не принадлежала. Импульсивно я направил  ее
на обезьяно-человека за столом. Мне показалось, что он всерьез перетрусил.
     Его рука  дернулась к  ряду  кнопок  на компьютере  и обмякла,  когда я
направил ручку ему между глаз.
     - Говори, -  потребовал я.  -  Мне нужна  девушка, а потом я выхожу  из
игры.
     - Успокойся, Флорин, - сказал он ровным голосом. -  Не делай торопливых
ходов, даже если вообразил невесть что.
     - Я устал от игры, -  сказал  я.  -  Меня провели, одурачили, обманули,
разочаровали - я не обижаюсь. Но я хочу, чтобы вернули девушку. Немедленно.
     - В этом я помочь не могу. Как видишь, девушки здесь нет.
     - На счет три стреляю. Раз... два...  - я сделал паузу, чтобы вдохнуть,
но кто-то высосал весь воздух  из  комнаты и заменил его меловой  пылью. Она
повисла белой дымкой  между  мной и  обезьяно-человеком. Мои пальцы  уронили
ручку, колени  подогнулись без всякого желания с моей стороны, и  я оказался
сидящим  на  краешке   стула,  как  нервничающая  кандидатка   на  должность
секретарши; его слов